Царевич с плохим резюме

– Термально-нафтановое, – поправила меня Елена. – О! Всем до смерти понравится! Честное слово! Незабываемые ощущения.

От слов «до смерти понравится» моя шея заныла еще сильнее.

– Отмените процедуру.

– Никак нельзя! Она бешено дорогая, а вам достанется бесплатно.

– Спасибо, не хочу.

– Она кучу денег стоит.

– Я устала, для восстановления сил мне нужно просто погулять, – соврала я, – и вы сейчас сказали, что готовы на все.

– Ладно, – согласилась Елена, – но есть небольшая сложность. Нафтан – дорогая грязь, отпускается для ванны счетчиком. Алиса Михайловна всегда его проверяет. Она поймет, что вы не делали процедуру!

– Сами тогда погрузитесь, – нашла я правильное решение. – Вам же это нравится!

Елена потупилась.

– У меня нет денег, чтобы воспользоваться этой услугой. Нет личного опыта. Просто я постоянно вижу, в каком восторге люди из бассейна выпрыгивают и галопом в раздевалку летят.

– Вот и попробуете, – сказала я, – договоритесь с медсестрой, она вас не выдаст.

– Вера? Никогда! Она моя подружка, – сказала Елена и тут же скисла. – А вы чем займетесь?

– Поброжу по саду.

– Ой, нет! Вдруг Алиса Михайловна вас увидит, – испугалась моя спутница.

Я решила не сдаваться.

– Может, есть такие дебри, куда ваша начальница не заглядывает?

– Знаю! – заликовала Елена. – Сейчас покажу.

Спустя минут десять, весело помахав вслед организаторше викторин рукой, я выдохнула и ощутила прилив бодрости. Пора бежать. Но как? Первые слова, которые произнесла Елена, когда встретила меня у проходной, звуча-ли так:

– У нас очень строгие правила. Без разрешения территорию не покидать, пропуск требуется не только больным, но и их родственникам.

И это правда. Когда я уезжала от Дегтярева, то показывала охраннику бумажный прямоугольник. Но секьюрити все равно позвонил кому-то и уточнил: «Дарью Васильеву можно выпустить?»

Значит, нечего надеяться, что я проскочу проходную. Остается перелезть через забор! Да, только та же Елена похвасталась, что на нем повсюду натыканы видеокамеры отличного качества! Но сейчас массовик-затейник привела меня в самый укромный уголок сада и попросила не покидать его.

– Гуляйте не дальше вон тех елочек, – пропела Елена, – можно ходить вдоль забора до клумбы, посидеть на лавочке. Здесь мертвая зона, ее охрана не видит.

Я оглянулась по сторонам и поспешила к решетчатому ограждению. Для меня протиснуться между прутьями не составит труда. Через пару минут я окажусь на свободе и добегу до машины. Она припаркована снаружи, очень хорошо, что въезжать на территорию нельзя. Хоть мой «Мини Купер» маленький, но его сквозь изгородь не пропихнешь.

Весело напевая себе под нос, я в секунду оказалась около забора и увидела, что вокруг него посажены кусты ежевики. Но разве они могут помешать мне обрести свободу?

Я осторожно раздвинула колючие ветви и чуть не заорала. Между прутьями торчало тело, в теплой куртке с капюшоном, в спортивных штанах и уггах.

– Вы живы? – пропищала я.

– Прекрасный вопрос, – прозвучал до боли знакомый баритон, – вам попадался в жизни хоть один покойник, который ответил бы на него «нет»? Я с таким трупом не сталкивался.

– Это ты? – изумилась я.

Полковник фыркнул.

– А вы кто? Встаньте так, чтобы я мог вас видеть.

Я переместилась левее.

– Ты как сюда попала? – воскликнул полковник.

– Приехала получить приз за выигрыш в викторине, – пояснила я.

– Глупее ничего не придумала? – разозлился Александр Михайлович.

– Не было у меня ни малейшего желания оказаться здесь, – призналась я, – но Елена Васильевна так меня умоляла, боялась, что ее уволят! Пришлось согласиться. Тебя уже отпустили?

– Откуда? – спросил толстяк.


Я пустилась в объяснения:

– Как только я приехала сюда, сразу сказала Елене, что хочу тебя видеть. Она ответила: «Ваш брат сегодня в пещере релакса, проведет там время до отбоя. Она тщательно заперта, никому, кроме пациента, входить туда нельзя».

Полковник издал смешок.

– Вот врунья. Не хотела, чтобы ты со мной встретилась. Она шантажистка. Елена невестка Алисы Михайловны, владелицы клиники. Кто ее уволит? Она сама кого хочешь выгонит! Небось спела песню про мужа, который ее бросил с ребенком?

– Да, – подтвердила я.

– Ее супруг врач Леонид Маркович, – прокряхтел полковник, – детей у них нет.

– Зачем она меня тогда сюда на аркане притащила? – поразилась я.

– Клиентов у них мало, за каждого цепляются, – пояснил Дегтярев, – заманивают как могут. Тебе приличный счет выставят за сегодня.

– Это приз, – напомнила я.

– Поговорим, когда ты получишь извещение об оплате, – хмыкнул толстяк, – небось Елена пошарила в интернете, поняла, что у тебя есть деньги, и решила пощипать.

– Со мной понятно, а вот почему ты торчишь в заборе? – задала я вопрос дня.





Глава 14




– Куртка объемная, – поморщился полковник, – надобно снять ее. Да мне холод не нравится.

– Замыслил побег и застрял между прутьями, – засмеялась я.

Александр Михайлович издал звук, похожий на скрип двери.

– Сейчас освобожусь.

– Интересно, как? – осведомилась я.

– Бегу, бегу, – раздалось издалека, и через пару секунд передо мной возникла Марина с пакетом в руке.

– Сашенька… – начала она, потом осеклась и воскликнула: – Ой, Дашенька!

– Она самая, – подтвердила я. – А ты тут с какой целью?

Законная супруга полковника одернула куртку и поставила на снег большую сумку. Я опустила глаза. Марина прекрасный человек, она неконфликтна, добра, готова всем помочь. А еще Вокина готовит такие вкусные блюда, что скоро все члены семьи будут покупать одежду на несколько размеров больше. Стая наших животных сразу полюбила супругу полковника и ходит за ней по пятам. Обожание собак связано с тем, что во время варки очередного супа или нарезки мяса у Вокиной может что-то из продуктов упасть на пол. И уж тут тот, кто умнее и сидит у ног поварихи, мигом схватит вкусняшку. Короче, Марина теперь солнце нашей семьи, но, как известно, и на нем есть пятна. Да только у жены Дегтярева черных отметин нет, есть лишь малюсенькая родинка. Вокина одевается в стиле «королева африканского племени», которая собралась драться с врагом, а после победы закатить пир. Блюда из птицы, рыбы, овощей кулинарка украшает скромно, в этом случае Вокина минималист. Никаких роз из моркови, пионов из свеклы и долек крутого яйца, из которых составлено слово – love. И торты она делает восхитительными не с помощью башен крема с разноцветной посыпкой. Вкусные десерты Марины выглядят изысканно, их не стыдно поставить на любой стол. Всю свою страсть к неземной красоте Вокина реализует в своей одежде и макияже. Сейчас на ней ядовито-оранжевый полушубок из искусственной лисы, кислотно-зеленая шерстяная ушанка, на которой сияет, переливается буква «М» из огромных «бриллиантов». Ноги Мариночки облегают ослепительно голубые брюки, обута она в угги, расшитые жемчугами. Черные-пречерные брови-ресницы, мощный смоки айс того же цвета; бордовый румянец, тени в тон куртке и помада колера «Пожар в степи» довершают образ. Первое время, увидев Марину, я вздрагивала, а через месяц после знакомства нервно хихикала. Теперь я привыкла, думаю, скоро мне одеяния супруги Дегтярева будут нравиться. А через год сама буду выходить в люди в зеленом пальто, синих ботах и розовой шапке с «изумрудами».

– Я просто мимо шла, – соврала Марина, – случайно около заборчика оказалась. Правда, Сашенька?

– Угу, – прокряхтел толстяк.

– Понятно, – протянула я. – Вопрос вдогонку: Марина, зачем тебе здоровенная торба?

Жена полковника быстро задвинула ногой розовую спортивную сумку с надписью «Хелло Китти» за спину.

– Ты о чем?

Я пролезла между прутьями и открыла молнию сумки, чей вид привел бы в восторг любую воспитанницу детсада.

– О! Судки с едой!

– Это не Саше! – испугалась врушка. – Нет, нет, нет!

– Тушеный кролик с грибами не мне, – солгал толстяк, – и печеный картофель с чесноком и сыром тоже не я съем.

Мне стало смешно.

– Дегтярев, откуда ты знаешь, что в торбе?

Александр Михайлович растерялся, но быстро пришел в себя.

– По запаху определил.