Дурная кровь
Часть 99 из 141 Информация о книге
– Да, пожалуйста… Шарлотта, ты еще здесь? Поговори со мной. Где ты? Но она не отвечала. Дыхание ее стало шумным и каким-то гортанным. – Симондс-Хаус, – бодро ответила женщина в другое ухо Страйка. – У вас числится пациентка по имени Шарлотта Росс? – Прошу прощения, сэр, – сказала администратор, – мы не уполномочены разглашать… – У нее передоз. Она только что звонила мне из вашего учреждения, повторяю, у нее передоз. Надо ее найти, возможно, она где-то на территории, у вас там есть куда выйти? – Сэр, могу я узнать… – Проверьте, где сейчас находится пациентка Шарлотта Росс, прямо сейчас я держу с ней связь по другой линии, повторяю вам, у нее передозировка. Страйк услышал, как женщина дает кому-то распоряжения: – …миссис Росс… первый этаж, просто убедитесь… В таксофонной трубке снова раздался тот же голос, по-прежнему бодрый, как того требовала профессия, но теперь уже с нотками тревоги: – Сэр, с какого номера звонит миссис Росс? У наших пациентов нет доступа к телефонам. – А она где-то раздобыла и трубку, – настаивал Страйк, – и чертову кучу таблеток. Где-то на заднем фоне послышались крики, затем громкие шаги. Он хотел затолкать в прорезь таксофона еще одну монетку, но та выскользнула на пол. – Да мать твою… – Сэр, попрошу вас не разговаривать со мной в таком тоне… – Это я не вам, у меня тут… Линия оборвалась. Дыхание Шарлотты едва долетало до слуха Страйка. Он загрузил в таксофон всю мелочь, какую только выудил из карманов, и снова набрал справочную. Через минуту он услышал все тот же голос дежурного администратора: – Симондс-Хаус… – Нашли ее? Звонок оборвался. Ее нашли? – Извините, но я не уполномочена сообщать… – сказала вконец запуганная женщина. – Она раздобыла мобильный и наглоталась таблеток, и все это – во время твоего дежурства, – взвился Страйк, – так что ты уж будь любезна, сообщи мне, жива она или… – Сэр, я буду вам очень признательна, если вы перестанете на меня кричать… Но тут в трубке своего мобильника, прижатого к другому уху, Страйк услышал отдаленные мужские голоса. Он решил, что поиск не ускорится, если прервать этот звонок и набрать ее повторно, ведь ни одного из предыдущих вызовов Шарлотта не слышала. Наверное, перевела телефон в беззвучный режим. – ОНА ЗДЕСЬ! – заорал он в трубку, а женщина на линии таксофона взвизгнула от испуга. – ИДИТЕ СЮДА, НА МОЙ ГОЛОС, ОНА ЗДЕСЬ! Страйк продолжал голосить в трубку, хоть и понимал, что на том конце его вряд ли кто-нибудь расслышит: по шелесту и треску веток он догадался – Шарлотта лежит в каких-то зарослях на территории лечебницы. Через некоторое время Страйк услышал мужской крик: – Черт, она здесь – ОНА ЗДЕСЬ! Вот вляпались… вызывай неотложку! – Сэр, – опомнившись от потрясения, произнесла женщина из таксофонной трубки, когда Страйк перестал кричать, – могу я узнать ваше имя? Но детектив тут же повесил трубку. Сквозь грохот сдачи, падающей в лоток для монет, он продолжал слушать переговоры двух санитаров, нашедших Шарлотту: один из них выкрикивал подробности ее передозировки диспетчеру скорой, а другой безостановочно звал Шарлотту по имени, но потом кто-то из них, заметив сохраняющийся на ее мобильном вызов, дал отбой. 55 От прежней страсти рой тревог и бед Оставит только грустные рассказы… Эдмунд Спенсер. Королева фей Известная красавица и светская львица с завидным количеством связей среди знаменитостей и с бунтарским, саморазрушительным прошлым, Шарлотта многие годы не сходила со страниц глянца. Естественно, экстренный вызов бригады реаниматологов в частную психиатрическую клинику тут же попал в сводки новостей. Таблоиды не скупились на фотографии – Шарлотты в возрасте четырнадцати лет (когда ее, впервые сбежавшую из частной школы, разыскивала полиция), восемнадцати лет (под руку с отцом, известным телеведущим, трижды женатым, завзятым алкоголиком), двадцати одного года (с матерью, бывшей манекенщицей, а впоследствии светской красавицей, на фуршете) и тридцати восьми лет, в полном расцвете красоты, с отсутствующей улыбкой, рядом с белокурым мужем и с крошками-близнецами на руках, в антураже элегантно обставленной гостиной. При этом ни одно издание не смогло раздобыть ее фотографии с Кормораном Страйком, но тот факт, что они прежде встречались – Шарлотта не забыла напомнить об этом репортерам, освещавшим ее помолвку с Джейго, – обеспечил соседство их имен в средствах массовой информации. «Экстренная госпитализация», «история пагубных пристрастий», «сумасбродства прошлого» – хотя таблоиды ничего не утверждали открытым текстом, только самый наивный читатель мог бы усомниться в том, что Шарлотта попыталась покончить с собой. История обрела второе дыхание, когда анонимный «осведомленный источник» из Симондс-Хауса сообщил, что будущая виконтесса Росс, «по некоторым данным», была найдена лежащей ничком в кустах позади некоего старинного загородного дома. Влиятельные газеты ознакомились с сомнительной деятельностью непомерно дорогой клиники Симондс-Хаус, которая (как писала лондонская «Телеграф») известна тем, что «служит последним пристанищем богатых людей со связями. Весьма спорные назначения включают транскраниальную магнитную стимуляцию и псилоцибин, более известный как галлюциногенные грибы». В таких изданиях тоже фигурировали крупные снимки Шарлотты, и Робин, которая тайком, стыдливо читала все материалы такого рода, волей-неволей постоянно вспоминала, до чего же хороша собой в любом возрасте бывшая избранница Страйка. Тот ни словом не обмолвился об их романе, а Робин не задавала лишних вопросов. Мораторий на упоминание имени Шарлотты действовал с того самого вечера, когда Робин, в ту пору еще временная секретарша, услышала от пьяного в стельку Страйка, что Шарлотта солгала ему, будто от него забеременела. Теперь, после прощания с Джоан, когда Страйк вернулся из Корнуолла особенно замкнутым, Робин не могла отделаться от мысли, что для его мрачности есть и другая причина. Из преданности Страйку она отказывалась сплетничать о его бывшей невесте, хотя создавалось впечатление, что все знакомые жаждут обменяться с ней мнениями. Через неделю после его возвращения Робин пришла на работу не в духе, поскольку Мэтью опять перенес медиацию. Увидев, как открывается входная дверь, секретарша Пат торопливо спрятала номер «Дейли мейл», который изучала на пару с Моррисом. Но когда выяснилось, что это не Страйк, а всего лишь Робин, Пат издала свой каркающий смешок и швырнула газету обратно на свой рабочий стол. – Застукала нас с поличным, – подмигнул Моррис. – Читала про бывшую пассию босса? «Для меня он не босс, для меня он – деловой партнер», – подумала Робин, но вслух сказала лишь: – Читала. – Замахнулся не по рангу, – сказал Моррис, разглядывая фото двадцатиоднолетней Шарлотты в расшитом стразами мини-платье. – Каким образом, хотелось бы знать, чувак с такой внешностью мог подклеить вот такое? Даже дома Робин была от этого не застрахована. Макс коротко подстриг свои мягкие волосы, чтобы походить на отставного офицера, и начал сниматься в сериале; таким жизнерадостным она его еще не видела. Он тоже был в высшей степени заинтригован, узнав, что у Страйка шестнадцать лет тянулись отношения с Шарлоттой. – А ведь я с ней однажды повстречался, – сообщил он Робин, которая поднялась в гостиную после того, как шесть часов просидела у себя в комнате, разыскивая в интернете сведения о Бетти Фуллер. Найти бывшую проститутку оказалось сложнее, чем можно было предвидеть. – В самом деле? – Робин и хотела, и не хотела услышать его рассказ. – Ну да, я когда-то участвовал в одной постановке вместе с ее сводным братом по имени Саймон Легард. Он тогда был звездой мини-сериала о банкротстве, только вот названия не помню. А она пришла посмотреть нашу игру и после спектакля всем составом пригласила в ресторан. Мне она понравилась, честное слово, такая юмористка. Из тех шикарных девчонок, которые на поверку оказываются куда забавнее, чем кажутся. – Мм… – безучастно ответила Робин и тут же вернулась с чашкой чая к себе в комнату. – Не сомневаюсь, что вначале она позвонила Корму, – ледяным тоном сказала по телефону Илса через две недели после Пасхи. К этому времени Робин путем кропотливых поисков с помощью перекрестных ссылок сумела с большой долей вероятности установить личность той самой Бетти Фуллер, которая жила на Скиннер-стрит во время исчезновения Марго Бамборо. Теперь Бетти обреталась в социальном доме для престарелых и инвалидов на Санс-уок, недалеко от своего первоначального жилища, и Робин запланировала наведаться к ней на следующий же день, ближе к вечеру, после медиации с Мэтью, которая, похоже, сдвинулась наконец с мертвой точки. Илса звонила пожелать Робин удачи. Робин старалась не думать о предстоящей встрече с Мэтью, убеждая себя, что через пару часов ее мучения будут закончены, но из-за этого ей становилось все труднее сосредоточиться на списке вопросов к Бетти Фуллер, а потому звонок Илсы поначалу ее обрадовал. – Что говорит Корм насчет этой истории с Шарлоттой? – спросила Илса. – Ничего, – честно ответила Робин. – Понятное дело, он вообще о ней больше не говорит, – сказала Илса. – Интересно, сколько еще продлится ее брак. Он и сейчас уже на последнем издыхании. А этот спектакль она разыграла только для того, чтобы поквитаться с Кормом. – Но у нее уже есть дети от Джейго, – отметила Робин и тут же пожалела: Илса успела ей сообщить, что они с Ником не собираются предпринимать четвертую попытку ЭКО. – Она никогда не хотела детей, – сказала Илса. – Это объединяло их с Кормом. И еще матери, похожие как две капли воды. Алкоголь, наркотики, тучи мужчин, хотя мать Шарлотты еще жива. Значит, вы с ним этого вопроса не касались? – Нет. – Несмотря на добрые намерения Илсы, у Робин от этого разговора стало портиться настроение. – Прости, Илса, я больше говорить не могу. Мне на завтра еще много чего нужно подготовить. – Может, возьмешь как-нибудь отгул на полдня? Сходили бы с тобой кофе попить, а после тебе отдохнуть не помешает. Корм разрешит, как думаешь? – Он-то, конечно, разрешит, – сказала Робин, – но у нас масса дел, а я сейчас разрабатываю одну версию. Работа отвлекает меня от мыслей о Мэтью. Давай на выходных повидаемся, если у тебя найдется время. В ту ночь Робин спала плохо. В сновидениях ее преследовала не Шарлотта, а Мисс Джоунз, без пяти минут разведенная клиентка агентства, которая – это все заметили – так запала на Страйка, что ему пришлось просить Пат не соединять его с этой дамой. Робин проснулась до звонка будильника и была только рада вынырнуть из путаного сна, в котором выяснилось, что Мисс Джоунз всю дорогу была женой Мэтью, а Робин защищалась от обвинений в самозванстве, сидя в торце длинного полированного стола в темном зале заседаний. Чтобы придать себе уверенный, профессиональный вид, она надела черный брючный костюм, хотя Мэтью знал, что почти всю следственную жизнь она проводит в джинсах. Бросив перед уходом последний взгляд в зеркало, Робин отметила свою изможденность. Отгоняя от себя воспоминания о многочисленных фотографиях Шарлотты Росс, которая почти всегда одевалась в черное, но тем самым только подчеркивала свою фарфоровую красоту, Робин схватила сумку и вышла. По дороге к метро она пыталась справиться с нервозностью, проверяя электронную почту в мобильном телефоне. Уважаемая мисс Эллакотт, как уже было сказано, я согласен беседовать только с м-ром Страйком. Не в обиду Вам будь сказано, сугубо мужской разговор для меня комфортнее. К сожалению, время для встречи у меня будет только до ближайших выходных, после чего мне предстоит деловая поездка за рубеж. Могу зарезервировать вечер 24-го числа. Если м-ра Страйка это устраивает, предлагаю неброское место встречи: «Американский бар» отеля «Стаффорд». Прошу Вас подтвердить, приемлем ли такой вариант. С уважением, К. Б. Оукден Через двадцать минут, когда Робин, вышла на станции «Холборн», у нее восстановилась связь, и она тут же переслала это сообщение Страйку. До назначенной встречи оставалось еще пятнадцать минут, а рядом было множество кафе, но, прежде чем она успела взять себе чашку кофе, у нее зазвонил мобильный: это была Пат. – Робин? – вопрошал знакомый скрипучий голос. – Не знаете, случайно, где Корморан? Звоню ему, звоню – не отвечает. У нас в офисе сидит его брат Ал, хочет с ним повидаться.