Девять совсем незнакомых людей

– Кармел. – Тони показал на Кармел, которая сделала странное, неловкое движение, словно не могла решить – поклониться ей или спрятаться за Ларса.

– Начинайте, Тони.

Тони откашлялся. Он стоял, сцепив руки, уважительно глядя на экран:

– Я сегодня защищаю Кармел Шнейдер. Кармел тридцать девять лет, она разведена, у нее четыре маленькие дочери. Их жизнь зависит от нее. Еще она очень близка со своей старшей сестрой Ванессой и родителями – Мэри и Реймондом.

На лице у Маши появилось скучающее выражение. Она шмыгнула носом.

Голос Тони задрожал.

– У Мэри проблемы со здоровьем, и Кармел обычно возит ее по врачам. Кармел говорит, что она просто обычный человек, который делает все, что в ее силах, но я думаю, что женщина, воспитывающая четверых детей, очень даже особенная. – Он нервно подергал ободок своей футболки, словно поправлял галстук. – Еще Кармел работает волонтером в местной библиотеке, преподает английский эмигрантам. Она делает это раз в неделю, начиная со своего восемнадцатилетия, и я думаю, это очень впечатляет. – Тони сложил руки перед собой и добавил: – Спасибо.

Маша театрально зевнула:

– И это все?

Тони вспыхнул:

– Да бога ради, она же молодая мать! Что еще вы хотите услышать? Она определенно не заслуживает смерти.

– Но где же ваше УТП? – спросила Маша.

– УТП? – растерянно проговорил Тони.

– Вы забыли основы, Тони! Каково ваше уникальное торговое предложение? Что делает Кармел уникальной и особенной?

– Ну, – с отчаянием проговорил Тони, – она очень особенная, потому что…

– Еще меня удивляет, почему вы не начали с базового анализа сильных и слабых сторон, возможностей и угроз? Это же не бином Ньютона, люди! А где визуальные средства! Я не вижу наглядного материала! Простой показ слайдов с помощью PowerPoint мог бы подкрепить ваши аргументы.

Хизер пересеклась взглядом с Наполеоном: «Что будем делать?» Она увидела смятение и страх на его лице, отчего ее паника усилилась, потому что если ответа не было у Наполеона, значит они попали в серьезную переделку. Она вспомнила времена, когда они с Заком долго сидели в комнатах ожидания в отделении скорой помощи, пока не понимали, что имеют дело с непрошибаемой дежурной сестрой. Они тогда переглядывались поверх головы сына и оба понимали, что нужно делать и что говорить, чтобы защитить своего ребенка. Но в данном случае они имели дело с абсолютным отсутствием логики.

– Прошу прощения, – робко сказал Тони. – Очевидно, что PowerPoint подкрепил бы мои аргументы. Вы правы.

– Извинения делу не помогут! – рявкнула Маша.

– Могу я выступить следующей? – Громкий голос неожиданно наложился на голос Маши.

Хизер, вздрогнув, увидела, что это Кармел с высоко поднятой головой и немигающими глазами.

– Я приготовила стратегический анализ в защиту Зои Маркони и предложение насчет того, что мы должны делать… э-э-э… чтобы двигаться дальше, и мне бы очень хотелось, чтобы вы, Маша, согласовали его.

Лицо Маши разгладилось. Она подняла руку:

– Продолжайте, Кармел.

Кармел вышла на середину комнаты, расправила на себе воображаемый жакет, хотя на ней были тренировочные штаны и розовая майка, украшенная вышитым блестками словом «ГАВАЙИ».

– Я знаю, вы хотели, чтобы я сделала детальный анализ и подошла к делу нетривиально.

Трудно было поверить, что эта уверенная в себе женщина и Кармел, которая всего несколько часов назад жалобно умоляла отпустить ее домой, – одно лицо. А теперь на ней чуть ли не появился деловой костюм. Неужели она была актрисой? Или она вспомнила навыки своей прежней профессии? Что бы это ни было, она производила сильное впечатление.

– Безусловно. – Маша одобрительно махнула рукой. – Вот это уже больше похоже на дело. Нам нужно выходить за привычные рамки. Очень впечатляюще, Кармел!

Это выглядело бы забавно, если бы не было так страшно.

– Как я понимаю, перед нами здесь – широкое окно возможностей, чтобы усилить ключевые компетенции Зои и получить… э-э-э… оптимальные практические результаты, – сказала Кармел.

– Хорошая работа, – прошептала Фрэнсис.

– Верно, – кивнула Маша. – Мы всегда должны быть настроены на получение оптимальных результатов.

Странно было видеть, как она положительно реагирует на этот бессмысленный набор корпоративных штампов – так младенец реагирует на голос матери.

– Вопрос состоит вот в чем, – резко сказала Маша, – совпадает ли это с нашими корпоративными ценностями?

– Именно, – согласилась Кармел. – И как только наведем здесь порядок, мы должны задать себе вопрос: поддается ли наша система настройке?

– И что – поддается?

– Безусловно, – ответила Кармел. – Таким образом, нам требуются… – Она запнулась.


– Совместные действия, – пробормотал Ларс.

– Совместные действия! – с облегчением сказала Кармел.

– Совместные действия, – мечтательно повторила Маша, словно произнесла «Париж весной».

– Таким образом, подводя итог, нам нужно решение, выработанное совместными действиями, которое согласуется…

– Я услышала все, что мне требовалось, – живо сказала Маша. – Приступайте, пожалуйста, Кармел.

– Будет сделано, – ответила Кармел.

Маша потушила сигарету о подоконник у себя за спиной и прислонилась к окну.

– Добро пожаловать в «Транквиллум-хаус».

«Боже мой, – подумала Хизер. – Мы снова ее потеряли».

Маша улыбнулась. В ответ ей не улыбнулся никто. Хизер видела: все лица в комнате выражали одновременно уныние, усталость и отчаяние, как лицо женщины, которая добросовестно подготовилась к естественным родам, составила список музыкальных произведений для прослушивания, а через тридцать часов безрезультатных схваток узнала, что ей предстоит экстренное кесарево сечение.

– Я вам обещаю: через десять дней вы будете совсем другими людьми.

– В жопу, – пробормотала Джессика. – В жопу, в жопу, в жопу.

– Это наркотик, – сказал Ларс. – Она сама не понимает, что говорит.

– Проблема не в этом, – отозвался Бен. – Она не понимает, что делает.

Маша опустила голову и прикоснулась кончиками пальцев к вырезу платья.

– Теперь займемся отжиманиями, – сказала она. – Отжимания – идеальное упражнение для тренировки общей выносливости. Это единственное упражнение, которое заставляет работать все мускулы вашего тела. Двадцать отжиманий. Сейчас.

Никто не шелохнулся.

– Вы почему не слушаетесь? – Маша погрозила пальцем. – Отжимаемся. Немедленно. Или я буду вынуждена принять меры!

Какие меры она могла принять? Выяснять они не стали. Как солдаты, все улеглись на пол.

Хизер пыталась поднимать и опускать свое уставшее, голодное тело, вытянув его в одну линию, а Маша считала вслух:

– Один, два, три! Ноги прямые! Никаких прогибов!

Пребывала ли она все еще в мире галлюцинаций, воображая, что они работают на нее? Входило ли в ее планы убить их всех? Хизер вдруг испытала приступ паники. Она привезла в это место свою дочь. Теперь жизнь Зои в руках этой сумасшедшей наркоманки.

Она огляделась. Фрэнсис отжималась по-девчачьи, упираясь в пол коленками. Джессика вскрикнула, когда тоже сдалась и перенесла упор с носков на колени. С Тони, бывшего спортсмена, стекали капли пота – он делал идеальные отжимания почти в два раза быстрее, чем все остальные, несмотря на недавний вывих плеча. Хизер увидела, что ее собственный дорогой муж держит темп.

– Восемнадцать, девятнадцать, двадцать! Расслабились! Отлично!

Хизер упала на живот и подняла голову. Маша так близко поднесла лицо к камере, что они видели только увеличенные очертания ее носа, рта и подбородка.

– Я вот думаю, – сказал этот рот. – Вы еще не чувствуете запаха?

Наполеон своим спокойным, мягким голосом, каким он обратился бы к несмышленому ребенку, уточнил:

– Какого запаха, Маша?

– Дыма.





Глава 68





ТОНИ


Экран ушел в режим ожидания, но голос Маши продолжал звучать в комнате:

– Глубокое преображение возможно, но вы должны освободиться от своих убеждений и представлений!