Акулы из стали. Ноябрь

– Я на это и рассчитываю.

– Как всегда.

– Надеюсь.

– Не подведу.

– Ну вот и ладненько. У вас там что – АЗ[11] упала?

– Упала. На правом борту.

– Все нормально?

– Да, а что тут ненормального: упала и упала, ниже концевиков все равно не улетит – сейчас поднимем.

И так механик Петров относился к любой технической неурядице – никогда не делал трагедий, лишней суеты и показного удальства. Принцип его был несложным: дайте нам просто работать и мы все сделаем. А если сильно уж охота паниковать, то давайте я пресную воду на камбуз подавать перестану. И вам хорошо – есть повод для паники, и мне хорошо – вы паникуете, а мне фиолетово. Хотите? Нет? Ну тогда и мозги мне не ебите.

Новый старпом и так и сяк наскакивал на механика, пытаясь подмять его авторитет под свой, но формальных поводов – чтоб вот прямо уж: эх! – не находил. И на этом основании механик его просто игнорировал. Нет, ну если командир на второй день в море разрешил бы ему, то он, само собой, перешел бы к третьей стадии своего отношения. Но раз папа запретил, то приходилось оставаться на первой, так как презрения временный старпом не заслуживал вовсе – не того полета вальдшнеп.

И тут, как говорили классики, корабль размером с египетского сфинкса заходит в город Северодвинск. И в этом самом Северодвинске троих лейтенантов боевой части пять догоняет приказ о присвоении им очередного воинского звания, пока еще не совсем военно-морского, но уже приятного тем, что можно отойти от вот того уже ставшего привычным и только-только переставшего быть обидным: «офицерам и лейтенантам собраться в кают-компании».

И не повезло лейтенантам (нет, так-то повезло, наоборот, но в данном конкретном контексте – не очень), что все они служили в разных дивизионах, и поэтому проставляться пришлось в таком порядке: сначала на уровне групп, потом на уровне дивизионов и потом уже на всю боевую часть. А не повезло почему: потому, что старпом, не умея еще толком делать ничего, кроме как организовывать несение вахты в базе, проведение строевых смотров и проверок несения дежурно-вахтенной службы, едва причалив к берегу, облегченно вздохнул и взялся за свое любимое занятие: подъем и укрепление дисциплины. Ну вот какая может быть дисциплина в Северодвинске, скажите мне на милость?

Северодвинск – это же, ребята, огромный город. В нем дороги из асфальта, деревья выше тебя ростом, солнце на тротуарах, много домов, ходит общественный транспорт, куча людей и много незнакомых женщин вокруг. А тут скифы из степи прискакали, на неделю. И они от этого всего млеют, понимаете, самым натуральным образом и начинают это делать задолго до того, как кинут концы на причал. Потому что для них это как попасть в рай, но ненадолго и с гарантированным возвращением вниз, в родную серую реальность. Кто бы тут не млел на их месте?

– Вы что, пьяны? – спросил старпом в первый вечер у трех свеженьких старлеев, которые вышли на вечерний моцион вокруг портового крана.

– Нет, – ответил Андрей.

– Но от вас пахнет перегаром, товарищи лейтенанты! – возмутился старпом.

– Старшие лейтенанты, – поправил его Максим, который во всем любил точность формулировок.

– А пахнет, может, потому, что мы в нем просто выпачкались, – добавил Миша.

– Да вы пьяны! – возмутился старпом и немедленно вызвал наверх командиров дивизионов.

– Возмутительно, – согласились командиры всех трех дивизионов со старпомом.

– Как вы посмели, – добавили они уже позже, когда старпом убежал, убаюканный их обещаниями разобраться по всей строгости военного времени. – А нам кто будет проставляться за старлеев, а? Кто вас вот эти вот руками поднимал до таких высот и вот эти вот сисями вскармливал в плане профессиональной подготовки? А? «Шило» есть еще на проставу или выдать? Есть еще? До хуя мы вам выдаем, видимо, надо пересмотреть нормы. Ну ладно, завтра по окончании боевой подготовки – чтоб все было! Кругом, вольно, разойдись!

Ну какая там боевая подготовка в раю? Так, условная – часов до шестнадцати все делают вид, что работают и занимаются по специальности, но в основном наслаждаются покоем. Тревожно, конечно, наслаждаются, вы тут чего не подумайте – никакого полного расслабления не происходит, на службе же все-таки!



– Да не может быть! – уже почти орал старпом на следующий день вечером. – Опять!! Верхний, вызвать командиров дивизионов!!!

– Как? И вы? Да как такое может быть? Да я же… да вы же… да мы же… да вчера же… Вызвать механика!

– Да здесь я, – крикнул механик с мостика, – курю!

– На мостике?

– Ну, очевидно же, раз я на мостике и курю, то курю я именно на мостике!

– Товарищ капитан второго ранга, как вы разговариваете со старшим помощником командира?!

– Ртом, товарищ капитан третьего ранга. А как надо?

– Вот вы и довели этим свою боевую часть до полного разложения в ней воинской дисциплины!

– На плесень и липовый мед?

– Что?

– Что?

– У вас лейтенанты пьяны! И вчера были пьяны! А сегодня с ними пьяны и командиры дивизионов!

– Старшие лейтенанты, – поправил Максим, который, как вы помните, любил точность формулировок.

– Вы чо, – спросил механик, когда старпом прооравшись, убежал, – посмели без меня? А, лейтенанты? Рот закрой, Максим, – не проставлялись, значит, лейтенанты. Кто вас на вот этой вот вые нес до вот этого вот момента, а? Кто вас учил уму-разуму и защищал грудью своей от служебных невзгод? А? Постеснялись меня позвать? Надо же, вдруг откуда ни возьмись! Завтра чтоб отринули мне стеснения и, блядь, по полной программе! «Шило» есть еще или выдать? Сука, постеснялись, ну ты посмотри на них! Возмутительно!




На третий вечер старпом долго думал, подходить ему к старлеям или нет. С одной стороны – не трезвые же они поют в обнимку на пирсе. А с другой – репутацию-то так не склеишь. Но долг взял верх над здравым смыслом и пришлось опять возмущаться, опять вызывать командиров дивизионов и возмущаться, что и они… И вызывать механика и делать вид, что не слышишь, как он ответил «да пошел он на хуй, я уже сплю»…

И ладно, подумал старпом, ну уж на утреннем-то построении вы у меня!

К утреннему построению старпом готовился всю ночь: делал выписки из корабельного устава, приказов и распоряжений по флоту, флотилии и дивизии, смотрел первоисточники по воспитательной работе, а потом учил речь и репетировал ее перед зеркалом, чтоб выходило будто он экспромтом и по велению души от внутреннего своего возмущения.

– Прошу разрешения, товарищ командир! – запросил слова старпом после подъема флага. – Я быстро!



Говорил старпом так нудно и долго, что удивился даже замполит: стыдил, укорял, ставил на вид, спрашивал куда мы так прикатимся, если в боевой части пять даже лейтенанты…

– Старшие лейтенанты, – поправил его командир.

– Что?

– Ничего, давайте уважать приказы министра обороны.

– А, да, конечно… Но они, извините, пьяны по вечерам уже который день подряд!..

– Это возмутительно! – перебил его командир, который хотел поспать после визита к друзьям, а не слушать старпома. – Механик, немедленно прекратить! У вас все, старпом? Нет? А что еще? По той же теме? Ну я сказал – механик прекратит. Давайте уже за суточный план возьмемся!



– Александр Семенович, – выговаривал командир механику наедине, – ну как так можно-то! Выебите их по полной программе!

– Да они как бы и не особо, тащ командир…

– Я не про то, что выпивали, а про то, что попадались старпому! Мне не хватало еще, чтоб этот (и командир мотнул головой) по всей дивизии потом рассказывал, какой тут у нас шалман! Не умеют пить не попадаясь начальству – пусть не берутся! Вот вы же не попались вчера, а ведь я чувствую, что тоже, да?

– Кому я мог попасться? Вас же не было на борту.

Командир вздохнул.

– Да он мне самому надоел. Избавлюсь от него, как в базу вернемся, но сейчас – будьте уж так добры. Тем более лишний раз младших офицеров и не повредит в меридиан привести, согласны?

– Есть привести в меридиан!



– Всем понятно? – кончил механик.

– Да, – дружно закивали старлеи.

– Что понятно? Ты.

– Не пить.

(Это Миша).

– Ты.

– Не пить.

(Это Андрей).

– Ты.

– Ну а если что, то – не попадаться старпому.

(Вы же еще помните, что Максим любил точность формулировок?)

– Максим. Ты своей смертью не умрешь, ты в курсе?

– Это потому, что я электрик?

– Нет, это потому, что ты – демагог. Запоминай – ни капли в рот! Повтори.

– Не пить, – вздохнул Максим.

– И запомните: я за вами слежу!

Не, да чего следить-то, они и так пить сегодня не собирались. Но тут вышло как: одно дело, когда ты не пьешь, потому что не собирался, а совсем уже другое – потому что за тобой кто-то следит, хоть ты и так не собирался.