Четыре всадника раздора

– Лет десять, не помню точно.

– Вчера он приезжал к вам. Вряд ли на службу, если вы сейчас отстранены.

– Отстранен. Верно. Но это не мешает мне быть христианином и давать утешение другому христианину.

– То есть он приехал к вам, чтобы получить утешение?

– Мы с ним давние знакомые. Он приезжает иногда. Мы вместе молимся, потом пьем чай.

– С его супругой вы были знакомы?

– Со второй? Нет. Она, как я понял, далека от церкви.

– А первая супруга? С ней вы встречались?

– Довелось видеться несколько раз. Если вы подозреваете Зорина… не мне давать советы сыщикам, но поищите лучше в другом месте.

– В каком – другом? – нахмурилась я.

– Не знаю. Просто в другом. Извините, у меня дела.

Он поднялся, все еще держа котенка на руках, стало ясно: ничего он больше не скажет.

Я посмотрела на Бергмана, ища поддержки, но он с кривой ухмылкой шагнул с крыльца.

– Спасибо, – пролепетала я, и пошла за Максимильяном.

Когда до машины оставалась сотня метров, я повернулась. Отец Тихон стоял на крыльце, провожая нас взглядом.

Я вдруг припустилась к нему со всех ног.

– Что он вам сказал? – спросила я, слегка запыхавшись.

– Ваш спутник?

– Да.

– «Не трогай меня, и я не трону тебя».

– Что это значит?

– Только то, что он сказал, – пожал отец Тихон плечами. – Это не тайный знак или секретная формула, если вы об этом. – Он улыбнулся, но тут же вновь заговорил серьезно. – Пути Господни неисповедимы. И все же… вы странная пара.

– Да, нам говорили, – не придумала я ничего умнее, и пошла к Бергману.

Он ждал меня в машине. Вопроса не задал, возможно, по этой причине я заговорила сама, хотя намерена была молчать.

– Ты знаешь латынь, древнегреческий, а также черт знает что еще. Было бы здорово, расскажи ты мне, где и когда ты все это выучил.

– Это что, преступление? Знать латынь и древнегреческий?

– Тебе не кажется, что ваш диалог с батюшкой выглядел, мягко говоря, странно?

– Не кажется, – отрезал он. – Батюшка слегка повернут на демонах, ему нравятся красивые девушки, но совсем не понравился я.

– Отличное объяснение.

Я досадливо отвернулась к окну. Некоторое время он молчал, потом заявил:

– Языки я выучил сам. Хотелось читать некоторые книги в подлиннике.

– Сколько талантов у простого воина, – фыркнула я.

– Что? – нахмурился Бергман.

– Если верить твоим собственным байкам…

– Я полагаю, сейчас ты говоришь его словами, – перебил он. – Общение даром не прошло?

– А чего ты хотел? – Я поймала себя на том, что кричу.

– Давай подумаем, что такого может знать священник, о чем не пожелал сообщить нам, – мягко ответил Максимильян.

– Какую тайну ему на исповеди доверил Зорин? – спросила я, честно сказать, в тот момент меня это не особенно волновало. – Мало мне тебя с Поэтом, с вашими дурацкими фантазиями, и Клима, который, похоже, свято в них верит, так еще священник-экзорцист, что само по себе чистая экзотика, принимает тебя за беса. Может, мне все снится, и на самом деле я лежу в дурдоме под капельницей?


– Это вряд ли. Хотя… в каком-то смысле, наша жизнь – иллюзия.

– Спасибо, утешил. Мне сейчас не до философии.

– Не понимаю, чего ты от меня хочешь, – засмеялся Бергман. – Когда я говорю, что я – падший ангел, ты злишься и обвиняешь меня в том, что я морочу тебе голову. Когда то же самое говорит священник, ты злишься еще больше.

– Ага, такое впечатление, что вокруг одни психи.

– Тому, кто постоянно имеет дело с бесами, немудрено слегка спятить. Это я о батюшке. Не принимай близко к сердцу то, что произошло. Тем более что, на мой взгляд, ничего особенного и не случилось.

Стало ясно, продолжать разговор бессмысленно. В самом деле, в чем я его обвиняю? И во что хочу или не хочу верить? Бергман парень со странностями, а у священника не все дома. Иначе он не занимался бы тем, чем занимался. Не зря его от службы отстранили. В общем, я предпочла думать о предстоящем разговоре с Викой Романенко.

Вскоре мы уже подъезжали к ее салону красоты. Не в центре, но место вполне достойное, выглядел салон и внутри, и снаружи соответственно. Посетителей было много, девушка-администратор провела нас в небольшой кабинет.

Вика, которую мы по дороге предупредили, что скоро будем, пила кофе, глядя в окно. На нас она взирала с некоторым недоумением. Впрочем, вряд ли я ее особенно заинтересовала, а вот частный сыщик, как она себе его, должно быть, представляла, явно с обликом Бергмана не вязался.

Он выдал свою коронную улыбку, и я всерьез забеспокоилась, как бы бедная женщина со стула не свалилась.

– Максимильян, – представился Бергман и поцеловал хозяйке салона руку, отчего она зарделась и задышала чаще.

– Лена, – скромно сказала я, чувствуя себя здесь лишней. Может, сказать, что мобильный в машине забыла и оставить их наедине?

– Кофе? – робко пискнула Вика.

– Не беспокойтесь.

Бергман устроился в кресле, закинув ногу на ногу, и сразу возникло чувство, что он здесь хозяин, а нас к нему нелегкая занесла.

– У меня всего несколько вопросов, так что надолго мы вас не задержим, – заявил он. – У вас с Нелли Зориной близкие отношения?

– Ну… мы подруги. Не скажу, что встречаемся очень часто… у всех дела. Но созваниваемся. Она в моем салоне обслуживается, так что видимся регулярно.

– Вы знаете, что произошло. Поэтому я прошу вас быть максимально откровенной. Тем более что мы не из полиции и, поверьте, умеем хранить тайны. – Вика испуганно кивнула, а Бергман продолжил: – У Нелли был друг, приятель?

– Любовник? – сказала Вика.

– Если вам угодно… – улыбнулся Бергман.

– Нет, это не про нее. Я, конечно, руку на отсечение давать не буду, но Нелли не из тех, кто станет изменять мужу. Тем более что Зорина она любила. По мне, так даже слишком.

– Что вы имеете в виду?

– Ну… он-то относился к ней куда спокойнее. Я не хочу сказать, что он ее не любил… ничего подобного. Но… они уже несколько лет женаты, а она только и твердила: «мой Максим, да мой Максим». Свет в окошке, короче.

– Значит, по-вашему, она была верна мужу? А он ей?

– Откуда мне знать? Нелли мне ничего не говорила, если вы об этом.

– Обычно женщины доверяют близким подругам…

– Не уверена, что Нелли бы об этом рассказала. Она его очень любит, а еще она очень гордая. Мы всегда ей завидовали, по-доброму, конечно. Идеальный брак… Если бы и рассказала, то не сразу. Только если скрывать уже было бы невозможно.

– Обычно какие-то слухи все же доходят…

– Я ничего такого не слышала.

– И ничего странного не замечали в поведении Нелли?

– Странного? Нет. Хотя… – Вика нахмурилась, точно пытаясь решить, стоит ли продолжать. – Она у меня машину брала. Сказала, что ее на техосмотре, а у нее дела… в общем, сказала, вернет к концу моего рабочего дня. Я, конечно, дала. Она меня не раз выручала. Человек она вообще щедрый. А потом приехала Люда, наша общая подруга. Я сказала, что Нелли была недавно, ну, и про машину. А Люда говорит, ее тачка в переулке стоит. Я пошла взглянуть, точно. Машина Нелли.

– И как она это объяснила?

– Никак. Заскочила на две минуты, вернула ключи, сказала «спасибо» и убежала. Я успела спросить, как ее машина, ответила «все в порядке».

– А до этого она к вам с подобной просьбой обращалась?

– Никогда. И к Людке тоже нет, я спрашивала.

– И что вы думаете по этому поводу?

Вика пожала плечами. Но я не сомневалась, мысли на этот счет у нее есть. Но она осторожничает.

– Номер и марку вашей машины можно узнать? – сказал Бергман.