Дите

«Хорошая отдача, слабая, прицеливаться удобно после каждой очереди!» — думал я, глядя, как вывалившийся из кабины спецназовец безвольно повис на пятиметровом тросе. Вертолет, ревя двигателем, стал уходить в сторону.

«Ну кто же приближается к стрелку на сто метров, так и пулю схлопотать можно, что и получилось!» — радостно ухмыльнулся я, одной рукой перезаряжая автомат взятым из сумки запасным магазином.

Почти сразу снова появился знакомый звук вертолетного двигателя, однако, посмотрев на него, я понял, что это пресса.

Моя реакция была незамедлительной. Широко улыбнувшись парню с камерой, показал пальцами знак «виктория» и большой палец; то, что у меня на коленях лежал автомат, нисколько мне не мешало и не смущало. Однако почти сразу же вернувшийся полицейский вертолет отогнал прессу. Помахав им вслед рукой, я сосредоточился на дороге.

Полицейских машин было не видно, но проехав поворот и чудом не столкнувшись с пикапом, я заметил, что они сопровождают меня по обеим параллельным улицам.

К дальнейшему я был готов, так как был пристегнут. Проезжая следующий перекресток, я получил мощный таранный удар в правый бок возле заднего крыла от внезапно выскочившей из-за угла полицейской машины. Профессионализм местных полицейских невольно вызывал уважение. Это нужно немало мастерства, чтобы просчитать все.

Удар, судя по всему, должен был прийтись в середину, но, заметив краем глаза быстро приближающуюся тень, я успел ударить по газам. Машину развернуло вокруг своей оси. С трудом выправив ее тормозами и давая по газам, я поскакал по истоптанному газону, сбивая скамейки, урны и скача по клумбам с цветами. Остановил меня бетонный край крыльца.

«Уф, хороший удар!» — подумал я, тряся головой. Отстегнув ремень и схватив сумку, я быстро выбрался из кабины и посмотрел на тормозящие полицейские машины — их собралось больше двух десятков.

«Ух ты, надеюсь, вы не ко мне!» — думал я на бегу.

Пробежавшись по ступенькам, распахнул высокие двухстворчатые двери и ворвался в коридор, захлопнув их за собой.

«Ну и куда я попал? — Озадаченно осматриваясь, я пытался понять, куда меня занесло, при этом ремнем от автомата связывал ручки дверей. — Судя по длинному коридору и шкафчикам — это школа. Вот пентюхи, куда загнали меня! Это же розовая мечта террориста».

Из ближайшей двери выглянул мужчина самого учительского вида и быстро скрылся обратно, заметив в моих руках оружие.

Придерживая сумку и автомат, я побежал по коридору. Ремень их вряд ли надолго задержит, нужно подготовиться, — в том, что они уже перекрыли все входы-выходы, я нисколько не сомневался.

На третьем этаже стал открывать все двери и заглядывать в классы, в которых шли уроки. Похоже, шум на улице так и не смог оторвать их от занятий.

«Не то, и опять! Черт, да где постарше, одни малявки попадаются?!»

Следующий класс оказался подходящим — эти вроде моего возраста. Из-за того что их окна выходят на противоположную сторону здания, они пока ничего не знали, в отличие от остальных.

Автомат я убрал обратно в сумку, и выглядел довольно прилично. Пройдя к обернувшемуся на скрип двери учителю, я произнес:

— Здравствуйте, я ваш новый ученик!

— Действительно? — удивился обернувшийся от доски учитель, поправляя очки.

— Да нет, конечно, — улыбнулся я, доставая пистолет. — Какие вы легковерные. Это захват. Вы теперь мои заложники.

После чего я выстрелил в окно, оставив в стекле аккуратную дырочку в мелких трещинах. Из-за того что на ствол был навинчен глушитель, особого впечатления это не произвело, разве что вызвало удивленные взгляды. Тряхнув головой, я достал табельный одного из полицейских и снова выстрелил в окно — первого опыта мне было достаточно. На этот раз все было как надо, и поднятые руки и испуганные лица.

Первым делом озвучил:

— Я не чудовище, стреляющее налево и направо, просто у меня некоторые разногласия с вашим правительством, так что надеюсь на ваше понимание и помощь. — Говорил для того, чтобы не настраивать их против себя, я помнил про «синдром заложника» и решил воспользоваться им вовсю. — Поэтому мальчики спокойно встают и подходят к окну. Да, вы правильно меня поняли, вы будете живыми щитами! — пояснил я, когда несколько парней переглянулись.

Сам я стоял у полуоткрытой двери и слушал звуки из коридора, держа парней на прицеле.

— Но позвольте, ведь они дети! — возмутился наконец выпавший из ступора учитель.

Я постарался посмотреть на него как на идиота, судя по смешкам, мне это удалось, и ответил:

— А я, по-вашему, кто? Сколько вашим детям?

— Шестнадцать, но позвольте?.. — хотел что-то спросить учитель, но я его оборвал:

— Не позволю, им шестнадцать, а мне четырнадцать, так что это я один тут среди вас ребенок. Дитё, можно сказать! — несколько возмущенно ответил я и, повернувшись к девчатам, сидящим за партами, подмигнул им.

Потом быстро выглянул в коридор и взял стоящий за дверью полицейский дробовик, который оставил там, когда заходил в класс. Положив его на учительский стол, отогнал учителя к окну, а сам стал готовить противоштурмовую защиту. Однако в середине процесса мое внимание привлек шум в коридоре. Взяв из открытой сумки «беретту» без глушителя, я медленно подкрался к двери и лег на пол, после чего, резко выглянув, трижды выстрелил и немедленно спрятался обратно.

— Вот так долго не тренируешься и начинаешь мазать от этого! — пожаловался заложникам. После чего, так же быстро выглянув, посмотрел на результаты стрельбы.

Подстрелил двоих — судя по черной форме, из полицейского спецназа. Однако в коридоре лежал и стонал только один, на том месте, где находился второй, была небольшая лужа крови и кровавый след, скрывавшийся за углом. Стрелял не на поражение, а по конечностям, сейчас не нужно было убивать их. Просто незачем, запугать их в любом случае не получится, агенты ЦРУ держали все под контролем.

— Можете забрать своего, стрелять не буду! — крикнул в коридор, держа угол на прицеле, при этом контролируя заложников боковым зрением. Из-за угла быстро выглянула голова в шлеме и скрылась, потом еще раз, но я продолжал держать угол на мушке.

Наконец из-за угла вышел парень в форме и, опасливо поглядев на меня, подхватил раненого под мышки и оттащил его в укрытие.

— Ну вот и ладушки, — пробормотал я, вскочил и, плотно закрыв дверь, направился к дробовику, который предварительно разрядил.

Потом заблокировал дверь одним из стульев и, вытащив из сумки моток бечевки, привязал к ручке. Используя глобус как блок, другой конец привязал к спуску на дробовике, предварительно зафиксировав его на другом стуле взятым с учительского стола скотчем.

«Вот теперь порядок, кривенько, конечно, но кто попробует дернуть дверь, получит заряд дроби».


Подмигнув девчонкам, проигнорировав парней, я вытащил части разобранной винтовки, и не глядя, красуясь, стал ее собирать, звонко щелкая деталями. Подсоединив прицел, я подошел к крайнему парню и, чуть отодвинув его, посмотрел наружу.

«Ого, они что, всех копов города и окрестностей тут собрали? Надо проредить!»

Толстый ствол глушителя немного высунулся наружу и тихо захлопал от выстрелов.

Полицейские заметили, что в них стреляют, только тогда, когда, крича от боли, упал четвертый, после чего улица сразу очистилась. Да, стрельба по коленным чашечкам сразу дала результаты.

Трое парней не выдержали расстрела полицейских и бросились на меня.

— Вы бы еще всем классом бросились, чтобы мне сразу вам мозги вправить! — прорычал я, забивая ногами третьего ученика под парту. Остальные лежали на полу и даже стонать старались потише, чтобы не привлекать мое внимание.

— Всем все понятно? Я добрый, пока меня не выведут из себя, так что прошу, ну не делайте подобного, вам же хуже будет. Ясно?

Получив обещание, что подобное больше не повторится, я отошел в угол возле окна и сел на стул, ожидая.

Как я и думал, просьба принять переговорщика пришла минут через двадцать, через матюгальник.

Учитель был тут самым ненужным, я видел, как заложники стараются держаться поближе, поэтому, позвав его, раскрыл сумку и показал два серых бруска, опутанных проводами, — муляж, сделанный мною на скорую руку еще в поезде, так, на всякий случай.

— Вы знаете, что это такое?

— Бомба?

— Да, причем с радиовзрывателем, который настроен на небольшую штучку, прикрепленную к моей груди напротив сердца, так что если оно остановится, то будет… БУМ! — развел я руками.

— Я все понял! — сказал задрожавший учитель, после чего спросил: — А может…

— Вы так торгуетесь, что я просто не могу отказать. Можете забрать с собой двух заложников по выбору! — перебил я его, после чего доверительно сказал, прибавив голос: — Главное — выбирайте лучших!

После чего сел на стул, положил автомат на ноги и, откинувшись на спинку сиденья, стал с интересом наблюдать за учителем. Выбрал он достаточно быстро, просто взяв ближайших к нему.

Объяснив ему, что готов к встрече с переговорщиком, и договорившись, как мы встретимся, я разрядил ловушку, открыл дверь и вытолкнул их в коридор.

Снова забаррикадировав дверь, я немного отодвинул шторы, выглянул на улицу и скрылся обратно, заметив шевеление на крыше соседнего здания.

«Хм, обложили, пора рвать когти, ну где же этот переговорщик?»

Через полчаса в дверь осторожно постучали. Похоже, отпущенные заложники живописно обрисовали полицейским установленный дробовик, так как переговорщик даже не попытался открыть дверь.

— Кто там? — спросил я дурашливо.

— Э-э-э, это я, почтальон Печкин, принес посылку для вашего мальчика! — раздался из-за двери мужской голос, явно читающий по бумажке.

«Наверняка по той, на которой я написал пароли». Хмыкнув и отодвинув стул в сторону, я открыл дверь, держа гостя на прицеле. Как только он вошел, толкнул его на середину класса и снова зашумел, закрывая дверь и активируя ловушку.

— Ну давайте, убеждайте меня, что я должен всех отпустить, и погрозите мне укоризненно пальчиком!

Разговор начал строить так, чтобы вывести его из себя, так легче для общения. То, что он никакой не переговорщик, было видно сразу.

«А вот и захватчики пожаловали, хотя именно их я и ждал!»

Велев гостю раздеться, тщательно его обыскал на предмет микрофонов и другой подобной техники, после чего толкнул к парням и спросил:

— Говорите реальное предложение, а не ту лабуду, что вы мне приготовили.

— Хорошо, не буду! — криво усмехнулся гость и, подтянув штаны на коленях, аккуратно сел на один из стульев.

— Что вы хотите… майор? — с заметной заминкой спросил гость. Как только он назвал мое звание из прошлого, или, вернее, будущего, заложники встрепенулись.

— Что я хочу? — переспросил я, быстро обдумывая ситуацию. Гость неявно дал понять, что заложники для него ничего не значат, это плохо, очень плохо! — Да я хотел спокойно жить и детей растить, а не шляться по вашей сраной стране, так что то, что вы меня похитили, вам еще не раз аукнется! — Я нес все, что в голову могло прийти, быстро обдумывая свои дальнейшие шаги. С прибытием такого гостя их придется немного подкорректировать.

Гость, усмехнувшись, спросил, кивнув головой на заложников:

— Детей тебе не жалко? Ты же боевой офицер, семь наград имеешь, а ведешь себя…

— Ты где здесь детей увидел, да тут любую можно раком ставить! — возмутился я, недослушав его и не обратив внимания на краснеющих заложниц, достали уже напоминать про возраст.

«А попробуем-ка это! При допросе этой темы мы не касались».

Насмешливо наблюдая за гостем, я произнес, продолжая держать его на прицеле:

— Меня вот что интересует, сказал ли вам Денис про «Экскалибур»?

Гость был немалого ранга и наверняка был допущен к секретам подобного уровня. И посмотрев на его сузившиеся глаза и бледнеющее лицо, я понял — он знает. Однако никакой другой реакции не дождался.