Боярич: Боярич. Учитель. Гранд

– Хорошо, но… А остальные? У нас еще шесть человек не определились.

– Не вопрос, гимназия большая, думаю, и для них место найдется. А сейчас нам нужно просто засветиться. Так даже лучше будет. Одно дело, если мы притащим список сразу на весь класс. Учителя не идиоты, точно насторожатся. И другое дело – если проведем нашу тихую диверсию, так сказать, по частям.

– Не понимаю, чего в этом такого, – пожал плечами Леонид, и шум в классе как-то резко стих. Ушки греют однокашники…

– Ну сам посуди, Лень! Вот организует гимназия выездное мероприятие и в приказном порядке назначает «крайних». Из кого будут выбирать?

– Гхм…

– Именно в первую очередь на карандаш попадут не занятые в общественно-полезной деятельности ученики. А у нас уже все расписано. Кстати, есть в классе любители лицедейства? – Ученики переглянулись, пожимая плечами и качая головами. Разве… а что это наше брюнетистое чудо с большими наивными глазами так зарделось? – Мария свет Анатольевна… Госпожа Вербицкая, вы меня слышите?

– Да, – выпрямив спину и вызывающе глянув на меня, проговорила та. Угадал! Точно, угадал.

– Поздравляю, господа. Отвертеться от участия в устраиваемых гимназией театральных постановках кому-то из нас не удастся, Мария Анатольевна с радостью поможет сему несчастному на пути Мельпомены, дабы не ударил сей сын… или дочь народа своего лицом в…

– Это он сейчас о чем? – вот второй раз слышу этот голос, и опять не успел засечь его владельца.

– Перевожу на русский, – вдруг поднявшись со своего места, звонко заявила Мария. – Если попадетесь под гребенку нашей театральной студии, обращайтесь ко мне. Помогу и научу. Хоть столбами на сцене выглядеть не будете.

– А с чего вообще такое беспокойство о театральной студии? – спросил один из учеников. На экране браслета тут же выскочило короткое сообщение от Леонида: «Осип Резанов, из боярских детей рода Смолиных. Первый из младшего поколения рода учится в нашей гимназии». Понятно.

– Осип, а ты читал информацию о гимназии в паутинке? – оторвав взгляд от экрана, поинтересовался я. Неужели есть кто-то, кто не знает, что в этой школе лицедейство чуть ли не профильный предмет? Да девяносто процентов дипломатов заканчивали именно нашу гимназию!

– Ну…

– Мария Анатольевна, просветите господина Резанова о том, куда именно он пришел учиться!

– С удовольствием, Кирилл Николаевич. – Девушка сверкнула белозубой улыбкой и, повернувшись к Осипу, заговорила вроде бы для него одного, но так, чтобы любой в классе мог слушать… даже не выдавая своего интереса. – Наша гимназия по праву считается одной из лучших в столице…





Глава 4. «Пора-пора-порадуемся на своем веку…»




В связи с моим визитом в администрацию встречу с сестрами пришлось отложить до понедельника. Все равно ведь на тренировку явятся. Правда, не могу сказать, что меня так уж расстроила эта перспектива. Уж очень не хотелось после второй встречи с Катериной Ма… вот же привязалось, а! Фоминишной! – портить себе настроение, проторившее дорожку на новую высоту и уверенно замершее на отметке «превосходно-благодушное». Госпожа Нелидова высоко оценила рвение старосты младшего «Б» класса и снисходительно приняла мое уточнение, что, дескать, без помощи некоего Бестужева мне не удалось бы так быстро определиться с внеклассными занятиями однокашников. Кстати, я не соврал. Меня действительно удивила стремительность, с которой действовал Леонид. Достаточно вспомнить, что половину класса он опросил в короткий промежуток времени между появлением учеников в классе и началом учебного дня. А это меньше часа, между прочим. Только есть одна странность. Если уроки начинаются в девять тридцать, на хрена приезжать в школу в полдевятого? Или я опять чего-то не понимаю? Надо будет у кого-нибудь спросить… например, у Катерины Фоминишны… м-да.

Шарах. От размышлений о высоком меня отвлек удар в плечо. Потерев пострадавшую часть тела, я вернулся на грешную землю и огляделся. В паре шагов от меня с асфальтового покрытия парковки поднимался высокий парень… из старших классов, судя по «эсэсовскому» сочетанию цветов его френча. А рядышком, но чуть в стороне столпилось человек пять «независимых наблюдателей». Хм… Я что-то пропустил?

– К-куда прешь, босяк? – вызверился на меня старшеклассник. Ну, детский сад… Хм, сад? Я прислушался к своим ощущениям. Э, нет… Вот сестрицы с кузнечиком – действительно ощущались мною как дети, а это… Черт, никогда не мог понять, чем руководствуется мой дар в таких вещах. Но чуйка уверенно сообщала, что передо мной совсем не ребенок.

– К своему мотоциклу, – пожал я плечами, выметая из головы лишние на данный момент мысли. – Учеба закончилась, пора и по домам. А вы?

– Что? – Разрыв шаблона… перезагрузка и возврат к незаконченному алгоритму. Старшеклассник двинулся на меня с явным желанием что-нибудь сломать или вывихнуть. – Да я тебя… нищеброд, босяк, изгой…

Хрясь. Удар в солнечное сплетение остановил словесный понос идиота, а вместе с ним и движение. Парень остановился и, багровея, с выкаченными глазами попытался втянуть в себя хоть капельку воздуха. Склонив голову к плечу, с интересом наблюдаю за этой оригинальной аквариумной рыбкой. Окружающие молчат.

– Повторяетесь, господин невежа. А теперь простите, я тороплюсь. – Обхожу застывшего столбом ученика, но не успеваю сделать и пары шагов, как из-за спины раздается сдавленный голос несостоявшегося агрессора:

– Завтра в два у Егерского пруда, господин торопыга… – Надо же, сколько пафоса-то, а…

Обернувшись на голос, согласно киваю. Наблюдатели тут же исчезают.

Следующая встреча состоялась непосредственно у мотоцикла, правда, этот персонаж решил не размениваться на прелюдии.

Рявкнув что-то вроде: «Всякой швали здесь не место», – бугай картинно замахнулся пудовым кулаком… захват, бросок, какой-то подозрительный треск, и мой противник утыкается лбом в асфальт. Больно, да… ну, так я же аккуратно, и вообще… нечего лезть к безобидному младшекласснику. Я нервно хихикнул, но тут же одернул себя. Что здесь творится? Поветрие у них, что ли?

Дурдом какой-то… и этот еще тут, шипит что-то, в землю глядючи… Хм. Теперь понятно, что трещало. Брюки на бугае разошлись по шву… Вот о чем я сегодня утром и говорил. Одно неловкое движение, и… Лучше надо было ателье выбирать, да. Кстати, а первый мой противник, тот, который «невежа», был в джинсах.

Да уж. Я поморщился. Ничего не понимаю. Налетают, кулаками машут… не проще было начать со стихийных техник? Подумал – и еле успел уйти от удара водяной плети, прилетевшего откуда-то из-за спины. Накаркал!

Разгон, разворот, прыжок. Удар в челюсть, и смазливый юноша-старшеклассник в отутюженной «парадке», не успев стереть с лица ухмылку, отправляется в короткий полет, заканчивающийся на капоте чьего-то «вездехода». Перевожу взгляд с выключенного стихийника на поднимающегося бугая, старательно прячущего руки за спиной, и меня накрывает… Да уж, тылом он теперь точно ни к кому не повернется.

Фыркнув, совсем невежливо тычу пальцем в багровеющего от смущения и злости здоровяка.

– Завтра, у Егерского пруда, в три. А этому, – пытаясь сдержать смех, киваю в сторону распластавшегося на капоте красавчика, – передай, что буду ждать его там же, но в четыре.

Бугай открыл было рот, но я его перебил:

– Только умоляю, ни слова об опозданиях и обрезанных ушах! Моя душа не вынесет такого… такого умиления.


– Ч-чего? – не понял здоровяк, но я уже завел «Лисенка» и рванул прочь со школьной парковки. Пока еще что-нибудь не случилось.

Хм. Тоже мне д’Артаньян нашелся… Впрочем, мои противники на «трех неразлучных» тоже особо не тянут.

По счастью, никаких приключений по дороге не было, и я, не преминув вновь напомнить себе о получении «прав», спокойно добрался до дома и, заварив кофе, устроился на веранде с чашкой и сигаретой, чтобы чуть расслабиться, перед тем как браться за домашние дела. А заодно решил созвониться с Бестужевым, уже не раз удивлявшим меня своей информированностью. Надо же прояснить ситуацию, а то вдруг я ошибся с выводами?

Не ошибся. Уж не знаю, сама Лина придумала затею со слухами или же ей кто-то подсказал, старый такой, с трубкой в зубах и тростью в руке, например… но попытки больно мне напинать вызваны именно пущенным ею слухом. Неужто дедушка решил продемонстрировать, чем чреваты споры с ним? Или Ирина Михайловна подсуропила? Черт его знает. Но тему надо прикрывать. Хорошо еще, что в классе на эти слухи забили. Спасибо Леониду, объяснил однокашникам всю несостоятельность этих дурацких шепотков…

– Кхм… Кирилл. – Я поднял взгляд на все еще активированный экран. Леонид дождался, пока я отреагирую, и проговорил: – Тут вот какое дело… Вчера я об этом не сказал, нас прервали. Но слух о твоем изгнании первым сообщил мне отец… вечером, накануне начала учебного года.

– Оп-па. А он где это услышал? – неприятно удивился я.

– Хм… – Бестужев демонстративно замолчал, внимательно глядя на меня.

– Ладно-ладно. Достану я тебе это приглашение, – я понимающе вздохнул. – На следующей неделе жди.

Он меня полдня доставал фотографиями военной техники и все вздыхал, что никак не может уговорить родных на поездку в посвященный этим взрослым игрушкам музей. Родичи-де все время отговаривались отсутствием билетов в свободной продаже и необходимостью их предварительного заказа, желательно на группу. Ну откуда мне было знать, что этот самый музей находится под плотной опекой Громовых? Пока дошло, чертов Бестужев мне все нервы вымотал.

– Ага! – Леонид довольно потер руки. – Спасибо, Кирилл!

– Оставь свои восторги и ответь на мой вопрос наконец… – я махнул рукой. Ну, не рассказывать же ему об истинном положении дел и моем искреннем нежелании одалживаться у Громовых. А информация, которую зажал Леня, явно не из общедоступных, иначе бы он и не подумал торговаться. В общем, овчинка стоит выделки, на мой взгляд…

– Да-да. Так вот, шепоток этот мой батюшка услышал на приеме у Томилиных. Тридцатого младшей дочери наследника двенадцать лет исполнилось… Вот они и устроили ей «домашний» выход в свет.

Томилины? Значит, Ирина Михайловна, так? Или все же… Мало, очень мало информации.

– А от кого он это услышал-то?

– Кирилл, ну что ты как маленький, честное слово… – нарочито поморщился Леонид, явно копируя кого-то из взрослых. Впрочем… кого еще он мог копировать, как не обожаемого батюшку. Старший Бестужев для младшего, кажется, бо-ольшой авторитет.

– Не крути, сын дипломата! Отвечай четко, ясно и без кривляний!

– Есть отвечать четко, ясно и без кривляний, – изобразил стойку «смирно» Леонид и неожиданно вздохнул. – Ну, не знаю я, Кирилл. Там же народу было – под полтысячи приглашенных… А учитывая, что такая информация проверяется в Герольдии на раз, никто не стал бы открыто светить свое авторство. Зачем ему… или ей… такой конфуз?

– Поня-атно, – разочарованно протянул я. – Значит, определить, кто именно запустил слух на приеме, не получится.

– Пф, – отмахнулся Бестужев. – Можно подумать, тебе так важно это знать. Среди своих-то, поди, проще болтуна найти. Вон хотя бы тех же кузин… ой.

Тут Леонид словно споткнулся и вдруг стал убийственно серьезным.

– Приношу свои извинения, Кирилл Николаевич, я не должен был позволять себе лезть в дела вашей родни.

– Ты белены объелся? Сойди с трибуны, сын дипломата, – я было отмахнулся, но Бестужев только упрямо покачал головой. Чертовы традиции! Пришлось соответствовать. – Я принимаю ваши извинения, Леонид Валентинович.

– Вот и ладушки, – тут же ухмыльнулся, как ни в чем не бывало, Бестужев. – Так когда, говоришь, билеты будут?

Ну, дите дитем…

Да, беседа с Леонидом оказалась весьма показательным примером отношений в здешнем боярском обществе. Оплатить услугу деньгами – дурной тон, а вот отдариться «борзыми щенками» – совсем другое дело.

Я не стал тянуть время и сразу после обеда стал названивать дядьке. А что? Насколько я знаю, Федор Георгиевич мало того что руководит фактически всей экономической составляющей рода, а это, между прочим, огромный военный концерн, так он еще и фанатик тяжелого вооружения, не меньший, чем Бестужев-младший, и лично курирует дела музея, так что к кому и обращаться за теми самыми «борзыми щенками», как не к нему. Да и к кому еще я мог бы обратиться? К деду, что ли? Ну на фиг. Вот с кем-кем, а с этим монстром я вообще не желаю пересекаться. Пока. К тому же даже если отставить в сторону тот факт, что боярин Громов находится на почетном втором месте в моем «черном списке», просить что-то у этого хапуги – глупость несусветная. Даже такую мелочь. Он же за это идиотское приглашение с меня последние штаны снимет… и я ему еще должен останусь. В общем, не пойдет.

Можно было бы обратиться к Гдовицкому, но… в конечном итоге он сам почти наверняка решит этот вопрос через все того же наследника рода. А я опять же буду должен. Нет, понятно, что долг образуется, как ни крути и к кому ни обратись. Но лучше уж быть чуть-чуть обязанным вполне вменяемому дяде Федору, чем должником начальника службы безопасности. Опять же Гдовицкой состоит на службе у боярина Громова, и мне совсем не климатит перспектива в один прекрасный момент получить от деда напоминание вроде: «А помнишь, Володя тебе помогал… вот и ты теперь НАМ помоги»…

Стоп… Я покрутил так и эдак пришедшую мне в голову мысль и усмехнулся. Почему бы и нет? Я, конечно, не актер больших и малых академических театров, как приснопамятный Жорж Милославский, но с такой ролью должен справиться. А значит, вдох-выдох – и… поехали.

– Добрый день, Федор Георгиевич, – еле успев стереть улыбку с лица, кивнул я появившемуся на экране моего старого браслета наследнику.

– Хм. Ты меня еще господином Громовым назови, – фыркнул тот, откладывая в сторону ручку. Ну да, дед вроде как опять встал в строй и дядька тут же сбежал к любимой работе, с радостным визгом сдав пост главы рода обратно батюшке. Вот и сегодня, судя по размытому фону за спиной, дядька заседает в офисе. – Здравствуй, Кирилл. Поздравляю с новосельем. Видел я запись Владимира Александровича, уютный домик ты себе подобрал… мне понравился. Я прямо так девчонкам и сказал.

– О, благодарю, – кивнул я, мысленно хмыкнув. Намек понятен. Кажется, Ирине Михайловне скоро придется вводить новую статью расходов в домашнюю бухгалтерию и выделять под нее средства из бюджета. Розги-то штука недолговечная…

– Как дела, как гимназия? – поинтересовался Громов.

– Дела, замечательно. С гимназией… – я чуть-чуть запнулся и тут же договорил: – Тоже все в порядке.

– М-да? – недоверчиво хмыкнул мой собеседник. – Точно?

– Точно-точно, – закивал я, но, заметив, как нахмурился дядька, остановился и, вильнув взглядом, нехотя протянул: – Ну-у, есть, конечно, кое-какие шероховатости, но я с ними справлюсь.

– Кирилл, – помолчав, заговорил наследник, проникновенно глядя на меня. – Я понимаю, что ты теперь человек самостоятельный, взрослый и хочешь решать все свои проблемы сам. Это похвально и достойно уважения. Но… не забывай, что помимо знаний и умений, для принятия правильных решений зачастую необходим опыт. И поверь мне, если ты сомневаешься в чем-то или просто не знаешь, как поступить, спросить совета у старших не зазорно. В любом возрасте… Понимаешь?

– М-м, да… – я задумчиво глянул на серьезную физиономию собеседника и кивнул. – Понимаю.