Черный легион

Она молча показала Юджину на дыру, образовавшуюся в результате их усилий. Тот подошел ближе и попробовал посветить в отверстие разряженным тусклым фонарем. За дырой в стене пещеры была пустота. Трабл попробовал протиснуться между принцессой и монахом, но зацепил последнего локтем, и лежащий в его руке фонарик нырнул вниз и с мягким шлепком упал на пол помещения. То, что это именно помещение, стало понятно, когда его стенки начали медленно наливаться голубоватым светом, и уже через пару секунд зал, в который упал фонарик, был полностью освещен. Дыра находилась на уровне трех метров от пола и примерно в метре от потолка. С такой высоты был хорошо виден ряд капсул, стоящих кольцом по периметру зала и напоминающих медицинское оборудование. Бо́льшая часть емкостей была пуста, и только две прикрывали полупрозрачные колпаки. Расплавленный псевдопластик почти остыл, и девчонка, легко просунув тело в отверстие, спрыгнула вниз. Остальные последовали за ней.

– Ничего не трогать! Ничего! Ни руками, ни другими частями тела. Лучше вообще присядьте возле стенки и сидите тихо.

Тэя уверенно прошла к расположенному в центре сказочного кольца большому пульту и провела ладонью над его совершенно гладкой поверхностью. Сразу несколько голограмм ожили и заполнили пространство перед лицом девочки.

– Огуречик, огуречик, не ходи на тот конечик…

Она шепотом, словно заклинание, повторяла эту детскую считалку и неторопливо двигала с места на место голографические символы на интерактивном псевдоменю. В какой-то момент со стороны одной из закрытых капсул раздалось тихое шипение, и верхняя крышка плавно скользнула вверх и в сторону, обнажив содержимое. Трабл вытянул шею, стараясь разглядеть, что там внутри, и ахнул:

– Мама дорогая…

Девочка оторвала взгляд от голографического монитора:

– Сидеть на месте!

Она соскочила со странного вида высокого кресла без спинки, больше похожего на барный стульчик, на котором удобно было бы сидеть в длинном плаще, который мог свободно свешиваться со спины сидящего. Скользнув к открывшейся капсуле, она осмотрела индикаторы на панели.

– Двадцать минут. Как минимум. Юджин, осмотрите периметр стены, обращайте внимание на возможные щели между плитами и углубления в них.

Она наклонилась над тем, что лежало в капсуле:

– …Не ходи на тот конечик, там мышка живет, тебе хвостик…

Она опять вернулась за пульт и взмахом руки увеличила одну из голограмм. На ней было схематичное изображение тела с руками, ногами и длинными складчатыми крыльями, по которому побежали алые сполохи импульсов.

Пока трое спустившихся в лабораторию парней сантиметр за сантиметром осматривали белоснежную стену, не имеющую ни углов, ни каких-либо видимых дефектов, кроме проплавленного отверстия на высоте трех метров от пола, Тэя продолжала копаться в памяти системного блока. Скрипт, опустившись на четвереньки, осматривал стык стены с полом. Поравнявшись с капсулой, в которой лежало тело, он поднялся и заглянул внутрь. Мгновенное движение, и тяжелая нога с блестящим на пятке острым когтем ударила его в грудь с такой силой, что несчастный копатель отлетел к противоположной стене и, жестко ударившись об нее головой, сполз на пол и потерял сознание. Следующий удар снес крышку капсулы, которая частично прикрывала ложемент, и над капсулой поднялась увенчанная короной из причудливо переплетенных рогов голова. А еще через мгновение огромное тело с распростертыми за спиной длинными суставчатыми крыльями уже возвышалось в центре зала прямо напротив сидевшей на высоком кресле девочки. Глаза существа, горевшие пронзительным алым огнем, немигающим взглядом обвели застывших в недоумении гостей и остановились на принцессе.

– А! Штеберхалирог, нигхарохшинш, пасахронэленешга? – принцесса выговорила всю эту абракадабру на одном выдохе.

Незнакомец медленно сложил крылья за спиной, и острые когти на его плечах повернулись вверх.

– Я не буду вас убивать. Сейчас. Я буду говорить с тобой на твоем языке.

Низкий, наполненный обертонами и непривычными переходами интонаций голос этого монстра успокаивал и убаюкивал, несмотря на смысл сказанного.

– Не спи, боец! Замерзнешь…

Принцесса без малейших признаков страха вышла из-за пульта и, сделав несколько шагов, протянула вперед тонкую руку. Она коснулась кончика крыла стоящего перед ней Могущественного, и он почувствовал тепло ее пальцев. В огромной голове, увенчанной рогами, проносились обрывки образов, двигаясь все быстрее и быстрее. Этот ураган поднимался над его сущностью и вновь опадал, разлетаясь клочками воспоминаний тысяч живых существ. Казалось, этому не будет конца. Серый пигмент тела скрывал под собой пульсирующее движение, наполнявшее его конечности силой и болью всех тех, кто уже давно перешагнул грань жизни и смерти. Могущественный вновь приподнял крылья, как будто хотел сжать ими свою голову, защитить ее от чужеродного потока, от этого не нужного ему эмоционального мусора.

– Эмешшшагрелигонор…

Он пошатнулся и опустился на пол. Тысячелетнее совершенное тело не могло устоять под ударом чужого, горящего страстями, в чем-то порочного, в чем-то наивного и несовершенного разума.

– Все хорошо, хорошо… Ты выжил. Всем им назло… Ты выжил. – Тэя гладила его по голове, словно нашкодившего маленького котенка. – Ты вернулся. Мы так ждали тебя! Папа очень ждал! Герцог…

Обалдевшие бойцы начали сползаться в кучку возле стены. Пришел в себя и тихонько постанывал Скрипт – кажется, у него было выбито плечо. Все, не отрываясь, смотрели, как плачущая принцесса гладит по голове эту глыбу мускулов с горящими ненавистью глазами, укутанную в плащ собственных крыльев. Трабл тихонько подобрался к Юджину и, украдкой протянув ему один из своих келемитовых ножей, прошептал:

– Лучемет его не возьмет…

Тэя, казалось, не замечала никого вокруг, все ее внимание было приковано к Могущественному.

– А этого урода отдали зеленым. Разберут его на запчасти…

Великан вновь поднял величественную голову и аккуратно отодвинул от себя девочку. Его глаза, приобретя какой-то желтоватый оттенок, больше не горели адским огнем. Он смотрел на тихо плачущую принцессу, словно только что увидел ее перед собой.

– Кто тебя обидел?

В его голосе прозвучала такая решительная жажда порвать любого, на кого покажет пальцем Тэя, что парни возле стенки затаили дыхание.

– Никто меня не обидел. Просто… мне так жаль тебя.

Могущественный поднялся и сделал шаг ко второму, закрытому, ложементу.

– Жалость – деструктивное чувство, оно мешает ясно видеть мир. Избавься от нее, и ты приблизишься к истине. И еще: тебе нужно сейчас же уходить отсюда. Иначе твой отец, Пришедший После, явится сюда за тобой, и пострадают многие. – Он посмотрел сквозь полупрозрачный купол второй капсулы на лежащее в ней тело. – Значит, он ушел, но вы смогли его обнаружить? Это ты пометила тело? Ты все знала заранее? И весь наш поход был лишь приманкой… – Он повернулся к девочке.

Та утвердительно кивнула.

– Ты солдат, и ты меня поймешь. Я никуда не уйду. Отец нужен здесь, это единственный шанс победить зло. Помоги мне.

Могущественный мотнул головой и указал кончиком крыла на лежащее в капсуле бесчувственное тело.

– Я не он. И я не тот, что был здесь раньше. Я больше не солдат. Я должен исполнять волю Творца. Зачем мне помогать тебе?

Девочка подошла к своим друзьям и, присев на корточки рядом с ними, прижалась к стене.


– Потому что мы здесь по Его воле, по воле Творца. Или ты сомневаешься? Потому что дар разума не выше дара жизни. Потому что, если ты мне не поможешь, весь этот мир превратится в пепел. А когда пепел остынет, из него выйдет чудовище, способное поглотить Вселенную – людей, Могущественных, звезды, галактики и самого Творца.

Скрипт опять застонал и попробовал встать на колени. Юджин выполз из кучи и, подойдя к стонущему другу, взял его за запястье. Упершись коленом ему в лопатку, резко дернул руку в сторону. Скрипт вскрикнул и опять упал на пол без сознания. На эти телодвижения Могущественный не обратил никакого внимания.

– Я не знаю, о чем ты говоришь. Здесь есть портал на Некрон, но вам там не выжить. Возвращайтесь туда, откуда пришли.

Трабл встрепенулся, услышав название знакомой планеты. И похоже, ему это не понравилось. Было видно, что бойцам надоело быть статистами в театре двух актеров.

– Похоже, от этого тебе клятвы не дождаться.

Девочка грустно покачала головой.

– От этого ее и не требуется. Я пришла сюда только для того, чтобы его освободить. А уж помогать мне дальше или нет, это он решит сам.

Тэя вновь попробовала разобраться в схеме управляющих кодов пульта.

– Здесь, в лаборатории, должны быть оружие, инструменты, продукты для тел с разным метаболизмом, лекарства. Все, без чего невозможно подготовиться к длительному путешествию… Но я не могу открыть тайники.

Могущественный чуть приподнял крыло и резким движением вонзил келемитовый коготь в стену, дернул на себя, и кусок обшивки, словно старая шкура питона, сполз под его напором, обнажив скрытые полости. Могущественный отошел в сторону.

– Здесь есть продукты и лекарства для посторонних тел. Сам Древнейший ни в чем не нуждался.





Дочь




Шеган лично пригласил на совет мастера Вагнера и остальных членов Совета посвященных, до начала блокады успевших вернуться в пределы Пармы. Всего набралось шестеро, но, похоже, никто из них не представлял полной картины происходящего. Этих преданных Ордену людей объединяло одно общее чувство – чувство обреченности. Весь мир, в который они верили, который создавали своими руками, кропотливо выбирая из грязного песка драгоценные крупинки, трещал по швам. Нет, подобные кризисы случались и раньше, когда военная мощь Ордена еще не была так сильна, как сейчас. Были столкновения с бандитскими группировками Таира, да и с другими соседями, не желающими выпускать Золотой треугольник из своих загребущих рук. Конкиста тоже изрядно потрепала их ряды – Алым Князьям на тяжелых кораблях не удалось проникнуть сквозь барьер аномалии, но крови они у монахов попили с лихвой. Однако, как бы ни была страшна угроза, как бы жесток и коварен ни был враг, всегда оставалась узкая тропинка в большой мир, в тот самый мир, который теперь ополчился на них. К тому же казалось, сама богиня не придает происходящему ни малейшего значения. Советники чувствовали себя брошенными, ненужными в преддверии потрясений, готовых стереть с лица Вселенной их родной дом.

Шеган по традиции занял место в торце совещательного стола и объявил совет открытым.

– Я решил представить вам информацию, до сих пор скрытую от большинства из вас, – архивные записи одной из погибших богинь, которые нашим предшественникам удалось сохранить. Имейте в виду, что это знание стоило им жизни. Я пойму любого из вас, кто откажется это знание принять и предпочтет оставаться в неведении относительно истории наших великих бессмертных матерей. Об одном попрошу, не предавайте огласке то, о чем я сейчас говорю, хотя бы в течение трех суток после выхода за пределы зала. – Шеган показал рукой на входную дверь. – В нишах сидений вы найдете нейрошлемы, связанные общей локальной сетью, наденьте их. Я подготовил для вас наиболее важные откровения богини. Ознакомившись с ними, вы представите себе всю глубину наших заблуждений. Надевайте, у нас мало времени, а объем материала велик. – Шеган поспешно натянул на голову свой шлем и активировал проекцию архивных материалов.

Сеанс длился более двух часов. Наблюдать со стороны за подергивающимися телами, то вытягивающими шеи вверх над столом, то чуть не падающими со стульев, было изнуряющее противно. Но запись оборвалась, и посвященные положили шлемы на стол. Вагнер судорожно вытер испарину со лба.

Шеган выждал несколько секунд и обратился к советникам:

– Полагаю, вы понимаете, что все время, прошедшее после «случайной» гибели двух богинь, третья целенаправленно доводила начатое до логического конца. Ей уже никто не мог помешать, и последние события являются лишь закономерным исходом. Мы ей больше не нужны. Орден ей тоже не нужен. В той мясорубке, которая неизбежно начнется здесь, как только корабли Детей Гнева вторгнутся в систему звезды, будут скрыты последние следы ее деятельности. А потом, когда все закончится, миру будет явлено новое откровение бессмертной плоти и сверхразума. Я предлагаю использовать последнюю возможность остановить истребление Ордена – передать ведьму в руки конгломератов и тем самым спасти наш мир.

Ответом ему была гробовая тишина. Все присутствующие понимали правоту и логику его слов, но… Отказаться от веры!.. Отказаться от того, что всю их жизнь было выше материального, выше их самих, их жизней, их забытых и потерянных семей, было невозможно. Старейший из присутствующих советников, монах Гордон, работавший над проектами в Российской империи, прервал молчание:

– Ну и что? Что из того, о чем сообщил нам брат Шеган, может заставить нас отказаться от веры? Мало того, данный архив никто из нас не проверял на подлинность. Что нового вы узнали, кроме того, что наша богиня просто человек, в силу какой-то природной аномалии получивший возможность бесконечно продлевать свое существование? Может, раньше вы не думали об этом? Да, они использовали нас для осуществления собственных устремлений и планов, но кто из вас не использует Орден для удовлетворения собственных амбиций? Ты, Шеган, обвиняешь ее в том, что она такая же, как мы? И это обвинение служит поводом для предательства? Два часа ты совал нас носом в чужое грязное белье. Вспомни христианскую притчу о сыновьях Ноя, может, ты решил взять себе новое имя?

Гордон с негодованием посмотрел на председателя Совета и, демонстрируя брезгливость, вытер ладони носовым платком.

Шеган обвел тяжелым взглядом остальных.

– Вы все понимаете, что нашему миру грозит неминуемое уничтожение, и пожертвовать ради сохранения Ордена той, которая никогда не обременяла себя моральными принципами, той, для которой мы всегда были всего лишь «мясом», считаю самой малой и приемлемой платой.

Гордон стукнул кулаком по столу.

– Нет! Не мне и не тебе судить ее. Хочешь спасти Орден и принести жертву новым богам? Жертвуй собой! Ты ведь наш лидер, председатель Совета. Возьми на себя бремя ответственности! Или это слишком большая и неприемлемая для тебя плата? Для начала пойдем к богине, и ты бросишь вызов ей в лицо. Или даже на это не способен?

Шеган удивительно быстро согласился на последнее предложение Гордона.

– Хорошо, прошу вас только об одном. Сопроводите меня в цитадель, остальное я сделаю сам.

Большинство советников согласно кивнули, но Гордон снова стал в позу.

– Я не собираюсь участвовать в этом фарсе. Если думаете, что вытирать вам сопли входит в обязанности нашей вечной матери, то вы заблуждаетесь. – Он встал со своего места и вышел из зала Совета.

Шеган подошел к скрытому в нише стены стационарному прибору связи с цитаделью.

– Совет посвященных просит богиню простить ее недостойных сыновей и позволить им лицезреть свет ее разума. Нижайше просим аудиенции.

В ожидании ответа Шеган вновь присел за стол. Ответ последовал быстро и был, как всегда, краток.

– Жду вас.

Сам факт такой просьбы не содержал в себе крамолы или оскорбления по отношению к высшему существу. Ранее Совет неоднократно выходил к богине со своими предложениями. Бывало даже, что она соглашалась с доводами и принимала их просьбы. Но, как правило, это касалось мелочей и не претендовало на стратегическую инициативу.