Черный отряд

Одноглазый заверещал и уничтожил кольца, потом изобразил руками метательные движения. В Гоблина полетела цепочка коричневых шаров. Они взорвались облаком бабочек, которые облепили Гоблину глаза. Тот отпрянул, укрылся в траве, словно мышь, спасающаяся от совы, отполз в сторону и вскочил, выпустив ответное заклинание.

Воздух наполнился цветами. У каждого цветка имелся рот с длинными клыками, как у моржа. Цветки нанизывали бабочек на клыки и сосредоточенно пережевывали тельца. Гоблин так расхохотался, что свалился в траву.

В ответ Одноглазый в буквальном смысле изрыгнул ругательства: из его рта вырвалось длиннющее небесно-голубое полотнище, на котором серебряными буквами было высказано его мнение о Гоблине.

– А ну, прикрывайте балаган! – раздраженно громыхнул Лейтенант. – Нечего привлекать к нам внимание.

– Слишком поздно, Лейтенант, – заметил кто-то. – Посмотри-ка туда.

В нашу сторону направлялись солдаты в красной форме с вышитыми на плащах эмблемами Белой Розы. Мы рухнули в траву, словно суслики, ныряющие в норки.

Впрочем, суслики из нас получились разговорчивые. Большинство отводило душу, изобретая для Одноглазого жуткие варианты его ближайшего будущего, а меньшинство заодно проклинало и Гоблина за предательский фейерверк.

Послышался звук горна. Мятежники развернулись перед атакой на наш холм.



Взревел раздираемый воздух. Над вершиной холма пронеслась тень, срывая воздушным потоком траву и расшвыривая ошметки в стороны.

– Взятый, – пробормотал я и, высунув на мгновение голову, увидел несущийся над долиной летающий ковер. Душелов?

Поди разбери с такого расстояния. Это мог быть любой из Взятых.

Ковер спикировал навстречу потоку стрел. Его окутал молочно-белый туман, тут же вытянувшийся хвостом. На мгновение ковер стал напоминать комету. Облако тумана разделилось на клочки, напоминающие тканые лоскутки. Несколько таких лоскутков, подхваченные ветром, поплыли в нашу сторону.

Я взглянул вверх. Над горизонтом, словно призрак божественного серпа, висела комета. Она уже так долго торчала на небе, что мы почти перестали обращать на нее внимание. Интересно, а мятежники тоже к ней теперь равнодушны? Ведь для них она – один из великих предвестников грядущей победы.

Послышался вопль. Ковер успел пролететь над атакующей линией мятежников и теперь завис, медленно дрейфуя, чуть выше дальности полета стрелы. Белые лоскуты расползлись на едва заметные нити, а вопили вражеские солдаты, которых они коснулись. На месте контакта мгновенно возникали уродливые зеленые раны.

А некоторые из нитей целеустремленно двигались в нашу сторону. Это не укрылось от Лейтенанта.

– А ну-ка, парни, перейдем в другое место. На всякий случай.

Он прикинул направление ветра и показал, куда нужно переместиться. Теперь нитям, чтобы добраться до нас, придется лететь перпендикулярно ветру.

Мы торопливо отмахали ярдов триста, но нити, извиваясь, упрямо ползли в нашу сторону. Сомнений не осталось. Взятый на ковре пристально наблюдал за нитями, позабыв о мятежниках.

– Эта сволочь хочет нас прикончить! – взорвался я. Ужас превратил мои ноги в желатин. Но почему кому-то из Взятых захотелось, чтобы мы стали жертвой несчастного случая?

И если это действительно Душелов… Но ведь он – наш ментор, наш босс. Он не станет…

Неожиданно ковер так резко набрал скорость, что его владелец едва не опрокинулся на спину. Рванувшись в сторону ближайшего леса, он скрылся с глаз. Смертоносные нити, предоставленные сами себе, медленно опустились и исчезли в траве.

– Что за дьявольщина!

– Святой ад!

Я резко обернулся. В нашу сторону двигалась огромная, все расползающаяся тень – снижался гигантский ковер. Чьи-то лица выглядывали через его края. Мы замерли, ощетинившись оружием.

– Это Ревун, – сказал я.

Мою догадку тут же подтвердил вой, словно волк бросал луне вызов. Ковер приземлился.

– Залезайте, идиоты. Быстрее. Пошевеливайтесь.

Я рассмеялся. Напряженное тело медленно расслаблялось. Это был Капитан. Он встревоженным медведем нетерпеливо приплясывал на краю ковра, на котором я увидел еще нескольких братьев. Я забросил на ковер свой мешок и ухватился за протянутую руку, забираясь следом.

– Ворон. На сей раз вы успели в последний момент.

– Я бы на твоем месте предпочел обойтись собственными силами.

– Что?

– Капитан тебе все скажет.

Последний из наших уже забирался на ковер. Капитан угрюмо взглянул на Перо и Странника и занялся нами, равномерно распределяя новичков по всей площади ковра. У дальнего края ковра, неподвижный и скорченный, сидел кто-то ростом с ребенка, закутавшись в несколько слоев индиго-синей полупрозрачной ткани.

Я вздрогнул:

– Ты о чем говоришь?

– Капитан тебе все скажет, – повторил Ворон.

– Конечно. Как Душечка?


– У нее все хорошо. – Да, Ворон у нас просто кладезь красноречия.

Рядом со мной уселся Капитан.

– Скверные новости, Костоправ.

– Да ну? – Я отыскал в себе остатки припрятанного сарказма. – Тогда выкладывай прямым текстом. Переживу.

– Крепкий парень, – заметил Ворон.

– Ты прав, я такой. Ем гвозди на завтрак. И голыми руками раздираю на части диких кошек.

Капитан покачал головой:

– Побереги свое чувство юмора. Тебя желает увидеть Госпожа. Лично.

Мой желудок провалился до земли, то есть на пару сотен футов.

– Вот хрень, – прошептал я. – Проклятье!

– Вот-вот.

– Но что я такого сделал?

– Тебе лучше знать.

Мои мысли заметались, словно мыши, разбегающиеся от кота. Через несколько секунд я стал мокрым от пота.

– Впрочем, все не так плохо, как выглядит, – заметил Ворон. – Она была почти вежливой.

– То была просьба, – кивнул Капитан.

– Еще бы.

– Если бы у нее был на тебя зуб, ты бы попросту исчез, – попробовал утешить меня Ворон. Ему это не удалось.

– Уж больно много романсов ты про нее написал, – подколол меня Капитан. – Теперь и она в тебя влюбилась.

Вот поганцы, они никогда этого не забудут. А ведь уже несколько месяцев прошло с того дня, когда я написал последний.

– А что ей от меня, собственно, нужно?

– Она не сказала.

Почти весь оставшийся путь они молчали, просто сидели рядом и старались подбодрить меня традиционной отрядной солидарностью. Впрочем, когда мы подлетали к нашему лагерю, Капитан сообщил:

– Она велела увеличить Отряд до тысячи человек. Мы можем принять к себе добровольцев из числа солдат, которые прибились к нам на севере.

– Хорошие новости, очень хорошие.

Это и в самом деле был повод для торжества. Наши ряды впервые за два последних столетия увеличатся. Очень многие с радостью и нетерпением сменят клятву Взятому на клятву Отряду. Мы были в фаворе, и еще каком. К тому же, будучи наемниками, мы имели больше свободы действий, чем кто-либо на службе у Госпожи.

Впрочем, я не мог порадоваться вместе с братьями. Какая может быть радость, если тебя ждет Госпожа.

Ковер приземлился. Его тут же окружили собратья – всем не терпелось узнать, как мы справились с делом. В обе стороны густо посыпались брехня и шутливые угрозы.

– Ты, Костоправ, пока оставайся на ковре, – велел Капитан. – Гоблин, Молчун и Одноглазый – тоже. Доставите товар заказчику. – Он показал на пленников.

Когда прилетевшие слезли с ковра, из толпы встречающих вприпрыжку выбежала Душечка. Ворон прикрикнул на нее, но девочка, разумеется, его не услышала. Она вскарабкалась на ковер, не выпуская из рук вырезанной Вороном куклы. Теперь на кукле красовалась одежда, поражающая тонкостью отделки мельчайших деталей. Душечка вручила мне куклу и проворно заработала пальцами.

Ворон вновь на нее прикрикнул. Я попытался остановить девочку, но она увлеченно рассказывала мне о чудесном кукольном наряде. Кое-кто мог бы принять ее за умственно отсталую, раз в таком возрасте ее еще приводила в восторг кукольная одежда. Совсем наоборот – Душечка была поразительно умна и прекрасно знала, что делает, забираясь на ковер. Ей не хотелось упускать возможности прокатиться.

– Послушай, милочка, – сказал я одновременно жестами и вслух. – Тебе надо слезать. Мы сейчас…

Ревун поднял ковер в воздух, и Ворон яростно завопил. Одноглазый, Гоблин и Молчун дружно уставились на Взятого. Ревун вновь завыл. Ковер поднимался все выше.

– Сядь, – сказал я Душечке. Она уселась неподалеку от Пера. Про куклу она успела позабыть и теперь хотела узнать о наших приключениях.

Я стал рассказывать – это помогло мне отвлечься. Душечка больше времени поглядывала через край ковра, чем на мои пальцы, но тем не менее ничего не упустила, и когда я закончил, с какой-то взрослой жалостью посмотрела на Перо и Странника. Моя предстоящая встреча с Госпожой нисколько ее не встревожила, но все же она меня ободряюще обняла.

Ковер Ревуна медленно отплывал от вершины Башни. Я вяло помахал своим на прощание. Душечка послала мне воздушный поцелуй. Гоблин постучал себя по груди. Я коснулся амулета, который он дал мне в Лордах. Слабое утешение.

Имперские гвардейцы привязали Перо и Странника к носилкам.