Акт возмездия

– Там дальше по коридору направо, – вздохнул, махая рукой. – Может, все же закажешь что-нибудь?

– Потом, ладно? – нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, промямлил вошедший в роль Илья.

– Ладно. Потом, так потом, – неожиданно легко согласился бармен, отворачиваясь в сторону выставленных за стойкой бутылок и тем самым показывая, что разговор закончен.

Темный узкий коридор уходил вглубь заведения. С левой стороны приоткрытая дверь открывала вид на залитую ярким светом кухню. На огромной плите шкворчали сковороды, исходили паром кастрюли. Дородная брюнетка в цветастом фартуке что-то усердно мешала огромной поварешкой, а рядом тоненькая гибкая девушка быстрыми умелыми движениями резала овощи. Илья проскочил мимо двери не задерживаясь, похоже, поварихи его даже не заметили.

Хотя сегодня большого значения это не имело. Так или иначе, но эта акция должна была стать для него последней. А значит, прятаться нет никакого смысла. Все равно вряд ли кто-то сможет ему теперь помешать.

Он прислонился щекой к шершавой грубо окрашенной стене. Стена оказалась холодной и приятно остужала плавящуюся от жара голову. Какое же наслаждение просто стоять вот так и никуда не идти, ничего не делать… Он плотно зажмурил глаза. Под опущенными веками клубилась багровая мгла, резали ее молниями яркие вспышки боли, простреливавшие виски. Черт, опять началось. Неужели, что-то делаю не так?

Стиснув зубы, он шагнул к обшарпанной двери с неровно намалеванными темной краской импортными буквами "WC", и едва удержался на ногах. Боль впилась в его многострадальное тело острыми когтями, разрывая на части, терзая, как бешеный зверь. Нет, не туда… А куда же?

Он обвел налитыми кровью глазами полутемный коридор. Да, есть… На другой стороне еще одна дверь… Сделав в ту сторону несколько сомнамбулических шагов почувствовал, да, оно… Сразу стало значительно легче… Шаг… Еще шаг… Вот уже пальцы коснулись холодного пластика дверной ручки… Ага, не заперто… И боль почти ушла… Здесь… Значит, здесь…

За дверью оказалась кладовая. Грубо сколоченные деревянные полки вдоль стен были завалены коробками с яркими этикетками, на скорую руку сбитыми из неструганных досок деревянными ящиками и туго набитыми полиэтиленовыми мешками. Илья осмотрелся. Ага, действительно, то, что нужно. От общего зала с клиентами кладовую отделяла тоненькая стенка, сложенная в один кирпич. Завалить ее имеющимся количеством взрывчатки не составляло труда. Ну а куски кирпичей и бетона сработают не хуже снарядных осколков. Отлично! То, что доктор прописал! Чтобы придать заряду эффект направленного взрыва, размещать его следовало в углу. Вот как раз и мешки, подходящие для "подушки", рядом стоят! Все в цвет!

Илья протиснулся между двумя стеллажами, аккуратно, стараясь не делать резких движений, стянул с плеча несерьезный, ярко раскрашенный рюкзачок, таящий в себе несколько килограммов концентрированной смерти, и поставил его на пол, почти нежно прижав к шершавому телу стены. Теперь "подушка". Ах, как неудобно ворочать тяжелые пятидесятикилограммовые мешки, когда у тебя полноценно работает только одна рука. Ни поднять груз, ни закинуть его на плечо, или спину Илья не мог. Приходилось подтаскивать мешок, волоча его по полу. Впрочем и понадобилось-то их всего три штуки… Однако и такое количество далось ему неимоверным трудом… Инвалид, что поделать… Он болезненно скривился, когда последний мешок придавил неловко подсунутую под него искалеченную руку. Протез неприятно шевельнулся в креплениях, проехавшись по чувствительной культе. Ничего. Сегодня они заплатят и за это тоже… Сегодня итоговый день… Время платить по счетам… Все заплатят за все…

– Что вы делаете? Как вы сюда вошли?

Мелодичный девичий голос ударил в спину нотками еще неосознанной, смутной тревоги. Илья пружинисто развернулся, выпустив из пальцев тот самый, последний мешок. Развернулся готовый защищаться или нападать, смотря по обстоятельствам. Эх, совсем ведь чуть-чуть не успел! Обидно…

Тонкая молоденькая девушка, та самая, что так ловко резала овощи на кухне, застыла в дверях. Лицо удивленное и растерянное, но еще не испуганное, еще не сообразила, что происходит, не поняла… Еще бы, вот так привычно забежать в кладовую за какой-нибудь мелочью типа крупы, или внезапно закончившейся соли, и вдруг обнаружить там чужого мужика, которому здесь абсолютно нечего делать. Любой растеряется. Теперь главное не упустить этот короткий миг. Не дать ей осознать, что происходит что-то неправильное, опасное…

– Все хорошо, девочка… Ты не бойся, все хорошо… – хрипло пробормотал Илья, делая широкий шаг вперед. – Только не кричи… Не кричи… Не надо…

И улыбнулся видя, как меняется ее взгляд по мере того, как вползает в него страх, стылое понимание того, что привычный безопасный мир рухнул, исчез туманным миражом, уступая место новой жестокой действительности… Понимание того, что это Смерть смотрит сейчас на нее… Смерть говорит с ней… А она уже ничего, ничегошеньки не может сделать, не может ничего изменить…

Илья видел как расширились ее зрачки, как поднялась грудь набирая воздуха для отчаянного крика… Но в тот момент, когда она уже готова была закричать, его пальцы жестко легли на ее горло, стискивая привычно и уверенно, так чтобы пережать трахею…



Железяку дурные предчувствия мучили еще с самого утра. Да что там с утра, ему изначально весь разработанный Залесским план казался сумасшедшей авантюрой. Ишь, птеродактиль, резонансную операцию ему подавай! Орденок старому хрычу мерещится, не иначе. А то, что любая случайность может поставить все под удар, да так, что не одна карьера поломается окончательно и бесповоротно, это ему невдомек. Да что там карьера! Люди могут погибнуть. Причем столько, сколько при иных терактах никому и не снились! Нашел с кем оперативные комбинации разыгрывать! Это ведь реальные убийцы, причем идейные, уверенные на все сто процентов в своем праве убивать, уверенные в своей правоте, идущие на кровь легко, без малейших колебаний. А тут еще один из них так нелепо погиб при задержании. Железяка отлично помнил, как дрожал и рвался в телефонной трубке голос Мещерякова. Эх, надо было тогда, кончено, встретиться с ним лично. Повидаться, все обсудить, постараться успокоить… Чтоб в разговоре пар выпустил… не держал в себе, не копил… Надо было… Да чего уж теперь… Побоялся, честно говоря… нет не мести, не нападения… Просто по-человечески не хотел смотреть в глаза человеку, которого пусть невольно, но обманул, явившись причиной гибели его друга.

– Десятый, это третий, – ожила засунутая в карман джинсовой куртки портативная рация.

– На приеме, – Железяка отошел в сторонку, за какие-то ларьки, чтобы не привлекать лишнего внимания, так и снующего вокруг рыночного люда.

– Груз на точках. "Коля" привез сам. Больше никого не было. У точек активности чужих не зафиксировано.

– Понял тебя, понял… – отжав тангенту рации, Железяка от души выматерился.

Вот оно, блин, начинается. Не зря с самого утра чуйка предупреждала, что какая-то подляна обязательно будет. Не зря говорится, что жопа старого вояки чувствительнее любого барометра. Почему "Коля" привез груз в одиночку? Договаривались ведь, что должен замазать как можно больше своих… И если детонатор каждому в руку не сунешь, то во время доставки можно было мотивированно задействовать всех. Разгрузка-погрузка, охрана, контроль… Да сотню важных поручений можно было под эту марку придумать. Любое количество людей подписать на их выполнение. А в итоге каждому уже нехилая статья ломится за одно только участие в доставке взрывчатки к месту действия. На этом ведь и строился весь расчет! На взятии с поличным и реальных, закрепленных свидетелями обвинениях! Ну и как это все теперь прикажете понимать?

– Третий, где сам "Коля"? Слышишь меня? Где "Коля"?

"Колей" они между собой называли Мещерякова. Оперативный псевдоним для объекта обычно подбирают, отталкиваясь от какой-то его характерной черты. В данном случае ряд ассоциаций оказался довольно предсказуемым: бывший оперативник – коллега – Коля… Смеялись еще потом… Но вот, нормально прижилось…

– Вышел из нашей зоны, в сторону пятого. При себе имел груз, – шипя и треща помехами профыркала рация.

– Мать вашу! – уже откровенно не сдержался Железяка. – Что еще за груз?

– Рюкзак средних размеров. Внутри что-то есть… На глаз весом три-пять кило…

– Почему не досмотрели?

– Указаний не было… – после секундного раздумья обиженно отозвался третий. – Велено было не обострять, а он сразу бычить начал… Мы же…

– Мы же! – зло передразнил запинающегося третьего Железяка. – Я же! Он же! Жопа, короче! Пятый! Пятый! Слышишь меня?

– Ответил, пятый.

– "Коля" у тебя?

– Нет.

– Блядь! – Железяка с досадой скрипнул зубами.

– Не понял?

– И не надо… Внимание всем. Усилить наблюдение за секторами. При появлении в поле зрения "Коли" немедленный доклад. Как поняли меня?


– Третий принял… Пятый понял… Первый принял…

– Десятый, какие указания по точкам?

Ах да, совсем забыл. Псевдовзрывчатку уже развезли по торговым палаткам. Железяка глянул на часы. До условленного времени подрыва оставалось сорок минут.

– Внимание всем. Убрать людей с точек в безопасную зону. Наблюдение продолжать. О замеченной активности чужих докладывать немедленно.

– Принято…

Сунув умолкшую рацию обратно в карман, Железяка выбрался из уютного закутка, оказавшись как раз напротив одной из заряженных точек. Как раз в этот момент из раскрашенной легкомысленными синими полосами торговой палатки бочком выбиралась дородная женщина в синем фартуке.

– Петр Иванович, вы за моим товаром пока не посмотрите? Мне бы тут отойти на минутку, – кокетливо улыбнулась она соседу напротив.

Торговавший с земли всякой бэушной рухлядью испитой мужик, согласно кивнул.

– А ежели покупать чего будут?

– Ой, скажите, чтоб попозже подошли. Хорошо?

– Смотри, а то я бы и сам чего надо продал?

– Нет, Петр Иванович, спасибо большое, но не нужно. У меня там весы по-особому настроены, вы не разберетесь…

– А ну тогда ладно… Иди уже… – согласился мужчина и чуть отвернувшись добавил в сторону, так чтобы женщина не расслышала. – Воровка чертова…

Торговка, еще раз благодарно улыбнувшись, растворилась в рыночной толпе.

– Второй, эвакуация проведена, – тихонько всхлипнула в кармане Железяки рация. – Наблюдение веду, чужих нет.

– Первый, эвакуация проведена. Чужих нет… Третий, эвакуация проведена, чужих нет…

Доклады следовали один за другим. И чем дальше, тем мрачнее становился Железяка. Операция выходила из-под контроля. Никто из подрывников не засветился на точках, никого из них не зафиксировали во время доставки взрывчатых веществ на рынок. А это значит, что пока предъявлять потенциальным фигурантам будущего громкого дела нечего. Даже если сейчас и произойдут обещанные взрывы, то пришпилить к ним удастся разве что одного только "Колю", а это как раз и не нужно. Да и где, кстати, сам Мещеряков, куда его понесло и что за груз находится в его рюкзачке? Похоже, в этих вопросах и таился ответ на все неожиданные странности пошедшей в разнос операции. Увы, достаточным количеством оперативников для перекрытия всего рынка Железяка не располагал. Такая задача просто не ставилась изначально, предусматривалось только наблюдение за точками предполагаемых подрывов. Да и не хотели лишний раз насторожить потенциальных клиентов. Мало ли… Могли ведь кого-то из сотрудников расшифровать или просто узнать… Вот и перебдели, на свою голову. И где теперь разыскивать, просочившегося в щель между секторами наблюдения Мещерякова?

"Коля" пропал где-то на границе третьего и пятого секторов. Из третьего его проводили, а в пятый он так и не прибыл. Это значительно сужало район возможных поисков. Другой вопрос, что никого из оперативников срывать сейчас с заранее занятых позиций было нежелательно. К тому же и времени до подрыва оставалось все меньше и меньше… Может все-таки чужие появятся в секторах… может лгут, царапающие сердце дурные предчувствия… Железяка огляделся по сторонам. С левой стороны тянулись бурлящие народом фруктовые ряды. Справа теснились палатки со всякой ерундой необходимой в хозяйстве от электроприборов, до инструментов и кухонной утвари. До того места, где "Коля" вышел из-под наблюдения минут десять-пятнадцать ходьбы. До подрыва – двадцать. В конце концов, тут, если что, справятся и без него. А вот сходить поискать бывшего сослуживца наверное все же стоит… Ох не зря он прет с собой этот рюкзак… Ох не зря… А с другой стороны в этом случае уже он сам, Железяка, нарушает тщательно разработанный план, покидая определенное ему место. Тоже не здорово. Дилемма, блин…

– Да какой в жопу план! Себе-то не ври! – неожиданно даже для себя самого он произнес это вслух. – Давно все летит к херам!

– Извините, – он неловко улыбнулся, поймав испуганный взгляд, проходившей мимо старушки. – Это я не вам…

Та что-то прошамкала в ответ сморщенным беззубым ртом. Что именно Железяка не расслышал, он уже активно проталкивался в нужном ему направлении.

Двигаться в людском водовороте, однако оказалось гораздо сложнее, чем он предполагал. Масса людей толпилась у прилавков, переговаривалась с продавцами, колыхалась перед глазами то расступаясь, то вновь смыкаясь сплошной стеной. Да откуда их всех сюда принесло?! Железяка уже в полную силу работал локтями, расталкивая всех этих спешащих невесть куда сограждан, продавливая себе дорогу сквозь их плотные ряды. Время шло, время уходило безвозвратно, он буквально физически чувствовал, как мерно отщелкивает секунды запущенный чьей-то рукой метроном. Отчего-то внутри сама собой сформировалась четкая уверенность, что надо спешить, спешить изо всех сил, иначе он опоздает… Опоздает куда? Он не смог бы с уверенностью ответить на этот вопрос, да это и не требовалось. Просто опоздает и все… Этого достаточно… Поэтому он все сильнее и сильнее налегал плечом, тараня преграждающую ему путь людскую массу, не обращая больше внимания на сыпавшиеся со всех сторон ругательства и проклятия. Плевать на все… Главное успеть…

Он уже почти выбрался из коварного лабиринта фруктовых рядов, почти вывалился на относительно свободное пространство перед полосой маленьких ларьков и магазинчиков, в которые они упирались. Оставалось совсем чуть-чуть, буквально еще одно, последнее усилие. В этот момент и прозвучал первый крик.

– Помогите! Помогите! Там бомба!

На растянувшуюся в столетие ничтожно малую долю секунды все вокруг замерло, застыло, схваченное в движении неведомой силой. Железяка успел заметить, что кричал высокий небритый мужик с характерным смуглым цветом лица. Кричал стоя под знакомой вывеской кафе "В гостях у Ары". А за его спиной в широко распахнутую дверь уже выламывались еще трое. Серые от ужаса лица, безумные глаза, широко распяленные в крике рты… "Не успел, – басовитым колокольным звоном ударило в голове. – Все-таки не успел!"

А потом будто сняли невидимый морок. Ударил в уши, ввинчиваясь прямо в мозг, отчаянный женский визг. Колыхнулась морским приливом толпа. Качнулась сначала любопытно на крик, потянулась к его источнику, а потом, видно сообразив, осознав, неудержимой лавиной отхлынула назад. Взвыл рядом от боли кто-то неосторожно придавленный, взрыкнул еще один свирепо и матерно, прокладывая себе путь, заверещали всполошено бабки-лоточницы, принявшись спешно сгребать с прилавков свой нехитрый товар. Железяка проталкивался вперед, хотя теперь эта задача стала и вовсе невыполнимой, остальные-то рвались как раз в обратном направлении. За последний десяток лет даже далекие от политики люди прочно усвоили, что означает понятие "теракт", ужас перед внезапным взрывом в метро, подземном переходе, жилом доме плотно вошел в повседневную жизнь. И сейчас именно он, этот ужас диктовал свою волю, заставляя бежать со всех ног, без жалости расталкивать загораживающих путь, топтать ногами упавших. А из кафе все выскакивали и выскакивали люди, растрепанные, что-то кричащие, испуганные, добавляющие одним своим видом новых оборотов вспыхнувшей панике.

– Десятый, это третий. У меня тут что-то непонятное… Люди бегут…

– Это пятый. Подтверждаю. У меня тоже…

Рация в кармане отчаянно надрывалась на разные голоса. Железяка не обращал внимания, не до нее… Сейчас главным было устоять на ногах, не дать обезумевшей толпе сбить себя на землю. Продержаться. Продержаться, пока не схлынет этот бешеный напор. Он намертво вцепился в стойку одного из прилавков, прижался к ней, даже не пытаясь идти против людского потока. Только выдержать, не дать утащить себя вслед за этой свихнувшейся от ужаса биомассой. Его пинали, толкали, больно били в спину локтями, осыпали ругательствами… Он не отвечал, берег силы, стараясь только как можно сильнее вжаться в так кстати подвернувшуюся стойку. И наконец напор толпы стал слабеть… Вот мимо проковыляла припадая на одну ногу последняя отставшая от остальных торговка…

Железяка глубоко вздохнул, с трудом разжимая побелевшие от напряжения пальцы. Вокруг царил самый настоящий разгром. Валялись вперемешку раздавленные бананы и киви, распотрошенные блоки сигарет и лопнувшие пачки чая и кофе… Поваленные лотки, погнутые каркасы палаток с кое-где болтающимися ошметками яркой ткани, потерянные бегущими сумки… Еще раз вздохнув он шагнул в направлении распахнутой двери знакомой кафешки. Почему-то ему казалось, что он уже знает, что, вернее кто встретит его там…

Правая рука сама собой нырнула под куртку к наплечной кобуре-оперативке. Табельный "макаров" лег в ладонь надежно и веско, уверенной успокаивающей тяжестью. Железяка передернул затвор, загоняя патрон в патронник и, вопреки всем писаным инструкциям не поставив пистолет на предохранитель, запихнул оружие за брючной ремень сзади. Есть, конечно, при таком способе ношения оружия некий шанс отстрелить самому себе ползадницы, ну да что ж теперь поделаешь? Лучше уж потерять половину, чем всю целиком…



Мещерякова он увидел еще с порога, сразу же, как вошел в зал. Бывший коллега, а ныне главный объект разработки в проваленной уже, судя по всему, операции, вальяжно развалился за уставленным едой столиком. А напротив него вдоль стены выстроился весь персонал кафе: старый Ара, его жена, оба сына и дочь. Больше в зале никого не наблюдалось, похоже, все посетители успели сбежать.

– О, Вадик! И ты здесь, старая крыса! Заходи, заходи… Добро пожаловать!

Мещеряков расплылся в искусственной наигранной улыбке, шутовски разводя руки в стороны, будто готовился заключить Железяку в дружеские объятия.

– Здорово, Илюха, как жив здоров? – автоматически поддержал предложенный тон оперативник, делая несколько широких шагов по направлению к столь своевременно нашедшемуся другу и тоже радушно распахивая ему навстречу руки.

– Стой, где стоишь! – мгновенно обрезал его "искренний порыв" Мещеряков. – А еще лучше отойди вон туда. К этим…

Железяка дисциплинированно остановился, старательно натягивая на лицо обиженную маску.