Черный легион

Четыре электротелеги, по одной на каждую семью, нагруженные домашним скарбом, запасными батареями и солнечными панелями, медленно продирались по заросшей колее старой просеки, ведущей на юго-запад, туда, где раньше, по слухам, располагалось стойбище охотников, переселенцев первой волны. Плешивую гору беженцы обошли стороной еще на второй день после выхода из деревни, на третий их пытались разыскать полицейские коптеры, но густая растительность подлеска, куда Бредень с мужиками спрятали телеги, как только услышали в небе гул пролетающих рядом машин, сильно мешала наблюдателям. Каравану пришлось сделать несколько поворотов, чтобы запутать преследователей, но больше коптеры не появлялись, и Бредень решил, что от них отстали. Жить в деревне стало невмоготу: два неурожайных года подряд, голод и ползущие из Чупанока болезни заставляли даже самых тихих и робких думать о том, как жить дальше. У самого Бредня жена полгода назад разрешилась мертвым ребеночком. Старики по вечерам твердили о славных временах, когда община занималась охотой и никакой город ей был не нужен. Староста, с которого начальство требовало поставок продуктов, то угрожал последствиями, то жаловался на жизнь и попрекал за лень, требуя от тех, кто еще мог стоять на ногах, выходить в поле. Но на него всем было уже наплевать. Люди хотели только одного – выжить и вырастить своих детей. А то что лес их всех уморит и жизни там все равно не будет… Не лес их пугал, а беспросветность и безвыходность существования.

– Наши предки не для того сюда летели, чтобы мы дохли как крысы. И никто нам не указ, где жить и что делать! Мы не бараны, которых утром выводят на пастбище, а вечером загоняют обратно. Хотя даже баранам, наверное, живется лучше…

Это были последние слова, которые он бросил старосте в лицо в ответ на уговоры. Еще три семьи, глядя на Бредня, собрали свои шмотки и пошли за ним. За десять дней они успели преодолеть почти полторы сотни километров, то есть почти половину пути до заброшенного стойбища. Через три часа должно было начать темнеть. Караван, выйдя на небольшую поляну, остановился и готовился к ночевке. И тут небо со стороны заходящего Гернетона раскроила яркая огненная черта. Всего несколько секунд, и черта, не доходя до обоза несколько километров, резко метнулась вверх и растаяла в начинающем багроветь небе. Бредень, почуяв неладное, схватил с телеги двух детишек и бросился вниз к небольшому оврагу, заполненному мутной водой. В тот же момент, когда он прыгнул в воду, над поляной раздался негромкий хлопок, и словно черный зонтик накрыл обоз. Только короткий удивленный вскрик кого-то из женщин прорезал наступившую тишину. Через минуту вынырнув из лужи и выпустив из рук отплевывающихся и орущих детишек, Бредень вылез из оврага. Телеги стояли на своих местах, но людей рядом не было. Сложив ладони, он крикнул жену. Потом вышел на поляну. Повсюду валялись разбросанная одежда и обувь попутчиков, покрытые кучками желтоватой пыли, которую потихоньку раздувал по траве усиливающийся ветер.





* * *


Крыло джамперов Юджина вышло из атмосферы Стаха. Нужно было получить подтверждение исполнения задачи. БИУС подтверждение выдала, но монах решил не полагаться на управляющую систему. Визуальный контроль оставался заблокированным, но это не остановило курсанта. Он поднялся на второй уровень рубки, где располагался резервный пост наблюдателя, и, сдвинув шторы иллюминатора, развернул оптику в сторону планеты. Атмосфера над сектором, где должна была находиться цель, оставалась чистой, но приближающийся к точке атаки терминатор мешал наблюдению. Выставив фильтр на максимум, Юджин приник к окуляру. Холм, поляна и четыре деревенские телеги – это все, что можно было рассмотреть в быстро надвигающейся на материк темноте.





Цель




Юркие дроны-разведчики преследовали цель уже больше трех часов, но для тренированного бойца это было сущим пустяком. Гонять его можно было сутками, но надеяться, что он после этого просто ляжет под дерево и помрет, было верхом наивности. Целью был предавший Орден офицер Черного легиона. Что такие выродки бывают, Юджин услышал впервые, но не верить мастеру-сержанту у него не было ни оснований, ни возможности. Те, кто ему не верил, уже были отчислены и переведены из Репнека в другие лагеря. Что должно произойти с человеком, чтобы он предал родину, Юджин даже не мог себе представить. Деньги в его мире не имели никакого значения. Семья давно стала для монаха столь же далеким и нереальным, как детские воспоминания. Что такое женщина, он еще не знал. В любом случае выбор между «умереть героем» или «умереть предателем» сам по себе дилеммой не был, скорее, представлял некую гипотетическую альтернативу, примерно такую же, как «дышать» или «не дышать».

– Синхронизация.

Дроны по команде сверили показания датчиков, и детальный отчет тут же появился на коммуникаторе Юджина. Цель преодолела небольшой горный перевал и сбросила темп, видимо, полагая, что отрыв от преследователя достаточно велик и нет смысла зря тратить силы. Но отступник не мог предполагать, что он не удаляется, а идет навстречу смерти. Драться с офицером Черного легиона на мечах Юджин не собирался, он не был ни наивным новичком, ни сентиментальным идиотом. Один выстрел – один труп. Монах еще раз проверил оружие и потихоньку, стараясь не тревожить местную флору и особенно фауну, стал карабкаться на приземистую сопку. С плоской вершины отлично просматривался весь склон этой стороны перевала, с которого спускался предатель. Юджин положил лучемет перед собой и позволил ему подключиться к телеметрии дронов для самостоятельного поиска цели. Визор даже при увеличении склона в сорок раз цель обнаружить не мог. В правом ухе пискнул сигнал тревоги, и на коммуникаторе возникло изображение едва колышущихся кустов чуть правее узкой тропинки, петляющей между валунами. В инфракрасном диапазоне появилось едва заметное бесформенное пятно, медленно движущееся вниз. Юджин поиграл настройками, пятно приобрело четкие очертания человеческой фигуры, а на коммуникаторе появился целеуказатель лучемета. Рано. Расстояние не позволяло со стопроцентной вероятностью поразить предателя. Юджин отключил целеуказатель, который мог его выдать. Человек продолжал медленно приближаться, уже можно было разглядеть черты покрытого камуфляжной краской лица. Боец мягко коснулся указательным пальцем спускового сенсора и чуть приподнял турель ствола…

– Мать богиня…

Словно чьи-то холодные пальцы сжали тугой, бьющийся в судорогах живой комок сердца. Вниз по склону спускался его наставник Беннинг. Он шел мягкой, уверенной походкой, держась в тени нависающих со всех сторон раскидистых крон. Юджин как зачарованный смотрел в прицел лучемета и не мог нажать на спуск. Где-то в подсознании уже начался обратный отсчет. Через восемь секунд цель скроется за неровностями рельефа и выйдет из зоны поражения. «Лучше умереть героем, чем предателем»? Юджин вдавил пальцем сенсор, и стремительный, сжигающий все на своем пути луч тонкой раскаленной иглой ударил в голову крадущегося человека…



Локацию Репнека Юджин и Беннинг покидали молча, пристегнувшись к компенсаторам швертджампера. И только когда корабль вышел за пределы атмосферы планеты, парень отстегнул магнитные захваты и, не глядя в глаза наставнику, тихо, но четко произнес:

– Так нельзя…

– А как можно?

Беннинг тоже отстегнулся от компенсатора и положил руку на плечо воспитанника.

– Не знаю… А если бы я не выстрелил?

– Тогда следующей целью стал бы ты сам…

Вечером после «охоты» на предателя, уже в казарме, Юджина рвало. Спазмы безжалостно выворачивали желудок наизнанку до тех пор, пока даже слюна перестала вытекать из-под стучащих друг о друга зубов. Обманка. Голографическая обманка. Лицо движущегося ему навстречу «Беннинга» было смоделировано обучающей системой.

Юджин сдал экзамен на хорошо. Он уничтожил цель, но не смог провести личную идентификацию и зафиксировать смерть, это за него сделали дроны.

– Возьми себя в руки и перестань ныть как девчонка. Завтра тебя представят к первой в твоей жизни награде и присвоят звание офицера. Офицера Черного легиона. А это не пустые слова, теперь ты об этом знаешь.

– Ты тоже стрелял в своего наставника?

На этот раз Юджин смотрел ему прямо в глаза, и взгляд не обещал собеседнику ничего хорошего. Но Беннинг был непробиваем.

– Нет. Я стрелял в своего отца…





Искусственный разум




Богиня манерно всплеснула руками и привлекла Стацина к себе, обхватив его гладкую, выбритую голову ладонями.

– Мальчик, мой любопытный мальчик. Когда ты, еще в молодости, рассказывал своим ученикам разные небылицы и я отрезала тебе язык, то была не права. Нужно было отрезать твой длинный нос.

Стацин послушно дождался, когда его голову наконец отпустят, и, достав из-под накидки небольшой платочек, вытер пот, крупными каплями выступивший на высоком, посеченном морщинами лбу.


– И давно у тебя этот архив?

Сея, будто удав, подкравшийся к стае мартышек, черными холодными глазами искала его взгляд, но Стацин удивительно проворно то отворачивался от нее в сторону, то опускал голову вниз.

– Ну что сказать – молодец. Ты смог продвинуться в поисках гораздо дальше всех своих предшественников. Но ведь ты так и не нашел ответа на свой главный вопрос – ради чего все это? – Сея сделала жест рукой, охватывая не столько пространство купольного зала, сколько всю ту огромную ткань Вселенной, в которой Орден медленно, но уверенно продолжал распространять свои метастазы.

– Ни одна из моих подруг, тем более я сама, ни в одном архиве не стала бы оставлять даже намека на путь, ведущий к удовлетворению твоего любопытства. А ведь ты это заслужил как никто другой. Неужели я оставлю своего мальчика без десерта? К тому же именно тебе мы обязаны последним шагом, который привел нас к цели.

Ведьма нежно взяла его за руку и усадила перед собой на отбрасывающий металлические отблески переливающийся мех.

– Несколько веков непрерывной селекции человеческого материала, самые эффективные методы обучения и воспитания – все ничто по сравнению с тем подарком, который твоя боевая группа преподнесла нам, когда мы уже отчаялись получить устойчивый механизм взаимодействия созданных нами элементов нового разумного существа. Помнишь, как после сражения у «северного маяка» – пульсара ER039 вы смогли отбить у ушкуев один из поврежденных, но не разрушенных кораблей Алых? Да еще и провести его потом незаметно под самым носом у императорского флота в систему Парма. Помнишь, с какой помпой тогда встречали вас, как все радовались, как чествовали своих героев?

Наконец, прекратив попытки заглянуть монаху в глаза, она сделала пару шагов в сторону выхода и махнула ему рукой, предлагая следовать за собой.

– Идем. Я покажу тебе то, чего не видел еще ни один посетитель дворца. Я покажу тебе то, что ты так долго и безрезультатно разыскивал. Покажу тебе наше будущее…

Слегка подталкивая старика в спину, Сея прошла через небольшое фойе приемной в свою жилую зону. Они миновали комнаты с тренажерами и массажным кабинетом и очутились на той самой веранде-пристани, которая выходила на закрытое со всех сторон гранитными скалами горное озеро с искрящимся на фоне заходящего солнца искусственным водопадом на противоположном берегу. Богиня подошла к одному из камней и провела по шершавой поверхности рукой, затем протянула ее старику. Ладонь была покрыта зернистой серой слизью, больше похожей на плесень.

– На том корабле Могущественных сохранилась их разновидность БИУС. Она была построена на совершенно иных принципах и на иной элементной базе. Отдельные псевдоживые клетки образовывали структуры, как нельзя лучше позволяющие реализовать алгоритмы управления системами боевого корабля. Мы назвали их «грибницей». Эти клетки и стали прообразом нашего ИССАИ – искусственного самообучающегося интеллекта. Они могут принимать любую конфигурацию в зависимости от температуры, влажности, гравитации и прочих внешних условий и при этом эффективно исполнять свои обязанности по обработке информации. Здесь они в виде серого налета на камнях ничем не выделяются в массе серых валунов. В космосе на каком-нибудь астероиде они будут похожи на неприметную пыль, а вакуум и солнечная радиация для них – наиболее приемлемая среда существования. Они могут черпать необходимую энергию из всего, что вообще обладает энергией, даже из пустоты, пронизываемой только нейтринным реликтовым ветром. И это, – она кивнула на свою ладонь, – живет, мыслит, учится, работает. Сегодня я через обычный инфракрасный скоростной канал подключила к нему все системы наблюдения дворца. Завтра активирую нашу систему обучения для настройки на нейропрофиль ядра, уже сформированного этими псевдокристаллическими биообразованиями… Интеллект – это, конечно, не разум, но мне не нужен разум, у меня свой есть, вот чего не понимали мои сестры.

Сея смахнула с руки начинающие подсыхать комочки грязи в озеро и вновь повернулась к застывшему возле кромки воды старику.

– Может, ты думал, что я действительно собираюсь обучать и воспитывать гениев из отпрысков почивающих на лаврах власти смертных? Глупости какие. Это их дети будут его учить. Сначала обучат, а потом станут его верными слугами. Ведь только дети способны учиться и учить, главное, не мешать им, вот и все.

Стацин по обыкновению молчал. Богиня положила руку на плечо неподвижно стоящего монаха, коснувшись кончиками пальцев сонной артерии на его горле. Старик был мертв. Как его тело умудрялось сохранять равновесие, даже ей, ведьме, много повидавшей на своем длинном веку, было не понятно. Отойдя в сторону и бросив на него холодный укоризненный взгляд, она произнесла, словно заканчивая предыдущую фразу:

– Настанет день, когда мне больше не понадобится это тело, мне больше не будут нужны ни дворцы, ни монахи, ни воздух и пища, ни даже эта планета. Вся Вселенная падет к моим ногам, впрочем, к каким, к черту, ногам…





Часть 2

Дождь по расписанию





Отродясь такого не было, и вот опять…

Виктор Черномырдин





Сказочные проблемы реальной власти




Может, кто помнит, как заканчивается большинство сказок мира? – «…и сыграли они свадьбу, и был пир на весь мир, по усам текло и в рот иногда попадало, и жили они потом долго и счастливо…» А на самом деле? Нет, можно, конечно, до самой старости верить. И ведь правильно говорится – «блажен, кто верует»: в Деда Мороза, например, или в Санта-Клауса, или в Вечного… Но что делать с проблемами? Наверное, только новорожденный не знает, что такое проблемы. Да и то если акушерка случайно не слишком сильно дернула его за ноги, тем паче за голову. Кажется, только-только начал дышать, а через несколько минут уже есть или пить хочется и потом сразу же проблемы с пищеварением… Чуть позже, когда в детском саду принуждают к послеобеденному сну, думается, что это самая большая проблема на свете. Еще позже, когда в школе заставляют учить наизусть какую-то белиберду, начиная уже с пятой строчки послеобеденный сон может показаться утраченным раем. Еще через несколько лет, когда профессор с ехидным взглядом вертит у вас перед носом зачетку, вы готовы на одном дыхании прочитать ему половину поэмы «Руслан и Людмила», хотя это уже не имеет никакого отношения к теме вашей беседы… И так далее, далее, далее… Вы растете, и ваши проблемы растут вместе с вами.

Проблема, если вы одиноки. Но если удалось очаровать прекрасную принцессу или, наоборот, довольно взбалмошную продавщицу гамбургеров, вступить с ней в брачный союз (пообещав бросить к ее ногам все звезды этой Вселенной) и погрузиться в пучину семейной обыденности, вы выходите на новый круг. Дети? Ваши дети? Они так прекрасны и очаровательны, так милы и беззащитны. Но теперь на первый план выдвигается проблема подгузников и питательных смесей. И это только начало. Когда мелкое чудо начинает ползать и совать нос во все мыслимые и немыслимые места, то застревая там ушами, то извлекая оттуда предметы, подходящие по размеру для того, чтобы быть либо безжалостно погрызенными, либо сразу фатально проглоченными, кажется, что этому не будет конца. Однако всего через миллион мгновений появляется нежданный принц и принимает на себя все заботы о вашей несносной, любимой, уже длинноногой и обворожительно капризной дочери, и в этот момент вы с грустью и запоздалым раскаянием понимаете, что теперь вашей проблемой будет отсутствие этих проблем.



– И что здесь смешного? Милая моя! Ну что?

Тэрра, королева планетарной системы Трон, встала из-за элегантного старинного столика с высокими витыми ножками и инкрустированной шлифованными кристаллами ропия столешницей, махнула рукой, сворачивая голограмму ежедневника, и присела на корточки перед раскрасневшейся от быстрого бега маленькой девочкой лет восьми.

– Как что? Ведь они все мокрые были… И так потешно прыгали по лужам! Так потешно… ведь только еще сильнее брызгали друг на друга…

Все это девочка выпалила, уже повиснув на плечах матери и прижавшись к ее тонкой шее растрепанной рыжей шевелюрой.

По правде говоря, Тэрра и сама не смогла удержаться от хохота, наблюдая из окна своего кабинета за «отрядом сопровождения» дочери, который был сформирован исходя из предписанных канонов внутридворцового этикета. Атрана, комендант дворцового комплекса, без сомнения, провела не одну бессонную ночь, фильтруя в своей белокурой голове кандидатов на вакансии прислуги юной принцессы. Но все было тщетно. Если еще два года назад дворянские семьи грызлись друг с другом за то, чтобы их представители попали в список кандидатов, а сама Атрана ежедневно получала десятки сообщений как официального, так и личного содержания – и надо отметить, очень заманчивого, то теперь желающих занять место в свите принцессы не осталось.

Почему же никто не хотел на пушечный выстрел приближаться к этой милой и очень послушной девочке, которой судьба подарила возможность в скором времени взойти на престол Трона? Не подумайте, что она жаловалась более чем влиятельным родителям или лично гнобила опекунов. Они, все без исключения, рано или поздно влюблялись в это прекрасное дитя и, как могли и умели, старались балансировать между желанием угодить и соблюсти дворцовый этикет. Просто они ее… боялись. Да, любили и боялись одновременно. Так бывает, когда понимаешь, что рядом с тобой находится человек, который не плывет в водовороте жизни, пытаясь осмыслить происходящее и не захлебнуться в этих бурных водах, а, наоборот, весь водоворот по какой-то немыслимой причине вращается вокруг этой личности. Вот буквально пятнадцать минут назад на головы опекунов хлынул водопад холодной родниковой воды из старинного акведука. Конечно, тот факт, что стенки тысячелетней трубы на повороте русла промыла струящаяся по нему горная вода, наверняка имел практическое объяснение. Но вот другой факт – то, что девочка и следующая за ней по пятам свита оказались в это время в том месте, куда не могли долететь каменные обломки, зато освобожденная вода ударила всей своей мощью, причем сама Тэя заранее остановилась чуть в стороне, откуда можно было спокойно наблюдать за скачущими под ливнем учителями и опекунами, оказавшимися в эпицентре водопада, – мог бы показаться совершенной случайностью. Вот только случайности эти происходили с окружающими девочку людьми с завидной регулярностью.

Тэя появилась на свет в смутное и очень тяжелое для ее матери (как, впрочем, и для всего человечества, давно уже вышедшего за пределы Солнечной системы и расселившегося в нашей галактике в окрестностях многочисленных звезд рукава Персея). Вечные внутренние проблемы матриархального королевства – между монархом и его лордами-пэрами, чуть не приведшие к гражданской войне, оказались лишь предтечей угроз внешних. Ужасное столкновение с неумолимой силой Алых Князей потрясло молодую межзвездную человеческую цивилизацию. Полностью уничтожив некоторые планеты, населенные людьми, оно не обошло стороной и королевство. Маленькая принцесса родилась на боевом корабле, который в составе объединенного флота вторгся на территорию противника с целью прекратить беспощадную космическую бойню. И в этой кутерьме побед и поражений ее отец, наделенный необычайными способностями, сумел выполнить свою миссию. Война была остановлена. Но мало кто обратил тогда внимание на решающую роль, которую сыграла новорожденная принцесса…

Дверь кабинета вновь распахнулась, и по силе толчка было понятно, что вошедший либо торопится на собственную смертную казнь, либо у него есть другой, не менее важный повод беспокоить королеву.