Будапештский нуар

– Например, сейчас в Лиллафюред, со мной.

– Купить машину, чтобы увезти вас в Лиллафюред?

Кристина посмотрела на него, покачала головой, но ничего не ответила.

– И вообще, – добавил Гордон, – мне нервов не хватит водить в Пеште.

Девушка снова отвернулась к окну. И заговорила только на подъезде к Дёндёшу.

– Тогда, может быть, вы наконец скажете, в чем дело? Или будете до последнего играть роль загадочного детектива?

– Что за глупости, – ответил Гордон.

– Тогда говорите. Времени у нас предостаточно.

– Мертвую девушку звали Фанни Сёллёши, – начал он. – Дочь владельца «Арабс», его единственный ребенок. Как она попала к Чули, не знаю. Точнее, знаю, но не знаю, как она до этого дошла. Она была влюблена в сына раввина Шайеле Рав Тейтельбаума по имени Шломо. Подозреваю, что девушка была беременна от него. Когда все это вышло на поверхность, раввин посадил сына на корабль и отправил в Нью-Йорк.

– А как Фанни попала на улицу?

– Этого я не знаю.

– Отец выставил?

– Не знаю, Кристина, но ответ ждет нас там, куда мы едем, – ответил Гордон и поведал все, что узнал от служанки в доме Сёллёши. И конечно, от хозяйки дома.

– Значит, мы едем в Лиллафюред, чтобы в Бюкксенткересте поговорить с этой Терез Экрёш.

– А еще потому, что вы давно хотели туда съездить, – кивнул Гордон.

– Жигмонд, не путайте одно с другим. Мы едем, потому что у вас там дело. А не ради меня.

– А еще потому, что я не хотел оставлять вас одну в Пеште, – ответил мужчина. – Думаю, там сейчас небезопасно.

– Вы за меня боялись? – Кристина подняла брови.

– Да, очень.

Девушка не ответила. И какое-то время о чем-то размышляла.

– Как думаете, кто может за этим стоять?

Гордон покачал головой:

– Не знаю, Кристина, могу только предполагать.

– И что вы предполагаете?

– Ничего хорошего. Надеюсь, произошло не то, о чем я думаю.

– О чем вы думаете?

– Вы не хотите знать, – ответил Гордон.

– Я хочу знать, но вы не хотите мне сказать.

– Я ничего не буду говорить, потому что не уверен. Расскажу, когда все будет позади.

– И когда это будет?

– Не знаю. Может, через пару дней. Уже на этой неделе.

– На этой неделе. – Кристина задумчиво посмотрела на Гордона. – Хорошо, что вы сказали, я чуть не забыла. На этой неделе мне надо дать ответ «Пингвину».

– Знаю, я не забыл.

– Тогда хорошо.



Они приехали в Мишкольц после шести. Цёвек так уверенно вел такси по горному серпантину, ведущему к гостинице, как будто бывал здесь уже много раз.

Стемнело. На встречной полосе только иногда появлялись машины, освещавшие фарами путь, порой приходилось объезжать заплутавшего туриста с палкой, опущенной головой и рюкзаком за плечами. Они остановились перед шлагбаумом, чтобы дождаться, пока поезд, пыхтя, проедет по малой железной дороге; в освещенных вагонах дети прильнули к окнам, родители устало сидели рядом. Огни гостиницы «Палота» можно было различить уже издалека.

Гордон молча уставился на окутанное светом здание на берегу озера Хамори. С момента своего первого визита сюда в 1931 году и до сих пор он так и не мог понять, как этот великолепный шедевр тут оказался. Тогда он тоже приехал сюда по работе, но не мог не отметить красоту замка и его безмерно анахроническое бытие. Похожие замки можно встретить во владениях древних немецких родов; в залах вели беседы короли, рыцари и герцогини, жившие несколько столетий назад, пока в крошечных поселениях у подножия замка росли и сменялись поколения. Но короли и герцоги умерли, наступили новые времена, которые постепенно разрушали красивые замки. А это здание возвели всего шесть лет назад и сразу с той целью, чтобы здесь была гостиница. Притом в стиле эпохи короля Матьяша. Гордон задумчиво рассматривал здание, пока машина проезжала мимо ручья Синва. Вскоре они подъехали к входу в отель.


Лакей в форме открыл им дверцу машины. Сначала вышла Кристина, а за ней и Гордон.

– Отъедьте, я сейчас подойду, – кинул репортер Цёвеку.

Молодой человек забрал чемоданы и проследовал за ними в пышный холл. Мужчины в охотничьих костюмах и смокингах спешили в ресторан, их сопровождали жены, наряженные в дорогие вечерние платья и обвешанные тяжелыми украшениями. Жигмонд подошел к стойке.

– На имя Гордона, две ночи, номер с двумя кроватями, – четко произнес он.

– Конечно, господин, – ответил мужчина и пролистал журнал. – Будьте любезны подняться на четвертый этаж. Лакей покажет вам дорогу.

– Моему шоферу тоже нужно переночевать, – посмотрел на него Гордон.

– А как же! Конечно! Если желаете, я могу посоветовать несколько частных домов, где он может остаться на ночь.

Гордон взял бумажку, на которую мужчина выписал адреса, и повернулся к Кристине.

– Если хотите, можете подниматься. Я спущусь к Цёвеку и сразу приду.

– Поторопитесь, – ответила Кристина и последовала за лакеем.

Шофер курил, сидя на капоте. Увидев Гордона, он спрыгнул.

– Слушайте, Цёвек, вот несколько адресов, где вы можете переночевать. – Гордон протянул ему бумажку и пять пенгё. – А вот деньги. На завтрак тоже должно хватить.

– Спасибо.

– Езжайте, завтра в девять будьте здесь.

Цёвек выбросил окурок, сел в «опель» и поехал в деревню.



Гордон столкнулся с лакеем в холле перед лифтом, сунул тому в руку один пенгё, затем поднялся на четвертый этаж. Двери лифта тихо открылись, мужчина ступил на мягкий ковер. Лампы освещали коридор дневным светом. Гордон пошел вдоль номеров, повернул направо и в середине коридора открыл дверь в 304-й номер.

На столе перед балконом горела лампа. Из ванной доносился звук журчащей воды. Гордон подошел к окну, раздвинул шторы и принялся любоваться стройными деревьями на крутых склонах высоких гор, светом луны, которая отражалась на глади озера.

Дверь в ванную открылась. Кристина вышла в сатиновой ночной сорочке, которую получила в подарок от Гордона еще в 1934 году на Рождество. Ее волосы спускались на плечи. Свет из ванной пронизывал тонкую ткань сорочки насквозь.

Гордон сбросил пальто, снял пиджак и ослабил галстук, Кристина подошла к кровати и забралась под одеяло.

– Чего вы ждете? – Кристина посмотрела на него. – Идите ко мне.

Гордон уже ничего не ждал. Он пошел к ней.





Глава 8




Они встали только после восьми. Хотя Гордон просыпался несколько раз за ночь: ему не хватало шума, но, несмотря на абсолютную тишину, каждый раз засыпал снова. Он встал с кровати и пошел в ванную. За полчаса ему все-таки удалось побриться, отделавшись парой-тройкой крошечных порезов. На пороге появилась Кристина.

– Доброе утро, – поздоровалась она.

– Доброе утро.

– Мы торопимся?

– Цёвек будет ждать нас у входа в девять, – ответил Гордон. – Если хотите позавтракать, стоит поторопиться.

В половине девятого они уже сидели в ресторане. Кристина заказала омлет, а Жигмонд кофе. Они наблюдали за медленно просыпающейся гостиницей и за гостями, одетыми под стать своим планам на сегодняшний день. Некоторые сидели за столами в прогулочной одежде, кто-то – в одежде для охоты, но большинство носило костюмы, так как гостиница предоставляла все условия, чтобы гости могли себе позволить как можно меньше двигаться. Скоро залы для игры на бильярде и в карты заполнятся мужчинами, а их жены будут беседовать в зимнем саду, слушать музыку по радио или сплетничать.

Официант предложил пару пештских газет, но Гордон отказался.

– Спасибо, сегодня утром я прекрасно обойдусь и без них. Может быть, вам интересно? – спросил Гордон у Кристины.

– Нет. Лучше скажите, что мне нужно спрашивать у Терез Экрёш.

– Расскажите ей все, что знаете о дочери Сёллёши. – Гордон поднял брови. Они с Кристиной уже без слов понимали друг друга. Когда оба этого хотели. – Не знаю, много ли она вам расскажет, но точно больше, чем мне. У вас это получится значительно лучше. Начните разговор и попробуйте узнать все, что она только знает.

Когда они вышли из гостиницы через главный вход, девяти еще не было, но Цёвек уже был на месте. Выглядел водитель по большей части так же, как и вечером, когда они прощались. Он как раз завтракал над скатертью, расстеленной на капоте «опеля», а увидев их, осклабился.