Безумно богатые азиаты

Все мужчины в этом клане склонны вступать в брак, переступив тридцатилетний рубеж, и Ники уже тепленький, можно брать. Если кому-то в Нью-Йорке известно о его романе и он действительно намерен привезти эту девицу на свадьбу лучшего друга, положение, возможно, куда серьезнее. Настолько, что сын намеренно умолчал о существовании этой девушки. Настолько, что тщательно продуманные планы Элинор могут сорваться.

Лучи заходящего солнца, преломляясь сквозь видовые окна от пола до потолка в недавно построенном пентхаусе на Кэрнхилл-роуд, заливали похожую на атриум гостиную ярко-оранжевым светом. Элинор посмотрела на вечернее небо, окинула взглядом колоннаду зданий, теснящихся вдоль Скоттс-роуд, и широкие просторы от реки Сингапур до верфи Кеппел, самого оживленного торгового порта в мире. Даже после тридцати четырех лет брака Элинор не принимала как должное возможность сидеть здесь и наслаждаться одним из самых желанных видов на острове. В ее представлении каждый человек занимал определенное место в социальной вселенной, которую она тщательно выстроила в своей голове. Как и большинство дам ее круга, Элинор могла встретить другого азиата в любой точке мира — скажем, застав его за поеданием димсамов в «Ройял Чайна» в Лондоне или столкнувшись с ним в отделе нижнего белья в сиднейском элитном универмаге «Дэвид Джонс», — и за тридцать секунд после того, как она узнавала имя и место жительства, Элинор применяла свой социальный алгоритм и высчитывала точные координаты местоположения нового знакомого в ее созвездиях. Все зависело от семьи и прочих родственных связей, от примерных доходов и источника состояния, а еще от семейных скандалов за последние пятьдесят лет.

Чу, владевшие заводом по производству пластика в Тайбэе, разбогатели совсем недавно, в семидесятых или восьмидесятых. Элинор раздражало, что она почти ничего не знает об этом семействе. Насколько они признаны в обществе Тайбэя? Кто родители этой девушки и сколько она унаследует? Элинор нужно знать, с чем она столкнулась. Сейчас в Нью-Йорке раннее утро, без четверти семь. Самое время разбудить Ники.

Элинор взяла телефон, держа перед собой в вытянутой руке дисконтную карту для международных звонков — так она делала всегда[42], — и прищурилась, глядя на крошечные циферки. Она набрала сложную серию кодов, прослушала несколько коротких звуковых сигналов, пока наконец ее не соединили с нужным номером. Через четыре гудка включилась голосовая почта Ника: «Привет, я не могу сейчас подойти к телефону. Оставьте свое сообщение, и я перезвоню при первой же возможности». Элинор всегда изумлялась, когда слышала американский акцент сына. Ей по душе был безукоризненный британский английский, на который Ник переключался, когда возвращался в Сингапур. Элинор сбивчиво заговорила в трубку: «Ники, где ты? Позвони мне сегодня и сообщи, каким рейсом ты прилетаешь. Уже все в мире знают, когда ты приедешь домой, кроме меня. Ты остановишься у нас или у бабушки? Пожалуйста, перезвони. Только не позже полуночи. Я сейчас приму золпидем, и минимум восемь часов ты меня не добудишься».

Она дала отбой, но почти сразу снова схватила трубку и в этот раз набрала номер мобильного телефона.

— Астрид, это ты?

— Тетя Элли! Привет! — ответила Астрид.

— У тебя все нормально? Голос странный.

— Я только спать легла. — Астрид откашлялась.

— А почему так рано? Ты заболела?

— Нет, я в Париже, тетя Элли.

— Аламак! Я и забыла! Прости, что разбудила тебя. Как Париж?

— Чудно!

— Много чего купила?

— Не то чтобы, — ответила Астрид, призвав на помощь все свое терпение. Тетушка позвонила, чтобы обсудить шопинг?

— В бутике «Луи Вюиттон» все еще очереди, в которых должны стоять азиатские покупатели?

— Не знаю. Я там не была лет сто, тетя Элли.

— Вот и молодец. Эти очереди ужасны. А еще азиатам позволяют покупать только одну вещь в руки. Напоминает японскую оккупацию, когда японцы заставляли китайцев стоять в очереди за испорченной едой.

— Да, но я понимаю, откуда взялись эти правила, тетя Элли. Ты бы видела, как азиатские туристы сметают предметы роскоши, и не только в «Луи Вюиттон». Они повсюду скупают все, что видят, лишь бы это был дизайнерский бренд. Просто сумасшествие! Знаешь, некоторые привозят покупки домой и перепродают, накрутив цену.

— Эти туристы позорят всех нас. Но я-то ходила по магазинам в Париже еще в семидесятых и ни за что не стала бы ждать в очередях, да к тому же покупать по чьей-то указке. Кстати, Астрид… Я хотела спросить… Ты говорила с Ником в последнее время?

Астрид помолчала немного.

— Ну, он звонил мне пару недель назад.

— Говорил, когда планирует приехать в Сингапур?

— Нет, он не называл точной даты, но уверена, что Ник приедет за пару дней до свадьбы Колина, как считаешь?

— Ник мне ничего не рассказывает! — Элинор помолчала, а потом осторожно продолжила: — Я тут размышляю, не устроить ли Нику и его девушке сюрприз — небольшую вечеринку в новой квартире в честь ее приезда в Сингапур. Одобряешь идею?

— Разумеется, тетя Элли. Мне кажется, они будут в восторге, — ответила Астрид, слегка опешив: с чего вдруг тетя собирается отмечать приезд Рейчел? Наверное, Ник пустил в ход свои чары.

— Но я совсем не знаю ее, поэтому мне трудно спланировать праздник. Подскажешь что-нибудь? Вы встречались в прошлом году, когда ты ездила в Нью-Йорк?

— Встречались.

Внутри Элинор все клокотало. Астрид была в Нью-Йорке в прошлом марте, а значит, эта девица нарисовалась на горизонте минимум год назад.

— И как она? Типичная тайванька? — спросила Элинор.

— Тайванька? Вовсе нет. Мне она показалась американизированной до мозга костей, — возразила Астрид и сразу же пожалела о своих словах.

«Какой ужас», — подумала Элинор. Ей азиатские девчонки с американским акцентом всегда казались смешными. Они всегда разговаривают так, будто врут на каждом шагу, когда пытаются подражать иностранцам.

— То есть она с Тайваня, но выросла в Америке?

— Я даже не знала, что она с Тайваня, по правде говоря.

— Да? Она не рассказывала о своей семье в Тайбэе?

— Не-а.

К чему клонит тетя Элли? Астрид поняла, что тетя хочет разведать обстановку, поэтому ей захотелось представить Рейчел в выгодном свете.

— Она умная и образованная, тетя Элли. Мне кажется, она тебе понравится.


— Ох, то есть она такая же умница, как Ник.

— Определенно! Мне сказали, что она одна из самых перспективных профессоров в своей области.

Элинор растерялась. Профессор! Ники встречается с профессоршей?! Господи, она что, старше Ника?

— Ники не говорил мне, какая у нее специализация.

— Экономическое развитие.

Хитрая и расчетливая зрелая дамочка! Аламак. Все хуже и хуже.

— Она училась в университете в Нью-Йорке? — не унималась Элинор.

— Нет, она училась в Стэнфорде, в Калифорнии.

— Да-да, я знаю Стэнфорд. — Элинор явно не впечатлилась.

Это шарашкина контора в Калифорнии, куда отправляются те, кто не смог поступить в Гарвард.

— Это топовый университет, тетя Элли, — сказала Астрид, которая точно знала, о чем сейчас размышляла тетя.

— Ну, думаю, если тебя заставляют поступать в американский университет…

— Да ладно, тетя Элли. Стэнфорд — отличный университет по всем меркам. Мне кажется, она еще училась в магистратуре Северо-Западного университета. Рейчел очень интеллигентная и одаренная, но при этом не витает в облаках. Думаю, она придется тебе по душе.

— О, я не сомневаюсь, — отозвалась Элинор.

Итак, ее зовут Рейчел.

Элинор замолчала. Ей нужен был еще один осколок информации — правильное произношение фамилии девушки. Но как узнать это, не вызывая подозрений Астрид?

— Ой! Я хочу заказать те милые кексики из кондитерской «Ужасно шоколадно» и написать на них ее имя. Ты знаешь, как произносится фамилия? Ч-у? Или Ч-и-у? Или Ч-о-у?

— Мне кажется, просто Чу. Ч-у.

— Спасибо. Ты мне очень помогла! — сказала Элинор. Ты даже не представляешь насколько.

— Разумеется, тетя Элли. Сообщи, если нужно помочь тебе с вечеринкой. Не могу дождаться, когда же увижу вашу потрясающую новую квартиру.

— А ты еще не видела? Мне казалось, твоя мама тоже приобрела здесь недвижимость.

— Она-то, может, и приобрела, но я не видела, что именно. Я не успеваю за родительскими фокусами с недвижимостью.

— Конечно, конечно. У твоих родителей столько недвижимости по всему миру, не то что у твоего бедного дяди Филипа и у меня. У нас только дом в Сиднее — и это маленькое гнездышко.

— Уверена, квартиру никак не назовешь маленькой, тетя Элли. Ведь предполагалось, что это самая роскошная квартира во всем Сингапуре.

Астрид в миллионный раз задумалась, почему все ее родственники постоянно пытаются превзойти друг друга, заявляя о собственной бедности.

— Нет, лах. Это простенькая квартирка, не то что дом твоего отца. В любом случае прости, что я тебя разбудила. Тебе нужно что-то принять, чтобы снова уснуть? Лично я принимаю пятьдесят миллиграммов амитриптилина, а потом еще десять миллиграммов золпидема, если хочу проспать до утра, не просыпаясь. Иногда еще добавляю таблетку лунесты, а если не помогает, то перехожу на валиум…

— Я и так усну, тетя Элли.

— Ну ладно тогда. Пока-пока! — С этими словами она повесила трубку.

Авантюра удалась. Ник и Астрид закадычные друзья.

Почему она не додумалась позвонить Астрид раньше?





8

Рейчел





Нью-Йорк