Державы земные

– Мы еще не закончили планирование операции. В настоящее время набираем боеспособных.

– В восемнадцатой оперативной группе спецназа все боеспособны.

Рестиво повернулся и поглядел на него. На лице капитана не было ни намека на улыбку, но генерал был уверен, что младший над ним потешается.

Он замедлил бег, а затем остановился в тени огромной пальмы. Дьюитт тоже остановился, оставшись на асфальте пустой дороги.

– Капитан, давай обойдемся без этой ерунды. Я говорю с тобой, а не с кем-то из остальных командиров группы, потому что в твоем личном деле все есть. Ты один из немногих, кто не играет в карьерные игры.

Рестиво поглядел по сторонам. В полукилометре от них строем бежал взвод солдат. Вряд ли их кто-нибудь подслушает.

– Я знаю, как и ты, что в большей части подразделений полно назначенцев от политиков, педиков, калек и бездарей.

Дьюитт слегка нахмурился и огляделся по сторонам, точно так же, как до того делал Рестиво. Очевидно, думает, не ловушка ли это. Имеет право. Не впервые офицера среднего звена провоцируют сказать что-нибудь неприемлемое.

– Э, генерал, что вы сказали?

– Я сказал, что мне нужны настоящие солдаты – сорвиголовы, которые выполнят поставленную задачу. Крепкие мужики, которые могут таскать рюкзаки, кидать гранаты и хорошо стрелять.

Рестиво замолчал, вытирая пот со лба тыльной стороной ладони.

– Не говоря уже о том, что они должны ходить без палочки. Пойми, капитан, я говорю с тобой потому, что знаю: ты получал плохие рейтинги за то, что сам такое говорил…

– Сэр, эти необоснованные утверждения…

– Знаю, знаю. Частная вечеринка не на базе, пара бокалов пива, и тебя записал на диктофон паршивец, ищущий любую возможность для продвижения по службе. Которое он за это и получил. А еще я заметил, что дело было закрыто без видимых причин – что для меня означает, что ты знаешь, как выполнять задачи.

Дьюитт промолчал.

– Мне наплевать на все это. Суть в том, что я формирую реальную боевую группу, и командовать ею будешь ты.

Капитан Дьюитт сделал глубокий вдох и мрачно кивнул.

– Луна. Ладно. Чтоб мне…

И впервые с момента их встречи на его лице появилась искренняя улыбка.

Капитан клюнул. Рестиво мысленно похвалил себя. Здорово.

– Мне нужно, чтобы ты набрал людей. Каких пожелаешь. Не говори об этом вслух, но никакого этого дерьма с квотами. Только мужчины. В худшем случае – крепкие активные лесбиянки. Плевать, если будет половина евреев, или все черные, или три четверти простых ребят, которые жуют запрещенные жвачки. Любого, кто тебе подойдет. Вносишь в реестр, и готово. Любое снаряжение, то же самое. Два правила: не бери на себя больше, чем можешь унести, и задание реальное, его надо выполнить.

Дьюитт стоял, раздумывая. Рестиво поглядел в небеса. Солнце подымалось все выше. Сегодня будет настоящее пекло.

– О’кей, я согласен, – наконец сказал Дьюитт.

– Конечно, согласен. Генералы не просят.

Приподнявшись на цыпочки, Рестиво пару раз подпрыгнул и снова побежал. Дьюитт немного замешкался, но быстро нагнал его.

– О’кей, что дальше?

– Мы связались с особой группой в НАСА, они объяснят тебе насчет тренировок при пониженной гравитации на рвотных самолетиках, скафандров и кучи прочей хрени.

– Когда?

– Твой прежний командир уже оповещен, что ты на спецзадании. Как только вернемся и примешь душ, встречаешься с ребятами из НАСА.





Глава 9

2064: ближняя сторона Луны, Аристилл, технический тоннель фирмы «Морлок Инжиниринг»




Эхо от двигателя мотоцикла Майка то усиливалось, то ослабевало, отражаясь от необработанных стен тоннеля, летящих мимо него. Впереди было темно. Майк миновал последние потолочные осветительные панели и поехал дальше во мраке. Впереди вдали виднелась освещенная зона, резкий свет промышленных светильников там, где шла работа в голове тоннеля.

Вскоре он очутился в зоне работ, сбрасывая скорость и лавируя между оборудованием и паллетами с запасными частями. Майк остановил мотоцикл рядом со стоящими рядами бочками со смазкой, откинул подножку и заглушил мотор. Впереди виднелось желтое защитное ограждение, обозначавшее конец дорожного настила.

Сняв шлем, Майк повесил его на руль. Даже отсюда было видно, что возникла какая-то проблема. Когда горнопроходческая машина работает, воздух наполняют оглушительный визг и скрежет режущих головок, вгрызающихся в лунный базальт. А тут было практически тихо. Подняв взгляд, Майк принюхался. Не хватает характерного запаха сухой каменной пыли. Лента транспортера под потолком неподвижна. Что-то навернулось, и всерьез.


Поставив «БМВ» на подножку, Майк побежал вверх по первому лестничному маршу, на ходу стряхивая с поручня облупившуюся краску. Добравшись до площадки, прыжком перемахнул через цепь и спрыгнул на каменный пол тоннеля, в двух метрах ниже. Разогнув ноги, схватил с полки шлемофон и аварийный дыхательный прибор, а затем побежал вперед, вдоль тянущихся по стенам громадных силовых кабелей. Двое техников оторвали взгляды от планшетов, увидели его и встали, поспешно здороваясь. В ответ Майк лишь коротко кивнул им.

Ближе к голове тоннеля и режущей головке машины признаки проблемы стали более очевидны. Крики, насосы, то запускающиеся, то останавливающиеся, громкое шипение пневматики, сбрасывающей давление, десяток роботов-транспортеров, загруженных футеровочными блоками, но никуда не движущихся.

Майк добрался до передней части ГПМ, забрался наверх по выштампованным в корпусе ступеням и оттолкнул в сторону инженера. Тот тоже дернулся от неожиданности.

– Майк? Келли говорит…

Проигнорировав его, Майк двинулся дальше, в глубь машины. Трап шел внутри ГПМ уступами, сначала вправо, потом вверх, поверх гидроусилителей, а потом снова вниз, ниже уровня манипулятора футеровочного механизма. Машину создавали, чтобы она вгрызалась в твердые породы двадцать четыре часа в сутки, превращая электроэнергию в поток перемолотого камня, а об удобстве работающих здесь людей думали в лучшем случае во вторую очередь.

Наконец Майк добрался до конца трапа. Здесь шум насосов и систем охлаждения был слышен даже через шлемофон.

Келли, старший смены, склонился над монитором. Майк хлопнул его по плечу.

– Мы куда-то проломились? – крикнул он.

Келли обернулся к нему.

– Ага!

– Песок? Щебень?

Келли мотнул головой.

– Пустота! – крикнул он сквозь шум работающих механизмов.

– Что за хрень! Ультразвук не показывал никаких трещин…

Келли пожал плечами:

– Спроси что полегче!

Майк хотел еще что-то сказать, но передумал. По-любому, ГПМ сегодня уже работать не будет.

– Глуши ее!

Келли кивнул, повернулся и ткнул пальцем в экран. Электромоторы остановились, стук перепускных клапанов начал замедляться, зашипели гидроаккумуляторы, сбрасывая давление.

Майк снял шлемофон.

– Здесь не может быть другого тоннеля, мы же зарегистрировали этот сегмент.

Келли снова пожал плечами, радуясь, что можно свалить проблему на начальство.

– Будь я проклят, если знаю, босс.

Он показал на монитор.

– Мы сейчас туда камеру заводим, так что сам все увидишь.

Майк кивнул и шагнул к монитору. И тут у него зажужжал телефон. Странно, он настроил его пропускать только самые важные звонки. Черт. Что еще стряслось? Вынув телефон, он посмотрел на экран. Фурнье? Ему звонит? Майк скривился. И что нужно этому засранцу?

Он уже хотел убрать телефон обратно в карман, но решил, что это возможность маленько опустить этого сноба.

Ткнул в экран.

– Лерой, какого…

– Будьте любезны, с вами будет говорить мистер Фурнье.

Майк закатил глаза. Этот умник специального человека нанял, чтобы звонки организовывать.

– Мартин, вы меня слышите?

– Что ты хочешь, Лерой?

– Мартин, вы меня слышите?

– Извини, тут шумновато – некоторым приходится работать, чтобы на жизнь заработать.

Лерой закричал в ответ:

– Мартин, я вас не слышу, но если вы меня слышите, то сообщаю, что ваша ватага идиотов врубилась в один из моих тоннелей. Нам надо решить эту проблему. Позвоните, когда окажетесь в каком-нибудь более приличном месте.