Добровольно проклятые

Коттеджный поселок «Тихое место», Московская область

В арендованном и теперь порядком изуродованном доме Ольга не захотела оставаться ни одной лишней минуты. Как только Долгов сделал ей перевязку, она заявила, что возвращается к себе. Никто этому не удивился и не воспротивился. Лиля только вызвалась помочь собрать вещи, чтобы не пришлось лишний раз утруждать поврежденную руку, а Дементьев заявил, что сам отвезет ее вместе с машиной по основному адресу. Ольга не возражала, а Долгов только уточнил, брать ли на него билет обратно в Санкт-Петербург на завтра, когда собирались поехать они с Лилей.

— Нет уж, раз мой отпуск не был прерван и я тут как бы не работал, то отдыхать буду, как и собирался: до среды, — заявил Дементьев, вспомнив, что он вообще-то обиделся на такое решение руководства.

Долгов только понимающе улыбнулся и кивнул.

На обратном пути Ольга молчала и большую часть дороги проехала с закрытыми глазами. То ли дремала, то ли только делала вид. Дементьев ее не дергал, понимая, что она ужасно устала и перенервничала.

Ее отдых он нарушил лишь тогда, когда они подъехали к коттеджному поселку: ворота были закрыты, а как их открыть, он не знал. Ольга сама достала пульт дистанционного управления, который открывал и общие ворота, и ее собственные.

Когда они въехали на участок и припарковались, Ольга вздохнула с заметным облегчением, посмотрев в окно на дремлющий в ожидании ее возвращения коттедж.

— Вот и все, — прокомментировал Дементьев с улыбкой, — обратно к нормальной жизни.

— Боюсь, что к нормальной жизни я вернусь еще не скоро, — возразила она, рассеяно поглаживая до сих пор болевшие пальцы. — Если вообще смогу.

— Если постараешься, то сможешь, — уверенно заявил Дементьев. — Вероятно, со временем тебя даже потянет на новое приключение.

Она медленно покачала головой, грустно улыбнувшись.

— Боюсь, мне придется сменить карьеру. Не думаю, что я смогу написать еще хоть одну страшилку. Зная, что она может обрести жизнь.

— Да ладно тебе, — он нарочито легкомысленно отмахнулся. — Два раза в одну воронку снаряд не бьет. Все это было трагическим стечением обстоятельств. И твоей вины в этом нет. И твои фантазии тоже не виноваты.

— Не считая того, что они погубили пару весьма неплохих людей, — хмыкнула Ольга.

— Их погубила не ты и не твои фантазии, а Гек, «К13» и незнакомый нам джинн-демон, — с нажимом возразил Дементьев.

Ольга покивала, но как-то без души, как будто просто не чувствовала в себе сил спорить.

— Вера просто хотела красивый дом и интересную жизнь, — пробормотала она, глядя на свой окутанный сумерками двор через лобовое стекло. — Не так уж много. А вот чего хотели они?

Нахмурившись, она вопросительно посмотрела на Дементьева.

— Зачем Геку и этим «К13» подсовывать Вере джинна?

— Судя по прошлому разу, Гек делает это просто ради движухи, — зло процедил Дементьев. — Разрушение ради разрушения.

— Но он ведь не знал, какое желание Вера загадает вторым, — возразила Ольга. — Ты сам сказал: это роковое стечение обстоятельств. Вера могла просто пожелать дом, и все. Или что-то такое же простое, материальное. Какой им от этого прок?

Дементьев тоже озадаченно нахмурился, задумавшись над ее вопросом, но в конце концов только пожал плечами и покачал головой.

— Кто знает? Если мы с ребятами однажды до них доберемся, мы спросим. А тебе нужно отдохнуть.

— И подумать, не переквалифицироваться ли в автора любовных романов.

— Читатели тебе этого не простят.

— Я возьму псевдоним. Нет, серьезно. Сейчас совершенно не хочется снова погружаться в мистический ужас. Надо написать редактору, предупредить, что к оговоренному сроку книги не будет. Поеду к морю.

— Отличный план. Но для начала нужно выспаться. Давай я помогу с вещами.

Он вытащил и донес до дома ее чемодан и дорожную сумку: с собой во временное жилье Ольга взяла не так уж много вещей. Собственный рюкзак он сразу закинул на плечи, чтобы не мешался.

— Что ж, на кофе не рассчитываю, потому что опять сам напросился тебя везти. Так что, я полагаю… Прощаемся до следующего раза?

Они стояли в уже хорошо знакомом ему холле коттеджа, но в этот раз Ольга как будто не торопилась его выгнать. Впрочем, и просить остаться не стала. Наоборот, немного помолчав, тихо велела:

— Володя, не надо больше приезжать на мои встречи с читателями. И искать со мной встреч тоже не надо.

Слышать это было обидно, но Дементьев, как обычно, улыбнулся.

— Неужели у меня совсем нет шансов? Я настолько тебе не нравлюсь?

Она снова помолчала, скользнув по нему взглядом сверху вниз и снизу вверх, как будто оценивая, и в конце концов призналась:

— Нравишься. Ты хороший, очень хороший. Правда. И именно поэтому тебе лучше держаться от меня подальше.

— Неубедительно, — хмыкнул Дементьев, а потом неожиданно наклонился и поцеловал ее в щеку. — Так что до скорой встречи.

Он скрылся за дверью, а Ольга только покачала головой, с трудом заставляя себя устоять на месте, а не кинуться следом, предлагая все же остаться на кофе. И лучше сразу на утренний.


Вместо этого она повернулась и поднялась на второй этаж, в свой кабинет. В нем опустилась на колени у письменного стола, выдвинула сначала средний, а потом нижний ящик, вспомнив, что старые договоры лежат здесь.

Вообще-то она не хранила договоры дольше, чем длился их срок. Выбрасывала примерно через год, во время большой чистки стола. Но конкретно этот берегла как память о начале пути.

Нет, это был не договор с издательством, а договор с продюсером. С Безликим. Тот, что она заключила ровно двенадцать лет назад, выпив перед этим два бокала вина.

Он лежал в отдельной папке. Срок его истек давным-давно, а Ольга так ни разу его и не прочла толком. Не было ни времени, ни смысла: после того дня дела резко пошли в гору, она едва успевала спать, прорабатывая с редактором свои черновики, доводя их до состояния, которое им обоим показалось бы идеальным. А еще почти ничего не ела, чтобы поскорее похудеть.

Только сейчас она открыла договор, составленный на восьми листах, и принялась внимательно просматривать каждый абзац, чувствуя, как быстро и неровно колотится сердце в груди, как трепыхается в предсмертной агонии надежда.

Искомое нашлось на шестой странице в разделе с загадочным названием «Правовые оговорки». Среди бессмысленного бреда затесался все тот же абзац, практически в той же формулировке: «За исполнение желаний шкатулкой взимается плата: одно желание оплачивается через тринадцать лет, два — через тринадцать месяцев, три — через тринадцать часов. Цена желания — само ваше существо, иначе именуемое — бессмертная душа».

Под договором, как и на каждой его странице, стояла ее личная добровольная подпись.



17 июля 2004 года, г. Москва

Ольга поставила последнюю подпись и выдохнула, подвинула договор к своему случайному знакомому, сидевшему за столом напротив нее. Тот мило улыбнулся и кивнул.

— Что ж, я думаю, официальное начало нашего сотрудничества имеет смысл отпраздновать, — предложил он, снова поднимая бутылку, в которой еще плескалось вино.

— О, нет-нет, не надо, — торопливо отказалась она, накрывая бокал ладонями. — Я и так не знаю, как домой доберусь после всего этого.

— Так вас Андрей отвезет, куда скажете. Не волнуйтесь.

И Ольга убрала руки, согласно кивнув. Безликий плеснул ей еще одну щедрую порцию, остальное вылил себе.

— За успех, — объявил он, и они звонко чокнулись бокалами.

Ольга сделала еще один большой глоток, не веря, что все происходит на самом деле. В глубине души она все еще считала, что где-то в чем-то ее обманывают, но пока не могла понять, как именно.

Безликий тем временем встал, дошел до комода и вернулся обратно с музыкальной шкатулкой.

— Я заметил, что вам очень понравилась эта безделушка. Хочу вам ее подарить… Нет-нет, не отказывайтесь, уважьте старика! Это не простая шкатулка. Она исполняет желания.

Он поставил шкатулку перед ней и открыл крышку. Снова закрутился пустой постамент, и полилась тренькающая мелодия.

— Вот, просто скажите в шкатулку, о чем вы мечтаете, и закройте крышку. Ваше желание останется внутри и со временем исполнится.

Ольга рассмеялась, думая, что он шутит, но Безликий не дал ей отказаться.

— Вам жалко, что ли? Желания, знаете ли, полезно проговаривать вслух, чтобы мироздание их слышало.

— Я думала, наоборот, — парировала Ольга весело. — Надо держать их в тайне, иначе не исполнится.

— Это мировой заговор по сокрытию истины, — отмахнулся Безликий. — Ну же, смелее. А вдруг нам это поможет?

Если бы не все выпитое вино, она, наверное, не смогла бы себя заставить. А так, чувствуя себя очень глупо, Ольга наклонилась к шкатулке и тихо произнесла:

— Хочу быть успешной, известной и любимой. Писательницей, — торопливо уточнила напоследок.

Крышку шкатулки он захлопнул сам.

— Вот видите, не так уж это было сложно. Возьмите. Думаю, это желание скоро исполнится и можно будет загадывать следующее.

Водитель Андрей, который привез их в высотку, действительно доставил ее до самого дома. И даже успел выскочить из машины, чтобы открыть перед ней дверцу и подать руку. У Ольги голова кружилась от происходящего, и она едва не забыла его поблагодарить.

— До свидания, Ольга. Надеюсь, мы с вами еще не раз увидимся, — весело сказал Андрей ей на прощание.

Она обернулась, впервые взглянув на его лицо. Отметила про себя, что у него необычные глаза, но рассматривать их не стала, тут же отвела взгляд. Только сбивчиво попрощалась, прижимая к груди подаренную шкатулку.

Больше она того водителя никогда не видела, хоть и общалась с Дмитрием Валентиновичем Безликим несколько лет.



17 июля 2016 года, 21:15

Коттеджный поселок «Тихое место», Московская область

Из воспоминаний ее вырвала уже знакомая до тошноты мелодия. Против всех законов здравого смысла она доносилась с первого этажа, хотя Ольга сама не помнила, куда дела подаренную шкатулку. Та с самого начала ее почему-то пугала, поэтому она ее засунула подальше и предпочла о ней забыть.

Но теперь шкатулка стояла на тумбочке в прихожей, под большим зеркалом, вращая в обитых черным бархатом недрах пустой постамент.

Словно во сне, Ольга спустилась по лестнице и подошла к зеркалу, неотрывно глядя на шкатулку. Мелодия гипнотизировала и лишала воли, поэтому ей с трудом удалось протянуть руку и с громким стуком захлопнуть крышку.