День Святого Валентина

Мелина вышла из кофейни и направилась к автобусной остановке. Идея захвата крепости по имени Игорь воодушевляла ее на подвиги, поэтому она решила поскорее приступить к задуманному и отправилась прямиком в аэропорт, где работала вместе с коварной Светочкой. И не беда, что сегодня у нее самой законный выходной, разве нужен повод, что бы лишний раз появиться на рабочем месте? Кто-то же должен помогать коллегам? Так? У сотрудников воздушной гавани всегда полно неотложных дел!

Завидев приближающийся автобус, девушка прибавила шагу. Войдя в салон в числе первых, приложила карточку к терминалу для оплаты и быстро поспешила на свободное место, находившееся прямо за спиной водителя.

Следом за ней в автобус вбежала девчонка лет пятнадцати. Оплатила проезд и села рядом. Девочка привычно достала смартфон и уткнулась в экран. Ей как раз писала подружка Алина, подробно и в деталях она рассказывала ей о том, сколько надежд возлагает на этот праздник: в прошлом году все обсуждали их одноклассницу Галю, та получила аж семнадцать валентинок от парней! И гордо носила потом целый год звание самой красивой девочки класса.

«Вот бы и мне так!» – писала Алина.

Наташа, а именно так звали школьницу, севшую в автобус, подумала и ответила подруге: «Лучше получить одну валентинку, но от того, от кого реально ее ждешь». «Верно! – Согласилась Алина. – Тогда я загадаю получить валентинку от того, кто меня любит!»

Сердце Наташи забилось отчаянно громко. Она тоже мечтала получить валентинку от того, кто ее любит. Кто же не мечтает о таком в их возрасте?

Девочка подняла взгляд и оглядела салон автобуса. Почему-то их учительница Лариса Павловна сегодня не села на этот рейс. Обычно они встречались в этом автобусе в один и тот же час – обе ездили в школу из этого района. Ровно три остановки. Но сегодня учительницы не было.

Заметил отсутствие Ларисы Павловны и Арслан – водитель. Высокий, смуглый, с растрепанной темной шевелюрой и сильными ручищами, которые каждый день крутили баранку автобуса, идущего по этому маршруту.

Каких только пассажиров он не видал за последние пять лет, которые проработал здесь. За эти годы все они слились в однородную массу почти одинаковых лиц: с ушами, глазами, кудрями, усами, помадами, лысинами. Несущие авоськи, пакеты, сумки, чемоданы и даже животных. Поющие, орущие, молчащие, сопящие, ворчащие, спящие или чаще с каменными лицами. Короче, люди были разными.

Но эта женщина ему запомнилась сразу. От нее веяло особенным теплом. Кто о чем только не говорил в автобусе! Обсуждали кошмарные вирусы, свирепствующие в Китае, престарелых подружек Прохора Шаляпина, глобальное потепление, власть, беспредел понаехавших и отключение электроэнергии в домах. Говорили люди на совершенно разные, невероятные темы. А вот она, мягко навалившись плечом на поручень, в день их первой встречи спокойно и терпеливо объясняла кому-то, как печь пирожки.

Голос ее был нежным, понимающим – заслушаться можно! И интонации эти, журчащие, точно весенние ручейки, пробирались ему буквально под кожу. И грели, грели.

И сколько не гадал Арслан, прислушиваясь к ее речи, так и не понял, с кем она говорила. Может, с мужчиной, может, с ребенком. Была ли у неё семья? А сама она выглядела так, будто не было у нее определенного возраста: стройная, светлая, бледная, тонкие пряди волос длиной до плеч, простенькое пальтишко.

И лицо такое… лучистое! Она смотрит, а вокруг нее свет идет. И разбегается этот свет яркими лучиками от мелких морщинок в уголках ее глаз по всему салону автобуса. Чудесная женщина, волшебная. Такую обнять хочется, обогреть, позаботиться о ней. Как раз такой и не хватало в жизни Арслана – женщины, которая сама как свет.

– Почему мы не едем? – Раздался капризный женский голос за его спиной.

Какая-то дамочка нетерпеливо притопывала каблучком.

Арслан посмотрел на часы. С графиком всё было серьезно: опаздывать нельзя, кругом теперь трекеры, электронные табло, всё высчитано до секунд. А он стоял и не мог тронуть автобус с места, всё ждал её. А вдруг что случилось? Она уже год ездила этим маршрутом каждое утро, и они уже привыкли друг к другу, здоровались и даже могли перекинуться парой фраз.

А что, если он не увидит её больше никогда? Арслан даже не знал, где искать её, эту женщину, полную света.

Но делать нечего: график есть график. Нарушишь, и вылетишь с работы в один миг. Тут с такими, как он, с приезжими, особо не церемонились: пара предупреждений, и под зад ногой. Всегда найдется другой готовый пахать с утра до ночи за три копейки Арслан, Равшан или Джанибек.

Автобус тронулся, проехал пару десятков метров, и вдруг мужчина заметил её: Лариса Павловна бежала по пешеходной дорожке им навстречу. Он сразу снизил скорость.

– Остановите, пожалуйста! Это моя учительница! – Попросила девочка, тоже заметив фигуру женщины.

«Учительница», – улыбнулся Арслан. Благородная профессия. Теперь он знал о Ларисе больше, и это знание грело его душу.

Он притормозил и открыл двери.

Оказавшись в салоне, Лариса Павловна сразу пробралась ближе к нему.

– Ох, здравствуйте! – Ей трудно было отдышаться. – Спасибо, что подобрали, я сегодня проспала!

– Добрый утро. – Улыбнулся Арслан.

И отметил про себя, что этот румянец ей был очень к лицу.

– Тетради до двух ночи проверяла. – Сказала женщина и тоже улыбнулась. – А будильник, представляете, не прозвенел!

От этой улыбки в душе водителя расцвели прекрасные цветы.

– Кстати, с праздником вас… – Смущенно добавила она.

– Да? А какой праздник? – Удивился Арслан.

– День Всех Влюбленных, – негромко произнесла женщина и через плечо покосилась на собственную ученицу.

Но той и дела не было до разговора взрослых, она отправляла кому-то сообщение с десятком алых сердечек.

– Влюбленных? – Переспросил Арслан. – А, точно. Я слышал такое.

Мужчина крепче вцепился в руль. «День Всех Влюбленных. Хм. Это точно какой-то знак».






11





Наташа не очень-то жаловала День Святого Валентина. В школе в этот праздник обычно царил ужасный кавардак. В холле ставили огромный ящик для писем и валентинок, и возле него всегда толпилась куча народа. Ученики подходили, кидали туда свои послания, шумели, смеялись, что-то обсуждали, а потом, прямо посреди уроков, ответственные за мероприятие старшеклассники ходили по кабинетам и разносили получателям эту «почту».

Наташе не нравилась суматоха вокруг валентинок, не нравился ажиотаж среди одноклассниц, не нравились все эти ленты, сердечки, цветы, которыми украшали коридоры и холл. И не нравилось настроение, которое царило в учебном заведении: все словно помешались на этом празднике!

Девочки ни о чем другом не могли думать, кроме этих глупых посланий. Ждали их с лихорадочным безумием в глазах, а получив, едва не визжали от радости. Хотя чему было радоваться? Всё равно половина посланий была от их же подруг. А некоторые вообще отправляли кучу валентинок самим себе: например, староста класса Анжелика Пузырская так и делала.

Она была не самой симпатичной девочкой, и мальчишки не подписывали ей открыток. Анжелика этого очень стеснялась, особенно того момента, когда приходили старшеклассники, раздавали всем валентинки, а ей не доставалось ничего. Однажды староста придумала, как поднять свой авторитет: на прошлый праздник купила в ближайшем универмаге пачку розовых сердец-открыток, подписала их своим корявым почерком и сунула в ящик.

Девочки охали и ахали: какой щедрый поклонник у Анжелики! И только Наташа молча качала головой. Она видела, как та накануне покупала эти картонные сердечки, а потом отправляла самой же себе, но никому об этом не рассказала, потому что в чём-то всё-таки понимала старосту.

Наташа тоже не отличалась особой красотой. Вроде не страшная, но и не миловидная. Без милых ямочек на щеках, что так шли юным нимфеткам, без вздернутого носика и пухлых алых губ. Простая, обыкновенная, даже серая. И что бы ни говорила мама, утешая её, сама Наташа прекрасно понимала – она была непримечательным середнячком, не лучше и не хуже других.

Конечно, она могла и подкрашиваться, и носить юбки покороче, чтобы привлечь больше внимания, и красить губы блеском, но ей всё же хотелось оставаться самой собой. Хотелось, чтобы, если уж ее и полюбили, то полюбили бы за ее истинный облик и за внутренний мир, а не за ухоженные ногти и безупречный макияж.

И всё же этот день тоже был для Наташи особенным. Сегодня она решила признаться в любви тому, кто ей очень-очень нравился. Да-да, девочка накануне подписала валентинку и теперь шла, сжимая ее в кармане и слыша, как гулко грохочет ее собственное сердце. Она переживала, что кто-нибудь может увидеть её с ней и будет потом смеяться, поэтому дождалась, когда прозвенит звонок, и только потом сунула валентинку в ящик.

Уже позже, сидя на уроке, она сто раз пожалела, что сделала это. Это было так глупо! Сознаться в том, в чем она раньше признавалась лишь своему дневнику – такому розовому, с ключиком, к которому даже маме с папой строго было запрещено прикасаться! Хорошо хоть, хватило ума не подписываться полным именем: в конце признания она поставила просто «Н», и теперь успокаивала себя тем, что объект ее симпатии может вовсе и не догадаться, что это она.

Наташа от волнения спрятала лицо в ладонях. Учительница что-то интересно рассказывала, а девочка снова и снова вспоминала того, о ком постоянно думала последние несколько месяцев. Вспоминала яркие оранжевые веснушки, дерзкие, как брызги апельсинового сока, большие голубые глаза и мягкие рыжие волосы. Вспоминала губы, к которым так хотелось невзначай прикоснуться!

И это прикосновение было бы чем-то таким нереальным, что, думая об этом, она казалась самой себе кем-то вроде преступницы, смеющей мечтать о чём-то незаконном. Она понимала, что этот человек никогда не посмотрит на такую, как она, никогда не возьмет ее за руку и не полюбит. И снова, и снова ругала себя за эту глупую идею – признаться в любви.

А когда в кабинет вошли «праздничные почтальоны» и пошли по рядам, разнося послания, Наташино сердце трепыхнулось в груди и больно ухнуло вниз. Она сидела, не дыша, и считала секунды до позорного провала.

– Ого! – Довольно воскликнул Коля, когда на его парту положили сразу пачку валентинок.

Пожалуй, тут были послания сразу от половины школы. Девочки взволнованно притихли, когда он стал разворачивать каждую из них и неторопливо читать.

Другие мальчики тоже получали валентинки: кто по две, кто по три. Наконец, старшеклассница остановилась и возле их с Алиной парты.

– Вам. – Сказала она, положив перед Наташей открытку, затем посмотрела на дневник Алины, прочла фамилию и добавила: – И вам.

– Спасибо.

Наташа развернула открытку. Это было послание от подруги. «Миллион поцелуев в этот чудесный день! Желаю влюбиться! Алина».

Она облизнула пересохшие губы и улыбнулась.

– О, боже! – Прошептала Алина, дергая ее за рукав.

– Что? – Словно во сне, повернулась к ней Наташа.

– Слушай! «Ты самая красивая, самая лучшая на свете. Я обожаю твои веснушки, твою улыбку и тебя саму. Я мечтаю проводить с тобой больше времени. Всё моё свободное время. И не свободное тоже. Я тебя люблю. Н.»

Наташа с трудом проглотила застрявший в горле ком и опустила взгляд. У нее не было сил еще раз взглянуть Алине в глаза.

– Я тебя люблю, – с придыханием повторила подруга.

И прижала валентинку к груди.

Краска ударила Наташе в лицо. Неужели, Алина всё поняла?

– Буква «Н»! «Н»! – Алина толкнула ее в бок. – Он меня любит! Ты понимаешь, что это значит?

– Что?

– Это Коля! – Прошептала она. – «Н» – Николай! Это Коля, он меня любит, прикинь!

– Коля? – Хрипло выдавила Наташа.

– Вау, я так рада! – Алина обняла подругу и отпустила. – Думаешь, мне сегодня самой пригласить его на танцах, а? А что мне ему сказать? Нужно что-то, вообще, говорить или нет? Наташ, как мне себя вести?

Наташа закрыла глаза. Она больше не могла смотреть на эти веснушки, ей стало очень обидно.





12