Библиотека душ
Часть 50 из 67 Информация о книге
— За тобой Эмма! Он достает оружие, Хью! Несмотря на всю наши странные уменья, однако, мы были в меньшинстве, а твари дрались так, словно от этого зависели их жизни, как, скорее всего и было. Что-то твердое врезалось мне в голову, — приклад ружья, — и я обмяк и свесился со спины пустóты на какое-то время, пока мир кружился вокруг меня. Мисс Овсянку поймали и швырнули на землю. Это был хаос, чудовищный кровавый хаос, и твари, наращивая темп, начали теснить нас назад. И тут позади меня я услышал знакомый рев. Почти придя в себя, я оглянулся и увидел Бентама, скачущего к нам галопом верхом на спине своего медвегрима. Оба были промокшими до нитки, пройдя через Панпитликум тем же путем, что и мы с Эммой. — Здравствуйте, молодой человек! — крикнул он, подъезжая ко мне. — Помощь не требуется? Прежде чем я смог ответить, в моего пустóту снова попали. Пуля прошла сквозь его шею с одной стороны и задела по касательной мое бедро, прочертив кровавую линию на моих порванных штанах. — Да, пожалуйста! — крикнул я в ответ. — Пи-Ти, ты слышал мальчика! — крикнул Бентам. — УБИВАЙ! Медведь кинулся в свалку, размахивая своими гигантскими лапами и раскидывая тварей в разные стороны, словно кегли. Один из солдат подскочил и выстрелил в упор Пи-Ти в грудь из небольшого револьвера. Медведя это, похоже, всего лишь разозлило, так что он поднял тварь и кинул ее. Вскоре, вместе с моим пустóтой и гримом Бентама мы заставили тварей обороняться. Когда мы разобрались с большинством из них, и стало понятно, что перевес на нашей стороне, их ряды поредели до десяти человек, и они сорвались и побежали. — Не дайте им уйти! — закричала Эмма. Мы бросились за тварями на своих двоих, на крыльях, верхом на медведе и на пустóте. Мы гнались за ними через дымящиеся руины дома с попугаями, через двор с валяющимися тут и там мертвыми грызунами, заброшенными катапультой во время бунта Шэрона, к арке ворот, построенных в нависающей над нами внешней стене. Мисс Сапсан, пронзительно крича, пикировала сверху на убегающих тварей. Она рванула одного из них за шею и свалила с ног, но от этого, да еще атак пчел Хью, оставшиеся девять помчались только быстрее. Дистанция между нами все увеличивалась, а мой пустóта начал отставать, капая черной жидкостью из полдюжины ран. Твари ломились напролом, на воротах при их приближении начала подниматься железная решетка. — Остановите их!!! — заорал я, в надежде, что за воротами Шэрон и его неуправляемая толпа услышат меня. А потом я сообразил: мост! Остался еще один пустóта — тот, что внутри моста. Если я смогу получить над ним контроль вовремя, возможно я смогу не дать тварям сбежать. Но нет. Они уже были за воротами и бежали вверх по мосту, а я безнадежно отставал. К тому времени, как я миновал ворота, пустóта из моста уже подобрал и перебросил пятерых из них на Дымящуюся улицу, где слонялась лишь небольшая кучка амброзавизимых, недостаточная для того, чтобы остановить их. Четыре твари, которые еще не пересекли мост, застряли у провала, ожидая своей очереди перебраться. Пока мы с пустóтой бежали по мосту, я почувствовал, как внутри меня выходит на связь пустóта из моста. Он подобрал троих из четырех тварей и уже переносил их. «Стой!» — приказал я вслух на языке пустóт. Или, по крайней мере, я подумал, что сказал так, однако, возможно что-то перепуталось при переводе, и возможно «Стой!» звучало очень похоже на «Отбой!» на пустóтном. Потому что вместо того, чтобы остановиться на полпути, а затем вернуть трех брыкающихся и перепуганных тварей обратно на нашу сторону моста, пустóта попросту выпустил их. (Как странно!) Все, и странные на нашей стороне, и амброманы на другой, подошли к краю, чтобы посмотреть, как они падают, завывая и извиваясь на всем пути вниз, через слои ядовитого зеленого тумана, пока — плюх! — они не нырнули в кипящую реку и не исчезли. Радостные крики раздались и той и с другой стороны, и я узнал скрипучий голос, который произнес: — Так им и надо! Все равно чаевых от них было не дождаться! Это была одна из двух голов с моста, все еще торчащих на своих пиках. — Разве твоя мамочка не говорила тебе не купаться на полный желудок? — крикнула другая. — ПОДОЖДИ ДВАДЦАТЬ МИНУТ! Последняя тварь, оставшаяся на нашей стороне, бросила свой автомат и подняла руки, пока те пять, что все-таки перебрались, очень быстро исчезали в поднятом ветром облаке пепла. Мы стояли и смотрели им вслед. Мы уже никак не сможем поймать их. — Будь проклято наше невезение, — подал голос Бентам. — Даже такое малое число тварей сможет сеять хаос все последующие годы. — Согласна, брат, хотя если честно, не подозревала, что тебя хоть на воробьиный носок волнует то, что случилось со всеми нами. Мы обернулись и увидели идущую к нам мисс Сапсан, вновь в человеческом обличии, сжимающую скромно накинутую на плечи шаль. Ее взгляд был прикован к Бентаму, а выражение лица было кислым и неприветливым. — Привет, Альма! Как замечательно видеть тебя снова! — воскликнул он с преувеличенной радостью. — И, конечно же, меня волновало… Он неловко прочистил горло: — Да ведь это я являюсь причиной того, что ты до сих пор не в тюремной камере! Давайте, дети, расскажите им! — Мистер Бентам очень помог нам, — подтвердил я, хотя мне и не хотелось встревать в перебранку брата и сестры. — В таком случае, всем надлежит поблагодарить тебя, — произнесла она холодно. — Я удостоверюсь, что Совет Имбрин будет уведомлен о той роли, которую ты сыграл в этом деле. Вероятно, они сочтут возможным смягчить твой приговор. — Приговор? — переспросила Эмма, пристально глядя на Бентама. — Какой приговор? Он скривил губы. — Изгнание. Вы ведь не думаете, что я жил бы в этой дыре, если бы меня желали видеть где-то еще? Меня подставили, несправедливо обвинили в… — Тайном сговоре, — закончила вместо него мисс Сапсан. — Сотрудничестве с врагом. Измене за изменой… — Я действовал как двойной агент, Альма, добывая у нашего брата информацию. Я уже объяснял тебе это! — он говорил плаксиво, выставив руки ладонями наружу, как нищий. — Ты же знаешь, у меня есть все основания ненавидеть Джека! Мисс Сапсан подняла руку, останавливая его. Она явно уже слышала эту историю раньше и не хотела слушать ее снова. — Когда он предал твоего деда, — обратилась она ко мне, — это была последняя капля. — Это был несчастный случай, — заявил Бентам, оскорблено отшатнувшись. — Тогда что стало с крупицей второй души, которую ты извлек из него? — спросила мисс Сапсан. — Ее ввели испытуемым! Мисс Сапсан покачала головой: — Мы восстановили твой эксперимент до самого начала. Им вводили крупицы душ домашнего скота, что может означать только то, что ты приберег душу Эйба для себя. — Что за абсурдное обвинение! — воскликнул Бентам. — Ты это рассказала совету?! Вот почему я до сих пор прозябаю здесь, да?! И не мог точно сказать, действительно ли он удивлен или только притворяется. — Я знал, что ты всегда чувствовала угрозу со стороны моего интеллекта и исключительных лидерских качеств. Но чтобы опуститься до подобной лжи, лишь бы убрать меня со своей дороги… да ты знаешь, сколько лет я провел, пытаясь искоренить такую заразу, как употребление амброзии?! И что мне вообще делать с душой этого бедолаги?! — То же самое, что хочет сделать с юным мистером Портманом наш брат, — ответила мисс Сапсан. — Я даже не удостою это обвинение отрицанием. Я лишь хочу, чтобы эта пелена предубеждения спала, и ты бы увидела правду: я на твоей стороне, Альма, и всегда был. — Ты на той стороне, которая отвечает твоим интересам в текущий момент. Бентам вздохнул и устремил на нас с Эммой взгляд побитой собаки: — Прощайте, дети. Было истинным удовольствием познакомиться с вами. Я отправляюсь домой: спасение всех ваших жизней отняло изрядно сил у этого старого тела. Но я надеюсь, однажды, когда к вашей директрисе вернется здравый смысл, мы встретимся снова. Он коснулся края шляпы и вместе со своим медведем зашагал сквозь толпу, обратно через двор к башне. — Ну и артист, — пробормотал я, хотя мне в самом деле было немного жаль его. — Имбрины! — крикнула мисс Сапсан. — Следите за ним! — Он, правда, украл душу Эйба? — спросила Эмма. — Без доказательств мы не можем быть уверены, — ответила мисс Сапсан. — Но остальные его преступления вместе взятые достойны пожизненного изгнания. Пока она смотрела, как он уходил, выражение ее лица постепенно смягчалось. — Мои братья преподали мне суровый урок. Никто не может ранить вас так сильно, как люди, которых вы любите. * * * Ветер переменился, послав облако пепла, которое помогло скрыться тварям, в нашем направлении. Оно налетело быстрее, чем мы успели среагировать. Вокруг нас завыл колючий ветер, дневной свет померк. Послышалось резкое хлопанье крыльев, когда имбрины сменили обличия и взлетели, чтобы подняться над бурей. Мой пустóта опустился на колени, наклонил голову и заслонил лицо двумя свободными языками. Он был привычен к пепельной буре, но наши друзья нет. Я услышал, как они начали паниковать в темноте. — Оставайтесь на месте! — прокричал я. — Она скоро уляжется! — Все дышите через одежду! — скомандовала Эмма. Когда буря чуть стихла, я услышал кое-что по другую сторону моста, отчего волосы у меня на шее встали дыбом. Три голоса баритоном пели в унисон песню, каждая строка которой перемежалась с тупыми ударами и стонами. «Внемли звону молотков…» Бац! «Внемли стуку гвоздей!» «А-а-а, мои ноги!» «Что за веселье, виселицу строить…» «Отпусти, отпусти!»