Боги

Мэй резко остановилась, задумчиво протянув:

– М-да-а-а… Боюсь, от этого знания ты будешь ругаться. – Руиз удивленно приподнял брови, Мэй же, весело засмеявшись, продолжила – У него просто несколько слоев маны вокруг нервов и кровеносных сосудов, причем, чтобы они не сливались, он использует разные виды маны.

– Ах ты ж!.. – рассерженно выругался Руиз. – Но почему такая элементарная идея не пришла мне в голову? А?!

– Ну, ты не один такой недогадливый!.. – весело смеясь, ответила Мэй, усаживаясь обратно в гамак и протягивая ему расческу.

– А?.. – недоуменно обратил на нее внимание Руиз, но тут же расслабленно выдохнул и взял расческу. – Однако как же все гениальное просто…

– Угу, – довольно произнесла Мэй, – через месяц сможешь использовать слияние без последствий.

– Почему так быстро? – удивился Руиз. – Хотя да. Это же не новый канал сделать, а просто несколько слоев поверх существующего положить… Логично. Слушай, а под слиянием нельзя увеличить скорость образования новых маноканалов?

– Хм… – Задумчиво нахмурив лобик, Мэй подперла пальчиком подбородок. – По идее, можно… но это не точно.

– Ты, главное, все подготовь, а уж когда будет готово, мы и попробуем, – довольно усмехнулся Руиз.

Сегодня был самый счастливый день его новой жизни… да, пожалуй, и старой тоже. Единственное, о чем жалел Руиз, так это о невозможности поделиться такой информацией со своим другом Янсоном, а еще удивить его бывшего учителя Германа Рундаля и повергнуть в шок Гримжоу де Ундо. Он даже на секунду представил их лица, ошеломленные известием о его открытии.





Глава 3




Мне очень хотелось побыстрее связаться с феей Гримжоу и наконец узнать, что такое она увидела и что за сила нужна для работы с внешней оболочкой души. Я просто всеми клетками своего сознания чувствовал важность решения этой задачи. Казалось, осталось только протянуть руку и я наконец смогу приоткрыть тайну души разумного. Но, увы, вмешались жизненные реалии. Пришлось делать выбор: или разговор и пояснение Чикэко, или помощь Хану и Герману в переносе сознания. Впервые передо мной стоял столь трудный выбор. Хотелось всего и сразу, но, к сожалению, импульс не вечен, да еще и откат длится трое суток. Очень сложный выбор, но обучение у Хана мне тоже очень сильно хотелось продолжить, да и профессору я многим обязан, так что пришлось отложить разговор с Чикэко. К тому же я надеялся посмотреть, как именно феи смогут привязать душу разумного к новому телу. Ведь если Герман уже проводил такую операцию, то, значит, его фея знала об устройстве души столько же, если не больше, чем Чикэко. Единственной разумной, которая не разделяла моей радости, оказалась София. И в общем-то я ее понимал. Со всеми своими исследованиями и обсуждениями я стал проводить с ней меньше времени, что, естественно, моей любимой сильно не нравилось. Напрямую она свои претензии не высказывала, но постоянные намеки и недомолвки случались неоднократно. Даже успели впервые поругаться, правда, тут же помирились весьма приятным методом, но осадок остался.

Через трое суток после памятного происшествия в моем внутреннем мире наша весьма многочисленная компания отправилась на базу светлых эльфов. Это время было необходимо для того, чтобы восстановился импульс у меня и Гримжоу. Кроме того, для обеспечения уверенности в успехе операции к Гримжоу в сознание был перенесен Герман. Именно под руководством профессора Чикэко будет переносить сознание и душу Хана в новую оболочку. Помогать ей станут феи Ольги де Моунти, Франчески де Торо и Ауэль де Амидал, мы же с Ульдрихом будем на подхвате. Что логично. Все-таки эти три темные эльфийки были во много раз опытнее меня или Янсона. Прочие остались на базе темных, хотя Елена и рвалась с нами, уж очень ей было любопытно посмотреть на сие действо… Но Гримжоу был непреклонен. Хотя лично я не понимал, почему бы не дать ей возможность посмотреть на операцию. Возможно, на его решение повлияло отношение старых эльфиек к молодым. Уж не знаю, что они там не поделили, однако любые разговоры между ними были весьма напряженными, но при этом подчеркнуто вежливыми. Такой себе вооруженный до зубов нейтралитет.

С базы темных к светлым Гримжоу уже давно провел туннель, причем не просто провел, но и проложил рельсы, а погибший предок Янсона, Эрик фон Ульдрих, построил простой и удобный магический транспорт, своим видом напоминающий наши подземные поезда между городами в моей прошлой жизни. Хотя, возможно, идею и дизайн именно оттуда он и взял.

С учетом того, что до базы светлых почти две с половиной тысячи километров, ближайшие шесть часов мы и проведем в этом подобии скоростного подземного поезда. И хотя кресла оказались весьма удобными, но спать желания не было. Сидел я возле Янсона, поэтому, как только мы тронулись, решил с ним пообщаться, но не голосом, а пригласил его к себе во внутренний мир. Можно было, конечно, использовать нашу магическую связь, названную с моей легкой руки болталкой, но мне больше нравился визуальный контакт. Янсон откликнулся практически сразу; применив заклинание из списка божественной магии, он легко проник ко мне во внутренний мир. Что естественно, ибо моя защита его спокойно пропустила.

– Что-то хотел обсудить? – насмешливо произнес Янсон, устраиваясь в кресле.

– Не совсем, – уклончиво ответил я, – мне просто интересно, какова реальная причина того, что с нами не отправились София и Елена.

– А-а-а, ты про это… – протянул, поморщившись недовольно, Янсон. – М-да… Есть такая проблема. Ты разве не заметил конфликт между старым поколением и молодым?

– Заметил, но вот причину такой странной и резкой смены отношений понять не могу.

– Хм… – улыбнулся Янсон, – на самом деле ничего серьезного там нет, но, учитывая гипертрофированные эмоции женщин и их просто уникальную способность накручивать себя на пустом месте, все вылилось в затяжной конфликт. И раз тебя интересует причина… – Я только согласно кивнул, на что Янсон печально вздохнул: – Это будет сложно объяснить, но я попробую. Между Еленой и Ольгой возникла взаимная неприязнь из-за твоей Софии. С учетом того, что она официально числится моей дочкой, Елена решила взять над ней шефство, но так как Ольга де Моунти является реальной родственницей Софии, то она тоже начала активно принимать участие в воспитании и образовании твоей жены, что, естественно, привело к конфликту интересов. В итоге произошел небольшой скандал, в котором они друг другу наговорили много лишнего и теперь обижены друг на друга. Причем обе считают виноватой другую сторону. Остальные же просто встали на одну из этих сторон.

Пока Янсон объяснял, я почувствовал заклинание Гримжоу, который таким способом вежливо постучался ко мне в сознание.

– Погоди, тут Гримжоу хочет к нам присоединиться. Ты не против?

– Нет, – равнодушно пожав плечами, ответил Янсон.

Открыв доступ Гримжоу, я отправил ему сигнал. И буквально через секунду в моем внутреннем мире стало на одного разумного больше.

– О, так ты тут не один! – весело улыбнулся Гримжоу и, приветственно кивнув Янсону, устроился в свободном кресле, которое я специально создал для него. – О чем говорим?

Тут надо заметить, что после того, как был решен конфликт между ним и его феей, сэр Грим стал разительно меняться. Если до этого он имел вид старого эльфа, то буквально за два дня полностью преобразился. Теперь это был весьма молодой и энергичный эльф. Как сказал сам Гримжоу, именно так он выглядел во времена своей юности. Что лично для меня было неожиданно и непривычно. Особенно на фоне Янсона, который выглядел старше Гримжоу. Кажется, тот артефакт, что мне удалось разрушить, влиял на него сильнее, чем я думал.

– Алекс интересовался конфликтом между молодым поколением женского коллектива и более старшим, – дипломатично произнес Янсон.

– А, вы об этой сваре наших старух и ваших жен? – весело ухмыляясь, спросил Гримжоу и тут же сам ответил: – Советую просто не обращать внимания. Лет через двести успокоятся.

– Через сколько?! – изумленно уставился я на Гримжоу.

– Лет двести, плюс-минус пару десятков, – улыбнулся моей реакции Гримжоу. – А что ты хотел? Там всего столько намешано, что раньше никак. Я потому и не взял ваших девчонок, ибо понимал, что будет не работа, а очередная перебранка.

– Из-за того, что Елена и Ольга поругались, возник такой конфликт? – Я удивился выводу Гримжоу о столь элементарной причине. – Нужно придумать способ их помирить.

– Зачем? – удивился сэр Грим. – Влезать в женский конфликт – гиблое дело, уж поверь старому эльфу.

– Алекс хотел пройти у них обучение целительным техникам, – пояснил вместо меня Янсон.

– Пф… – презрительно фыркнул Гримжоу, – нашел у кого учиться… Эти старые кошелки и половины не знают того, что известно Герману. Так что не переживай, с ним я договорюсь, будет у тебя нормальный учитель. А если еще получится и фею Германа вернуть, то тогда вообще будет у тебя самый лучший учитель целительной магии.


– То есть фея может и не восстановиться? – удивился Янсон. – Но как же его источник? Или есть подозрение, что у него будет новая фея?

– Правильно мыслишь, ученик, – довольно улыбнулся Гримжоу, – только есть еще и третий вариант: Герман может остаться вообще без магии…

– Погодите, а где вообще его душа, если он тут только сознанием в артефакте? – вмешался я в их разговор.

– О-о-о, отличный вопрос!.. – Гримжоу аж подскочил на месте, возбужденно взмахнув руками. Похоже, у него со сменой внешности изменились еще и привычки, а также манера разговора. – Дело все в том, что этот уникальный хитрюга умудрился привязать свою душу к маяку на лунной базе эльфов. Как он это смог реализовать – даже не спрашивай, не знаю. Это была их личная разработка, Германа и его феи. Причем, как я понял, реализовывала ее именно фея. Так что сегодня нам предстоит узнать еще и насколько удачным вышел его эксперимент.

– Не понимаю, – задумчиво произнес я, – если маги не видят душу, то как они с ней работают?

– А они и не работают, – хитро прищурившись, ответил Гримжоу, – все делают феи. Впрочем, сам все увидишь. Но чтобы ты понимал – даже феи не видят душу разумного, они видят только оболочку, а вот что внутри, не знают и они. Собственно, именно по этому поводу у нас научные расхождения с Германом. Он считает, что тот клубок-оболочка, что видел ты, и есть сущность души. А так как феи, перед тем как получить силу, этот самый клубок растягивают на все свое иллюзорное тело, то получается, что фея – это и есть душа в развернутом виде. Именно из-за распутывания этой сущности феи получают возможность перерабатывать эфир в ману и уже с помощью маны влиять на внешний мир.

– Звучит весьма логично, – задумчиво покивал Янсон.

– А вот и нет, – обиженно возразил Гримжоу, – моя теория намного ближе к истине, чем его. Я считаю, что фея – это лишь оболочка души. И сейчас объясню почему. Во-первых, у нас в этом клубке что-то есть. Что именно, Чико не видит, но точно ощущает некую энергию. – Гримжоу увлекся настолько, что даже свою фею назвал сокращенным именем, что для него было редкостью. – Конечно, это не может быть доказательством, но тем не менее отбрасывать такой вариант не стоит. Вы, конечно, спросите почему. И я отвечу. Потому что есть «во-вторых». У нас в мире существуют разумные, которые не помнят свою прошлую жизнь, и есть те, кто помнит. Такие, как я и Алекс. Возникают вопросы: почему у нас сохранились воспоминания и где они хранились? Ведь в этой оболочке нет никаких закладок памяти и какой-либо информации.

– Но ведь феи же помнят свои прошлые жизни, – возразил Янсон, – а значит, у них где-то хранятся воспоминания.

– Именно! – победно вознеся палец вверх, произнес Гримжоу. – Вот только на этот вопрос есть весьма простой ответ. Их память находится в кристалле на голове, и чем дольше живет фея, тем больше этот визуальный кристалл. Я думаю, все видели на лбу моей Чико кристалл?

Я утвердительно кивнул головой.

– Хм… Что-то я не помню такого кристалла у своей Изуми, – задумчиво возразил Янсон.

– А это просто. Она еще слишком молода, чтобы он стал виден, – легкомысленно махнув рукой, ответил Гримжоу. Я же задумался на тему возраста его феи. Если у нее такой огромный кристалл, то сколько же ей лет? – Если не веришь, то попроси наших старух показать своих фей и сразу увидишь небольшие кристаллы у них на лбу. Некоторые феи вокруг кристалла создают диадему, дабы придать красивый вид. Но суть от этого не меняется. Так вот. Вернемся к нашей теме. Раньше считалось, что это их источник силы, но после проведенных опытов было доказано, что личной силы у фей нет. Совсем. Их сила напрямую привязана к силе разумного. Просто за счет того, что фея постоянно преобразует эфир в ману и собственно руководит маной, возникает эффект личной силы. И чем дольше живет фея с разумным, тем сильнее эффект. Со временем у нее даже появляется собственная сила, накопленная в ее оболочке. В момент, когда фея только появляется в разумном, она абсолютно не обладает силой, но при этом кристалл в ее голове уже может быть. В пример могу привести вашего знакомого Руиза де Орланского. Этот малыш был с самого начала обладателем феи с кристаллом.

– Вы видели молодым Руиза? – удивился искренне Янсон.

– Ну да, – удивился Гримжоу, – а что такого? Он с братом родился как раз перед тем, как демоны разрушили империю Даринол. Кстати, у его брата оказалась обычная фея.

– То есть ему было почти три тысячи лет? – удивленно уточнил Янсон.

– Хм… – задумчиво хмыкнул Гримжоу, – все ясно: он тебе не назвал свой возраст… Кстати, его родителей прекрасно знала Ольга и была другом семьи, да и остальные были с ними знакомы. Его смерть – одна из причин, по которой Ольга до сих пор злится на Хана. Хоть и понимает, что он ни при чем, но, по-моему, это у нее уже вошло в привычку – во всем винить Хана.

– Вы что, все были знакомы раньше?.. – изумленно произнес я.

– Конечно, – улыбнулся Гримжоу, – ты же читал архивы, а там все сказано. Герман был профессором столичной академии магов и ведущим научным специалистом в империи. Я даже несколько лет был ректором академии. Хан, тогда еще носивший имя Хосе Нара, являлся создателем элитных войск империи, да и вообще армия при нем весьма заметно прибавила в силе. Погибший муж Ольги, кстати, был его замом, а потом и сам руководил элитной частью. Да и сама Ольга когда-то была ученицей Хана, так же как и Франческа де Торо. Вы бы почитали архивы, а то смешные вопросы задаете…

– М-да, – только и смог произнести я, – как у вас все тут запутано…

– Ладно, это все лишнее. Захотите, сами потом все найдете в архивах, – поморщился Гримжоу, – там много чего интересного есть, но сейчас мы не об этом разговор вели. На чем я остановился?

– Память и сила феи, – спокойно напомнил Янсон, и судя по его взгляду, ему эта тема так же интересна, как и мне.

– Да. Так вот, – Гримжоу принялся расхаживать туда-обратно, сложив руки за спиной, – возвращаясь к моей теории… На основании этих данных, я сделал вывод, что душа при перемещении в другой мир или измерение, не важно, но далеко отсюда, оставляет оболочку тут. И вот эта самая оболочка, что, по сути, хранит часть разума души, со временем становится полностью разумной и превращается в фею. То есть именно наши души порождают фей. Я думаю, что основная причина в том, что почти все души отправляются на перерождение в другие миры, и оболочка становится лишней, или, например, мешает переходу. Точно мы не знаем сам процесс, но, возможно, рано или поздно достигнем знания и в этом.

– То есть, если верить вашим словам, получается, что в случае удачного распутывания своего клубка я стану феем? Причем в обеих теориях, – выделил я самое главное в его пояснении.

– Сложно сказать. Твой случай уникальный, и до этого ни разу не было подобного, – задумавшись, ответил Гримжоу. – Но тут есть и другой вариант: если прав я, то ты можешь создать еще одну фею или фея. Хотя и существует вероятность получения всех способностей фей.

– Пока что это все теория, и причем весьма опасная, – произнес Янсон, возвращая меня на землю. Ибо я уже пребывал в своих фантазиях на тему «что бы я мог сделать». – Не факт, что у тебя вообще получится реализовать распутывание этой оболочки. Меня лично больше интересует вопрос с профессором. Даже если будет найдена привязка и душу получится вернуть обратно, совместив с сознанием, то как обнаружить его фею?

– Относительно души все ясно. Она точно есть. Уже давно доказано, что сознание без души существовать не может, – объяснил Гримжоу, присаживаясь обратно в кресло. – Существует еще теория копирования сознания. Но там пока нет ни единого доказательства. И если, например, мы сегодня душу Германа не найдем, то это будет первый такой факт. Причем весьма печальный.

– А кстати, где он сам? – спросил Янсон.

– Он сейчас занят расчетами по переносу сознания Хана и проверкой знаний Чикэко. Моя фея все же больше боевик, чем целитель; хотя знаний у нее и много, но слишком специфичные. Так что там у них еще надолго, – ответил равнодушно Гримжоу, – с учетом того, что Герман рассказывает по памяти, а феи его могут только слушать, процесс этот затянется.

– Может, и нам стоит послушать его лекцию? – спросил заинтересованно Янсон.

– Это не проблема. Чикэко скопировала вашу болталку, так что подключить вас к ним можно хоть сейчас.

Мне и самому стало интересно послушать профессора, так что мы все дружно подключились к разговору Германа и фей, которые будут фактически производить перенос сознания и привязку души.





Глава 4




Глядя, как проходит подготовка к войне у демонов, Руиз искренне считал, что и сама война будет необычной. Как-то слабо верилось, что еще недавно бывшие друзьями демоны станут без сожаления убивать друг друга. Но первое же столкновение продемонстрировало всю серьезность ситуации. Отец Эндрю недолго думая решил назначить его своим адъютантом, и потому ему было хорошо известно положение на фронте с самого начала войны. Обе стороны набросились одна на другую с истинным остервенением, не жалея жизни – ни противника, ни своей. Число погибших в первый же день – более двухсот тысяч – говорило о многом. Именно из-за этого Руиз осознал, насколько он далек по менталитету от демонов. По желанию своих богов они, похоже, были готовы совершить все что угодно. Особенно его поразили мысли демонов. Вот как можно начать ненавидеть своих родных и друзей только потому, что они выбрали другого бога? Более того, эта ненависть была искренней. Абсолютно все демоны считали, что они сражаются за правое дело, у них даже мыслей не возникало о том, что конфликт этот только из-за раздела территории. И хотя все знали, что причиной войны являются боги, их самих упоминали только в положительном смысле. Это казалось непостижимым для Руиза.