Алая шкатулка
Часть 50 из 58 Информация о книге
Джин Ламартин. Странная жизнь Оберона Венна – Не убивай его. Это мой сын. Джейк почувствовал, как у кондотьера от неожиданности дрогнула рука. Он замер и постарался не дышать. – Твой сын? – Да, он прибыл из Англии, это правда. – Я не верю демонам. Я видел, как исчезла девчонка. Через этот черный вход в ад. Федерико Алтамана попятился от зеркала, увлекая за собой Джейка. Оно походило на черную наклонную плоскость. В комнате стояла невыносимая жара. У окна жужжали мухи. – Послушайте, вы же меня знаете! – Дэвид шагнул вперед. – Я служил вам четыре года. Помог появиться на свет всем вашим детям. Перевязывал ваши раны после сражений и выходил после лихорадки. Я спас вам жизнь. В ответ ни слова. И хватка ничуть не ослабла. Джейк усилием воли заставил себя не дергаться. Пот струился по лицу. Он даже глотать не решался. – Если этого недостаточно, я могу предложить вам кое-что в обмен на моего сына, – продолжил Дэвид. – Нечто обладающее великой силой. И никто, кроме вас, никогда об этом не узнает. Тишину разорвал пронзительный вопль. Где-то далеко в городе кричала от горя женщина. Ее крик звенел над раскаленными от жары улицами, над домами с закрытыми ставнями и запертыми дверями. Под безжалостным синим небом. – Вы слышите? – тихо спросил Дэвид. – Синьор, это город кричит вам. Это кричит сама смерть. Секунду ничего не происходило. Потом кондотьер повернулся к своим стражникам. – Вы! Все вон! И никого не впускать, пока я не прикажу. Стражники молча повиновались, хотя один все же оглянулся у порога и кровожадно посмотрел на Джейка. Звякнула щеколда. – Говори! – Кондотьер приставил острие кинжала к шее Джейка. – И побыстрее. – Позвольте нам с сыном уйти. Мы для вас не опасны. А взамен я дам вам это. – Дэвид достал из складок плаща стеклянный пузырек и поднял его над головой. Желтый порошок засверкал в косых лучах солнца. – Колдовское зелье. – Никакого колдовства. Это – лекарство. Оно может излечить от чумы. В этом пузырьке достаточно, чтобы, если потребуется, спасти вас и вашу семью. Это лекарство единственное в своем роде. Такое не найти во всем мире. Джейк видел в обсидиановом зеркале лицо кондотьера. Возможно, зеркало усиливало эмоции и выставляло их наружу, но кондотьер совершенно определенно сузил от жадности глаза. Юноша попробовал немного от него отодвинуться, но острое как бритва лезвие сразу уперлось ему в шею. – Почему я должен в это верить? – хриплым голосом спросил Федерико Алтамана. – У вас нет выбора. – Нет? Я могу бросить твоего сына в яму к больным. Могу заразить его чумой, а потом посмотрю, сможешь ли ты его излечить. – Заберете его, я разобью о камни этот пузырек. Разбить? – Дэвид еще выше поднял пузырек. – Я хочу, чтобы вы меня выслушали. Синьор, я не демон, но я тот, кто сумел заглянуть в будущее этого мира. И я все знаю об этой чуме. Вы думаете, что сейчас самое плохое время. Но эпидемия еще даже не началась. Она зальет всю Европу, как черный дождь. Люди будут умирать в полях, за обеденным столом, падать замертво в торговых лавках и в церквях. Горы мертвых тел будут лежать на улицах, и даже крысы станут обходить их стороной. Двое из каждых трех умрут. Умирать будут все без разбору – короли, принцы, герцоги и простые крестьяне. Эпидемия выкосит ваших граждан. Ваша армия превратится в горстку плохо вооруженных солдат. Синьор, поверьте, грядет настоящее бедствие. И это правда. Эхо под высоким сводчатым потолком несколько раз тихо повторило последние слова Дэвида. Пот заливал Джейку глаза. Алтамана не двигался. Юноша чувствовал исходящий от его тела жар. – И куда вы пойдете? – спросил кондотьер. – В зеркало. Туда, откуда мы пришли. – В Англию? Или в ад? – Ад сейчас здесь. Ад – это видеть, как умирают твои дети. Но мы можем помочь друг другу. Я не предлагаю вам адские муки. Я предлагаю вам жизнь. Пузырек поймал солнечный луч и засверкал, но теперь уже красным как кровь светом. От этого света обстановка в полумраке комнаты немного разрядилась. Кондотьер принял решение и поволок Джейка вперед. – Хорошо. Поставь пузырек на пол и отойди. – Нет, сначала вы должны отпустить его, – спокойно возразил Дэвид. Они смотрели друг другу в глаза. Юноша чувствовал себя в центре противостояния. Он не осмеливался даже пошевелиться. Кинжал кондотьера – словно тонкая грань между жизнью и внезапной смертью. Джейк смотрел на отца. Его вера была слепой и неистовой. Получив ускорение от неожиданного и сильного толчка в спину, Джейк с раскинутыми в стороны руками врезался в отца. Алтамана тем временем быстро и плавно, как змея в броске, подхватил пузырек и сунул его в складки плаща, а потом, практически без паузы, замахнулся кинжалом. – Демон! – зарычал он. Дэвид растерялся и стоял как вкопанный. Кинжал засвистел в воздухе. Джейк с воплем оттолкнул отца в сторону и схватил Алтаману за руку. Кондотьер отшвырнул его, как тряпку. Что-то горячее поползло по плечу. Отец подхватил его, они вместе попятились и завалились в разверстое черное зеркало. Последнее, что увидел Джейк перед тем, как упасть в темноту, – это кондотьер. На карачках, выпучив глаза, он смотрел в открывшийся портал. Ребекку выбросило из черноты зеркала прямиком в спутанную темно-зеленую паутину. Она угодила в сеть, как муха, и закричала от ужаса. Младенец заплакал. Липкие зеленые ленты еще какое-то время продолжали раскачиваться. Запыхавшаяся и ошарашенная, она выбралась из сети. У нее было такое чувство, будто ее разорвало на куски, а потом ее собрали заново, но в неправильном порядке. – Маскелайн? Пирс? В лаборатории никого не оказалось. Здесь было непривычно темно. На мониторах мигали маленькие лампочки. Дыхание Ребекки вырывалось паром. – Где вы? Холодная тишина лишала присутствия духа. Ребекка встала, развернулась и ахнула. Зеркало отражало ее перепачканное испуганное лицо. И где Джейк? Почему он не пошел за ней? Малыш снова заплакал. Ребекка откинула уголок одеяла и посмотрела на его страдальчески сморщенное личико. – Тсс… тише. Ребекка не помнила, чтобы в аббатстве было так тихо и так темно. И что-то еще не так. Запах. В лаборатории пахло сыростью и разложением. Что-то скользило вниз и падало. Ребекка в страхе оглянулась, сердце громко колотилось в груди. Средневековая кирпичная кладка дальней стены, покрытая многими слоями штукатурки, выгибалась внутрь лаборатории. На глазах Ребекки треснул кирпич и упал на пол кусок штукатурки. Казалось, какая-то неудержимая сила давит снаружи на стену и склон холма надвигается на аббатство. Ребекка попятилась. Где-то в глубине дома раздался страшный грохот. Как будто труба обвалилась. Или на аббатство упала бомба. Венн, изнемогая от тревоги, ходил туда-сюда по зеркальному залу. – Что-то происходит. Чувствуешь? Что-то меняется. Гидеон стоял, упираясь ладонями в одно из сотен одинаковых зеркал, и в упор смотрел в свои зеленые глаза. Он и правда это чувствовал. Слабая деформация пространства. Сокращение. Как вдох. – Комната уменьшается, – сообщил он. – Уменьшается?! – Стены сдвигаются со всех сторон. – Теперь он это услышал – тихий треск. – Комната сжимается. Венн, полный решимости, посмотрел на зеркала: – Тогда мы пробьем себе путь. Он потянул за резную раму, но позолоченное дерево рассыпалось у него в пальцах, как гнилая труха. – Попробуй это!