Блэкаут

– Вы шутите…

– Поверьте, я не расположен к шуткам. Лучше вам все рассказать, пока вами не занялось ЦРУ.





* * *


Шеннон взяла пуховик с заднего сиденья и накинула на себя. В машине стало прохладно. Уже час, как она ждала на парковке перед громадным офисным зданием на окраине города. Над верхним этажом тянулись гигантские буквы: «Талэфер АГ». В нормальных условиях Шеннон вышла бы в Интернет с телефона и разузнала, что это за предприятие. Но условия были далеки от нормальных. Без радио ожидание казалось мучительно долгим.

Шеннон вышла из машины и пересекла парковку. Там стояло еще несколько машин. Вероятно, у них работала система аварийного питания.

В фойе за стойкой скучала женщина. При появлении Шеннон она вскинула брови:

– Чем могу помочь?

Журналистка украдкой огляделась. Перед стойкой находился стенд с фирменными брошюрами. На немецком и английском языках. Отлично.

– Вы говорите по-английски?

– Да.

– Кажется, я заблудилась. Мне нужно попасть в Ратинген.

Лицо женщины осветилось улыбкой. Она объяснила на ломаном английском, что достаточно повернуть с парковки направо и примерно через километр будет Ратинген.

Шеннон поблагодарила. Словно бы невзначай полистала брошюру и сунула в карман.

– До свидания.

В машине она плотнее закуталась в пуховик и принялась изучать проспект, поглядывая то и дело на главный вход, где скрылся Манцано.



Нантёй

– Закончились, – объявил Бертран Дорель и потряс пустую упаковку из-под лекарства. – Нужно купить новую.

– Но нам нельзя выходить из дома, – возразила его супруга.

– Я выйду и сразу сяду в машину. Что такого случится?

Он пошел на кухню. Аннет последовала за ним. Селеста Боллар сидела за столом и ощипывала курицу. Она складывала перья в большую коробку, но немало их разлетелось и по полу.

– Уж и не помню, когда занималась этим в последний раз, – вздохнула Селеста. – Забыла, как это нелегко.

С задней двери вошел Венсан Боллар: в каждой руке по корзине, полной дров. Он с грохотом опустил их на пол.

– Вы не знаете, где здесь ближайшая аптека? – спросил Бертран.

– Не знаю, открыта ли она, – ответил Венсан. – Это срочно?

– Да, у меня закончилось лекарство.

Боллар только кивнул.

Аннет переглянулась с его женой.

– Вообще-то выходить не следует, – пропыхтел Венсан. – Но раз надо, значит, надо… – Он поцеловал жену в щеку. – Мы не задержимся.



Ратинген

Хартланд уже два часа допрашивал Манцано.

– Что значит «ничего не найдут»? Что мы должны найти? И значит ли это, что вы помешаете это обнаружить? Или здесь нечего искать? Вы рассчитывали получить доступ к системе? Относительно чего вы будете держать их в курсе? Что вам еще известно?

Вопросы сыпались бесконечно. Манцано отвечал встречными:

– Неужели я настолько глуп, чтобы отправлять такое письмо без шифрования? Или не удалить его сразу после отправки?


Дверь отворилась, и вошел второй сотрудник Хартланда. Он держал в руках ноутбук Манцано.

– Мы обнаружили другие письма, в которых вы информировали о своем пребывании в Гааге.

– Это просто смешно! – воскликнул Манцано. – О чем вы говорите?

– Похоже, вы-то нам и нужны, – произнес Хартланд и поднялся: – Пьеро Манцано, мы заключаем вас под стражу. Вас поместят под арест и продолжат допрос. В Федеральной разведывательной службе также выражали заинтересованность вами.

Где немецкая разведка, там и до ЦРУ недалеко – после того, как США подверглись атаке… При мысли о методах, применяемых в американской секретной службе и даже одобренных президентом, Пьеро стало дурно.



Нантёй

Когда с улицы донесся звук мотора, Аннет поспешила в коридор. Их мужья вошли внутрь и быстро затворили за собой дверь.

Бертран поднял в руке упаковку с лекарством, и Аннет облегченно вздохнула.

Он смял пачку в кулаке. Это была старая упаковка, пустая.

– Нет, – сообщил Бертран, – на складах ничего не осталось.



Дюссельдорф

Водитель повернул к стоянке перед комплексом зданий. Несколько мест на парковке занимали генераторы, и воздух был сизым от их выхлопа. Через узкую клумбу в сторону зданий тянулись толстые кабели.

Дорога заняла примерно полчаса. Когда они проехали указатель, Манцано понял, что его везут в Дюссельдорф. Он вышел из машины, и его обдало холодом. Хартланд не счел нужным надевать на него наручники.

– Я дико хочу в туалет, – сказал Пьеро. – Не могу больше терпеть. Я облегчусь здесь, вы не против?

Хартланд бросил на него взгляд.

– Ну, не мочить же вам штаны…

Манцано направился к генераторам. Хартланд и его сотрудник последовали за ним. Пьеро остановился возле одного из агрегатов, оглянулся на своих конвоиров, требуя хоть какого-то личного пространства, и стал расстегивать брюки. Хартланд с коллегой пренебрегли его пожеланием и стояли сразу за ним. Манцано слышал их дыхание и украдкой рассматривал генераторы и кабели. Ему ничего не оставалось. Он развернулся и направил струю на коллегу Хартланда.

– Ах ты…

Мужчина отскочил, и Пьеро повернулся к Хартланду. Тот тоже инстинктивно отпрянул и посмотрел на свои джинсы. Манцано воспользовался моментом и бросился бежать.

Он широкими скачками пересек стоянку, на ходу дрожащими пальцами застегивая ширинку. За спиной раздались крики:

– Стоять! Остановитесь!

У Манцано и в мыслях такого не было. Он неплохо бегал, но еще предстояло выяснить, возможно ли оторваться от тренированных полицейских. Кровь стучала в висках так громко, что Пьеро едва слышал крики. Нужно было убираться с дороги. Кто-то наверняка попытается догнать его на машине. Ноги как будто не касались асфальта. Манцано лихорадочно оглядывался: куда бы свернуть?

За спиной снова что-то прокричали. Пьеро свернул в проулок. Но быстро понял, что и здесь ему так просто не скрыться. Пришлось снова повернуть. Сзади слышен был топот преследователей; Манцано не мог разобрать, двоих или одного. Дышать между тем становилось тяжелее, сердце заходилось. Лоб покрылся испариной. Вот послышался гул мотора. Впереди показался сад, огороженный стеной в человеческий рост. Еще несколько шагов. Пьеро подтянулся и перемахнул на другую сторону. Позади взвизгнули тормоза, раздались проклятия. Манцано побежал к дому. Это была большая вилла, свет в окнах не горел. Он обежал дом; там раскинулся сад, также обнесенный стеной и живой изгородью. Манцано не видел, что ждало его по другую сторону. Он прыгнул, ухватился за край, вскарабкался и перевалился через стену. Приземлился на тротуар и бросился дальше. Стало ясно, что долго ему такого темпа не выдержать.

Снова сзади донеслись крики. Значит, сбросить погоню не удалось. Даже наоборот, голос звучал куда ближе. Манцано не разбирал слов. Раздался выстрел. Пьеро не останавливался. Впереди показался еще один перекресток. Снова выстрел. В тот же миг он почувствовал тупую боль в правом бедре. Оступился, выровнялся, но заметил, что бежать стало труднее. Кто-то налетел на него сзади и повалил на мостовую. Манцано не успел ничего предпринять – ему завернули руки за спину. Звякнул металл, и он почувствовал, как на запястьях сомкнулись наручники.

– Вы идиот, – услышал он запыхавшийся голос. – Я-то думал, вы благоразумны…

Его тронули за правую ногу:

– Дайте посмотрю.

Только теперь Манцано почувствовал боль. Правое бедро обожгло, словно к нему приложили раскаленное железо.



Берлин

– Нет никаких зацепок, – признался генерал НАТО.

Каждый из десяти экранов в конференц-зале был разделен на четыре сектора, и со всех смотрели лица: главы правительств большинства стран Евросоюза или их министры, генералы НАТО, подключенные по видеосвязи из Брюсселя, и президент США. Михельсен не сомневалась, что за каждым из них толпился целый штат советников.

– Но атака таких масштабов требует ресурсов, какими располагают только государства, – продолжал генерал.

– Кто вообще в состоянии провернуть такое? – спросил американский президент.

– По нашим оценкам, за последние годы около тридцати государств нарастили потенциал, необходимый для кибератаки. Но в их число входят многие пострадавшие страны, такие, как Франция, Великобритания, другие европейские страны и США. А также члены альянса, такие, как Израиль и Япония.