Дите

— Ах так, да? Ну, сами напросились! — возмутился я, заметив, что самый здоровый копирует еще и мои ужимки. Придерживая автомат локтем, чтобы не мешался, я зашарил по рюкзаку, ища то, что мне нужно.

— Попробуйте скопировать это, пародисты, блин! — крикнул я, кидая на середину поляны светошумовую гранату, и молниеносно бросился под прикрытие ближайшего дерева, так как слышал, что некоторые виды обезьян умеют кидаться своими какашками, вдруг и до такого додумаются. Обезьяны с интересом посмотрели на черный камешек, брошенный на листву.

Закрыв уши руками, я зажмурил глаза, и, сидя на корточках, ждал разрыва. Судя по тому, что после хлопка послышался многоголосый вой, граната успешно поразила рыжих обезьян своим выступлением. Встав, я с интересом выглянул из-за ствола дерева, осматривая поляну. Ветви деревьев вокруг поляны были в основном пусты, обезьяны лежали на земле и в кустах, всего парочка, уцепившись хвостами за ветви, висела вниз головами, слегка покачиваясь.

— Вот что делает человека человеком, — пробормотал я и, вздохнув, добавил: — Нелогичные поступки делают.

Гордо задрав подбородок, я вышел на середину поляны, где по маленькому кругу ходил тот самый здоровый обезьян-пародист.

— А ну пошел отсюда! — сказал я, дав ему пинка под зад, после чего осмотрелся. Почти все обезьяны лежали без движения, но с дергающимися частями тела типа уха, как у молодой самки, и были без сознания, но живы.

— М-да, лучше бы я мимо прошел, — брезгливо пробормотал я. Судя по запаху и виду, все макаки успели обделаться, и теперь только ненормальный будет отдыхать на этой изгаженной поляне.

— Тьфу на вас, просил же по-доброму, дайте отдохнуть, — вздохнул я и, развернувшись, направился искать для отдыха более удобное место.

Его я нашел рядом с маленьким ручейком, который весело журчал вниз по склону по сглаженным водой камням.

— Хорошо-то как, — довольно простонал я, потягиваясь. Закинув руки за голову, стал смотреть на ярко-синее небо, давая отдых уставшему организму.

Попив воды, достал из сумки морской бинокль, снял предохраняющие чехлы и приложил окуляры к глазам.

Несмотря на то что подняться я успел не так высоко, как хотел, но океан видел хорошо, и ни одного судна как вблизи, так и вдали не заметил, а вот моя «Ласточка» отчетливо выделялась на берегу из-за своего белого корпуса.

«Темнеет, нужно искать безопасное место и устраиваться на ночлег!» — подумал я, убирая бинокль.

Место для ночлега нашел в небольшой лощине, проход в которую вела тропа между высоких скал. Судя по протоптанной тропинке и следам зверей на ней, она была часто посещаемой. Что мне понравилось больше всего, так это следы маленьких козлиных копыт на мягкой траве рядом с тропой.

«Уже хорошо, с питанием на этой суше порядок, так что не пропадем», — решил я после небольшого осмотра. Заметив с краю лощины под нависающей скалой пару деревьев, направился туда, решив, что именно там буду устраивать лагерь, ходить по склонам горы мне уже изрядно надоело. В прошлой жизни находился.

Нарубив сушняка и срубив с дерева пару веток, которые тоже высохли, развел костерок, воспользовавшись зажигалкой. Из трех крепких веток соорудил перекладину, на которую повесил котелок с холодной родниковой водой из ручья, протекавшего неподалеку и уходившего куда-то под скалы. Пока вода закипала, я приготовил импровизированный спальник, проще говоря, нарубил и нарвал веток с густой листвой и травы и застелил одеялом, подумав, что надо было взять второе.

Как только вода закипела, бросил туда макароны и, помешивая, посолил, после чего, попробовав на вкус, стал при свете костра вскрывать одну из банок, решив остальные экономить, сделав НЗ, и жить пока охотой.

Поужинав макаронами по-флотски, я лег спать, укрывшись курткой, хотя ночь и не была холодной.

Проснувшись утром, первым делом проверил оружие, лежавшее рядом. Стряхнув с дробовика капли росы, я вскочил и стал привычно делать зарядку, после чего подхватил немытый котелок и тарелку и побежал к ручью умываться и мыть посуду.

На гору, где можно обозревать все окрестности, я добрался только к вечеру. Сложив вещи в компактную кучу, достал бинокль и осмотрелся. Переходя с края на край потухшего вулкана, я рассматривал остров. Да, я не ошибся — это был остров, и довольно большой. Где-то двадцать на пятнадцать километров. Осмотрев остров, стал внимательно разглядывать прибрежные воды, на предмет таких же невезучих или, наоборот, счастливчиков, как и я. Осмотрел также и берега, и сам остров. С противоположной стороны острова я заметил что-то большое, находящееся близко к берегу. Что именно — разглядеть не сумел, но то, что это какое-то судно, понял. Поэтому, спустившись метров на сто вниз с горы, я стал устраиваться на ночлег, решив еще раз осмотреться утром, а не сейчас, когда солнце почти село и начало темнеть.



— Нет, ну точно судно, только какое-то странное… нет, далеко, не разглядеть, — тихо пробормотал я, опуская бинокль.

Сейчас заходящее солнце не било мне в глаза, но все равно из-за большого расстояния ничего рассмотреть не удалось, понял только, что там что-то большое и белое.

— Ну и чего гадать? Сходим и посмотрим, только, надеюсь, там нет такой грязи, как рядом с «Ласточкой», опять отстирываться неохота, — сам с собой разговаривал я.

Решив не трогать НЗ, я пошел на охоту, прихватив снайперку и пистолет, остальные вещи оставил в лагере. Немного подумав, вернулся и взял глушитель, нечего пугать животных выстрелами, а то разбегутся еще, и ищи их потом.



Заметив в кустах, похожих на шиповник, какое-то шевеление, я подкрался ближе и, приложившись щекой к прикладу, всмотрелся в прицел.

«Сейчас прольется чья-то кровь, сейчас-сейчас!» — мысленно пропел я, заметив, что шевельнулись кусты на опушке справа, там явно кто-то рассматривал открытый склон, заросший густой травой.

«Пятница?» — с надеждой подумал я, наведя ствол винтовки на кусты. Однако меня ждало разочарование. То, что там человек, я не ошибся, однако, рассмотрев в прицел, кто там, только удивленно выругался.

— Да это издевательство какое-то, второй раз я с ними встречаюсь! — невольно тихо пробормотал я, разглядывая в прицел заросшее щетиной лицо старпома «Абхазии».

Что мне не понравилось сразу, так это какое-то загнанное выражение Олега Владимировича, когда он рассматривал заросший изумрудной травой открытый ветрам склон горы.

«Что бы это могло значить? Их что, кто-то преследует?» — Последняя мысль мне не понравилась сразу, и я стал осматривать склоны, деревья, кусты, ища опасность, но все мои попытки обнаружить хоть кого-то, кроме группы советских моряков, не увенчались успехом.

«Нет, никого. Кого же они боятся? Или я ошибся?» — подумал я, осматривая моряков. На виду было человек пять, но, судя по теням позади них, там находился кто-то еще. Нет, я все-таки не ошибся. Выглянувший из-под куста моряк с перевязанной головой, в котором я с удивлением узнал боцмана, тоже был не больно спокойным. Их явно кто-то гнал сюда.

«Смотри-ка, очнулся, значит!» — подумал я про боцмана, и тут краем глаза заметил какое-то движение внизу по склону. В прицел я смотрел, как меня учили, то есть оба глаза открыты, вот так свободным глазом я и уловил движение группы людей, скрывшихся за большими валунами камней. Крутанувшись на месте, с интересом вгляделся в проход между валунами и высокой скалой.

Так и есть. Пятеро парней вполне европейской наружности, увешанные оружием, поднимались по склону явно по следам моряков.

Вопрос помогать или не помогать нашим не стоял, что я, совсем без совести? Конечно, я помогу им, да не себе в убыток. За просто так только кошки родятся. Закон трофея еще никто не отменял.

Из своего укрытия я с интересом наблюдал, как за перемещением моряков, так и за преследующими их вооруженными людьми, кто они — не знаю, но судя по тому, что они наверняка прибыли морем, то, скорее всего, пираты.


Моряки видели преследователей и понимали, что если выйдут на открытое пространство, попадут под прицел преследователей, поэтому они продолжили движение по небольшому леску, заросшему кустарником, вверх по склону, где лесок упирался в отвесную скалу, по которой подняться не было никакой возможности. В тупик себя гнали ребята. И слева и справа они будут на виду.

Положив подбородок на руки, я с интересом наблюдал за их перемещениями, переводя глаза с одной группы на другую.

Для стрельбы по пиратам возможности я пока не видел. Ну, завалю одного, другого, остальные попрячутся, а это мне было не нужно. Обладая огромным опытом горных боев, я терпеливо ждал, пока мне не представится возможность действовать, а сейчас просто наблюдал, жалея, что нет пакета с семечками. Чипсы я не особо жаловал.

«Грамотно действуют, опыт явно присутствует!» — профессионально оценил я работу преследователей. По тому, как пираты загоняют моряков и прижимают их к отвесной скале, не давая обойти ее, было видно: подобный опыт у них был.

«О, один отошел, обходит кусты, другие его не видят!» — быстро оценил я ситуацию. Вскинув винтовку, произвел выстрел, целясь в голую грудь, перетянутую ремнями разгрузки.

Пронаблюдав, как пират молча падает от попадания в сердце, я перевел прицел на других пиратов и стал отслеживать их перемещение. Пропажу одного из своих они заметили не сразу.

«Ну ладно, нечего тянуть», — решил я.

Пираты уже вошли в ту зону, где укрыться от моего огня не было никакой возможности, да и наблюдать мне уже надоело. Поэтому, наведя перекрестья на замыкающего, я нажал на спусковой крючок и так, переводя ствол винтовки с одного на другого, перестрелял всех, только второго, судя по виду, командира, я ранил в плечо, выбив из рук автомат.

Вскочив, рванул рваным зигзагом к пиратам, держа их на прицеле. Раненый, когда я подбежал ближе, начал отходить от шока и уже шарил глазами вокруг в поисках автомата, зажимая рану рукой.

— Куда?! Н-на, ка-азел! — выбил я у него из рук подобранный автомат и следующим ударом по голове отправил в нокаут.

Быстро достав пистолет, прошелся и сделал контроль, убрав подранков. После чего стал собирать оружие, складывая его в кучу.

— Ну, и долго вы еще будете прятаться? — спросил я по-русски, не оборачиваясь к кустам.

То, что там кто-то скрывается и наблюдает за мной, я уже понял, поэтому и начал первым, чтобы не тянуть время.

— Так это же Артур Александров! — послышался изумленный выдох, едва слышный из кустов.

Покрутившись на месте, чтобы меня можно было разглядеть получше, я принял позу фотомодели перед съемкой, уткнув приклад винтовки в бедро, и сказал:

— Можете выходить, плохие наказаны. И кстати… а они кто?

Из кустов показались Славик-радист и боцман, который настороженно наблюдал за мной.

В отличие от боцмана, Слава сразу подошел ко мне и поручкался, здороваясь.

— Классно ты их. Охотой занимался? — спросил он сразу же.

— Ага, — кивнул я. Не объяснять же ему, что охотился в основном на людей.

— Вы вооружайтесь пока, а то вдруг другие подойдут. Автомат не трогайте… не трогайте, говорю, это мой трофей и никому я его не отдам, — сказал я, заметив, что боцман подошел к отдельно лежащему новенькому семьдесят четвертому «калашу» и попытался его поднять вместе со старой десантной разгрузкой.

— Вы всегда стреляете в незнакомых людей? — спросил меня боцман, застегивая пояс с обоймами для бельгийской винтовки, которую уже повесил на плечо.

— А что, вы против?

— Да нет. Вы все сделали правильно.

— И, между прочим, второй раз вас спасаю, где благодарность?! — спросил я, возводя глаза к небу и говоря: — И этих людей я спасал, ну никакой благодарности!

Смутившийся боцман поблагодарил меня, как и Славик, который никак не мог выбрать, взять карабин или дробовик.

— Бери карабин, у него дальность поболее, — посоветовал я мучившемуся радисту.

В это время главарь начал приходить в себя, застонав.

— О, и этот чудик очнулся, сейчас его поспрашиваем. А пока объясните мне, что вообще происходит? Слава, давай ты.

Почесав затылок, радист объяснил, что с ними произошло и как они сюда попали.

Все оказалось проще некуда.

Шторм прибил их к острову, но, в отличие от меня, их кинуло на мель, где они напоролись на риф, когда ураган стал проходить. До предела облегчив судно, они сняли буксир с рифа и, подведя пластырь на место пробоины, как-то сумели доползти до бухты, где обнаружили лежащую на боку, метрах в пятидесяти от берега, большую океанскую яхту с площадкой для вертолета и пришвартованное к ней небольшое судно, которое оказалось пиратским. Пираты, понятное дело, не собирались оставлять свидетелей и, расчехлив небольшую пушку на носу, открыли по буксиру огонь.

— Нам сразу пластырь сорвало, и вода пошла в машинное отделение. Старпом повернул штурвал к берегу. Едва успели доползти. В берег ткнулись на оставшейся скорости, уже когда корма стала скрываться под водой…

Дальше под непрерывным орудийным огнем они и смогли уйти в ближайшие мангровые заросли деревьев, теряя на ходу людей.

— …четверых потеряли. И Марину Васильевну убили, когда по пляжу бежали, — вздохнул Слава.

— Какие-то у вас прям мексиканские страсти. Пираты, бой, погибающее судно, жертвы пиратов, — покачал я головой сочувствующе.

— Вы издеваетесь? — спросил меня боцман, нахмурив брови.

— Да ни дай боже, — сразу же открестился я. — Просто сочувствие проявляю. И кстати, пора нам спросить, кто они и сколько их, — добавил я, доставая нож и склоняясь над главарем.