Детектив для всех влюбленных
Часть 50 из 55 Информация о книге
В багажнике еще одна Лара. Бред… Может, она сходит с ума, и Женька назвала ей совсем другое имя, скажем, «Лора», а Маше послышалось «Лара»… Или «Мара»… Как у Кортасара в «Игре в классики»… Она остановилась перед воротами дома, который целую неделю считала своим. Это ей все это время принадлежали все книги и альбомы, рояль, шкура перед камином, да и вообще, целый дом с его теплом, красивой мебелью и картинами. Даже чудесный зимний пейзаж за окном она считала своим. И вот теперь надо было его покидать. Какая-то «Лара-Лора», шуба которой будет пахнуть итальянскими духами «Cherry», а волосы – зимними итальянскими розами. Маша подзовет ее к своей машине, скажет, что хочет ей что-то показать, и когда эта дамочка приблизится, Маша откроет багажник и покажет замерзший труп ее тезки… Вот так. И спросит ее, откуда здесь появился труп? Дамочка, скорее всего, грохнется в обморок, а когда придет в себя, Маша скажет, что ее машина стояла в гараже, а утром она обнаружила в багажнике труп… «Интересно, и кто же это вас, мадам, здесь так ненавидит, что подбрасывает трупы?» И тогда уже в эту историю будет втянут еще один человек… И так – до бесконечности. Просто какая-то черная комедия получится. Она вышла из машины, решив, что ее не следует загонять в гараж. Зачем? Мысль, что вся эта история с трупом ей приснилась, отпала сразу – черный джип стоял на месте. Сейчас она соберет вещи и будет ждать Бориса. Конечно, она ему все расскажет… Только он придумает способ, как выкрутиться из этой ситуации. Никогда еще она не думала о нем с такой нежностью и любовью… – Доброе утро! Дверь распахнулась, и на крыльцо вышел, широко улыбаясь, Константин. – Вы здесь? Да как вы посмели? – Она в растерянности замерла, стоя по колено в снегу. – А что вас не устраивает? – Вы оставили меня там… в том доме… Бросили меня… – Милая, да вы что-то путаете… Не стойте столбом, поднимайтесь, будем кофе пить! Она поднялась. Вошла в холл и снова, как и раньше, закрыла глаза от этой черно-белой ряби плиток пола. – Константин, вы решили меня свести с ума? – Тссс… – он приложил палец к губам и вдруг, схватив ее за руку, с силой притянул к себе и поцеловал в губы. Она отпрянула от него и, размахнувшись, залепила ему пощечину. – Вы… вы… У вас будут неприятности, потому что вы проникли в чужой дом! И сейчас сюда приедет хозяйка! – Это мой дом, – брови его взлетели в каком-то мечтательном блаженстве. – И если у кого и будут неприятности, так это у вас, Машенька. – Лара… Где она? – Сами знаете, – он кивнул на дверь, туда, где на улице, за воротами стояла белая «Тойота». – Вот выпьем сейчас кофе, подкрепимся и будем решать, куда ее деть… – Но почему вы сразу не сказали, что это ваш дом? – Забавно было наблюдать за вами, как вы изображали хозяйку… И вдруг она услышала женский голос. «Костя! Где вы там?!» – Это Лара, – Константин поднял указательный палец кверху и загадочно улыбнулся. – Она приготовила завтрак и ждет нас. – Представляешь, Боря, мы вошли на кухню, а там у плиты хлопочет молодая женщина, причем, вот прямо такая, как я ее себе и представляла… Высокая, белокожая, с каштановыми, с рыжим отливом, волосами, знаешь, такая породистая… Как с картин Боттичелли… Шатенка… – Лара? – усмехнулся Борис. – Я угадал? Ее звали Лара? Они завтракали в постели. На подносе стояли чашки с кофе, булочки, масло и джем. Борис намазывал джем на булочку. В полосатой пижаме, которая была ему явно великовата, он был ужасно милый. – Да, конечно… Представляешь, оказывается, этот Константин – писатель, который уже исписался, и вот ему захотелось придумать нечто такое, из чего можно будет потом сделать книгу… Удивительно, как ему не пришло в голову заснять меня на видео, чтобы потом продать киношникам… Урод, ненавижу его! – Однако ты приняла от него уже пять букетов! – Это он так извиняется. Пусть хоть сто букетов пришлет, все равно не прощу его. – Да понятно все. Забудь, Машенька. – Но разве можно вот так, с живым человеком? Что я ему такого сделала? – А тот дом, с голубой крышей? Он каким боком к этой истории? – Так это тоже его дом. Остался ему от бабки. Он иногда уединяется там и работает. Все же рядом. Думаю, когда в новый дом набиваются гости и ему хочется побыть одному, вот он и сбегает… – Так как ты поняла, что никакого трупа нет? Что тебя разыграли? – Когда увидела эту Лару. Она так хорошо меня приняла. Улыбалась мне постоянно, извинялась, что они вернулись так рано, что потревожили меня. Еще сказала, что рада, что дом был под присмотром. А потом и вовсе предложила дружить. – А Женька-то откуда ее знает? – Она же в издательстве работает, сначала познакомилась с Константином, потом он познакомил ее с женой. – И что было в машине? – Ты же сам видел, когда приехал… – Цветы? Не оригинально… А откуда кровь на его пальто? – Купил бутылку киношной крови по интернету… – Подготовился. Да, странная история. И тебе наука, поняла? Нечего ночевать в чужих домах и верить кому ни попадя. Я еще с Женькой поговорю… – Ты думаешь, она была в курсе? Маша покраснела, она чуть было не проговорилась, что подозревает Женьку в том, что это она срежиссировала весь этот спектакль вместе с Константином, чтобы напугать Машу и подвести ее к мысли о том, что без Бориса она пропадет. Что весь этот план был направлен на то, чтобы Маша сказала Борису «да». Она поспешила переменить тему: – Я сегодня вечером иду на концерт лютневой музыки, а потом – в театральное кафе, ты знаешь, у Сашки Глотова день рождения, он очень просил быть. Может, вместе поедем? – Не знаю, не уверен… У меня тоже встреча, да к тому же еще, не забывай, скоро наша свадьба, и мы с Женькой сегодня едем заказывать ресторан… – Мы не сможем больше с тобой встречаться… Я беременна… Боря очень ждет этого ребенка. Я не могу рисковать… Маша натянула на ногу второй чулок, опустила юбку, расправила блузку, глядя на свое отражение в зеркале. Щеки ее пылали, на лбу выступила испарина. Сколько раз она уже давала себе слово не приезжать сюда, в эту гостиницу. Год прошел, как он впервые поцеловал ее в этом номере. И потом – каждую пятницу. Наваждение? Гипноз? Страсть? Слабость? Да какая разница… Она жила этими встречами, горела, теряя рассудок, но ничего не могла с собой поделать. Синие глаза следили за ней. Он курил, любуясь ею. – Да, я понимаю, он не такой, как все, не романтик… Вот сегодня, к примеру, забыл поздравить меня с Днем всех влюбленных… Конечно, я сама могу подарить себе подарок, Боря очень щедр ко мне, я могу тратить сколько хочу, но хотя бы подписал обыкновенную «валентинку»! Маша потрогала на груди золотую подвеску в форме сердечка и сложила губы в поцелуй: – Спасибо, Костя… Очень красиво… – Ты не открывала еще те два пакета. – А что там? – Все, что ты хотела… Альбом импрессионистов, то самое издание, что мы с тобой видели на книжной ярмарке… – Костя, какой ты милый! Спасибо! – … ну и еще кое-что… – Похоже на картину… Постой, что это… Маша в нетерпении бросилась разрывать упаковочную хрустящую бумагу. Показалась написанная маслом картина – голова женщины, волосы которой были оплетены жемчугами и красными лентами. Чудесная копия картины Боттичелли «Портрет молодой женщины». Она была как две капли воды похожа на Лару. – Ты уверен, что этот подарок предназначен мне? – Конечно… – Костя… – Люблю тебя, Машенька, иди ко мне… Потом все рассмотришь… В темных очках, запахнув шубку, она вышла из гостиницы и, нервно оглядываясь, как человек, который очень чего-то боится, добежала, проваливаясь в снег тонкими каблучками, до своей машины, новенького белого «Мерседеса», открыла салон и сложила туда пакеты с подарками. Салон успел остыть. Маша включила обогревание, радио. Взглянула на себя в зеркало, достала помаду, подкрасила губы. «…до сих пор полиция разыскивает пропавшую три дня назад супругу известного писателя Константина Заборовского, – донеслось из радиоприемника. – Лару Заборовскую последний раз видели входившей в подъезд дома в районе Трубной площади, где проживают супруги. Однако нашлись свидетели, которые утверждают, что два дня тому назад ее машину видели в районе аэропорта Домодедово… Сам Заборовский говорит, что жена отправилась к своей подруге, проживающей в соседнем доме…» Маша выключила радио. Несколько минут сидела неподвижно, прислушиваясь к ударам сердца. Затем открыла дверцу, вышла из машины и остановилась, глядя на падающие хлопья снега на багажник машины.