Брачная ночь в музее

Выпила она свою порцию до обидного быстро. Что за наперстки такие! Раз – и в чашке снова пусто! Ксюша с недоумением повертела чашечку в руках. И, поняв, что не удовлетворена, заказала себе еще латте. Тут порция была уже побольше, растянуть ее можно было на весь обеденный перерыв. Щедро насыпав на белую шапочку корицы, Ксюша вернулась к столику и взялась за пирожное. Отлично! Лучше не придумаешь. Сливки были нежными, корочка хрустящей. Казалось бы, жизнь должна наладиться, но почему-то на душе у Ксюши лучше не становилось. Сто раз испытанное средство сегодня не помогало. И почему бы это?

Поедая сливки, Ксюша смотрела в окно. Это был ее любимый столик, и при возможности девушка всегда занимала именно его. Прелесть этого столика заключалась в том, что он стоял у самого окна, из которого открывался вид на всю улицу. И даже кусочек стены музея был виден. И ведь накануне убийства Ксюша тоже зашла сюда. Забежала после работы, чтобы перехватить чего-нибудь вкусненького и тем утешиться. В тот вечер она была крайне огорчена поведением своего коллектива.

Она так сдружилась с этими людьми, можно сказать, сроднилась с ними. Они казались ей самыми лучшими, самыми умными, знающими и замечательными. И понимание того, что и они не без греха, давалось Ксюше с огромным трудом. Осмысление того, что ее любимые коллеги замыслили подлость, требовало немалых затрат энергии. И в тот вечер Ксюша тоже заглянула в кафе, взяла чайник с чаем и большой кусок «Наполеона» и села за свой столик. И потом, поедая восхитительное пышное пирожное, прослоенное нежнейшим кремом, прощалась со своими иллюзиями насчет своих коллег.

Почему Ксюше вспомнился сейчас именно этот эпизод из ее жизни? Что-то в нем заключалось особенное! Рука девушки с зажатой в ней ложечкой замерла в воздухе. А сама она напряглась, всей своей кожей ощущая, что сейчас может вспомнить нечто очень важное.

– Так-так, – пробормотала Ксюша. – И что же в тот раз было?

Она чувствовала, что это важное касалось именно ее пребывания в кафе. Ни поездки домой, нет, это важное случилось в тот момент, когда она сидела у окна и смотрела на улицу, на машины, на прохожих и…

– Вспомнила!

Ксюша сама не заметила, что выкрикнула это вслух. Лишь увидев, что все вокруг внезапно посмотрели на нее, Ксюша поняла свою оплошность.

– Извините, – пробормотала она, уткнувшись почти самым носом в свои сливки.

Ксюша была стеснительна. И сейчас покраснела так, что казалось, еще немного, и кожа у нее на голове вспыхнет. Но когда она снова подняла голову, никто уже на нее не смотрел. И девушка получила возможность нормально поразмыслить. Итак, что же она видела тем вечером, сидя в кафе? А видела она того самого тощего типа с бородкой клинышком, который так раздразнил любопытство девушки еще в музее. Видимо, даже его любознательности имелся свой предел. А возможно, посетителя спугнул Василий Михайлович, который после слов Ксюши не отходил от него ни на шаг.

Так или иначе, мужчина с бородкой вышел из музея и вновь попался на глаза Ксюше.

«И что же он делал?»

Ксюша напрягла свою память, и откуда-то из ее закоулков к ней пришло воспоминание о том, как мужчина дошел до своей машины, сел в нее и уехал. Но что это была за машина, Ксюша не могла припомнить, хоть убей. Ни номера, ни марки, ни модели девушка не помнила. Она лишь помнила, что цвет был какой-то приятный для глаза, цвет ее любимого кофе с молоком. И еще она помнила, что машина была небольшой и компактной, но в то же время и нарядной. Девушка, будь ее воля, не отказалась бы прокатиться на такой машинке.

Наверное, будет очень приятно сидеть на мягких креслах, слушать негромкую музыку, льющуюся из динамиков, и чувствовать рядом с собой тепло мужского плеча.

«И о чем я только думаю!»

Ксюша обвела глазами пространство кафе. Интересно, есть у них видеокамеры? Раньше это была редкость, но сейчас ими обзавелись почти все поголовно. Она подошла к Сереже-баристе. Они были в приятельских отношениях, поэтому Ксюша надеялась на его помощь.

– Да, у нас есть камеры, – подтвердил парень, – но все они находятся внутри помещения. Сама понимаешь, происходящее снаружи нас мало волнует. Улица в этом месте слишком узкая, чтобы мы могли выставить свои столики. Вот грузинам в ресторане, тем повезло. С их стороны улица пошире, и несколько столиков легко там помещается, и в летний сезон они на этом делают хорошую выручку.

Ксюша взглянула, куда указывал ей Сережа. И как это она не сообразила сама, что идти в первую очередь нужно к соседям? Интересующая девушку машина стояла через дорогу, как раз напротив небольшого, но уютного грузинского ресторанчика. Ксюша кинулась туда. Она не рассчитывала на успех. Кто она такая, чтобы ей позволили взглянуть на запись видео, даже если она у них и ведется. Для этого нужно иметь какую-нибудь официальную бумагу из полиции, прокуратуры или откуда-то оттуда. А у нее ничего. Один лишь голый интерес.

Но оказалось, что сотрудники ресторана уже были в курсе случившегося у них в музее. Неудивительно. Ресторан находился неподалеку. Цены в нем были вполне доступные, а кавказская кухня традиционно считалась одной из лучших в стране. Поэтому посетителей из числа сотрудников музея в ресторанчике всегда было много. Ксюше тоже доводилось бывать тут пару раз. И она могла засвидетельствовать, что даже в кризис эти ребята сумели удержаться на плаву, установив баланс между экономией и вкусом. Впрочем, итальянские или французские сыры повара этого ресторана никогда в своей кухне и не использовали, поэтому для них вроде как ничего и не изменилось.

– Заходи, заходи! – воскликнула официантка, едва Ксюша появилась у них на пороге. – Ну, рассказывай! Мы уже знаем, что у вас нового директора убили! Глеб Михайлович сегодня харчо покушать заходил, он и рассказал. Ах! Совсем молодой был, да?

Ксюша хоть и удивилась, что у Глеба Михайловича был аппетит в такой ситуации кушать суп-харчо, но кто она такая, чтобы осуждать? Сама-то вон как на сладкое накинулась. А Глеб Михайлович мужчина, может, его от волнения на мясное потянуло. И Ксюша охотно поделилась всем, что ей было известно об убийстве.

И, закончив, осторожно прибавила:

– Вероятно, убийца мог накануне оставить свою машину возле вашего ресторана. Я видела, как он в нее садился.

От ее слов все пришли в большое смятение. Но когда Ксюша заикнулась, чтобы они показали запись полиции, смятение вроде как еще усилилось. Ксюша не понимала, в чем его причина, пока Белла – официантка из зала – не объяснила ей:

– Помочь мы готовы. Вот только с полицией… мы того… не очень. Понимаешь, придут, начнут копать, как да что. А у нас многие ребята без оформления работают. Да я и сама документы который месяц сделать не могу.

– А вы мне покажите эту запись! Я номер машины перепишу, а про вас ни гу-гу.

– Обещаешь?

– Клянусь!

Услышав, что полиция к ним не сунется, все тут же расслабились.


– Когда это было? Вчера?

– Нет, позавчера вечером.

И охранник Саша нашел для нее нужный отрезок записи.

– Вот! Вот та самая машина, которая мне нужна!

К сожалению, машина стояла так, что регистрационный номер был не виден.

– Подождем, пока водитель сядет за руль. Может, в движении что-нибудь разглядим.

И они разглядели! Все увидели! И номер! И марку машины! И ее модель!

– Ребята! Спасибо! Выручили!

«Хёндай Грета». Номер их региона. Ксюша чувствовала себя победительницей. Теперь можно было и в полицию бежать. Девушка поклялась сотрудникам ресторана, что она про них не станет упоминать. Но ведь можно похвастаться, что это она сама такая глазастая, все увидела, все запомнила, да еще и записала.

Она уже собиралась уходить, когда охранник Саша остановил ее:

– Может, тебе водителя еще и по базе данных пробить?

– А можно?

– Легко.

В базе данных такая машина имелась. Вот только хозяином машины значился совсем никакой не Нарышкин, а некая гражданка Филиппова Татьяна.

– Сожительница, наверное, – предположил Саша. – Купила, а водить доверила любовнику.

Почему-то слышать про любовника было неприятно. Но Ксюша решила не отступать. Машина была та самая, номера тоже, и девушка вознамерилась нанести визит этой Татьяне Филипповой.

– Давай сюда ее адрес!

И, записав, помчалась назад в музей. Первоначальным порывом Ксюши было сразу и прямиком пойти к следователю. Вот только когда девушка вернулась в музей, то выяснилось, что сотрудники полиции уже закончили все свои дела.

«Отчалили и труп с собой забрали!»

Это радовало, но теперь получалось, что Ксюше нужно где-то ловить следователя. Куда-то бежать, разыскивать. А между тем адрес Татьяны Филипповой, который она получила от Саши, был совсем рядом.

«Улица Фурштатская… Это же рукой подать!»

И потихоньку в душе у Ксюши зрело решение наведаться к мадам Филипповой и поговорить с ней по душам о том, что затеял ее сожитель. Никакого страха Ксюша не испытывала. Ну, запутался человек, надо ему помочь, пока он еще круче дел не наворотил.

«Сразу же скажу ей, что все в музее знают, куда я пошла. Это чтобы у них с Нарышкиным не возникло желания меня прикончить. Потом предложу этому Нарышкину сдаться. Это для него единственный выход. Все равно его поймают. А если он явится с повинной и сам чистосердечно во всем признается, ему это зачтут на суде».

Почему-то Ксюше хотелось, чтобы тип с бородкой вышел из этой истории с наименьшими потерями. Как-то не был он похож на злостного преступника. И взгляд у него был такой хороший. Умный и в то же время светлый. Конечно, возможно, что Ксюше это просто показалось или настроение у Нарышкина в тот момент было возвышенное, но все-таки девушке было дико представить, чтобы этот человек озверел до такой степени, что схватил саблю и зарубил ею постороннего человека. Да еще гнусно напал со спины! И какой у него мог быть мотив против Вени? Никакого!

И Ксюша двинулась в путь. О своем намерении самостоятельно выйти на подозреваемого она никому не сказала. Ясное дело, ее стали бы отговаривать. И чего доброго, вовсе бы никуда не пустили. А Ксюше казалось очень важным самой побеседовать с Нарышкиным прежде, чем до него доберется следователь. Но о безопасности все равно надо подумать.

С этими словами девушка сунула в сумочку небольшой сверток, в котором лежал флакон духов. Это был подарок, который Ксюша получила на 8 Марта от одного из своих поклонников и все эти месяцы собиралась кому-нибудь его передарить. Сокрытая в красивом, оформленном в восточном стиле флаконе сила была поистине убийственной. Ксюша прыснула на себя из этого флакона лишь однажды, но потом долго не могла отдышаться.

В случае если Нарышкин или Филиппова поведут себя агрессивно, можно будет прыснуть на обидчика из флакона. Запах у этих духов был такой терпкий и яркий, что нападавший пожалеет, что собирался причинить Ксюше зло.


Вы прочитали книгу в ознакомительном фрагменте. 
Купить недорого с доставкой можно здесь.