Черепа

Рожу Психа косило так, словно ему свернули челюсть в трактирной драке. Оно и понятно: от Лужи вовсю тянуло запахом печёной свиньи, а тут приходилось выслушивать бесполезные, с точки зрения Психа, команды. Мой помощник мнил себя поваром, типа тех, что готовили в дорогих кабаках столицы. На деле же его дурацкие советы пару раз едва не оставили нас без жрачки вообще. Но дурака учить – только портить.

– Может, всё ж таки с утра? – скулил Псих. – Ну чё они там вечером вынюхают-то? Только ужрутся в сиську и один хрен вернутся утром. Или я хреново этих балбесов знаю?

– Хреново, – сказал я, косясь на Хлою. Её величие за каким-то чёртом припёрло сюда и внимательно слушало наши с Психом тёрки. – Пошлёшь Пузыря и Карася. Один пузом мается, ему не до выпивки, а второму, сам знаешь, лишь бы пожрать. Эти точно не наберутся. А Карась… Ну, сам знаешь.

Карась на рожу – чисто страдающий ангелочек, даром что два раза загудел на каторгу за гопстопы. Бабы его шибко жалели и под шумок могли выболтать всё, что нам нужно.

– Я пойду с ними, – внезапно выдала Хлоя.

Не, честно, сперва я решил, мне послышалось. Ну, там ветка треснула, птичка хрюкнула. Какого дьявола?! Но величие на мой вопросительный взгляд кивнула и повторила, что желает в Шамус. С другой стороны, а почему у бабы, пусть и королевы, не может вожжа попасть под хвост?

Ежели бы с нами ехала обычная баба, я прикрикнул бы, чтоб прекратила валять дурня. Может, в ухо съездил бы, если бы продолжила. Но тут – её величие, да ещё и печати эти…

– С какого перепугу? – спросил я. Джессип стоял рядом. Пыхтел, сопел, но не возражал. Или уже пытался, или имел свой интерес. – Пошли вот этого.

– Ему нельзя, – спокойно сказала Хлоя. – Если в городе те, от кого я скрываюсь, они его сразу почувствуют. Крест, это немного сложно для такого, как ты. Сойдёмся на том, что имеет место быть некая магическая связь между моими охранниками. Что-то вроде ваших печатей. Граф просто не сможет остаться незамеченным.

– Ага, ага, – сказал я. Псих тоскливо смотрел в сторону костра. Кадык у помощника нервно дёргался. – Чегой-то я не уразумею: ты от них бежишь али к ним? В башке слегка путается.

– От них, – оставалась спокойной королева. – Но если это мятежники, то мне нужно посмотреть на них и убедиться в… Не важно. Для тебя это не важно.

Нет, ну какого чёрта?! Почему самые простые вещи вдруг становятся сложными и непонятными?! Казалось бы, за тобой гонятся – спрячься и сиди, что мыша. Так нет же, обязательно нужно сунуть башку в пасть волку и посмотреть, как там. Говорю же: все бабы – дуры.

– Ладно, – со вздохом сказал я и подтащил ближе сброшенный правый сапог. Нужно подремонтировать, каблук начал шататься. – Гони сюда Хорька и Зануду. Пусть захватят с собой побольше всякой мелочовки, мечи не надо – лишний раз светиться.

– Ты пошлёшь с ней этих дебилов? – изумился Псих. – Крест, ты тронулся? Какие с них, на хрен, охранники?

– Охранять её буду я, – хлопнул я себя по груди. Так, широкий ремень с десятком маленьких ножен с ножиками и еще четыре широких ножа на поясе вполне достаточно. – Мне просто с этими крысами легко работать, сам знаешь.

– Угу, особливо когда кошели щипать нужно, – гоготнул Псих. – Но ты – главный, тебе виднее.

– И ещё, – сказал я, почёсывая затылок. – У ворот пусть ждут Перо и Два Пера, лошадок стерегут. И обязательно пусть возьмут длинные луки, чтоб издалека прикрыть могли. И вы тут особо не расслабляйтесь: ежели нас за жопу прихватят, то сразу сваливать придётся.

– Не, ну умеешь ты настроение портить, – проворчал Псих. – Лады, может, и верно, своим глазом засветишь, чё там за людишки и кого они ищут.

Мы доехали почти до самых ворот Шамуса, стараясь не показываться из-за деревьев. Выбрали местечко, где колючий кустарник поднимался выше головы, и остановились. Перо сказал, что видит годное местечко на дереве, а Хорёк – что лучше бы ему остаться с лучниками. Вроде за конячками присматривать.

– Ежели б тебя, гада, бухать звали, – угрюмо буркнул я и проверил, легко ли доставать оружие из-под куртки, – ты уже впереди всех нёсся бы. Да, урод учёный? Дуй вперёд и разнюхивай дорогу.

Зануда помалкивал, но его длинный нос, торчащий из-под низко надвинутого капюшона, казался белее обычного. Хлоя единственная выглядела спокойной.

– Морду придётся спрятать, – предупредил я. – Даже если никто не признает, кто-то может спросить, какого такая цаца шлёпает с эдакими красавцами. Ну а на шлюху ты никак не тянешь.

– Вот интересно, – усмехнулась королева, натягивая на голову капюшон плаща, – это сейчас был комплимент или оскорбление?

– Как хочешь, так и думай, – махнул я рукой и вышел на дорогу. – Но морду не свети и не тарахти ни с кем. Базар у тебя… Нормальные люди так не базарят.

Кажется, она захихикала.

Шамус – старый город и когда-то вроде был столицей здешних мест. Потом всё захирело, торговля ушла, и городишко начал загибаться. От прошлого осталась высокая стена и крепкие металлические ворота. Стена постепенно рассыпалась, а ворота на моей памяти ни разу не закрывались. Использовали лишь деревянную решётку с шипами.

Стража за воротами играла в «три руки» и внимания на нас не обратила. А ты попробуй вот так въехать в столицу, чтоб с тебя не содрали последние портки! Сразу видно – долбаная глухомань. Но нам такое только хорошо.

И что ещё мне тут нравится: дороги – не как в сраном Лагатусе. Всё – крепкий камень да брусчатка. Но тоже всё щербатое, как рот Свина. Людей совсем немного, а те, что есть, торопятся, будто их собаки за яйца хватают. Псов, кстати, совсем не видать. Слышал, типа их тут ловят и жрут.

– Странный городишко, – пробормотала Хлоя. – Никогда здесь прежде не была. Такие красивые здания и такие запущенные…

– А четой ты тут забыла-то? – пожал я плечами. – Нет тут ни хрена. Ни артелей, ни цеховиков каких. Всё трактиры да бордели для проезжающих. Да и там делать нечего – шлюхи старые и страшные.

– Крест!

– Не, ну а я тут при чём? У меня, между прочим, баблишка не так, чтобы по шикарным борделям шататься, как эти ваши бароны да прочие подсвинки. Беру, что есть.

– Крест, заткнись.

Отлично понимаю намёки. Даже самые непонятные. Поэтому бросил чесать языком и взялся за наблюдения. Народу, как я уже сказал, немного, и все – из местных. Чужаков не видать. Но на всякий случай мы убрались подальше от центра и побрели переулками. Тут, понятное дело, оказалось грязнее, но тоже терпимо, разве что кучи дерьма приходилось обходить.

– Куда пойдём? – спросил Хорь, вертевший башкой так, будто это у него флюгер на сильном ветру. Опасается мелкая пакость: нас маловато, а по ночи в Шамусе орудует банда Ветрогона. – Может, для начала глотку промочим, а?

Ну вообще, для Хорька эдакое начало означает и скорый конец: мелкий паршивец косеет от пары кружек пива, а третья укладывает его под лавку. Зануда – покрепче, но тоже никакого сравнения со, скажем, Глыбой. Дай этим двоим волю – и все дела придётся решать самому. Оно мне надо?

– Увижу или почую, что бухали, яйца отверну. А куда идём? – почесал я затылок. Кое-какие мыслишки в голове вертелись. – Хорь, ты топаешь в «Хромого кота» и типа собираешься покупать провиант. Зануда, ты – в «Лягушачий рай». Спроси, как поживает наша броня, и скажи, что она нам скоро потребуется. Реально потребуется, понял? Пусть Косой готовит пару телег и ждёт. – Я дал Хорьку пару серебряных монет, а Зануде – целый золотой. – Скажешь Косому, что второй получит, когда телеги окажутся за воротами. Уразумели?


Оба кивнули. Потом Хорёк что-то сообразил и принялся щуриться.

– Эт лады. Крест, а тебя-то после где искать? Ты же не…

– В «Золотой подкове».

Зануда завистливо присвистнул, а Хорёк весь с лица сошёл.

– Мне, в отличие от вас, ленивых засранцев, её величие от опасности беречь нужно. Ну и потолковать кое с кем.

Парни сгинули, тенями растворившись в тёмных переулках, а я повернулся к Хлое. Её величие рассматривала узкие окна за деревянными ставнями, рассыпающиеся арки с нахохлившимися голубями и тощих кошек, совершенно мирно соседствующих с тощими же крысами. Кажется, королеву не раздражала вонь, от которой скручивался даже мой нос.

– Ну чё, – сказал я, – как ты будешь наблюдать за своими предателями, ежели мы понятия не имеем, где они зашхерились?

– Не переживай, – усмехнулась она. – Я их чувствую, и этого достаточно. Да, они здесь, но не все, лишь небольшая часть.

– Эт, а тебя они не почуют?

– Нет, это односторонняя связь. В своё время я её использовала, чтобы получать информацию и отдавать приказы.

– А нынче, выходит, не могёшь, так?

Она кивнула.

– Хреново, так бы всё могло закончиться быстрее.

– Точно, – хихикнула Хлоя. – Всё закончилось бы, и вы все благополучно отправились бы на виселицу. Крест, пошли уже отсюда, хотя бы в эту твою «Золотую подкову». Смердит тут…

– Простые народные запахи, – злорадно хмыкнул я. – Правители должны знать, чем дышит их народ.

– Да, как древний мудрец-падишах Сан Синиль ун Кар. – Хлоя ткнула меня кулаком в спину: – Пошли, говорю!

Зануда и Хорь недаром завидовали, «Золотая подкова» – лучший кабак во всём Шамусе. И шлюхи тут – самые пристойные, но и самые дорогие. Как, впрочем, жратва и пойло. Но в ней хоть точно знаешь, что тебе не зажарили собаку, выдав её за пятнистую косулю.

Здоровенный зал. В центре – несколько больших столов, у стен – маленькие. Некоторые огорожены стенками, как домики. Туда можно позвать шлюху али дамочку, которая хочет её заменить. Шлюхе нужно только заплатить, а дамочку приходится ещё кормить и развлекать. А потом – один хрен платить. Короче, дешевле и проще позвать шлюху. Но в этот раз выбора у меня не имелось.

Кучерявый сегодня смотрелся как-то странно. Даже лысина его блестела от пота сильнее, чем обычно. Хозяин несколько раз переспросил, что я стану употреблять, аля каждый раз заказываю что-то другое. Ну, хоть не стал допытываться, с кем я припёрся. Но это тоже странно. Обычно: «Крест, а четой ты наших девочек без выпивки оставил?»

Хлоя сказала, что вино пить не станет и мне советует не слишком налегать. Я и не собирался, но специально, чтобы позлить её величие, заказал здоровенную бутыль в оплётке и огромную глиняную кружку. Пузо подтягивало, и я решил, что пара печёных окороков пойдёт как надо. Королева ограничилась порцией жаркого и какими-то овощами. Ну, это у всех дамочек такой бзик. Особливо из тех, что благородные. Типа жрём чуточку, потому как фигуру бережём. Некоторые так берегут, аж платья на пузьях трещат.

Мы сели за столиком, который между стенок. Отсюда я видел только центр трактира с парой высоких светильников и кусок большого стола, где о чём-то тёрли двое мужиков явно купеческого вида. Слышалась мандолина и пара дудок. Душевно шпилили. Я как подопью, кидаю лабухам монету-другую. Особливо когда они начинают про одинокого волка или ватагу каторжан. Аж на слезу прошибает.

– А тут ничего, – сказала Хлоя и сделала глоток воды из стакана. Ага, тут даже взаправдашняя стеклянная посуда имеется. – Честно. Крест, мне давно не приходилось вот так, без всяких протоколов сидеть в простом ресторане, рядом с простыми людьми. Подумать только, чтобы это произошло, потребовалось… В общем, то, что произошло.

Я потянул кружку вина и подумал, что мне тоже ни в жизнь не доводилось сидеть в кабаке с королевой. Но ничего такого особого делать не хотелось. Может, из-за сраной печати. А может, потому, что я ощущал задницей близкие неприятности. Ну вот натурально. Очень близкие. Где-то прям за дверями кабака.

Когда меня такое накрывает, то начинает реально чудиться, типа кругом – одни враги. И разносчицы психуют, и народу в кабаке как-то маловато, как для вечера, и шлюх почти не видать. А Леры, моей любимицы, точно нет.

– Крест, с тобой всё в порядке? – спросила Хлоя, продолжая делать крошечные глотки из стакана. – Вид у тебя такой, будто кто-то колет шилом в одно место.

– Сам не пойму, – честно признался я и выглянул из-за стенки нашего «домика». Да нет, вроде всё спокойно: сидят, жрут, поют – всё, как обычно. – Вот точно такая хрень была, когда нас повязали в четвёртый раз, за одного подрезанного купчишку. Так мы же его даже не до смерти, а так – припугнуть!

– Ты же вроде упоминал, что у вас не банда, а отряд? – Хлоя улыбалась. – А тут чисто бандитское дело.

– А! Эт ещё до «Черепов» приключилось, – махнул я рукой и хорошенько хлебнул вина. Беспокойство не проходило. – Жисть помотала знаешь как? А откель тебе-то знать? Мы ж на шёлковых простынях в детстве не спали.

– Сильно переживаешь из-за этого?

Кажется, королева издевалась, но мне было не до того. Как раз раздатчица, тощая высохшая девка непонятного возраста, приволокла здоровенный поднос с едой. Кучерявый всегда набирает в разносчицы жутких уродищ, чтобы даже у самых упитых в башку никаких вольностей не пришло. Удовольствия должны идти отдельно, как базарит Кучерявый.

– Хозяина позови, – сказал я, а тощая уставилась на меня так, словно я ей замуж предложил выйти. – Кучерявого, грю, зови сюда. Скажешь, Крест позвал.

И ещё чёртово мясо оказалось непропечённым! Да что же такое! Всегда нормально готовили, а сегодня всё один к одному.

Кучерявый шёл медленно, тяжело передвигая ноги, и всё косился в сторону входа. Да, именно туда, откуда мой зад чуял неприятности. Я расстегнул куртку и провёл пальцем по рукоятям ножей. Это реально успокаивало.

– Садись, дружище Кучерявый, – сказал я и от души плюхнул вина в кружку.

Хозяин переминался с ноги на ногу. По багровой лысине скользили огромные мутные капли.

– Садись, садись, дружище, чувствуй себя, как дома.

Я собирался расспросить старого знакомого о незнакомцах, шастающих по Шамусу. Не всегда приезжающие сразу идут в бордель или селятся в постоялых дворах, а вот пожрать нужно каждому. И если это именно те, от кого прячется её величие, то выберут они или «Золотую подкову», или «Косую звезду» – самые приличные кабаки в городе. И кому, как не владельцам трактиров, знать последние новости о вновь прибывших?