Дурная кровь
Часть 66 из 141 Информация о книге
– Правда? – спросил Страйк. Ему стало не по себе, хотя речь, очевидно, шла о медицинском осмотре. – Да, поглазеть хотел. Я таких глупостей не разрешала. Когда Гильерм просил, я разрешала, но чужим – ни-ни. – И это правильно, вас можно понять, – сказал Страйк. – Вы тогда приболели? – Гильерм говорил: так надо, – только и ответила она. В Особом бюро расследований для этой беседы ему бы выделили напарницу – женщину из числа офицерского состава. Страйк мог только гадать, каков ай-кью этой особы. – Вам знакомо имя доктора Бамборо? – спросил он. – Это была… – запнулась Дебора, – врачиха. До нее мне никогда врачихи не попадались, – сказала она с видимым сожалением. – А вы не подскажете, Гильерм знал доктора Бамборо? – Померла она, – ответила Дебора. – Возможно. – Страйк был удивлен. – Все думают, что она умерла, но никто наверняка не зна… Одна из канареек потеребила маленький колокольчик, подвешенный к верху клетки. Дебора и Самайн расцвели улыбками и стали смотреть на клетку. – Которая птичка звонила? – спросила Дебора сына. – Вояка, – ответил Самайн. – Умный кенар, поумней, чем Билли-Боб. Страйк подождал, чтобы они утратили интерес, которого хватило минуты на две. Когда внимание Эторнов переключилось на горячий шоколад, Страйк сказал: – Доктор Бамборо исчезла, и я пытаюсь выяснить, что с ней приключилось. По слухам, Гильерм что-то говорил о докторе Бамборо после ее исчезновения. Дебора не откликнулась. Трудно было понять, слушает она или намеренно пропускает его слова мимо ушей. – Я слыхал, – начал Страйк (умалчивать не имело смысла, ведь именно этот вопрос и привел его сюда), – Гильерм рассказывал, что сам ее и убил. Покосившись на левое ухо Страйка, Дебора перевела взгляд на свою чашку с шоколадом. – Ты прямо как Тюдор, – изрекла она. – Все-то ты знаешь. Убил так убил, всяко бывает, – добавила она благостно. – Как по-вашему, – осторожно начал Страйк, – это были всего лишь фантазии? Она не ответила. – Или он действительно ее убил? – Мой-папа-Гильерм ее заколдовал? – спросил Самайн у матери. – Мой-папа-Гильерм ту докторшу не убивал. Дядя Тюдор мне рассказал, как все было. – И что же рассказал тебе дядя? – спросил Страйк, поворачиваясь от матери к сыну, но Самайн набил рот печеньем, так что Дебора продолжила за него. – Однажды разбудил он меня, – начала она, – затемно. И говорит: «Я женщину по ошибке убил». Тебе, говорю, страшный сон приснился. А он такой: «Нет-нет, я ее убил, но нечаянно». – Специально вас разбудил, чтобы это сообщить, да? – Разбудил меня, весь в расстроенных чувствах. – Но вы решили, что ему приснился страшный сон? – Во-во, – подтвердила Дебора, но, немного помолчав, добавила: – А может, и впрямь убил… колдовать-то он умел. – Понимаю, – солгал Страйк и повернулся к Самайну. – А как объяснил тебе дядя Тюдор: куда подевалась та докторша? – А вот не скажу. – Самайн вдруг заулыбался. – Дядя Тюдор не велел. Сказал: никогда и никому. – А потом с плутовской ухмылкой: – Это моего-папы-Гильерма работа. – Он указал пальцем на анх, изображенный на стене. – Да-да, – подтвердил Страйк, – твоя мама мне объяснила. – Не нравится он мне, – спокойно сказала Дебора, глядя на анх. – Лучше, когда все стены одинаковые. – А мне нравится, – сказал Самайн, – потому как отличка от других стен есть… глупая ты женщина, – рассеянно заключил он. – А дядя Тюдор… – не отступался Страйк, но Самайн, дожевав печенье, уже вскочил и побежал к дверям, остановившись только на пороге, чтобы объявить: – Клер говорит: молодец, что сохранил кой-какие вещицы на память о Гильерме! Он шмыгнул к себе в комнату и плотно прикрыл за собой дверь. С таким чувством, будто у него на глазах золотой соверен провалился в решетку люка, Страйк вновь повернулся к Деборе: – А вам-то известно, что рассказал Тюдор об исчезновении доктора? С полным равнодушием она помотала головой. Страйк с надеждой обернулся в сторону двери Самайна. Дверь оставалась закрытой. – Не могли бы вы припомнить, как, по словам Гильерма, он убил доктора? – спросил сыщик Дебору. – Сказал, что ее убила его магия, а потом он ее увез. – Увез, вот как? Дверь комнаты Самайна вдруг открылась, и он засеменил обратно в гостиную, держа в руке какую-то книгу без обложки. – Дебора, это колдовская книжка моего-папы-Гильерма, скажи? – Ну, – ответила Дебора. Она допила шоколад и, опустив на поднос пустую кружку, снова взялась за рукоделие. Самайн молча протянул книгу Страйку. Хотя обложка на ней отсутствовала, титульный лист остался в неприкосновенности: это был «Маг» Фрэнсиса Барретта[15]. Страйк почувствовал, что к нему проявляют особое расположение, и с глубоко заинтересованным видом пролистал несколько страниц, чтобы потрафить Самайну и удержать его рядом для дальнейших расспросов. На одной из страниц, ближе к началу, обнаружилось бурое пятно. Здесь Страйк остановился и придержал каскад страниц, чтобы рассмотреть пятно повнимательнее. Он заподозрил, что это запекшаяся кровь, которую пытались стереть и размазали на пару строк шрифта. Скажу больше, а именно: те, кто ходит во сне, управляются не иным управителем, как духом крови, то есть внешним человеком, ходят туда-сюда, исполняют работу, взбираются по стенам и делают такое, что для них невозможно, когда они в бодрствовании[16]. – По этой книжке можно колдовать, – сказал Самайн. – Но книжка – моя, потому что раньше она была моего-папы-Гильерма, а теперь, получается, моя. – И он протянул за ней руку, внезапно приревновав Страйка к этой ценности и лишив его возможности полистать другие главы. Отданную Страйком книгу он прижал одной рукой к груди и наклонился за третьим ломтиком шоколадного печенья. – Больше не бери, Самми, – одернула его Дебора. – Я под дождем за ним ходил, – громогласно заявил Самайн. – Сколько захочу, столько и возьму. Глупая ты женщина. Глупая женщина. Он пнул оттоманку и больно ушиб босую ногу, отчего еще больше разозлился – внезапно, по-детски. Раскрасневшийся и взвинченный, он обвел глазами комнату, высматривая, по мнению Страйка, что бы такое расшвырять, а то и сломать. Выбор его пал на канареек. – Сейчас клетку открою! – тыча пальцем в сторону птиц, грозно бросил он матери. «Маг» упал на диван: Самайн выронил книгу, залезая на диванное сиденье, и навис над Страйком. – Нет, нельзя. – Дебора мгновенно сникла. – Нельзя этого делать, Самми! – И окно тоже открою, – пригрозил Самайн, попытался шагать по диванным подушкам, но наткнулся на преграду в виде Страйка. – Ха-ха-ха. Глупая ты женщина. – Нет… Самайн, не надо! – в испуге взмолилась Дебора. – Да ты и сам не хочешь открывать дверцу. – Страйк поднялся с дивана и загородил собой клетку. – Ты же не хочешь, чтобы твои канареечки улетели. Они ведь к тебе не вернутся. – Без тебя знаю, что не вернутся, – сказал Самайн. – До них тут другие жили – не вернулись. Его злость, встретив разумный отпор, утихла так же внезапно, как и вспыхнула. По-прежнему стоя на диване, он проворчал: – Я под дождем за ним ходил. Я его сам купил. – У вас есть номер телефона Клер? – спросил Дебору Страйк. – На кухне, – ответила та, даже не узнав, для каких целей он понадобился Страйку. – Покажешь мне, где у вас кухня? – обратился Страйк к Самайну, хотя и без него знал: вся квартирка была размером с гостиную Айрин Хиксон. Самайн нахмурился, вперившись взглядом в пояс Страйка, но вскоре ответил: – Айда, покажу. Пройдя по всему дивану, он спрыгнул с таким грохотом, что затрясся книжный шкаф, а потом нырнул за печеньем. – Ха-ха-ха. – Набрав полные пригоршни печенья, он начал кривляться перед матерью. – Я сам купил. Глупая ты женщина. Дура баба. И вышел из комнаты. Протискиваясь между диваном и оттоманкой, Страйк наклонился за книгой, которую обронил Самайн, и сунул ее под плащ. Углубившаяся в рукоделие Дебора Эторн ничего не заметила. К кухонной стене портновской булавкой крепился небольшой список имен и телефонных номеров. Страйк с удовлетворением отметил, что есть несколько человек, которым небезразлично благополучие Деборы и Самайна. – Кто эти люди? – спросил он, но Самайн только пожал плечами, и Страйк утвердился в своем подозрении, что тот неграмотен, хотя и гордится книгой «Маг». Он сфотографировал этот список на телефон и повернулся к Самайну. – Ты мне очень поможешь, если сумеешь вспомнить, что, по мнению дяди Тюдора, случилось с той женщиной-врачом.