Безмолвный пациент

Но я видела, что доверие это неполное. Какая-то часть Габриэля все же сомневается. Часть его подтрунивает надо мной. И это, честно говоря, ужасно бесило. Настолько, что здесь я, пожалуй, остановлюсь, иначе напишу такое, о чем впоследствии сильно пожалею.



14 августа

Утром, как только я открыла глаза, сразу бросилась к окну в надежде показать зловещую фигуру Габриэлю. Однако никаких подозрительных незнакомцев на улице не наблюдалось. Чувствуя себя очень глупо, я отошла от окна. После обеда, несмотря на жару, решила прогуляться по парку. Захотелось побродить по тихим тропинкам, подальше от домов, дорог и людей. Побыть наедине с собой. Дошла до Парламентского холма, оставляя позади распростертые на траве с обеих сторон дорожки оголенных тел загорающих, и устроилась на свободной скамейке, любуясь видом Лондона, мерцающего в солнечной дымке.

Пока я находилась в парке, меня не покидало ощущение, что сзади кто-то есть. Я несколько раз оборачивалась и никого не видела, но кто-то был там, все это время. Я точно знала: за мной следят. На обратном пути я шла мимо пруда и, невзначай вскинув глаза, тут же увидела его! Мужчина маячил на противоположном берегу, слишком далеко, чтобы разглядеть детали. Но это был он. Я знала это. Он стоял без движения, словно каменное изваяние, и смотрел на меня в упор. От страха по спине прошелся холодный озноб.

– Жан-Феликс, это ты? – чисто инстинктивно крикнула я, помахав незнакомцу рукой. – Успокойся уже! Хватит меня преследовать!

Фигура в темном не шелохнулась. Так быстро, как только смогла, я сунула руку в карман, вынула сотовый и сделала снимок – не знаю зачем. А потом развернулась и быстрым шагом пошла к концу пруда, не позволяя себе обернуться до тех пор, пока не выбралась на главную дорогу. Я дико боялась, что незнакомец возникнет прямо у меня за спиной. Посмотрела назад – никого. Очень надеюсь, что это не Жан-Феликс.

Я была уже на пределе, когда добралась домой. Задернула шторы и везде погасила свет. Выглянула в окно. Он был там. Стоял на улице и смотрел прямо на меня. Я застыла, просто не зная, что делать. Внезапно раздавшийся голос чуть не довел меня до инфаркта.

– Алисия! Алисия! Ты дома?

Голос принадлежал моей соседке – той жуткой женщине, Барби Хеллман. Я отлепилась от окна и пошла открывать дверь черного хода, ведущую из сада в кухню. Барби просочилась сквозь боковую калитку, уже прошла через сад и стояла у меня под дверью с бутылкой вина в руке.

– Привет, милая! Я заглянула в мастерскую и, не найдя тебя, решила проверить, вдруг ты дома…

– Я выходила. Только что вернулась.

– А не хлопнуть ли нам по рюмашке? – пропела Барби тем сюсюкающим голосом, который иногда использовала и который вызывал у меня крайнее раздражение.

– Вообще-то, я хотела поработать.

– А мы быстренько, – упорствовала соседка. – У меня сегодня урок итальянского!

Она вошла, не дожидаясь моего ответа, произнесла что-то вроде «темно, хоть глаз выколи» и начала раздвигать шторы на кухне, не подумав спросить у меня разрешения. Я уже хотела остановить ее, но, выглянув в окно, обнаружила, что на улице никого нет. Жуткий незнакомец исчез.

Не знаю, зачем я рассказала о нем Барби. Я не испытываю к ней ни любви, ни доверия; страх вынудил меня поделиться своими переживаниями. Мне нужен был кто-то – и рядом оказалась она. Мы выпили как следует, чего я никогда себе не позволяю, и я разревелась. Барби смотрела на меня, широко раскрыв глаза, и даже замолчала от удивления.

Когда я закончила рассказывать, она отодвинула бутылку с вином и заявила:

– Тут требуется кое-что покрепче! – И, обнаружив на кухне бутылку виски, наполнила два бокала. – Вот, выпей! Тебе сейчас это нужно.

Мне действительно требовалось выпить чего-нибудь крепкого. Я разом осушила бокал и тут же ощутила, как спадает напряжение. Теперь настала моя очередь слушать. Как заявила Барби, она не хотела пугать меня, но звучало все это ужасно.

– Я такое миллион раз видела в телешоу. Он изучает ваш дом, поняла? Готовится перед тем, как сделать следующий шаг.

– Думаешь, он – грабитель?

– Или насильник. – Барби пожала плечами. – Какая разница? В любом случае это очень плохо.

Я рассмеялась от облегчения. Хоть кто-то воспринял меня всерьез. Даже если этот «кто-то» – Барби. Я показала снимок на телефоне, однако Барби он не впечатлил.

– Пришли мне фотографию, я потом посмотрю в очках. А то смазанное черное пятно какое-то… Ты говорила об этом Габриэлю?

Я решила соврать.

– Пока нет.

– Почему? – Барби удивленно подняла брови.

– Не знаю. Боюсь, Габриэль скажет, что я преувеличиваю или все выдумала.

– А ты и вправду выдумала?

– Нет.

– Если Габриэль не поверит, тогда мы пойдем в полицию, – довольная собой, решительно сказала она. – Ты и я. Вместе! Я умею убеждать людей. Уж мне-то они поверят!

– Спасибо. Но я уверена, в этом не будет необходимости.

– Она уже есть! – возразила Барби. – Пойми, милая, дело серьезное. Пообещай, что сегодня же расскажешь обо всем Габриэлю!

Я молча кивнула, хотя уже решила больше не жаловаться мужу. Ничего нового сообщить я не могла. Никаких доказательств, что тот человек преследует меня или следит за мной, не имелось. Барби права: размытый снимок ни о чем не говорит. Я заранее знала, что Габриэль опять упомянет мое «разыгравшееся воображение». Лучше вообще не заводить с мужем разговор на эту тему, чем рисковать. К чему его беспокоить? А я постараюсь забыть всю эту неприятную историю.



4 часа утра

Ночь выдалась жуткая. Габриэль вернулся домой около десяти вечера совершенно измотанный. После длинного рабочего дня он хотел поскорее лечь спать. Я тоже постаралась заснуть. Бесполезно. А пару часов назад, услышала шум. Звуки доносились из сада. Я встала с кровати и выглянула в заднее окно, тщетно всматриваясь в непроницаемую тьму. Ничего не было видно, но я кожей ощущала на себе чей-то пристальный взгляд. Оттуда, из мрака, на меня кто-то смотрел.


Усилием воли я заставила себя отойти от окна и помчалась в спальню, чтобы разбудить Габриэля.

– Там человек! В саду! – говорила я, тряся мужа за плечо.

С трудом разлепив глаза, муж не сразу понял, о чем речь. А когда до него наконец дошло, он разозлился.

– Бога ради, Алисия! Угомонись! Мне через три часа на съемки! Тебе надо лечить нервы!

– Иди посмотри! Умоляю!

Габриэль нехотя поплелся к окну – и, конечно же, никого там не было. Я стала просить мужа выйти в сад, чтобы убедиться наверняка, но он и слушать ничего не хотел и злой как черт удалился в гостевую спальню на втором этаже.

Я попыталась объяснить, но он отрезал, что не разговаривает со мной и ляжет в другой комнате. Я не вернулась в постель. Так и сижу в кухне, прислушиваюсь к любому шороху, жду, вздрагиваю от любого звука, потихоньку выглядываю в окна. Пока никого. Еще пару часов потерпеть, а потом рассветет.



15 августа

Габриэль спустился из спальни, готовый к работе. Когда он увидел меня возле окна и понял, что я просидела здесь всю ночь, стал говорить странные вещи.

– Алисия, иди-ка сюда, нам надо побеседовать, – неожиданно тихим голосом произнес муж.

– Да. Надо. – Я кивнула. – О том, что ты мне не веришь!

– Я верю, что ты веришь себе.

– Это разные вещи. Ты меня за дурочку принимаешь?

– Я никогда не считал тебя дурочкой.

– Тогда о чем ты собрался говорить?!

Я сорвалась на крик, в полной уверенности, что сейчас разразится очередная ссора. К моему огромному удивлению, Габриэль произнес едва слышно, шепотом, так, что я еле расслышала его слова:

– Я бы хотел, чтобы ты кое с кем пообщалась. Пожалуйста.

– В смысле, с полицейским?

– Нет, – буркнул Габриэль. – Не с полицейским.

Я поняла, кого он имел в виду. Я понимала все, что он говорит, но мне нужно было, чтобы он сказал это. Пусть произнесет вслух!

– Так с кем же?

– С доктором.

– Ни к какому доктору я ходить не намерена!

– Алисия, пожалуйста, сделай это ради меня. Пойди мне навстречу. – И Габриэль повторил: – Пожалуйста, мне нужно, чтобы ты пошла мне навстречу.

– Не понимаю, о чем ты. Навстречу куда? Я уже здесь!

– Нет. Ты не здесь!

Я заметила, как он расстроен и вымотан. Мне хотелось защитить его, успокоить.

– Не волнуйся, дорогой. Все наладится, вот увидишь.

Габриэль сокрушенно покачал головой, словно не верил моим словам.

– Я запишу тебя к доктору Уэсту на ближайшее возможное время. Если получится, то прямо на сегодня. – Он помедлил и взглянул на меня. – Ты не против?

Габриэль ласково протянул руку, но я едва сдержалась, чтобы не ударить по ней или не расцарапать. Дико захотелось укусить его или ударить наотмашь. Толкнуть посильнее, да так, чтобы он опрокинулся спиной на стол, и заорать во все горло: «Думаешь, я слетела с катушек?! Черта с два! Я нормальная! Нормальная!! Нормальная!!!»

Но я сдержалась и, покорно взяв Габриэля за руку, тихо ответила:

– Хорошо, дорогой. Как скажешь.



16 августа

Сегодня я ходила на прием. Против воли, но пошла. Мне жутко не понравилось. Не понравился сам доктор Уэст, не понравился его узенький домишко, не понравилось сидеть в этой странной, крохотной комнатушке на втором этаже и слушать, как в гостиной внизу истерично лает запертая собака. Кстати, гавкала она безостановочно, все время, пока шел прием. Очень хотелось заорать, чтобы собака заткнулась. Я поглядывала на доктора, ожидая, что тот прикрикнет на псину. Однако он делал вид, что ничего не слышит. Видимо, доктор и правда глуховат. По-моему, он не слышал ни слова из того, что я ему говорила.