Дом трех вдов

Лилия надулась. Я сделала еще шаг к лестнице.

— Акции. Ты забыла про акции, да? — насмешливо проговорила вдова. — По завещанию мне полагается денежный эквивалент стоимости акций.

Я во все глаза смотрела на Лилию. Как-то я забыла, что не всегда эта женщина была домработницей.

— Конечно, он бы никогда не допустил, чтобы мне достались акции его обожаемой «Пирамиды», — покачала головой Лилия. — Но деньги директор компании выплатил мне сразу и без проблем. Валентина — дура, не понимает, чем он там занимается. Он потихоньку скупает акции, скоро у него будет блокирующий пакет. Тогда он выкинет Валечку из компании, и она потеряет все… как и я.

Да, в здравом смысле этой женщине не откажешь — не считая того, что она совершила убийство бывшего мужа, а теперь, кажется, еще и его третьей жены…

— И кто же твой киллер? — поинтересовалась я, еще немного передвигаясь. — Они, знаешь ли, под ногами не валяются. Надо связи иметь.

— Не надо. Иногда достаточно просто оглядеться по сторонам, — загадочно улыбаясь, произнесла Лилия Михайловна. — Кира всегда недооценивал близких. Он думал, о нас можно ноги вытирать.

Я прокрутила в голове эту фразу. Кое о чем я уже догадывалась, но пока в этой истории оставалось еще слишком много непонятного.

— У меня к тебе последний вопрос. Записку в урну, конечно же, ты положила?

Круглое, как луна, лицо вдовы расплылось в довольной улыбке:

— Отличная была идея, да?

— То есть записка — подделка?

— Ну почему же, — усмехнулась Лилия. — Кира на самом деле написал это. В последнее время он очень нервничал. Может, под старость у него проснулась совесть?

— Сомневаюсь, — в свою очередь усмехнулась я. — Скорее всего, он просто беспокоился за свою безопасность. Ганецкий стольких кинул, что основания у него были самые серьезные. Так он написал мне письмо?

— За день до убийства я нашла этот листок у него в столе. Как можно было не использовать такой шанс?

— Значит, Кирилл хотел отправить мне письмо, но не успел. Почему просто не позвонил? Почему не написал в Сети? Стоило бы мне узнать, что ему угрожает опасность, я бы…

Под насмешливым взглядом Лилии я осеклась.

— Вот-вот. Ты такая. Примчалась бы его спасать. Это после всего, что он тебе сделал.

— Не твое дело! — огрызнулась я. — Значит, ты положила записку в урну.

— Знала, что ты не отстанешь. Будешь бегать и землю носом рыть. Надо же было тебя чем-то занять, пока все не успокоится?

— Да, в этом списке столько людей… Мне бы еще долго бегать и землю носом рыть, как ты говоришь. Пока я отрабатываю список, ты спокойно заканчиваешь свои дела.

— Вы все считали меня дурой, — ухмыльнулась Лилия. — А зря.

— Зря, — согласилась я. — Ты умная женщина, Лилия. Одна беда — сумасшедшая.

Рука с пистолетом дрогнула и слегка опустилась. Один глаз вдовы начал косить.

— Все было зря. — Я покачала головой, с жалостью глядя на Ганецкую. — Кирилла ты убила напрасно. Никаких акций, никаких денег, никакой счастливой и спокойной жизни для тебя не будет. Ты это понимаешь?

Я не ждала внятного ответа. Говорила скорее для самой себя.

— Понимаю, — вдруг отозвалась Лилия. — Когда я планировала убийство Киры, это было такое удовольствие… это помогало мне держаться долго, может быть, несколько последних лет. А потом… все пошло совсем не так, как мы задумали. Но, знаешь, оно того стоило. — Она вдруг улыбнулась: — Он должен был заплатить за все, что сделал. И кто-то должен был потребовать с него расплаты. Так что было лучше, когда этим «кто-то» оказалась я.

Женщина вздохнула и напоследок призналась:

— А ты мне даже нравилась. Такая искренняя, такая наивная.

Она подняла руку с пистолетом и выстрелила. Если бы не лестница…

Я бросилась на пол, перекатилась, секунда — и я уже за выступом стены, на лестничной площадке. Сижу на полу и ощупываю место, куда попала пуля — пусть по касательной, но все же весьма чувствительно. Идея с броником была отличной — отделаюсь синяком. Теперь остается подождать.

Даже если в руках у тебя оружие и ты знаешь, как снять его с предохранителя и пальнуть, это совсем не означает, что у тебя окончательное преимущество в споре. С оружием надо уметь обращаться. Кинематограф — мое обожаемое хобби — создал миф о неуязвимости человека с пистолетом в руке.

Лилия возникла на площадке, держа оружие в вытянутой руке. Я стояла за косяком и ждала этого момента с нетерпением. Все непрофессионалы поступают именно так. И по этой руке я с наслаждением ударила снизу вверх. Пистолет рыбкой взлетел — мы зачарованно следили за ним, — но тут вступил в силу закон земного притяжения, и оружие упало на ступеньки и заскользило вниз по лестнице. Лилия бросилась за ним, а я — в ноги чокнутой бабе, так что мы покатились вниз.

Грузная вдова пережила спуск с большими потерями, чем я, успевшая сгруппироваться.

В самом низу лестницы я села верхом на оглушенную падением сумасшедшую и вырубила ее точным ударом. Все! Все закончилось!

Достав телефон, я набрала экстренный номер Службы спасения. «Бастион» делает двери на совесть, и попасть в убежище, где истекает кровью Валя, я не смогу.

Спасатели прибыли первыми, почти одновременно с ними приехала полиция. Пока они договаривались о вскрытии двери, подтянулись медики.


Валентину извлекли из безопасной комнаты спустя тридцать минут, без сознания, но живую. Многочисленные порезы на ее руках показывали, что вдова отчаянно защищалась.

Валентина пришла в себя. Когда ее пристегивали к носилкам и грузили в «Скорую», Ганецкая хватала меня за руки, благодарила и рассказывала всем — спасателям, медсестре — о том, что осталась жива благодаря убежищу. Ну и, конечно, мне — Евгении Охотниковой, лучшему телохранителю в городе.

Понадобилась еще одна «Скорая» — спецбригада для Лилии. Я сразу предупредила прибывший наряд полиции, что они имеют дело с больным человеком — с опасной сумасшедшей.

— Вам придется ответить на вопросы, — сказал мне старший, оглядывая разгромленный дом, следы крови на полу и пистолет, из которого недавно стреляли. Такое в нашем провинциальном городе видишь не так уж часто.

— Конечно-конечно, — заверила я. — Только сначала попрощаюсь.

Лилию как раз поднимали два здоровенных санитара. Она стонала, мотала головой из стороны в сторону и выглядела на редкость безобидной. Видимо, ей успели вколоть транквилизатор.

При виде меня женщина оживилась. Плюнула в мою сторону и сказала:

— Ты за все заплатишь, сука. Кира заплатил, и тебе придется.

— Я никому ничего не должна, — отрезала я. Не желаю выслушивать всякий бред.

— За меня отомстят, поняла? — Лилия оскалилась.

— Это ты о чем? — заинтересовалась я.

Но тут Ганецкая начала вырываться, выкрикивать ругательства и пинать санитаров. Мужики потащили ее к выходу, где уже ждала машина «Скорой».

Я вышла следом. Сейчас бедную помешанную увезут, а мне придется вернуться в дом и долго-долго объясняться с полицией.

Но объясняться мне не пришлось.

«Джама-а-а-айка!!» — снова завопил мой телефон.

— Охотникова, слушаю!

— Приезжай быстрее, — произнес задыхающийся голос Коваля. — Тут такое…

— Ты где? — заорала я.

— В доме… куда Ирка поехала…

— Ты нашел ее?!

— Нашел. Приезжай быстрее.

И связь прервалась. Не думая о том, как буду объясняться с полицией, я села в свой «Фольксваген» и рванула с места.





Глава 8




Лилия сказала: «Иногда достаточно просто оглядеться по сторонам. Кира всегда недооценивал близких. Он думал, о нас можно ноги вытирать».

Эта фраза открыла бы мне глаза, но к тому времени я уже знала, кто нажал на курок пистолета, убившего Кирилла Ганецкого.

Ганецкий мертв. Здесь уже ничего не исправить. Сейчас самое важное — спасти Ирину. И Коваль хорош — тоже мне, рыцарь печального образа… Зачем он отправился выручать девушку?

Я оторвала одну руку от руля — «Фольсксваген» вильнул, но тут же выровнялся — и постучала себя по лбу. Дура ты, Охотникова! Давно должна была догадаться! Помнишь, как Сергей смотрел на буйную гостью? Ты ничего не заметила?

А дихлофос? А сверкающая чистотой кухня? Ты была так занята своим расследованием, что не обратила внимания на такие важные вещи.

Сергей Коваль попросту влюбился в прекрасную угонщицу. Естественно, когда девушка оказалась в опасности, бывший офицер поехал ее выручать. Да еще я сама сказала ему, что сейчас у меня есть дела поважнее и пусть Ирина выпутывается сама. Вот и расхлебывай теперь…

А Романова отправилась к своему Сане. Ведь я сама рассказала девушке, где его искать. И теперь жизнь Рокси в опасности.

Я уже давно сообразила, что подставу с «Ягуаром» организовал именно Саня. Александр Москалев, дальний родственник Ганецкого. Тихий, умный, скромный паренек, выросший в детдоме. Тот, кто помог Ирине Романовой в кризисный для нее момент. Тот, кто сделал из девушки угонщицу элитных автомобилей. Тот, кто был хладнокровным и рассудительным, образцовым работником, стратегом. Недаром Михалыч хотел сделать его своим помощником. У старого бандита глаз наметан.

Лилия Михайловна Ганецкая, в девичестве Иванова, не какая-нибудь мадам Вонг, глава китайской мафии. Пусть даже эта женщина лелеяла планы мести ветреному Кире много лет, но все же возможности вдовы номер один весьма ограничены. Поэтому, когда ей понадобился киллер, Лилия принялась искать его под боком.

Неудивительно, что она так быстро нашла! Удивительно другое — что при таком количестве ненавидящих его людей Ганецкий прожил так долго.

Уж не знаю, по какой причине Москалев питал к Кириллу личную неприязнь и как быстро он согласился. На месте киллера я бы десять раз подумала, стоит ли иметь дело с такой непредсказуемой заказчицей, как Лилия Ганецкая.