Дань псам. Том 2
Часть 67 из 116 Информация о книге
– Не убьешь. О нем позаботились. У нас новая проблема. В коридоре появилась маленькая фигурка и уставилась на них. Скалла нахмурилась. – Мяу? А где мама с папой? А где Кроха? Мяу заплакала и помчалась к Скалле, которой только и оставалось, что обнять девочку. – Они пропали, – сказал Беллам. – Я заботился о девочках и ждал – они так и не появились. Скалла, я не знаю, что с ними делать. Мне нужно домой – мои родители наверняка с ума сходят от беспокойства. Скалла, все еще обнимая Мяу, повернула злобное лицо к Белламу. – Мне нужно найти Драсти! Забери их к себе домой! – Нет. Хватит. Позаботься о них, Скалла. Я только повидаю родителей и пойду искать Мурильо. Позаботься. Ты в долгу перед Мирлой и Бедеком – они заботились о тебе. Годами. Беллам думал, что она ударит его, – таким гневом сверкали ее глаза. Он отступил на шаг. – Кроха в разминочном зале, наверное, спит, – она сейчас много спит. А, и еще они голодны. И Беллам ушел. Слова молодого человека – мальчишки – сделали то, чего не добился Остряк. Шквал грубых, честных слов настиг ее, и от них не было защиты. Скалла стояла, держа на руках Мяу, чувствуя, как душа лопнула, оставив только пустую оболочку, которая медленно заполнялась… чем-то. – Ох, – прошептала Скалла. – Драсти. Шардан Лим поджидал Вазу, когда она вернулась домой. Он поднялся с богато украшенной скамьи, но не двинулся навстречу, а стоял, глядя на нее со странным выражением. – Это неожиданно, – сказала она. – Несомненно. Простите, что я вторгся в ваше… плотное расписание. В его извинении не было раскаяния, так что Ваза ощутила нервную дрожь. – Что вы хотите, советник? – А без титулов не обойтись, Ваза? – Зависит от обстоятельств. – Возможно, ты и права. И все равно, когда мы закончим, формальности будут не нужны. Не позвать ли ей стражу? И что он сделает? Да просто рассмеется. Шардан Лим подошел ближе. – Налей себе немного вина. Или много – если хочешь. Нужно сказать, я вовсе не рад, что меня так бесцеремонно отставили. Похоже, ты нашла любовника по вкусу, и твои аппетиты растут. Без удержу? Полагаю, да. – Вы выломали дверь, – сказала она, – и жалуетесь, что я ушла из комнаты? Его бледные губы сложились в улыбку. – Что-то вроде того. Я пока не готов тебя отпустить. – А у меня нет права голоса? Он поднял бровь. – Милая Ваза. Ты отказалась от этого права давным-давно. Ты позволила мужу использовать тебя – не нормальным способом, но использовать. То же самое позволила и мне, а теперь еще какому-то низкородному воришке, и кто знает скольким еще. И не спорь – я уверен, ты и сама не поверишь своим оправданиям. – И все же это моя жизнь. – Однако слова прозвучали слабой попыткой прикрыть уродливую правду. Он не стал даже отвечать, а посмотрел на диван. – Вам придется тащить меня, – сказала она, – так что все будет скучно, так скучно, что даже не удастся сделать вид, что это не простое изнасилование. Он посмотрел разочарованно. – И снова неверно, Ваза. Ты пойдешь сама и разденешься. Ляжешь на спину и раздвинешь ноги. Это просто, ты часто так делала. Боюсь, твоему низкородному любовнику придется делиться тобой. А вскоре, думаю, ты даже не сможешь заметить разницы. Как он мог заставить ее делать такое? Она не понимала, однако он, несомненно, понимал. Да, Шардан Лим слишком хорошо все понимал. Она пошла к дивану. Она еще чувствовала жгучую боль после утреннего сношения. Вскоре боль усилится и станет нестерпимее. Да, боль и удовольствие сплетаются, как любовники. Она могла испытывать их снова и снова, всегда. Так и было. До тех пор, пока она… не проснулась. Крокус, забудь про моего мужа. Это ни к чему. Вот что я скажу в следующий раз. Обещаю. Обещаю. Шардан Лим попользовался ею, но в результате именно он не понимал. И когда она, после всего, поблагодарила его, это, похоже, застало его врасплох. Пока он торопливо одевался и уходил, Ваза, лежа на диване, забавлялась его смятением; она была всем довольна. И подумала о стеклянном шаре с заключенной внутри луной, подарке давно потерянной юности, и улыбнулась. В жарком городе мертвых обряжают быстро. В карете приехал Колл, обезумевший от горя. Миза спустилась из комнаты, где сидела рядом с телом, и Колл отправил помощника, чтобы открыли фамильный склеп. Промедлений быть не должно. Горе обернулось яростью, когда Колл узнал, кто виновен в смерти Мурильо. – До первой крови Видикасу недостаточно. Он любит убивать – и в других обстоятельствах уже был бы на пути к Высокой виселице. Будь прокляты эти древние дуэльные законы! Пора запретить дуэли… я обращусь к совету… – Это не пройдет, – сказал Крупп, покачав головой. – Коллу это известно так же хорошо, как и Круппу. Колл застыл, словно загнанный в угол. – Ну где Раллик? – прорычал он. Вздохнув, Крупп наполнил доверху предпоследний кубок и протянул его Коллу. – Крупп полагает, что Раллик скоро придет. Такой сегодня день – нескончаемый; заснет ли кто-нибудь сегодня ночью? Крупп уже дрожит от надвигающегося одиночества. А вот и Раллик. Они увидели, как Ирильту качнуло к убийце, и она чуть не рухнула в руки Раллику. Изумленный Раллик быстро помрачнел, когда она заговорила; ее голос был еле слышен, поскольку она прижалась лицом к его плечу – но он разобрал достаточно. Раллик поднял глаза и посмотрел на Круппа, на Колла. В зале больше никого не осталось – гнетущая атмосфера прогнала даже самых бесчувственных пьяниц. Салти и Чад, новый повар, стояли в дверях кухни, Салти тихо всхлипывала. Крупп наполнил последний кубок и снова уселся спиной к залу. Колл рухнул на соседний стул и пил вино с легкостью алкоголика, возвращающегося к своей губительной страсти, но Крупп не зря выбрал это вино – его крепость была обманчивой: вкус алкоголя, набор тонких специй и ничего более. Однако Крупп понимал, что это лишь временная мера. Он хорошо знал Колла и понимал, какой эгоистичный круг жалости к себе обнимает этого человека, знакомо ухмыляясь, словно старая губительная любовница. И широко распахивает руки, чтобы снова обнять Колла, – впереди его ждут тяжкие дни и ночи. Раллик наконец присоединился к ним и, не садясь, взял кубок. – Крокус должен быть здесь, – сказал он. – Он был, но ушел. Колл замер. – Ушел? Что, Мурильо так мало значит для него, что он просто ушел? – Он отправился, – сказал Крупп, – искать Горласа Видикаса. Колл выругался и поднялся. – Дурачина! Видикас порежет его на кусочки! Раллик… Убийца уже поставил кубок на столик и направился к выходу. – Стоять! – рявкнул Крупп таким тоном, какого никто еще не слышал – по крайней мере от Круппа. – Оба! Раллик, возьми кубок. – Теперь Крупп и сам поднялся. – Память о нашем друге, вот за что мы выпьем. Давайте. Раллик, ты не догонишь Крокуса, не успеешь. Послушайте Круппа, вы оба. Во мщении нельзя торопиться… – Так Раллик должен позволить Видикасу убить еще одного нашего друга? Крупп повернулся к убийце. – А в тебе, Раллик Ном, тоже нет веры? – Дело не в этом. – Сделанного не воротишь. Он уже отправился по этому пути. Ты же сам видел, не так ли? У таверны. Колл потер лицо, словно пытаясь нащупать онемение, которое должно было наступить от вина. – Если Крокус действительно…