Блеск шелка

– Это редкий вид мужества, – сказала Анна, думая о том, как беззаветно Константин верит в то, что, если они сохранят православную веру, Пресвятая Дева их спасет.

Для того чтобы защитить город, Константин избрал путь, на который ему указала рука Господня, а император, как человек, доверявший прежде всего самому себе, своей руке из плоти и крови, действовал разумно, или, точнее, изощренно.

Анна задумалась о том, во что Юстиниан верил на самом деле. Вскоре за ними прислали слугу, и она последовала за Никифорасом в покои императора.

Михаила по-прежнему немного лихорадило, но волдыри побледнели, и новых высыпаний не появилось. В этот раз Анна принесла с собой листья, чтобы сделать настой, который снизит жар и облегчит боль, а также мазь из ладана, смолы мастикового дерева и коры бузины, смешанных с маслом и белком яйца.

Через пару дней, когда Анна нанесла очередной визит, император был уже на ногах и в полном облачении. Он послал за Анастасием, чтобы выразить восхищение его мастерством, поблагодарить за свое выздоровление и щедро оплатить лечение. Анна изо всех сил старалась скрыть облегчение, которое она испытала.

– Меня отравили, Анастасий Заридес? – спросил Михаил, уставившись на нее своими черными глазами.

Она ожидала этого вопроса.

– Нет, ваше величество.

Он удивленно поднял изогнутые брови:

– Значит, я согрешил. Но почему ты не сказал мне об этом?

И к этому вопросу Анна была готова.

– Я не священник, ваше величество.

Михаил на мгновение задумался.

– Никифорас уверяет, что ты умный и честный. Неужели он ошибается?

– Надеюсь, что нет. – Анна старалась говорить ровным голосом и избегать императорского взгляда.

– Может, стремясь к союзу с Римом, я совершаю грех, а тебе не хватает мужества и веры, чтобы сказать мне об этом? – настойчиво продолжал расспрашивать император.

Такого вопроса Анна не ожидала. В глазах Михаила появились веселые искорки. У нее было всего несколько мгновений на раздумье.

– Я верю в медицину, ваше величество. И не очень хорошо осведомлен в вопросах веры. Она не спасла нас в 1204 году, и я не знаю почему.

– Возможно, у нас ее было недостаточно? – предположил Михаил, медленно скользя по Анне взглядом, как будто пытался найти ответ в ее позе. – Отсутствие веры следует рассматривать как грех или как болезнь?

– Чтобы понять, верим мы или нет, необходимо прежде всего разобраться в том, что обещал нам Господь, – ответила Анна, судорожно пытаясь вспомнить все, что ей об этом известно. – Глупо надеяться, что Господь подарит нам что-то просто потому, что мы этого хотим.

– Разве Он не защитит свою единственную верную Церковь, для того чтобы ее сохранить? – парировал Михаил. – Или же все зависит от нашей способности подмечать мелочи и потом восстать против Рима?

Анна поняла, что император играет с ней. Приведенные им аргументы не могли заставить ее изменить свои убеждения, но могли решить ее судьбу. Вероятно, заподозрив лекаря в неискренности, Михаил усомнился бы и в диагнозе, который тот ему поставил.

– Полагаю, что наша слепая вера растворилась в крови и была погребена под пеплом еще семьдесят лет назад, – сказала Анна. – Возможно, Господь ожидает, что на этот раз мы обратимся не только к вере, но и к разуму. Все не могут быть справедливыми и мудрыми. Сильный должен защищать слабого.

Казалось, что императора удовлетворил ее ответ. Он сменил тему разговора:

– Каким образом тебе удалось меня вылечить, Анастасий Заридес? Я желаю это знать.

– Ваше величество, мне помогли в этом целебные травы, избавившие вас от жара и от боли, а также мази, которыми смазывали сыпь. Я также позаботился о том, чтобы вы не заболели из-за несвежей пищи, нечистой ткани или испорченных масел. Ваши слуги делали все возможное, чтобы уберечь вас от отравления. Кроме того, вашим дегустаторам я посоветовал быть очень аккуратными с ножами, ложками и посудой – прежде всего в целях собственной безопасности.

– И все они молились?

– От всей души, ваше величество. И мне не пришлось просить их об этом.

– Несомненно, они молились за мое здоровье и твое спасение, – сказал Михаил.

При этих словах его лицо выражало откровенное веселье.

По дороге домой Анна размышляла над тем, был ли император действительно отравлен, и если да, то причастна ли к этому Зоя. Для нее подчиниться Риму было все равно что позволить совершить над собой насилие. Убедила ли она себя в том, что на этот раз их спасет страстная слепая вера?

Неожиданно Анна осознала глубину собственных сомнений и, возможно, тяжесть греха, вызвавшего их. Имело ли значение для Господа, насколько одна Церковь отличается от другой? Или это важно лишь для богословов и людей, привыкших выполнять определенные ритуалы и не готовых принять чужую культуру?

Как бы ей хотелось спросить у Юстиниана, во что он сейчас верит и что он выяснил, находясь в Константинополе, раз решил противостоять союзу с Римом и пренебречь возможностью сохранить империю, которой угрожал очередной Крестовый поход.





Глава 18





Анна жила в этом городе уже более двух лет. За это время она выяснила, в чем обвинили Юстиниана и какие доказательства были собраны против него. Суд над ним состоялся тайно, в присутствии императора. Михаил всегда имел решающий голос при вынесении приговора, поэтому ничего удивительного в его участии не было, тем более что жертва и обвиняемый принадлежали к фамилиям, которые прежде были у власти.

Ей также удалось многое узнать об Антонине – и ничто из этого не свидетельствовало о его склонности к насилию. Напротив, судя по добытым Анной сведениям, он внушал окружающим симпатию. Антонин был храбрым и справедливым военачальником и, по общему мнению, страстным любителем музыки. Люди утверждали, что они с Юстинианом были близкими друзьями, и в это легко было поверить.

В то же время надо отдать должное и Виссариону – он был прекрасным человеком, хоть и был одинок. Окруженный толпой поклонников, он не чувствовал себя комфортно с равными себе и, возможно, был слишком одержим своими убеждениями.

Чем больше Анна узнавала, тем бессмысленнее казалось ей случившееся. Что могло связывать религиозного лидера Виссариона с Антонином, воином и другом Юстиниана (купца и глубоко верующего христианина), оскорбленную в своих патриотических чувствах Зою, Елену – ее дочь-пустышку, жалкое ничтожество Исайю Глабаса, чье имя Анна время от времени слышала, Ирину Вататзес, умную, но некрасивую, и влиятельного епископа-евнуха Константина, чье самолюбие было уязвлено?

Причина этой драмы крылась не в религиозных разногласиях и в той или иной мере касалась интересов империи. Анна не осмеливалась говорить об этом ни с кем, кроме Льва и Симонис.

Симонис была рядом с ней еще с тех пор, как Анна и Юстиниан изучали медицину под руководством своего отца. У служанки не было собственных детей, и, когда мать Анны и Юстиниана болела, что случалось все чаще и чаще, именно Симонис присматривала за ними. Впоследствии, когда Анна занялась лекарской практикой, служанка опекала ее, следила за каждым ее шагом, наблюдала за тем, как она отмеряет дозы ингредиентов, поправляла, если было необходимо, и всячески поддерживала.

Однажды чуть было не случилась трагедия. В спешке Анна неверно истолковала надпись на бутылке с опиатом и назначила пациенту слишком большую дозу. Она сразу же покинула его, отправившись к другому больному, в доме которого задержалась на несколько часов. В это время отец занимался пациентом с серьезной травмой. Именно Юстиниан обнаружил, что Анна совершила ошибку.

Его знаний было достаточно, чтобы понять, что произошло и какое лекарство нужно применить. Брат приготовил его и поспешил к пациенту, который испытывал сильное головокружение и апатию. Юстиниан заставил принять его быстродействующее рвотное, и после того, как больного стошнило, дал ему слабительное, чтобы освободить организм от остатков опиата. Брат взял на себя вину за ошибку Анны, чтобы спасти репутацию их семьи. Ему удалось успокоить разгневанного пациента, который готов был устроить грандиозный скандал: Юстиниан пообещал, что больше не будет заниматься врачеванием. Пациент принял его извинения и согласился молчать до тех пор, пока молодой человек будет держать данное им слово.

Юстиниан занялся торговлей. У него обнаружились большие способности к коммерции, и он стал успешным купцом. Но он больше не мог лечить людей!

Брат ни разу не упрекнул Анну – ни за ее ошибку, ни за цену, которую ему пришлось заплатить, и ничего не рассказал отцу. Юстиниан говорил, что торговля ему нравится больше. Он считал, что у Анны больше способностей к врачеванию, чем у него самого. Мать была разочарована, но отец не сказал ни единого слова.

До сих пор Анну разъедал изнутри жгучий стыд. Вскоре после происшествия она умоляла Юстиниана рассказать правду и позволить ей самой понести наказание за ошибку. Однако он сообщил ей об условиях, поставленных пациентом. Поэтому, попытавшись все объяснить, она разрушила бы собственное будущее и заодно подвела бы отца. Анна чувствовала себя виноватой – из-за того что воспользовалась великодушием Юстиниана и, что еще хуже, проявила свою некомпетентность как лекарь. И это было правдой, но она все же промолчала – ради отца. Анна так и не выяснила, догадался ли он о том, что произошло на самом деле.

Да, из-за ее ошибки Юстиниан больше не мог заниматься врачеванием, однако он заслужил право интересоваться подробностями ее жизни, в том числе ее браком с Евстафием, который, по его мнению, должен был принести ей счастье и безопасность. Но к чему на самом деле привел их союз, Юстиниан так и не узнал. Сейчас Анна была преисполнена решимости обелить имя своего брата и добиться его освобождения. Но этого было так мало, чтобы отблагодарить его за все, что он для нее сделал!





Глава 19




Анна осознавала, что опасно задавать вопросы о религиозных разногласиях, когда воздух пропитан враждебностью и предчувствием опасности. Однако ей не удастся узнать, кто убил Виссариона, если она не станет проявлять активность.

Что известно Константину? Разумнее всего начать именно с ответа на этот вопрос.

Епископ был в комнате, выходящей окнами на внутренний дворик, где вода блестела в лучах яркого летнего солнца, а тень под арками дарила прохладу. Судя по всему, Константин уже полностью оправился от недуга.

– Что я могу для тебя сделать, Анастасий? – спросил он.

– Я думал о том, что вы не щадя сил помогаете малоимущим и тем, кто попал в беду, кому не дают покоя сердечные раны и муки совести… – начала Анна.

Епископ улыбнулся. Его плечи чуть расслабились, словно он ожидал чего-то более серьезного и опасного.

– Моя лекарская практика сейчас достаточно обширна и успешна, и благодаря доходам, которые она приносит, я обеспечен всем необходимым, – продолжала Анна. – Мне бы хотелось посвятить часть своего времени заботе о тех, кто не может оплатить мои услуги… Надеюсь, вы укажете мне, кто более всего нуждается в моей помощи. – Она на мгновение заколебалась. – Возможно, вы захотите, чтобы я немедленно пошел с вами?

Глаза епископа расширились, лицо озарилось радостью.

– Это воистину благородное желание. Я принимаю твое предложение. Начнем прямо завтра. Я не знал, что делать дальше, но Бог ответил на мои молитвы, прислав тебя, Анастасий.

Удивленная и обрадованная его ответом, Анна расплылась в улыбке.

– С какими недугами мы вероятнее всего столкнемся? Какие травы мне захватить?

– С голодом и страхом, – ответил Константин невесело. – А также с заболеваниями легких и желудка и, несомненно, с кожными хворями, вызванными нищетой, насекомыми и грязью. Бери все, что сможешь.

– Завтра я приду, – пообещала Анна.



Она сопровождала Константина по крайней мере два дня каждую неделю. Они бывали в самых бедных районах возле доков, в узких, тесных закоулках. Там было много больных – особенно в летнюю пору. Стояла жара, давно не было дождей, которые смыли бы нечистоты. Повсюду роились полчища мух. Было трудно лавировать между недугами духовными и плотскими. Еще сложнее было находиться так близко к Константину, ведь все, что Анна советовала пациенту, могло быть услышано епископом.

Часто пациент говорил:

– Я покаялся, почему мне не становится лучше?

– Тебе уже лучше, – обычно отвечала Анна. – Но следует также принимать лекарства. Они помогут.

И она пыталась вспомнить подходящих святых, к которым нужно было обращаться при определенных заболеваниях, и понимала, что сама себе не верит.

– Молись святому Антонию, – говорила Анна и наносила мазь. Ну, или выполняла какие-нибудь другие необходимые при данном заболевании процедуры.

Постепенно Анна перестала думать о том, что Константин пытается организовать уличные беспорядки. Она видела, что он любит людей и неустанно служит им. Его помыслы были чисты, а вера настолько сильна, что унимала страх, калечивший многие души.