Акулы из стали. Ноябрь
Часть 3 из 45 Информация о книге
Шутки кончаются, и об этом не надо никому объявлять – все понятно по интонации. Боцман скатывается вниз: «Триста – едем прямо, есть триста – едем прямо», и минер уже на мостике. – Ракету на двести шестьдесят! – командует старпом. Минер заряжает ракетницу и бахает в заданном направлении, но ракета тонет в тумане метрах в пятидесяти – какой уж тут кабельтов? Вахтенный БИПа выходит в РБ[2], тапочках и пилотке, и за это старпом начинает ненавидеть его еще больше. – Видишь? – тычет старпом пальцем в пеленг двести шестьдесят. – Где твой кабельтов? – Не вижу, – соглашается вахтенный БИП. – А сколько видишь? – Метров тридцать, может. Меньше даже. – И я! И я вижу столько же! Сюда смотри! Старпом показывает на свои глаза: – Видишь? Обыкновенные человеческие глаза! Два! Как и у тебя, странно, да? И если они говорят, что видимость – ноль, значит она обычный такой ноль! И это ты, сука, должен мне говорить, что ты наблюдаешь в дистанции одного кабельтова, чтоб я мог принимать решения! Ты – потому что у тебя что? – Омнибус? – Пра-а-авильно, потому что у тебя – точный прибор. Да что там прибор – целая система, созданная гением советской инженерной мысли, а у меня всего лишь глаза! Так какого тогда хуя? – Да там непонятно ничего. Вроде цель, вроде не цель. Хода нет, засветка, может… Вот я и… – И что ты? Приказал мне туман развести руками? – Уточнил… – Уточнил. Центральный, мостику! – Есть центральный. – Стоп обе. Командира БЧ-7 в центральный. Что ты тут стоишь? Иди на боевой пост и немедленно разбирайтесь там! – Не стоит просить у вас разрешения перекурить? – Даже не вздумай! – Мостик, центральному! Застопорены обе турбины. – Есть центральный! Минер, куда ты смотришь? Нет, блядь, двести шестьдесят на десять градусов левее! Рулевой, на румбе! – На румбе триста, лодка медленно уходит вправо! – Держать триста! – Есть держать триста! – Нижний вертикальный руль (а работает сейчас только он) совсем маленький, и держать им курс без хода практически невозможно. Поэтому, выждав необходимую для приличия паузу, рулевой докладывает: – Лодка руля не слушается, медленно уходит вправо! – Центральный, мостику, правая вперед десять! – Есть правая вперед десять, работает правая вперед десять! – Рулевой, держать курс триста! – Есть держать курс триста! На румбе – триста. – Есть! Внимание на левый борт! – Ого тут у вас! – Командиру БЧ-7 холоднее и от того еще, что он только что спал, уютно укутавшись одеялком. – Сей Саныч, вот, смотрите, – выкладывает планшет, – вот здесь вот что-то вроде как есть, но что – классифицировать не можем. Хода не имеет. Сблизимся минут через пять. – Маленькое? – Совсем. – А на картах тут что? – А на картах тут море. – Умник. Что рекомендуешь? – Тихонько красться. Справа тут банка, и вода сейчас малая – в теории можем пройти, но мало ли… А влево чтоб уйти, надо ход увеличивать, а ну как не успеем? Рекомендую остаться на данном курсе. – Ладно, давай вниз, смотри там во все глаза. На румбе? – На румбе – триста! – Центральный, мостику! Что с турбинами? – Левая застопорена, правая работает вперед десять. – Стоп обе! – Есть стоп обе. Застопорены обе. – Оба САУ[3] отвалить, развернуть лево девяносто и быть в готовности к немедленному пуску! Больше сделать ничего и не сделаешь, а вроде как надо – крейсер же медленно ползет к чему-то неопознаваемому. И вот это состояние, когда все сделал, что мог, а надо бы больше, но нечего, – начинает нашептывать старпому в ухо всякое и заставляет его ходить по квадратному метру мостика из угла в угол и смотреть по пеленгу двести шестьдесят и проверять: туда ли смотрят минер и рулевой. И что, опять спросить, сколько на румбе? Ну чтоб вот просто не молчать. – На румбе? – Триста! – Мостик, центральному! Отвалены оба САУ, оба САУ развернуты лево девяносто, готовы к немедленному пуску. – Есть центральный (швартовые команды вызвать, что ли? А смысл?)! Боцманскую команду наверх! – Есть боцманскую команду наверх. Первым замечает минер. – Вижу слева по борту что-то! – Где? – Вон, смотрите, чуть левее, видите контур? Видите, да вон же, ну! – Да, вижу! – кричит снизу рулевой. Он по пояс почти вылез в форточку, чтоб лучше разглядеть, что там. Но толком ничего не понять: просто в одном месте туман плотнее, чем в других, и он лепит из себя какой-то не то баркас, не то шаланду. Развернули в ту сторону прожектор – стало еще хуже. Убрали прожектор. – Дай ракету! – А кончились красные. – Ты серьезно? Ну все тогда, отбой войне и стоп служить Отчизне! А зеленую дать тебе что, тонкое чувство прекрасного не позволяет? – Ну… это… МППСС[4] же… – Дай зеленую ракету, немедленно! МППСС ему, гляди ты, а! Я сейчас – твой МППСС! Я! Зеленая ракета глухо хлопает и шипя летит по пологой дуге – в хорошую видимость ночью светит она далеко и ярко, а сейчас едва освещает пару метров вокруг себя, но маленький рыболовный траулер угадывается отчетливее. – Рыбак, – резюмирует старпом. Траулер просто стоит без огней и хода. Как мертвый. – Не ржавый какой-то, наш ли? – сомневается минер. Почти уже без хода, лодка медленно пододвигается левым бортом к суденышку длиной метров тридцать. Старпом хватается за рычаг «Тифона», и тот с готовностью орет во все свое тифонье горло.