Будьте моей семьей

Слава богу, эти дни обошлось без дождей и было достаточно тепло, хоть солнышко своим присутствием особо и не баловало. Вот они и наверстывали летний-то отдых.

Гуляли по всему поселку, ходили на речку, правда, кроме героического Артема Борисовича, никто плавать и даже окунаться в холодную не по сезону воду не рискнул. В воскресенье Красногорский возил Арину и Матвея с верным другом Вовкой в дальний поселок на рыбную ферму, где они смотрели на карпов в пруду и даже «половили» рыбку, в основном мешая Артему, который спокойно объяснял мальчишкам, как и что надо делать.

Но рыбу домой к ужину они таки добыли – одного большого карпа выловил Артем, а трех других просто купил у рыбаков.

Не забывал Артем Борисович и про дела хозяйские – налаживал нагревательный котел, что-то там настраивал-ремонтировал в сложном оборудовании, обеспечивавшем жизнедеятельность дома, окапывал деревья по указанию Лидии Архиповны, и везде и всегда за ним неизменным хвостиком следовали пацаны, завороженно наблюдая за хозяином, а то и сами что-то делая под его руководством.

А Арина все эти дни находилась в глубокой растерянности, наблюдая за этой внезапной и сильной привязанностью сына к малознакомому, по сути, чужому мужчине и переживая свои непростые чувства.

Ладно, пусть все идет как идет, посмотрим, что получится, решила она.

Арина уехала в Москву через несколько часов после хозяина дома – у нее тоже работа, и хоть любимая и радостная, но трудная, кропотливая и порой тяжелая.

Всю неделю она пребывала в странном, несколько рассеянном состоянии, понятное дело, вспоминая-думая об Артеме Красногорском, что, как ни удивительно, только способствовало ее творческому процессу – и все-то ей удавалось замечательно и чудесно, и клиентов прибавилось, и заказов, и все она и ее помощники успевали и заработали в эту неделю очень хорошо.

Это было здорово, очень здорово, но все же на первом месте в ее мыслях был господин Красногорский.

И когда она поздно вечером ехала на электричке в поселок, душа ее трепетала!

Арина ждала новой встречи, думала-передумывала, как это произойдет, парила, и побаивалась этой самой новой встречи, и все гадала, понравилась ли она ему. А насколько понравилась? Вроде как он ее особым мужским вниманием не выделял, обращаясь в основном как с мамой Матвея, и все время на «вы» – держал дистанцию. Так понравилась или нет, она что-то не поняла?

Так и думала всю дорогу и ужасно расстроилась, когда выяснилось, что его нет, а она надеялась…

Он приехал в субботу утром, о чем оповестил всю округу громким радостным воплем ее сынок:

– Дядя Арте-ем приехал!!! – звенел от непередаваемого счастья его голосок.

Арина подошла к окну и увидела, как из остановившейся на дорожке перед гаражом машины вышел Красногорский и подхватил на руки подбежавшего к нему Матвея. И под развеселый, совершенно счастливый смех мальчишки подкинул того вверх, легко поймав, и еще раз, и еще, и поставил на землю.

Ну во-о-от, трепыхнулось сердце Арины, вот он и приехал.

И привез кучу вкусностей как для взрослых, так и для ребятни, и подарки, и даже большой набор детских инструментов. И невозможно передать, какой восторг испытывал и излучал ее ребенок. Таким счастливым и восторженным своего сынка Арина еще ни разу не видела.

Но между Красногорским и Ариной ничего особо не изменилось в общении – все так же дистанционно-уважительное «вы» и все те же чинные прогулки по поселку и окрестностям, только в резиновых сапогах и дождевиках, поскольку дождь зарядил на все выходные. Долгий, нудный, безрадостный, но мальчишкам было весело – они шлепали и скакали по лужам, брызгались, извозились в речном песке по маковки, строя песочные крепости, бегали по мокрой траве и чего только не вытворяли.

А вечером были настольные игры, в которых задействовали всех – и взрослых, в том числе соседа, и детей – громко, шумно, азартно, с криками и гомерическим хохотом.

А совсем поздним вечером, скорее даже ночью….

Заснул, затих дом, Матвей уж третий сон видел, бабушки по своим комнатам спят, по крайней мере свет обе давно потушили, а Арина никак не могла заснуть, переполненная впечатлениями и неспокойными мыслями, разумеется, все о предмете ее переживаний. Она вышла на веранду, закуталась аж в два пледа, устроилась на большом, удобном плетеном кресле с ногами и смотрела в темноту и слушала шорох бесконечного дождя.

Там ее и обнаружил Красногорский, которому тоже отчего-то не спалось.

– Составлю компанию? – тихим голосом спросил он.

– Только утеплитесь, – посоветовала Арина, – холодно и пробирает до костей, я уж и куртку поддела.

– Уже, – продемонстрировал он и куртку, и пледы, прихваченные с собой.

Они сидели какое-то время молча, смотрели в темноту и слушали звуки ночи. И странным образом их не тяготило и не напрягало это их затянувшееся молчание, оказавшись удивительно гармоничным. А потом совсем тихо Артем заговорил, вспомнив историю из его детства, связанную с дождем, что произошла на старой даче у его бабушки.

Они тихо, на грани шепота разговаривали, рассказывая друг другу какие-то милые, ненавязчивые истории и делясь впечатлениями.

И разошлись где-то через час по своим комнатам.

В воскресенье был шашлык и гости у Красногорских – приехали его лучший друг Игорь с женой и двумя детьми – мальчиками семи лет и двух. Повезло друзьям, что детки у них по возрасту не подходят Матвею с Вовкой, а то те бы их быстренько к какой-нибудь очередной своей афере пристроили – и родители бы сильно подивились способностям своих чад.

Арина с Матвеем собиралась было уйти к Степану Сергеевичу на участок, чтобы не мешать людям отдыхать, но Артем попросил ее остаться и присоединиться к компании. Очень хорошо посидели – душевно, интересно и вкусно. Игорь замечательно играл на гитаре, и они еще более замечательно пели с женой дуэтом, у обоих оказались прекрасные голоса. И вообще пара чудесная, Арине ребята очень понравились.

Но не обошлось, что неудивительно, без происшествий. А что, могло быть как-то иначе?

Артем открыл бутылку красного сухого вина, перелил его в декантер, открыл несколько бутылок с газированной и негазированной минеральной водой, перелил в один кувшин сок для детей, во второй компот, но, осмотревшись и не найдя поднос, пошел за ним в беседку, где и происходило застолье, и, что называется, «зацепился» с кем-то разговором.

Именно в этот момент за какой-то своей важной надобностью в пустую кухню явились Матвей с Вовкой. Ну разве может дух исследователя дремать!

Вот Матвей и решил попробовать, что это там такое красное в странной бутылке. Взял ложку в буфете, зачерпнул и попробовал – фу-у-у! Кисло и невкусно пахнет. То, что это вино, он определил по запаху – уже успел понюхать сегодня несколько раз в бокале у взрослых, но что оно такое невкусное – узнал, только сняв пробу. И тут же решил, что это же не дело совсем, что оно такое фу-у-у, надо срочно сделать так, чтобы взрослым было вкусно-вкусно, аж как кока-кола или лимонад. Верный друг Вовка, которому была предъявлена для дегустации ложка вина, с другом согласился безоговорочно – фу-у-у требуется срочно исправлять.

И из самых благих побуждений, не мучаясь долгими размышлениями, они добавили в декантер немного, сколько вошло до края, газированной минеральной воды.

И продегустировали получившийся коктейль.

Не понравилось. Не сладко. Посовещались и решили, что надо добавить варенья, тогда уж точно сладко будет. А как? В бутылке-то места уже нет. Какие проблемы, в наших умных головах найдется решение любой проблемы – есть же кастрюли! Вылили содержимое декантера в кастрюлю, подумали и добавили еще газировки и плюхнули щедро аж полбанки свежесваренного смородинового варенья, переболтали – попробовали. Не-а, не сладко. Вывалили остатки варенья (хорошо хоть, маленькую банку взяли, пол-литровую и уже початую), переболтали, попробовали! В четвертый раз!


О, самое то, что надо! Хорошо получилось!

Решили для верности попробовать еще разок, то есть пятый, и, стоя на стульях, склонившись над кастрюлей, зачерпнули каждый своей столовой ложкой ее содержимое, и именно этот момент процесса вдумчивой дегустации и застал вернувшийся в кухню Артем.

За недолгое время знакомства, уже несколько привыкнув с осторожностью относиться ко всему, что эти двое пацанят вытворяют, особенно когда остаются без пригляда взрослых, Красногорский мигом подошел к пацанам и попробовал сам, что они там дегустируют. И откровенно офигел, почувствовав присутствие алкоголя и сообразив, что, собственно, за смесь находится в кастрюле. Вокруг новоявленных «виноделов» тут же закрутилась суета – пацанов заставили выпить огромное количество воды и принять активированный уголь, и все пристрастно приглядывались, не окосели ли детки и как себя чувствуют.

А когда промытые изнутри и недовольные пацаны объясняли взрослым цель своего эксперимента, не привыкшие к таким представлениям гости ухохатывались до икоты и горячих слез, заваливаясь на бок на диване, перед которым и проходил допрос виновников переполоха.

В общем, все прошло прекрасно, можно сказать, почти штатно.

Ни одно животное в эти выходные не пострадало, что вполне можно считать большим достижением.

А поздним вечером воскресенья, прощаясь с домашними перед сном, Артем неожиданно предложил:

– Арина, мы можем поехать вместе, если вам удобно будет встать так рано.

Ну какие у нее были варианты? Вдвоем в машине до Москвы?

Без детей, бабушек, без дел и суеты? Вот так просто вдвоем?

Конечно, да! Можно и еще раз – да-да!

Всю дорогу они разговаривали, делились своими мыслями по тому или иному вопросу, обсуждали какие-то актуальные происшествия, признавались в пристрастиях в литературе, в фильмах и театральных постановках, обсуждали наиболее знаковые и нашумевшие.

И как же до обидного быстро закончилась та дорога! Так бы ехать и ехать! Но вот она, Москва!

Красногорский довез Арину до подъезда ее дома, а она, расстроенная так неожиданно быстро закончившимся общением, пригласила его на кофе.

– Поверьте, я готовлю исключительный кофе. К тому же могу быстро завтрак организовать, тем более у нас есть свежий деревенский творог.

Артем не заставил себя уговаривать, вспомнив о том, что сегодня ему предстоит трудный день, несколько важных встреч, и позавтракать бы не мешало, а кофе так и вовсе как нельзя более кстати, и согласился сразу, причем с немалым энтузиазмом.

Кофе Красногорский выпил аж две чашки, восхитившись его вкусом – и в самом деле великолепно! И позавтракал творогом со сметаной, щедро сдобренным сверху вареньем, с каким-то невероятно вкусным печеньем вприкуску.

И, поблагодарив от души, быстро уехал.

Так у них и повелось – Арина приезжала вечером в пятницу на электричке, Красногорский утром в субботу, а в понедельник спозаранку они оба уезжали на его машине.

Ну и как-то сама собой образовалась у них традиция поздним вечером, ближе к ночи, когда все домашние ложились спать, выходить на веранду, долго сидеть молча, а потом тихо разговаривать, в общем, ни о чем, обсуждая какие-то мелочи, на проверку всегда оказывающиеся важными.

Понятное дело, что, имея возможность общаться не на бегу, долго, спокойно и с удовольствием беседуя, они неизбежно начали рассказывать друг другу что-то из своих жизней, не всю биографию, разумеется, и не подробности личных переживаний и сложных жизненных этапов, а пока еще сохраняя душевную дистанцию, но все же уже о себе, а не только на отвлеченные общие темы.

И, разумеется, а как могло быть иначе, когда люди все больше и больше узнают друг друга и симпатизируют друг другу, наступил тот момент, прозвучал первый вопрос о гораздо более личном и непростом.

И задал его Красногорский, когда они возвращались в Москву, утром очередного понедельника:

– Арин, я хотел спросить, но, если это нетактично или болезненная тема, то извините. И все же: где отец Матвея? Он вам как-то помогает?

А она растерялась.

Неужели не готова была к таким вопросам или не ожидала, что они рано или поздно возникнут при достаточно частом и более-менее доверительном общении?

Бог знает.

Только меньше всего говорить про отца Матвея Арине хотелось именно с Артемом Красногорским. Меньше всего.

Она задумалась, отвернулась, смотрела в боковое окно на пролетающий за окном пейзаж, пытаясь сообразить, что ответить, да и нужно ли отвечать.

– Простите, это, наверное, болезненный вопрос, – извинился Артем.

– Да нет, – снова повернувшись к нему, ответила Арина. – Это давно уже не болезненный вопрос, но… – Она так и не смогла подобрать легкую, изящную формулировку, чтобы скатиться с непростой темы. – Мы расстались до рождения Матвея, и этот человек никаким образом не присутствует в нашей жизни.

Больше в тот день сложных тем они не касались.

Красногорский уже традиционно выпил две чашки кофе, съел с удовольствием завтрак, приготовленный из деревенских продуктов, за которыми они вчера, в воскресенье, специально ездили вместе с мальчишками в дальнее село, и, поблагодарив, быстро уехал.

А Арина, стоя у окна и наблюдая, как выезжает со двора его автомобиль, задумалась…

Как рассказать про отца Матюши мужчине, в которого она влюблена?

Влюблена, как же! Она прекрасно понимала, что обманывается, лукавит сама с собой, давая чувствам, которые испытывала к этому мужчине, именно такое определение, подразумевающее хоть и сильную симпатию и увлеченность, но все же не глубокие, истинные чувства.

А с ней, судя по всему, дело обстояло как раз настолько тяжело.

Как объяснить мужчине, который так много стал значить в твоей жизни, те свои прошлые поступки, переживания и чувства?