Дорогой сводный братец

Элек забрал у меня мороженое и отложил его в сторону, а потом обхватил ладонями мое лицо.

— Даже сравнивать нельзя мое отношение к тебе и к Челси. Мне казалось, я люблю Челси, но это потому, что тебя не было рядом. Мои чувства к тебе гораздо сильнее. После того как я встретил тебя снова, каждую секунду мне приходилось убеждать себя, что я люблю Челси, а это неправильно. Мои чувства к тебе были столь сильны, что, поняв это, я испугался до жути. Как только я взошел на борт этого самолета, я уже знал, что еду в Калифорнию лишь для того, чтобы порвать отношения с Челси. Это было честное решение.

— Ты ведь сделал ей очень больно.

— Да. Она не заслуживала этого.

— Мне так жаль…

— Было бы еще хуже, если бы мы обручились или не дай бог поженились, потому что я вовсе не уверен, что дело не закончилось бы тем же самым. Было бы несправедливо оставаться с ней и продолжать тайно любить тебя.

— Я представляю, как она себя сейчас чувствует.

— Может, и представляешь. Какая-то частичка моей души всегда будет страдать из-за того, что я причинил ей боль. Но этого нельзя было избежать. Мне потребовалось несколько дней после того, как я вернулся, чтобы придумать, как лучше объяснить ей все, потому что я хотел быть с ней честным и рассказать все о своих чувствах к тебе. Я не смог сразу сказать ей об этом, но больше никогда не спал с ней, хочу, чтобы ты это знала. Я находил разные предлоги. Самое главное, я не хотел возвращаться к тебе, не избавившись от груза прошлого и не рассказав тебе все о своем прошлом. Поэтому когда я съехал из квартиры Челси, я проводил много времени, работая над книгой, пока не решил, что теперь ты можешь ее прочитать.

— Спасибо, что ты поделился своими воспоминаниями со мной.

Он поцеловал меня.

— Я так сильно люблю тебя, Грета.

— Я тоже тебя люблю.

— Мне больше не надо ехать в Калифорнию.

— Что? Даже за своими вещами?

— Нет. Все мои вещи здесь в камере хранения. С мамой сейчас все в порядке. Хотя нам надо будет в скором времени съездить ее проведать.

— Нам?

Я так же хотела встречи с Пилар, как Дороти — со Злой Ведьмой Запада[11].

— Конечно. Я ей все о нас рассказал. Сначала она встретила эту новость в штыки, но я объяснил, как я тебя люблю и что ей придется это принять. Так и будет, Грета. А если и не примет, это не имеет никакого значения.

— Надеюсь, — с некоторым сомнением пробормотала я.

— Мне надо найти другую работу, потому что я ушел из молодежного центра после расставания с Челси. Поэтому в пятницу я ходил на собеседование в одну из здешних школ. Мне предложили должность школьного психолога.

— Ты шутишь?

— Нет.

Он взял мороженое и снова начал его есть.

— К тому же мне нужна квартира, где я мог бы жить. Ты случайно не знаешь девушку, которой нужен сосед по квартире?

— На самом деле, Сулли искала себе соседа по комнате.

Элек сунул мне в рот ложку с мороженым.

— Я имею в виду совсем другую девушку. Подумываю о том, чтобы переехать к одной прекрасной нимфочке, которая любит, когда лижут ее киску.

— Ой… ей это может быть интересно.

— Вот и отлично, потому что я не собирался принимать отказ. — Он поцеловал меня губами, перепачканными вишневым мороженым.

— Эй, а ты ведь так и не рассказала мне, чем зарабатываешь себе на жизнь. Ты лишь упомянула, что это какая-то административная работа. Чем занимается твоя компания? А может, ты агент ФБР или что-то в этом роде?

Странно, что он так долго об этом не спрашивал. Что ж, придется расколоться.

— Это не совсем административная работа, а насчет агента ты почти угадал. Вот почему я не спешила тебе об этом рассказывать. Я испытывала чувство вины, когда мы были не вместе, потому что мне так хотелось тебе помочь.

— Не совсем понял?

— Я литературный агент, Элек.

Я положила визитную карточку на прикроватный столик.

— Кто-кто?

— Я представляю интересы различных авторов и, надеюсь, смогу помочь тебе издать некоторые из твоих вещей, особенно ту повесть, «Мальчик и Лаки». Я тесно сотрудничаю с отделом литературы для подростков одного из крупнейших издательств и думаю, нам следует предложить им эту вещь.

— Ты что, издеваешься надо мной?


— Я говорю совершенно серьезно.

— Как тебя угораздило попасть в этот бизнес?

— На самом деле это получилось почти случайно. Окончив колледж, я искала работу. Начала как стажер, а потом дослужилась до литературного агента. Я еще новичок в этом деле, поэтому только наращиваю клиентуру.

— Ну, в таком случае скажи мне, что мне придется спать с тобой, чтобы продвинуться в своей писательской карьере.

— Это неотъемлемая часть сделки.

— Ничего себе! А если серьезно, я очень тобой горжусь.

— Ты не представляешь, какое чувство вины я испытывала, когда общалась с писателями, которые и вовсе не были столь талантливы, как ты, но тем не менее заключали контракты и достигали успеха. Я не знала, как связаться с тобой, да и захочешь ли ты иметь со мной дело? Ведь ты всегда был очень скрытным в отношении своего творчества.

— Ты знаешь, я никогда не хотел, чтобы ко мне относились как-то по-особенному. Учти, ты мне ничего не должна.

— Твой писательский дар покорил меня задолго до начала моей карьеры. Но я в тебя верю. Мы будем работать вместе. Если из этого ничего не получится, по крайней мере, можно будет с чистой душой сказать, что мы хотя бы пытались.

— Даже если ничего из этого не получится, я все равно буду самым счастливым человеком на свете, — прошептал он себе под нос, все еще размышляя о моем предложении. — Все равно, для меня пока это звучит дико.

Я поднялась, оседлала его и провела пальцем по его боку.

— Кстати, об удаче: я заметила новую татушку у тебя вот здесь.

Он принялся щекотать меня.

— Да неужели?

На боку Элека изображена была пачка Lucky Charms со словами «Get Cereal» над ней[12].

Как мило, хоть и немного странно.

Хотя это изображение вполне гармонировало с ирландской темой всех остальных татушек, я не могла не рассмеяться.

— А что это значит?

— Честно? Я недавно ее сделал. Это напоминает мне о тебе и твоем невероятном везении. Ты мой заветный талисман. Уже несколько раз за мою жизнь ты умудрилась превратить самую безнадежную ситуацию в нечто просто волшебное. — Он притянул меня к себе и произнес:

— Если перемешать буквы в словах «Get Cereal», то из них можно сложить наши с тобой имена.

— И правда!

Боже, как же я люблю его!





* * *


Спустя несколько месяцев мы готовились праздновать Рождество в Нью-Йорке. Это мое любимое время года — я просто обожаю все эти праздничные огоньки и гирлянды, украшающие город. Но нынешнее Рождество было особенным, потому мы с Элеком как влюбленная пара первый раз встречали его вместе.

Мы собирались поехать в Сан-Франциско и провести рождественские каникулы с Пилар. Элек предложил мне сначала поговорить с ней по телефону, чтобы снять напряженность в наших отношениях. Как ни странно, она была со мной довольно любезна, и поэтому теперь я гораздо лучше воспринимала перспективу поездки. Я понимала, что наши с ней отношения никогда не будут идеальными, и она, конечно, предпочла бы, чтобы Элек остался с Челси. Но, по крайней мере, после того как Рэнди покинул этот мир, она со временем, возможно, сможет принять меня.

За пару дней до нашего отъезда на Запад, Сулли пригласила нас с Элеком на рождественскую вечеринку.

У нее была классическая нью-йоркская квартира — потолочный плинтус из темного дерева и пафосный встроенный книжный шкаф во всю стену с огромным количеством самых разных книг: от эротики до военной истории. Сулли постаралась украсить свое обиталище по полной программе: развесила кругом пластмассовые веточки омелы и гирлянды, мигающие белыми огоньками. На стене даже висел плакат с надписью золотыми буквами: «Ешь, пей и веселись». На столе стояли кувшин с изрядно сдобренным специями эгг-ногом[13] и соответствующие закуски.

После того как мы с Элеком выпили по паре кружек этого напитка, наше настроение еще более улучшилось.

Элек выглядел таким сексуальным в бархатном колпаке Санта-Клауса, когда мы уединились в укромном уголке квартиры.

Я подергала за пушистый помпон на конце его шляпы.

— Знаешь, ты самый сексуальный Санта, которого я когда-либо видела.

Его пальцы скользнули к моей талии.

— Ну, в таком случае тебе крупно повезло. Я буду приходить к тебе чаще одного раза в год.

Я обвила его шею руками и прижалась к его груди.

— А я буду дарить тебе не только печенюшки.