Дракон для прилежной ученицы

Отложив кисть и краски – руку уже чуть ли не сводило судорогой, – я поплелась в ванную. Увидев себя в зеркале, пришла в ужас. Пора завязывать, хотя бы на время. А то совсем исчезну. И без того узкое, бледное лицо осунулось, под глазами виднелись темные круги. Ну просто вампир из детских страшилок!

Почему-то это сравнение привело меня в дикий восторг, и я расхохоталась. Отсмеявшись, поняла, еще немного – и повторю судьбу земляка, попавшего в Альсторн столетие назад. Слишком уж все это напоминало истерику.

Решительно помотав головой в попытке отогнать неприятные мысли, я умылась и вернулась в комнату. Надо поспать… Счастье, что все это время меня никто не отвлекал. Но и странно – куда подевалась назойливая принцесса драконов? И Райя… Может, дядя-фарн и ее впутал во все это?

Земезис не выходил у меня из головы – даже не странное предложение, а сам мужчина. Чувствовалось, что он намного старше меня, но это был тот тип людей, возраст которых определить практически невозможно. Ему могло быть лет тридцать, но с таким же успехом и на десяток-полтора больше.

Стоило бы поговорить с Маори насчет того кристалла… Но как? И одобрит ли она мой союз с возможным предателем из числа входящих в Совет?… Пускай фарн и не убивал ректора – по словам Маори, чистокровный этого сделать не мог, – но Земезис вполне мог бы быть причастным к его смерти, так или иначе.

Я вздохнула и улеглась на кровать. Надо подумать, как обойти запрет Маори что-либо рассказывать Райе. Ее поддержка пришлась бы очень кстати, да и скверно обижать хорошего человека недоверием. Тем более Земезис мог поделиться с ней какой-нибудь важной информацией, например, почему он не привел в академию дракона – об этом до сих пор ничего не слышно. Если бы фарн не был таким преступно обаятельным, я бы обязательно спросила у него сама – в наш прошлый разговор. Но к сожалению, все вылетело из головы…

Мысли плавно перетекали из одной в другую, я пустила процесс на самотек и сама не заметила, как стала засыпать.

Из сонного царства меня вырвал громкий стук в дверь. Я дернулась, но через секунду вновь обмякла, глаза закрывались сами собой. Подтянув одеяло к подбородку, я недовольно застонала и зарылась глубже в подушку.

Однако стоящему за дверью мучителю было мало просто разбудить – он явно желал, чтобы я встала и открыла ему дверь. По всей видимости, решил получить больше простора для издевательств…

Стук повторился еще несколько раз. На четвертом заходе я не выдержала, вскочила с постели, отбросив одеяло. Накинула халат и кинулась к двери – как минимум для того, чтобы высказать упрямому незваному гостю все, что я о нем думаю.

На пороге стояла Райя, растрепанная и встревоженная. Что-то в ее лице заставило меня моментально проснуться и, не говоря ни слова, втащить подругу в комнату. Впрочем, Райя явно вошла бы и сама – глаза девушки метали молнии, в таком состоянии и разъяренная мантикора обошла бы ее стороной. Себе дороже.

Как только захлопнулась дверь, Райя схватила меня за плечи и воскликнула:

– Прости, я должна была сказать тебе раньше! Ты не поверишь, что происходит в замке… Я недавно говорила с дядей. – Она запнулась и нехотя пояснила: – С фарном Земезисом.

Я выжидающе смотрела на подругу.

– Оказывается, вспышка Силы на празднике была неспроста! Мир пропадает… А ты – в большой опасности.

Райя удивленно заморгала и ослабила хватку, увидев, что я не шокирована этими новостями. Я в свою очередь взяла подругу за руку и потащила к кровати. Усадила рядом с собой и внимательно взглянула ей в глаза.

– Знаю, – тихо сказала я.

Райя нахмурилась.

– Я вижу, – задумчиво протянула она. – Но откуда?! Маори тебе сказала? Она тоже в этом замешана, не так ли?

– Сначала ответь – почему фарн не привез Аравеля? Где он?

Райя покачала головой.

– Он отпустил твоего дракона. Только это большая тайна, – шепотом добавила она. – Дядя говорит, Аравель не убивал ректора. А сам он направляется домой, к своему народу.

Я опустила взгляд. Ясное дело, что Аравель собрался вернуться к драконам. Где еще его приняли бы с распростертыми объятиями спустя сотни лет ожидания принца?.. Наверное, станут готовиться к свадьбе. А я тем временем разлягусь на каком-нибудь священном кристалле и с благодарностью буду принимать удары кинжала в грудь…

Райя нетерпеливо потрепала мой рукав.

– Так откуда ты все знаешь?

Я вздохнула. Раз подруга прибежала ко мне, узнав столь секретные новости, рискнула не оправдать доверие фарна, – нечестно не довериться в ответ.

Рассказав Райе практически все, что знала сама, я начала осознавать, насколько бредово это звучит. Будто какой-то остросюжетный фантастический сон! Единственное, о чем я позволила себе умолчать, – странное предложение Земезиса. Над ним мне самой надо подумать, пока что не впутывая никого. К концу рассказа Райя уже не просто слушала, а, выкатив глаза, глядела на меня, приоткрыв рот.

– Силы тринадцати… – только и смогла вымолвить она. Потом встала и начала ходить по комнате взад-вперед, то и дело хмурясь и качая головой. – Так нельзя! Надо разобраться. Надо рассказать все Совету, а потом…

– Что потом? – грустно спросила я. – Элегиас просто покажет им записи фарнов на протяжении последних пятисот лет. Там подробно описано, как Альсторн выживал все эти годы.

– А ты что предлагаешь? – Райя, похоже, рассердилась не на шутку. – Сидеть и ждать, пока тебя не принесут в жертву? Я своими глазами видела на столе у Элегиаса бумаги с твоим именем… Он выбрал – тебя! А Маори ему вообще непонятно для чего…

– Вообще-то у меня есть одна идея, – сказала я и кивнула на стоящий неподалеку мольберт. – Хочу переместиться к Аравелю, посовещаться. И, раз уж он отправился в Утесы, прогуляюсь туда с ним, поищу помощи.

Райя закатила глаза.

– Нет, я, конечно, понимаю, что ты недавно в Альсторне, все дела… Но такие глупости иногда говоришь, что просто с ума сойти! – Она снова уселась рядом и продолжила: – Никто из драконов тебя слушать не станет. Скажи спасибо, если вообще туда пустят. Но… – Подруга задумалась. – Поговорить с Аравелем вполне можно, вдруг он знаком с подобной магией.

– Он говорил за пару недель до праздника, что грядет, мол, нечто ужасное. И советовал мне быть осторожной… – Я задумчиво разглядывала собственные колени. – Думаешь, Аравель чувствовал, что происходит?

– Конечно. – Райя нахмурилась. – Только вот странно, что тебе он ничего не сказал. Ни про себя, ни про кристаллы Силы…

– Обязательно поинтересуюсь у него насчет этого, – буркнула я. – Когда наконец правильно нарисую эту треклятую брошь и смогу открыть портал.

– О! Так ты занята, – внезапно звонким и жизнерадостным голосом, как ни в чем не бывало, сказала Райя. – А что у тебя не получается? И что это за брошь?

Она уже ползала на четвереньках вокруг мольберта, хватая один за другим использованные холсты и тщательно разглядывая каждый.


– Украшение с плаща Аравеля, – пояснила я. – Брошь должна быть сейчас у него. Только этот драконий символ внутри канта у меня почему-то не получается… или резьбу не так передала…

Я подошла к подруге и присела рядом. Райя внимательно изучала два последних испорченных холста, положив их рядом друг с другом.

– Вот тут, – сказала она и ткнула пальцем в завитушку сверху. – Тут должны быть два маленьких листочка. Ты их везде пропускаешь.

У меня глаза полезли на лоб.

– Откуда ты знаешь?!

Райя усмехнулась.

– У меня дома одна такая на стенке в обеденном зале висит, с детства ею любовалась. Красивая вещь. – Она вдруг подняла бровь. – А почему ты не спросила Саяну, как правильно нарисовать?

– Смеешься? Вот уж кто бы не одобрил моего общения с ее будущим женихом…

– Понятно, – кивнула Райя. – Тогда за дело! Давай, начинай, я проконтролирую. Все у нас получится!

Подруга энергично хлопнула меня по плечу и встала. Ее боевой настрой передался и мне – откуда-то появились силы. Я резким движением руки смела с мольберта последнюю неудачную картину и взялась за новую.

Примерно час спустя работа была завершена. Брошь получилась как настоящая! Я завороженно оглядывала эту красоту и чувствовала, как картина мало-помалу наполняется силой, оживает.

Оглянулась на Райю – та стояла чуть позади, сложив руки на груди. Глаза цвета весенней листвы блестели. Девушка улыбнулась и кивнула, явно намекая, что мне пора в путь.

Я перевела взгляд на картину – от броши исходил яркий свет, как если бы она загораживала собой маленькое солнце. Протянула руку – и почувствовала исходящий от холста жар. Под моим завороженным взглядом брошь медленно отделилась от полотна и зависла в воздухе, сверкая гладкими гранями. Наконец я дотронулась до прохладного металла, и меня завертело в бесконечном водовороте красок. Ощущения не передать – словно несешься вперед на адской версии американских горок. В какой-то момент я потеряла контроль над ситуацией, и глаза заволокло черным…





* * *


Не знаю, как долго я провалялась в бессознательном состоянии, но когда очнулась – правая рука затекла до такой степени, что я ее не чувствовала. Еще и саднила коленка – видимо, опять, как и в первый раз, телепортация далась мне не слишком удачно. Опытные умельцы могут, по слухам, шагнуть в портал и выйти из него, даже не споткнувшись. Мне до такого явно далеко…

Посмотрев по сторонам, я с грустью осознала, что и в плане маршрутизации мне еще работать и работать. Никакого Аравеля тут близко не было, как, впрочем, и его броши. Я находилась в просторной темной комнате, со стенами из какого-то аналога темного стекла, только гораздо толще. По крайней мере, ничего сквозь них видно не было. Окна отсутствовали. Потолок маячил настолько далеко, что я не смогла бы даже предположить, сколько до него метров. Приглушенный свет разливался по помещению из двух висящих возле дверного проема очень ярких свечей. Все бы ничего, только пламя горело – голубое.

Я мало-помалу начала приходить в себя, и стало по-настоящему страшно. Меня словно окатывали ледяные волны одна за одной – как я могла рискнуть отправиться неизвестно куда, зная свою неопытность в телепортации? Как теперь вернуться обратно? Насколько далеко меня забросило?..

Глаза растерянно бегали по комнате: высокий черный шкаф неведомо из чего, много открытых полок, в углу несколько стеклянных бутылок со странным содержимым… Я никак не могла успокоиться и металась из стороны в сторону, будто птица в клетке. Хотя нет – птице-то хорошо, в клетке есть просветы между прутьями, а у нее самой – крылья. Мне же не так повезло.

Шутка судьбы заключалась в том, что попасть назад можно, лишь дотронувшись до предмета, к которому организовано перемещение. Ой-ей…

Нет, надо срочно взять себя в руки. Может, Аравель тут, где-то поблизости. Знать бы еще, что это за место и чего стоит ожидать снаружи.

Набравшись мужества – непонятно, откуда взявшегося, но пришедшегося очень кстати, – я решительно переступила порог комнаты. Хвала богам, тут не было двери! Ведь если бы она существовала, да вдобавок запертая – пришлось бы сто лет ковыряться в замке шпильками. Которых у меня, кстати, нет. От этой мысли по спине побежали мурашки. Все, если выберусь отсюда живой – ни разу не сделаю больше такой глупости.

Я вышла в просторный, очень длинный коридор. Стены и пол здесь тоже оказались как будто стеклянными. Так же темно и мрачно, как в комнате, те же редкие свечи, несколько дверных проемов по обе стороны. Но! Целых два огромных окна. Надо срочно посмотреть, куда же меня занесло…

Ближайшее находилось метрах в двадцати. Каждый шаг эхом отзывался в пустом коридоре. Я не ношу высоких каблуков – так, стандартный, средний. Да и не топаю, как слон, если уж на то пошло. И все равно звук был таким, словно идет бегемотиха на десятисантиметровых шпильках.

Наконец я подошла к окну и посмотрела наружу. Ничего более странного в жизни не видела! Я, похоже, находилась в какой-то башне, рядом с которой тянулись ввысь скалы из черного стекла. Они были разной формы и высоты – некоторые простирались даже выше «моей» башни. Оглядев пейзаж чуть внимательнее, я поняла, что стою сейчас, наверное, не в башне, а внутри такой же точно скалы – на поверхности других явственно зияли просветы немногочисленных окон.

Пораженная, отошла от окна – мало ли, вдруг увидит кто-то! Я тут – явно не желанная гостья. И без разницы, что вокруг, кажется, никого нет.

Я сложила руки на груди и тяжелым взглядом смерила гладкую черную стену перед собой. Надо было сделать, как просил фарн Земезис, – тогда бы я, возможно, уже сидела дома… Но нет! Черт дернул залезть в такие дебри в погоне за чужим женихом. Стыдно, стыдно, Маргарита! Пора бы уже научиться реально смотреть на вещи.

Как следует переговорив с собой, я тряхнула головой и пошла в конец коридора, стараясь издавать как можно меньше шума. Там, вдалеке, маячила высокая резная дверь, за которой наверняка отыщется лестница вниз. Мне же надо как-то отсюда выбраться, в конце концов!

За дверью, которая, к счастью, оказалась не заперта, действительно была лестница. Винтовая, изящная, черная, как и все вокруг. Спуск освещался все теми же яркими голубыми свечами. Внизу меня ждал другой коридор – более широкий и торжественный, чем предыдущий. Рельефные своды потолка подпирали высокие колонны, да и окна здесь имели другую форму – треугольные, чуть вытянутые, они выглядели гораздо аккуратнее тех, что этажом выше.

Я оглянулась по сторонам – никого. Заглянула в комнату рядом с лестницей – пусто… Судя по всему, это была кухня – из-за угла виднелась массивная печь, затейливо украшенная толстой паутиной. Надо бы обойти здесь все, найти Аравеля – моя единственная возможность вернуться в замок.

Сделав несколько неуверенных шагов дальше по коридору, я вдруг застыла как вкопанная, услышав совсем близко сдавленный стон. Он эхом прокатился по всему коридору, заставив меня буквально похолодеть – чувствовалось, что звук этот издали не от хорошей жизни…

Пересилив себя, я осторожно просунула голову в следующую приоткрытую дверь.

Так и есть! Аравель. В цепях… Висит посреди комнаты.

Сердце чуть не выпрыгнуло из груди! Меня разрывали на части сразу два чувства – облегчение из-за того, что наконец нашла дракона, и страх от осознания, что кому-то хватило хитрости и силы пленить столь могущественное существо.

Не издавая ни звука, максимально бесшумно – пленители наверняка где-то поблизости! – я прокралась к Аравелю.

Толстые цепи удерживали его за запястья и крепились к потолку на порядочном расстоянии друг от друга. Голова дракона устало покоилась на плече, безразличный взгляд бессмысленно буравил пол. Одежда разорвана так, будто грудь и руки драли когтями, но кожа зажила, а рубашка – увы.