Дачный детектив

За что ни возьмется, все превращается в прах. За какую обнадеживающую мысль ни уцепится, та тут же ускользает от нее, и Катя вновь оказывается в начале бесконечного пути в никуда.

А если Марк все же жив!

Прихватив ружье и запасные патроны, Катя снова вышла на улицу. Она проверила все закутки и закоулки перед домом и за ним, но тщетно. Усталая и поникшая, вернулась в дом и поднялась в свою спальню, навзничь упала на кровать и словно окаменела.

Все, сил больше не осталось. Ни на действия, ни на мысли…

Хотя нет, кое-какие заплутавшиеся мыслишки еще бродят по ее сознанию, чего-то ищут, тихонько перешептываясь и роясь в воспоминаниях детства.

Катя их невольно подслушала и тоже принялась вспоминать.

Она любила этот чудесный дом. Особенно чердак, на который забиралась за тайнами, всматриваясь через слуховое окно в бесконечную даль и мечтая о путешествиях.

Здесь всегда было сухо и тепло от нагреваемой солнцем крыши. Ароматные и пряные запахи лета витали по чердаку. Их издавали лекарственные травы, небольшими веничками развешенные по углам, а также яблоки и груши, нарезанные дольками и нанизанные на длинные нити, тянущиеся через весь чердак и поддерживаемые посередине шестами.

Единственное, чего она не любила и боялась, так это огромных пауков, которые плели свои коварные сети, намереваясь запутать в них маленькую Катеньку, поэтому она никогда не спускалась… в подвал…

Подвал!

Катя пружиной взвилась с кровати и кинулась вниз по лестнице, перепрыгивая через ступеньки. Подбежав к закрытой на защелку двери, остановилась, переводя дыхание и пытаясь успокоить бьющееся от нетерпения и страха сердце, и, наконец, решилась.

Включив в подвале свет, открыла дверь и осторожно, глядя под ноги, принялась спускаться по слишком крутой лестнице.

На нижней ступеньке подняла глаза и замерла от ужаса, вглядываясь в скрюченное на бетонном полу неподвижное тело мужчины, опутанного по рукам и ногам веревками. Это был Марк.

Как же ей хотелось убежать, спрятаться от навалившейся на нее неизбежности, но ноги отказывались повиноваться.

Катя беспомощно присела на ступеньку. Чего она ждет?

У нее не осталось ни единого шанса на иллюзию и самообман. Пора взглянуть жуткой правде в ее противную морду.

Катя опустилась на колени, подползла к телу и, еле сдерживая рвущиеся наружу слезы, торопливо принялась развязывать веревки, оттягивая на секунды время, когда нужно будет проверить пульс и, убедившись, что Марк мертв, упасть замертво самой.

Вот и веревки уже развязаны, а Катя все никак не может решиться узнать беспощадную правду, для которой не существует ни любви, ни счастливой мечты, а есть лишь одни голые факты, претендующие на окончательную истину в последней инстанции.

Наконец, Катя развернула Марка на спину, и его голова оказалась на ее коленях.

Катя гладила по спутанным волосам, мокрой от крови бороде, целовала распухшие глаза, щеки, разбитые губы и рыдала, надрывно и неутешно, словно по покойнику, заливая лицо Марка горючими слезами. И вдруг почувствовала, как теплеют его щеки и губы.

Катя принялась осторожно вытирать мокрым от слез платочком лицо, стараясь не касаться кровоточащих ран на виске и лбу, легонько похлопывала Марка по щекам и шептала:

– Марк, миленький, очнись! Марк, это я – твоя Катенька… Марк… Да очнись же! – вскрикнула она.

Ей стало так страшно от мысли, что он уже умер, что Катя принялась трясти его за плечи.

– Ну же, Марк! Немедленно открой глаза, ты меня слышишь?

Но он не слышал.

Катя принялась набирать «Скорую».

– Да скорее же, – кричала она в трубку, – он умирает!.. Как это, что случилось?! Его убили, прямо здесь, в моем доме… Полицию? Да-да, она тоже пусть едет. Убийцы пытаются ворваться в дом… Нет-нет, постойте! Сначала нужна «Скорая»! Он же умирает, как вы не понимаете…

– Если ты не перестанешь кричать, – вдруг услышала Катя хриплый голос и встретилась взглядом с Марком, – я точно умру.

– Марк! Любимый мой, дорогой мой! Ты – жив! – И она снова принялась целовать и обнимать его, заливая слезами.

– Ты меня или задушишь, или утопишь, – прошептал Марк. – А мне второй раз умирать как-то не хочется.


– Нет-нет, дорогой мой, любимый! Теперь ты будешь жить долго и счастливо. Я тебе обещаю! А еще я обещаю, что больше ни на шаг тебя от себя не отпущу… Ты только не двигайся, чтобы что-нибудь не повредить, я уже вызвала «Скорую».

– Пить! – произнес Марк и впал в забытье.

– Да-да, любимый, я сейчас! – Катя осторожно опустила голову Марка на бетонный пол и вихрем помчалась наверх.

Сначала сбегала к калитке и, чтобы отбить желание незнакомцев подходить к дому, пальнула в небо, целясь прямо во взошедшее уже солнце, из обоих стволов дуплетом, предусмотрительно оставила калитку для «Скорой» незапертой, да и входную дверь тоже распахнула настежь, затем бросилась на кухню.

Трясущимися от волнения руками, разливая кипяченую воду из чайника на пол и обливаясь сама, наполнила бутылку, чтобы Марку удобно было пить, и, захватив в гостиной небольшую диванную подушку с пледом, вернулась в подвал.

Вторым заходом спустила в подвал ружье.

– Марк, – позвала она, укладывая его голову снова к себе на колени и подсовывая подушку. – Марк, очнись же! Я принесла тебе воды.

Укрыла Марка пледом и настороженно уставилась на него. Но Марк не подавал признаков жизни, его лицо снова было холодно.

– Марк! – истошно закричала Катя, понимая, что снова теряет его. – Нет, Марк! Только не уходи! Ты не можешь меня оставить после того, что случилось! Ты не имеешь права бросать меня! Ты не имеешь права бросать своего единственного сына Мишеньку! Если ты сейчас же не очнешься… – вскрикнула Катя, но, видя, что Марк безмолвен, прошептала: – …я даже не знаю, что я сделаю.

И снова она залилась слезами, омывая лицо любимого.

– Слушай, ты даже мертвого на ноги поставишь своими рыданиями, – услышала Катя слабый голос Марка и сквозь слезную пелену увидела, как он открыл глаза. – Тут захочешь умереть, так не получится… Да жив я, жив! – Поняв, что Катя снова готова разрыдаться, но уже от радости, тихо добавил: – Только умоляю, перестань реветь, иначе я не выдержу.

– Да-да, я уже… – Катя поднесла горлышко бутылки к губам Марка, а когда тот напился, с напускной деловитостью спросила: – Как ты здесь оказался? Кто на тебя напал – ты знаешь? Кто тебя ударил – ты видел?

– Нет… Помню только, как твоя подруга Света сказала, что ты звонила… попросила съездить вместе с ней на дачу забрать какие-то документы, спрятанные в подвале, чтобы отослать тебе в Америку… Мы приехали сюда уже затемно… Да, еще вспомнил, как меня толкнули в спину, когда я собрался спускаться в подвал, и как я лечу вниз с лестницы… затем, уже внизу, на меня кто-то набросился… а дальше – мрак…

– Значит, ты лежишь здесь уже сутки, и это Светка, гадина, тебя столкнула. А в подвале тебя ждали ее сообщники… Я, кажется, догадываюсь, в чем дело. То-то я никак не могла перед отъездом найти документы на квартиру, которые хотела на всякий случай забрать с собой. Так это она их выкрала, когда съезжала. Уже тогда вынашивала планы, как лишить меня жилья. И у нее получилось. Наверняка собралась продать и дачу, но, увидев в гостиной твои картины, поняла, что ты ей можешь помешать. А когда я ей позвонила накануне приезда, эта зараза решила поторопиться и заманила тебя на дачу, заранее послав туда своих сообщников. Они и сейчас где-то недалеко от дома толкутся, только зря: я тебя теперь никому не отдам! Я даже говорить больше не хочу об этой стерве, пусть ею теперь занимаются органы… Одного не пойму: почему Костя сказал, что ты умер?

– Он оказался мошенником. Я попросил ребят передать ему, что я для него умер. Кто-то кого-то не так понял.

– Марк, ты себе даже представить не можешь, какая же я счастливая! – И Катя снова всплакнула. – Извини, никак не привыкну, что я – самая счастливая на свете! Я дурочка, да?

– Я люблю тебя!

– Если бы ты знал, как люблю тебя я!

– Скажи, – Марк уже с трудом справлялся с головокружением, а потому торопился выяснить нечто совершенно необыкновенное, что произошло на самом деле или ему только привиделось, когда он уже готов был прекратить бесполезную борьбу с безносой и сдаться, – я не очень понял, что ты такое говорила о…

– А еще ты должен знать вот о чем, – продолжала Катя, не слушая Марка. – Про Америку и американского жениха я все придумала. Я же не знала, что Светка соврала мне про вашу свадьбу.

– И ты ей поверила?! Ты и в самом деле дурочка.

– И ты дурачок, что не бросился за мной вдогонку и не отбил меня у американского жениха. Вот мы с тобой и пара! А теперь я скажу тебе самое главное: все это время я жила в Краснодаре и воспитывала нашего сынишку Мишеньку, который похож на тебя как две капли воды.

Марк даже слова не мог вымолвить, пытаясь достойно справиться с нахлынувшим на него морем чувств.

Катя смотрела в его лучащиеся теплом и любовью глаза и думала: «Как же ты похож на своего сына! Ах, как похож!»

– А твоих любимых вареников с вишней я для тебя заранее налепила и заморозила. Ну прямо как знала, что ты появишься. И ведь не ошиблась!

Марк почувствовал, как перед глазами сгущается туманная пелена, и, теряя сознание, успел подумать:

«Теперь мне есть ради чего жить!»

– Ты опять закрыл глаза? Разве не слышишь вой сирен? Это «Скорая» и полиция. Поэтому даже не мечтай теперь так просто от меня отделаться!