Девушка из Бруклина
Часть 5 из 13 Информация о книге
Марк испытующе вглядывался в меня, словно хотел убедиться, что все происходило именно так. – Чьи это были трупы? Взрослых? Детей? – Трудно сказать. – Где лежали? В помещении? На столе для вскрытия? На… – Откуда я знаю, черт тебя побери! Они были черные, как головешки! Вот и все, что я могу сказать! Раздутые от жара. Сгоревшие. Карадек продолжал подкапываться под мои защитные укрепления. – Постарайся быть предельно точным, Рафаэль. Представь их как можно яснее. Опиши во всех подробностях. Я закрыл глаза, чтобы вспомнить яснее. Больших усилий не потребовалось – жуткая фотография впечаталась в память навек. Проломленные черепа и грудные клетки, внутренности наружу. Под настойчивым взглядом Карадека я постарался как можно точнее описать мертвые тела со сведенными конечностями, обгоревшей кожей и белыми торчащими костями. – На чем они лежали? – Автоматически хочется сказать: на земле. Но вполне возможно, что на простыне, брезенте… – А как ты думаешь, Анна чистая? Я имею в виду наркотики, психические нарушения, возможное лечение в психбольнице… – Не забывай, что ты говоришь о женщине, на которой я собираюсь жениться. – Отвечай на мой вопрос, ладно? – Уверен, ничего такого и близко нет. Она заканчивает ординатуру. Прозрачна, как бриллиант. – А почему ты тогда стал копаться в ее прошлом? – Ты же знаешь мою историю, Марк! Знаешь, чем кончилась моя последняя любовь. – А теперь скажи, что именно тебя встревожило? Я стал перечислять: – Странная зыбкость в отношении прошлого. У нее словно не было ни детства, ни юности. Крайняя закрытость. Стремление остаться незамеченной, ставшее для нее как бы второй натурой. Нелюбовь фотографироваться. И потом, скажи честно, много ты знаешь молодых женщин, которые не общались бы в Фейсбуке или в какой-нибудь еще соцсети? – Согласен, есть о чем задуматься, – признал бывший следователь. – Но нет конкретики, какая заставила бы в чем-то ее подозревать. – Нет конкретики? А три трупа? – Не горячись. Мы ничего о них не знаем. Она же медик, могла иметь с ними дело на практике… – Тем более нужно раскопать это дело, так ведь? 4 – Уборщица к тебе уже приходила? – поинтересовался Марк. – Она приходит ближе к обеду. – Тем лучше, – обрадовался он. Мы пересекли двор, зашли ко мне и устроились у меня на кухне – она была угловой, выходила сразу и на улицу Кампань-Премьер, и на замощенный плитками двор с глядящими в него разноцветными ставнями. Тео с Фифи уселись у наших ног и занялись магнитными зверушками на холодильнике. Карадек обследовал раковину, потом открыл посудомоечную машину. – Ты можешь сказать, что ищешь? – Предмет, который могла держать в руках только твоя Анна. Например, кружку, из которой она пила по утрам кофе. – Она пила чай из вон той, – сообщил я, ткнув пальцем в голубую кружку с Тинтином, которую Анна привезла из музея Эрже[5], побывав в Бельгии. – У тебя найдется ручка? «Неожиданный вопрос писателю», – подумал я и протянул ему свой роллер. Марк подцепил стержнем кружку за ручку и поставил ее на бумажную салфетку. Потом расстегнул молнию небольшой кожаной сумочки, достал пузырек с черной пылью, кисточку, скотч и карточку из картона. Набор криминалиста. Набрав из пузырька угольной пыли, Марк быстро и уверенно стал водить кисточкой по кружке, собираясь получить отпечатки пальцев Анны. В одном из своих романов я уже описывал такую процедуру, но теперь все происходило на самом деле. И искали мы не преступника, а мою любимую женщину. Марк дунул на чашку, чтобы слетела лишняя пыль, потом надел очки и принялся внимательно ее рассматривать. – Видишь отпечаток? Это большой палец твоей Дульцинеи, – объявил он с величайшим удовлетворением. Потом взял кусочек липкой ленты, с величайшей осторожностью перенес отпечаток на картон и попросил меня: – Сфотографируй. – И что дальше? – спросил я. – У меня теперь мало знакомых в уголовной. Большинство моих коллег уже на пенсии, но одного паренька из криминалистики я знаю, его зовут Жан-Кристоф Вассер. Бестолочь, полицейский никудышный, но если дать ему хороший отпечаток и четыреста евро, он проверит его по базе данных. – По базе данных отпечатков пальцев? Если честно, я уверен, что Анна непричастна ни к каким преступлениям. И в тюрьме она тоже не сидела. – Всякие бывают сюрпризы… Все, что ты рассказал о ее болезненной скрытности, наводит на мысль, что ей есть что скрывать. – Мы все что-то скрываем, разве нет? – Ты сейчас о чем? Роман пишешь? Давай фотографируй и скидывай мне фотку на почту, чтобы я мог связаться с Вассером. Я сделал несколько снимков на телефон, увеличил, отредактировал, чтобы отпечаток получился как можно более четким. И, работая, вглядывался как завороженный в линии, которые вились, пересекались, соединялись… Таинственный лабиринт, для которого нет нити Ариадны. – А теперь что? – спросил я, отправив фотографию на почту Карадеку. – Теперь поедем на квартиру Анны в Монруж. Будем искать. Пока не найдем. 3 Темные глубины души Никогда нельзя быть уверенным в женщине, которую любишь. Леопольд фон Захер-Мазох 1 Судя по наклейкам на ветровом стекле, «Рейнджровер» Карадека бегал по дорогам с конца восьмидесятых. Старый вездеход, намотавший три миллиона километров, плыл в потоке машин с изяществом бетонного блока, оставляя позади деревья парка Монсури, окружную дорогу, граффити на улице Поль-Ваян-Кутюрье, клетчатый фасад гостиницы «Ибис», улицу Барбес. Я обрадовался, что Марк захотел поехать со мной и доверил Тео Амалии. Мне почему-то казалось, что все у нас вот-вот наладится. Пройдет немного времени, и появится Анна. Ее «секрет», скорее всего, не такой уж и страшный. Она мне все объяснит, все встанет на свои места, и мы с ней поженимся, как собирались, в конце сентября, в маленькой церковке Сен-Гийом-ле-Дезер, где венчались мои дедушки и бабушки. В салоне пахло кожей, сухой травой и сигарным дымом. Марк дал задний ход, и внедорожник захрипел, словно ему перекрыли кислород. Конечно, он был немолод: бархатные сиденья полысели, тормоза, похоже, давно отдали богу душу, но высокая посадка и большое лобовое стекло позволяли нам чувствовать себя выше всех и плыть над суетливым движением. Авеню Аристид-Бриан: в прошлом автодорога 20 в восемь полос. – Вот ее дом, – сказал я и показал на дом Анны на противоположной стороне дороги. – Но здесь нет поворота, нам нужно доехать до перекрестка и… Я не успел договорить – Марк уже крутанул руль. Мы повернули под рев клаксонов и скрежет колес прямо перед носом двух автомобилей, которые едва не встали на дыбы, лишь бы избежать катастрофы. – Ты в своем уме, Марк?!