Два пламени

 * * *




Пробуждение было тяжким. Болело всё. Не так, как болит обычно, болело, казалось, все тело, каждая клетка, каждый нерв. Картинка перед глазами никак не хотела складываться. Очень похоже на состояние перепоя, а именно на знаменитый «вертолет», только еще и изображение было расплывчатым и постоянно меняло цветовую гамму. Мысли вообще не хотели посещать голову. Так продолжалось бесконечно долго, но вот пришла спасительная темнота.

Второе пробуждение было легче, тело болело, но уже как-то конкретней – мышцы, кожа, желудок вообще был просто в истерике, видимо, и негодовал, как мог, но видел я уже все отлично и смог-таки осмотреться.

Я сосредоточился, шум что-то напоминал, но я никак не мог понять, что. Еще попытка, еще и еще. Стоп – получилось. Что-то говорили рядом, настойчиво спрашивали, скорее всего у меня.

– Пить, – прохрипел я.

Голоса изменили тональность, но понять, о чем говорят, я не мог. Меня переложили, и я куда-то поехал. Недолго и недалеко. Затем снова меня перекинули, и я увидел закрывающуюся крышку. Если бы она не была прозрачной, то я бы решил, что крышка гроба, но нет – гробы не делают прозрачными. Крышка закрылась, и я отрубился снова.

Снова пробуждение, смотрю, как прозрачная крышка надо мной открывается, и слышу голос. Теперь уже понимаю, что он говорит, но есть какая-то неправильность. Никак не могу ухватить, в чем она. Мне предлагают выбираться из капсулы. Ну, да я и сам не против. В ыбираюсь. Оглядываюсь. Интерьер незнакомый. Чувствуется в нем явно медицинская направленность. Нет никаких скальпелей, никто не ходит в белых халатах и тому подобное, но вот что-то явно мне говорит, что это все медицинское. И непонятные капсулы, и непонятное оборудование, что частично выглядывает из стены, и шкафы-полки, наполненные разными емкостями. Но все стерильно чисто, голо и функционально, все промаркировано, и всем явно часто пользуются. Этого недостаточно для выводов о медицинском назначении, но вот что-то еще на грани ощущений явственно мне говорит: «Алексей, ты в операционной».

– Здравствуй, разумный. Я доктор местной базы. Ты был очень плох, но как это ни удивительно, я тебя вытащил. Жить будешь. Но вот насчет радоваться тебе этому или нет, я не знаю. Это база колониального мира Оргум. Тебя и других разумных привезли наемники и сдали нам. За вознаграждение. За весьма крупное вознаграждение. Откуда они вас всех взяли – я не знаю, да мне и все равно. Говорят, отбили у работорговцев. Скорее всего, это правда. У вас всех очень высокие показатели ИИ – индекса интеллекта. Им было бы намного выгодней продать вас в рабство черным, чем тащить нам. У нас рабства нет, но есть – уже у вас перед нами – обязательства. Премия за вашу доставку не может быть переложена на вас, так как торговать разумными нам запрещено, но вот стоимость лечения, содержания и прочего вы обязаны нам возместить. Особенно порадую тебя. Твое лечение вышло самым дорогим, так что готовься выплачивать семьдесят-восемьдесят тысяч кредитов. Ваша партия вся состоит из «диких» – так у нас называют заселенные людьми миры, не входящие в Содружество, так что кредитов у тебя скорее всего нет. В этом случае тебе просто надо их отработать. Эту возможность корпорация тебе предоставит. Тебе и другим таким же. Мне честно жаль, что вы все пойдете в колонисты – с таким уровнем интеллекта тебе, да и большинству ваших, в любом мире Содружества выдали бы льготный кредит, и корпорации передрались бы за возможность заполучить вас на работу. Но не здесь. Никто не будет оплачивать за вас еще и это, как, впрочем, и доставку в центральные миры. Так что вам прямая дорога в обычные колонисты. С чем я вас и поздравляю. Особенно тебя, так как сам уже не верил, что тебя вытяну. Душ направо, там же одежда. Иди.

С душем я справился. Чем-то напоминает душевые кабины, только все включается само. Поотвисал в нем подольше. Хотелось смыть с себя что-то, хотя тело было чистое, но вот хотелось, и все тут. Вышел из кабины в тамбур. Пока оглядывался, пошел поток теплого воздуха – ну, это понятно нам, это жлобы экономят полотенца. Одежда лежит на полке – не ошибешься. Какой-то комбинезон, только без молнии. Влез в него. Безразмерный, скажу вам, комбез – можно кого угодно в него засунуть. Ан нет, тот начал сам подгоняться по фигуре. Секунд двадцать-тридцать подстраивался. Я осмотрел себя – нет, так дело не пойдет. Это девчонкам хорошо плотно сидящее по фигуре, нам такого не надо. Как же исправить? Нашел непонятные то ли шевроны, то ли значки. Взялся за них потрогать, и оп-па – комбез стал менять форму. Отпустил. Ну, вроде лучше. Зеркала нет, но вроде пойдет.

С доктором мы проговорили около получаса. Он высоко отозвался о моей выдержке и эмоциональной стойкости. Оказывается, и истерик он насмотрелся, и как народ тупит по-черному. И требований наслушался, и дурацких вопросов, особенно его возмущало, что народ считал, что если повторить вопрос раз десять, то обязательно все станет понятней и изменится в лучшую для них сторону. Меня он хвалил и относил все к моему высокому интеллекту и эмоциональной стойкости. Не стал его расстраивать, что до сих пор просто жутко туплю и с трудом вообще осознаю, кто я и где. Мне популярно объяснили, что знание языка мне залили с помощью капсулы и посредством гипнопрограммы в голову – стала понятна неправильность, что так напрягала в самом начале. Пояснили, что есть плохие работорговцы, у них за спиной всегда стоит государство, в котором рабство официально признано и одобряемо. Что наемники они вроде как хорошие, но могут и довезти перехваченный груз до точки назначения и там продать. То ли нам попался ненавидящий рабство капитан (таких хватало, особенно среди тех, кто в рабах побывал и вернулся), или, что более вероятно, они просто не представляли стоимость высокоинтеллектуального груза и, дабы не морочит себе голову и не забивать трюм, просто скинули на ближайшую базу. Так что можно радоваться и горевать одновременно. Колония только называется колонией, но никто не собирается вкладывать в колонизацию этой планеты большие деньги: планета во фронтире – слишком высок риск, что ее кто-то тупо отожмет себе. (Мысль хорошая, надо запомнить – отжать себе планету, хе.) А вот ресурсы на планете – дорогие. И дабы не платить лишние налоги, корпорация заявила, что колонизирует планету, а на самом деле выкачивает с нее дорогие ресурсы растительного и животного происхождения. В этом мы и будем помогать ей в меру сил и возможностей. Нам будут продавать всякий хлам, что нигде больше не продашь, по ценам, за которые можно купить в сто раз лучше и новее. Здравствуй, долговое рабство. И да, сбежать с планеты не получится – не на чем, ну разве что сам построишь и прорвешь кольцо обороны. Платить нам будут по выработке и по фиксированным ценам, которые по странному стечению обстоятельств в разы меньше, чем на других планетах – поставщиках подобных ресурсов.

Фронтир – как Дикий Запад, только больше стреляют. Содружество – типа стран НАТО при США: все за демократию и права человека на словах и полная зависимость от главных демократов на деле. Короче, жопа. Жить мне, естественно, здесь. Пособий тут нет. Медицинское обслуживание нормальное только на базе, а на него еще заработать надо – бесплатно тут не лечат. Смертность высокая. Шанса выбраться отсюда практически нет. Ну, если только не отобьют пираты планетку, но тогда, скорее всего, здравствуй, рабство полное. Ага. Еще рабам ставят рабскую нейросеть. Что это такое? Ну, типа чип в башке, который помогает с оборудованием ладить и учиться. Все завязано на нее. У нас ее нет, учиться не сможем. Нейросеть нам продадут, если захотим и накопим денег. Раза так в три-четыре больше, чем она стоит, и поставят какую-то б/у скорее всего.

Еще немного вкратце обсудили с доктором местные дела, и я попросил меня задержать на недельку тут – вроде как лечение не закончено. Хрен с ним, что зачислят еще тысяч пять кредитов – у меня все равно нет денег, и непонятно, заработаю ли я их, а выходить в мир без знаний… глупо как-то, а так хоть что-то да узнаю и в себя приду, а то еще тормознутость какая-то есть. В таком состоянии выходить в дикий мир, где высокая смертность – это подтвердить статистику.

Меня зовут Алексей. Мне тридцать восемь лет, разведен, детей нет. Работу не нашел, так как сдымил с неньки Украины в Россию. По национальности русский, по мировоззрению тоже. За что получил по кумполу и обширное кровоизлияние в мозг, как результат – потратил все деньги на лечение. За полгода, что лечился – потерял еще и восемьдесят процентов клиентов. В России не трудоустроился по ряду причин, особенно потому, что привык быть начальником IT-отдела, и идти на низовые должности не хотел. На средние или профессиональные не прохожу по причине того, что утратил узкую направленность и знаю все понемногу. Как-то так. На собеседование пришел, заполнил какой-то дурацкий тест на время, потом поговорил с мужиком, но мутный он какой-то, и я сказал: «Спасибо, я подумаю», – и намылился на выход. Очнулся в капсуле. Ну, можно сказать, нашел работу. Искал же – искал. Хотел – хотел. Ну, а что немного не там и не так, но ведь осуществилось же. Надо точнее оформлять заявки к богу, ну или к демону. Короче, нечего раскисать.

Капсула криозаморозки была повреждена, из нее меня вытащили и перетащили в медицинскую капсулу на легком крейсере наемников. Вот отчего эти незабываемые ощущения – ну откуда у захудалых наемников хорошая медицинская капсула и врач соответствующей компетенции? На эти деньги эсминец можно купить (старый и требующий ремонта, но ведь можно). И долечивали меня уже тут. Док вытаскивал и матерился на недоучек, из-за которых простой случай стал резко сложным. Но вытащил, похвастался, что процесс лечения и мое состояние записал на нейросеть и собирается его отослать куда-то там высоким дядям. Может, денег получит, может, контракт, может, просто подарят плюшку какую-то. Сам не знает, но я у него, вышло, случай интересный.

За лечение я должен корпорации, она же меня облагодетельствует набором долбаеба-новичка на планете: винтовка, нож, одежда, обувь и пайки на пять дней. Все взятое со склада долгохрана, потому что все равно по срокам уже выкидывать. Нам их продадут как новые и современные образцы. Ну, по такой цене. Планета дикая. Живность враждебная и прожорливая. Выкинут на какой-то местной базе, откуда могу идти на все стороны или, что умнее, осесть в поселении, коих на планете много. Одиночки долго не живут, подольше держатся группы и поселения, еще дольше те, кто на базе на поверхности планеты, но не факт, что и они доживут до своих положенных трехсот лет.

Да, именно трехсот лет – у кого есть нейросеть и деньги на процедуры омоложения, либо на биокоррекцию, живут столько. Примерно столько. Нейросеть – это не просто чип, это комп по мощности как дорогостоящий сервер у нас. Даже как кластер серверов у нас. И да, это просто устройство, которое следит за организмом и помогает взаимодействовать с внешней средой – так, по крайней мере, мне док сказал. Без нейросети ты никто и никому не нужен. Вообще. От слова совсем. И еще. Без нее невозможно ничем управлять – просто нет органов ручного управления. Вернее, есть, они как бы аварийные, и много на них не сделаешь, но просто само оборудование не включится и тебе ничего не даст делать. И это без того, что надо еще иметь и действующий сертификат, чтобы это самое оборудование тебе разрешило им управлять. Чтобы получить его, нужны базы знаний, которые изучаются посредством нейросети, и заключение о имеющейся практике. Короче, сложно, но нужно. Особенно если деваться некуда. Вот только никто мне нейросеть не поставит – у меня и так уже превышение кредита в два раза, а нейросети в кредит тут не продают, как и базы знаний. Вот это я и выяснил за те дни, что провел на орбитальной базе у дока.

– Док. Я понимаю, нейросеть мне пока не светит, хотя ты все-таки подумай, может, есть вторичная какая-то, вернее не какая-то, а хорошая, а еще лучше очень хорошая. Базы знаний опять же надо.

– Нету. Вернее, есть, но в долг я не дам тебе. Сетка есть лично моя, даже несколько – я у наемников выкупил, но там я заплатил деньги сразу, и ты так же можешь купить. Так тебе дешевле будет, чем через компанию, но вот незадача – платить нечем.

– Док, но ведь жалко же тебе должно быть свою работу, да еще с интеллектом двести семь, выпускать как мясо обычное с интеллектом еле до восьмидесяти-девяноста дотягивающим.

– Мне и жалко. Я вот и помог тебе. И время уделил, и вытащил с того света. Ты мне и так должен.

– Должен. Я ж не спорю. Но надо что-то придумать. Мне знания нужны очень сильно, а без тебя никак.

– Базы есть, но вот толку тебе от них не будет.

– Слушай, док. В самом начале ты же залил мне знания языка, и без всякой сетки.

– Ты не путай гипнопрограмму и базы знаний. База – это то, что ты выучишь все как есть. А гипнопрограмма просто устанавливает цепочки связей с твоим мозгом – если чего нет, то просто выветрится из головы.

– Ну и что. Устанавливает же новые цепочки связей. А значит, такие простые базы, как рукопашный бой, владение оружием, вполне можно поставить. Ведь это мышечная память плюс мозг, вернее база данных мозга. Это же тупо скрипты, то есть должно создать новые цепочки связей на движение рукой в челюсть и на наведение и выстрел в цель. К тому же понятия не только теоретические, но и практические.

– У меня нет специального оборудования для снятия гипнопрограмм. К тому же если знания слишком сложные, то твой мозг просто не справится и сгорит. Будешь овощем. Хотя интеллект у тебя высокий, по меркам Содружества, но все равно опасность велика.

– Док. Я понимаю, что такое шина передачи данных и мощность обработки их процессором, да и запись их на носитель тоже ясна. Давай просто проанализируем ситуацию. Чисто теоретически. Смотри. Задача. Дано: известна скорость изучения базы «язык» разумным с заданным интеллектом, допустим десантником. Они же чаще всего идут с окраинных миров при низком интеллекте – точно должны быть данные. Дальше, есть базы рукопашки, которые учатся ими же за определенное время. Получаем классическое уравнение, в котором есть одна неизвестная – мое время обучения той же базе, и известно время изучения языковой базы. Приравниваем стороны и вычисляем, сколько мне учить рукопашку десантника. Так вероятность, что мозг сгорит, меньше. Плюс грузить мозг строго по тому времени, что я учил базу языка. Он же не сгорел тогда. Ну, и разбить все на этапы и заливать с промежутками, чтобы я в себя пришел и не двинулся.

– Хм, с такой стороны я не рассматривал, да и в капсуле будешь находиться, она присмотрит за тобой, и можно тормознуть процесс, если что. Но все равно сложно, и не делает никто так.

– Ну вот. Ты подумай. А то, что не делает, так это просто, может, потому, что не так удобно, как со специальным оборудованием. Подумай все-таки.

И док подумал. Ему понравилась идея провести научный эксперимент с абсолютным добровольцем, в центральных мирах такое не провернешь, а вот результаты можно и продать, если они удачные, но и неудачный эксперимент тоже даст пищу для размышлений. Короче, мысль дока захватила. Понимал ли я, что рискую? Еще как. Очко не разжималось ни на секунду. Но страшно, а что делать? Навыки драки у меня, скажем так, на низком уровне, а что может быть на дикой планете, я не знаю, вернее догадываюсь, и драки там более чем вероятны. К тому же док не маньяк, и правила техники безопасности в него вбиты твердо. Тверже гранита. Он сам, даже не подозревая об этом, сделает все, чтобы прошло удачно. Сложно. Страшно. Но выбора нет. Не рискнуть с девяностопроцентной вероятностью сдохнуть на планете без подготовки, или тут с вероятностью пятьдесят процентов – разница ощутимая. Для меня. И еще я чувствовал, что после высадки на планету у меня получатся все сто процентов. Просто чуйка, но своей интуиции я верил. В этом случае она предсказывала однозначный результат. А вот насчет заливки знаний интуиция молчала. Так что надо рисковать.

На следующий день док затащил меня в капсулу для снятия более точных параметров и еще подлечил мой организм, реально я уже чувствовал себя лет на двадцать пять. Гормоны бурлили. Все это ерунда, что рассказывают про опыт и тому подобное – гормоны просили тело действовать. Опыт прожитых лет остался, но вот гормональный баланс давал себя знать. Не так все просто с этим омоложением – невозможно оставаться полностью прежним, если ты сам хочешь действовать. Так что меня уже тянуло что-то отчебучить, но я сдерживался и выполнял все команды дока.

Промучив пять часов, док выгнал меня спать и отдыхать. Никакой нагрузки на мозг. Завтра все свершится!

Донором знаний стал начальник абордажников – сержант Кирт. На это я и рассчитывал. Спросил, что заливать – сказал, по максимуму. У дока улучшилось настроение, такое впечатление, что станет как профессор Нимнул из мультика – сумасшедший ученый. Называть его так я воздержался, хотя на языке вертелось постоянно.

На следующий день меня притащили не в медкапсулу, что стала привычной, а в тренажерную. Медкапсула для сержанта стояла рядом – техники уже подсуетились и перенесли. Док с важным видом глубоко озабоченного эксперта давал наставления всем, кто попадался под руку. Сержант Кирт усмехался, техники матерились, но подключали еще какое-то оборудование – соединение будет через искин, в капсуле стоит тоже искин, но медицинский, и у тренажера есть тоже свой искин. Теорию схемы процесса я не понял, хоть сам ее и выдвинул. Мою теорию разнесли в пух и прах, построили другую, взяв за основу идею. Рядом нарисовался местный хакер, что-то объяснял доку про то, что искин тренажера может еще залить и свою программу обучения, а этого допускать нельзя. Короче, я ни фига не понимал и стоял с умным видом абсолютно уверенного и спокойного человека, который, так и быть, решил посмотреть и выслушать своих подчиненных. В общем, налепил на морду выражение начальствующего лица при подчиненных. Как ни странно, но меня стали спрашивать и отчитываться. Видимо, рефлекс он и в Африке рефлекс. Я с умным видом заявил, чтобы без частностей, только главное. Поток сократился. И я с тем же умняком проинформировал дока, что ему надо по окончательному подключению вхолостую прогнать схему, дабы вылезли накладки и ляпы. Самое удивительное, док мое пожелание выполнил, и таки нашли пару стремных моментов. Еще час, и я в капсуле. Готовность. Поехали.

Боль. Образы постоянно мешаются в голове, никак не удается их осознать, и от этого голова все сильнее и сильнее болит. Нет, не голова, мое сознание. Как же больно!


Пытаюсь сосредоточиться, что-то получается, что-то нет. Боль усиливается.

Невыносимая боль, у которой нет конца. Пытаюсь расслабиться полностью: раз так много образов и сознание не справляется, надо либо расширять сознание, чтобы все охватить, либо свернуть его, чтобы образы проходили мимо.

Пока стараюсь выбрать, что делать, боль еще усиливается, хотя, казалось бы, куда еще! Упираюсь, как осел, и пытаюсь снова и снова. Неожиданно получаются оба варианта. Боли нет. Мое сознание свернулось, но в то же время впитывает все образы.

Какое-то время отстраненно наблюдаю за процессом. Неожиданно хочу большего. Желания тут имеют свойство прямо влиять на события – скорость образов возрастает. Пытаюсь их впитывать, но часть теряется – не успеваю. Осматриваюсь. Странно, вокруг я, но я в точке и везде вокруг. Но сознание не занимает всего «я». Удивительно. Пытаюсь впитывать знания всем окружающим «я». Получается. Скорость образов еще возрастает.

В определенный момент все мельтешение заканчивается, но я чувствую – есть еще знания. Тянусь к ним и тащу к себе. Сопротивляются. Не идут.

Моя воля из металла. Я сын богов, которые своим словом прогибали мироздание под себя. Дай! Никаких сомнений, никаких мыслей. Только требование дать мне знания. Все получается. Сначала медленно, потом стремительней поток увеличивается. Нет, уже не поток – лавина. Впитываю на пределе. Снова появилась боль, она усиливается.

Я вывожу боль на периферию сознания. Она есть, но не должна мешать. Получилось. Лавина впитывается в меня. Проходит время. Не знаю, сколько. Тут нет часов. Тут каждый миг – час, и наоборот. Вдруг в душе поселяется тревога. Что-то идет не так. Чему-то очень важному во мне становится все хуже. Чему? Я здесь, и мне вполне нормально. Нет, еще хуже. Тело!!! Мое тело не справляется. Надо прекращать.

Даю команду плавно прекратить заливку. Медленно уменьшается поток, и вот он закончился.

Какое-то время вишу и пытаюсь охватить все, что взял и что стало моей частью. Сознание теперь занимает почти все мое я. Начинаю чувствовать свое тело. Чувствую и то, что впитал в себя. Тревога нарастает. Знаю – тело устало, надо выходить в обычный мир. Что взял, то мое. Надо жить. Глубина, глубина, я не твой! Выход. Тьма.

Очнулся я с привычно раскалывающейся головой в медицинской капсуле. Что-то непривычное было во мне. Вылез из капсулы и осмотрел себя. Я изменился. Не кардинально, но существенно. Весь накопленный жирок пропал. Мышцы рельефнее, и их стало больше. Я бы сказал, сухие мышцы, да еще такое ощущение, что это не жилы каке-то, даже странно. Не как у качков, нет. Они не очень сильно выросли в объеме – раза в два, ну может в три, но вот силу в теле я ощущал. Непривычную силу.

– Очнулся, разоритель.

– Я тебя тоже рад видеть, док.

Док смотрел на меня с опаской какой-то. Странно, чего ему меня опасаться? Все прошло удачно. Даже более чем. Я это знал.

– Ну что, док, надо бы проверить еще, как усвоились навыки. Но в целом вроде они есть.

– Есть, есть. Мне искин уже отчитался, что у тебя изменилась моторика движений, значит, что-то ты изучил. Вот только что?

– Как что? Что ты дал, то я и взял.

– Хм. Звучит логично, вот только не совсем так.

– Рассказывай.

– Вначале скорость передачи данных шла по расчетной схеме, но капсула тренажерная выжрала весь картридж за двадцать минут. Это расширенная редкая модель, она может не только диагностировать, но и позволяет наращивать мышечную массу и тренировать связки одновременно с изучением баз. Поэтому они комплектуются картриджами. Но это не медицинская капсула, сам понимаешь, другие цели. Это было странно – один картридж рассчитывали на весь сеанс, а тут такое… но останавливать и прерывать процесс нельзя – я это как медик знал, поэтому капсулу догрузили. Но это все мелочь, как оказалось, потом ты стал потреблять картриджи с разными интервалами. Затем стабилизировалось все, капсула с сержантом открылась, и он вылез. Но у тебя процесс закачки не завершился. Каким-то образом ты стал закачивать базу самой капсулы. А это девятый ранг – как рукопашника, так и абордажника, да и еще по нескольким родственным областям шестой ранг баз. Сколько ты их украл у капсулы, непонятно, но картриджи меняли каждую минуту. И вот скажи теперь, что ты не знал, что так не будет! Ты слишком спокойно предложил идею и руководить начал перед заливкой. Ты точно знал. Видимо, хотел проконтролировать, чтобы мы допустили какую-то ошибку, и ты смог скачать и из капсулы знания. И по картриджам мне вышло на восемь тысяч по себестоимости, а ведь я сдуру под протокол согласился взять все расходы на себя, с тебя только согласие на эксперимент. И в результате кто из нас ставил эксперимент и кто переживал? Я тебе скажу кто: переживал я, а экспериментировал ты, причем абсолютно точно зная результат. Иначе бы не был таким спокойным. Когда руководство узнало об инциденте, не поверили, что ты сам на такое согласился. Значит, знал!

– Док, не расстраивайся ты так из-за денег. Ты же писал все под протокол! Результаты перешлешь, куда ты там хотел что-то пересылать. Вот увидишь, плюшки будут. – О как дока плющит, аж раскраснелся, спорить глупо, да и в себя прийти еще нужно – пусть думает, что хочет.

– Не буду я никуда ничего слать, мне никто не поверит. Слишком невероятно.

– Но теорию передачи данных напрямую ты проверил, просто проведешь работу над ошибками, и все. Отобьешь ты эти деньги. И не знал я, что будет так. Знал бы, как больно, не согласился бы. На грани смерти был несколько раз.

– Знаю, капсула давала отчет, она не справлялась. Уму непостижимо, как ты выжил.

– Капсула недостаточна для такой передачи, тут другая нужна, но вот то, что она должна быть тренажерной – факт. Как бы только ее скрестить с медицинской… и скорость передачи данных для среднего пользователя надо снизить в два раза. И все будет пучком.

– Хм, ты точно это знаешь?

– Теперь точно.

– Идея интересная, надо подумать. А как усвоились данные?

– Откуда я знаю? Надо искать сержанта и проверять.

– Так чего мы ждем?

– А ждем мы того, кто меня покормит. Док, ты не поверишь, как я голоден.

Док жизнерадостно заржал, и мы пошли есть. По торжественному случаю пошли в столовую, а не, как обычно, к армейскому пайку и моей клетушке. Я смел три порции, и только тогда понял, что вроде как есть пока не хочу.

Связались с сержантом и пошли в тренажерный зал – там была площадка для спаррингов. Сержант на меня поглядывал с явным интересом, но молчал. Собрались зрители. Уму непостижимо: никому ничего не говорили, а народ подтягивается. Первый раунд. Кирт резко ускоряется и бьет в печень, едва успеваю уклониться – какое там перехватить, скорость просто неимоверная! Бью его, пока он не разорвал дистанцию. Он уклоняется, но полностью не успевает и получает мой подарок. Разрывает дистанцию, но уже не так стремительно, я пытаюсь не отпустить его далеко, пробиваю ему в челюсть и… ловлю звездочки на полу. Фокусирую взгляд. А сержанта-то я тоже достал, вон, тоже сел на сраку. Но очухивается быстрее меня, и намного. Встаю, мне дают прийти в себя и собраться. Продолжаем. Какое-то время танцуем друг вокруг друга, потом сокращаем дистанцию, причем оба сразу, и обмениваемся ударами. Ндааа, не стал я великим рукопашником. Сержант с бланом, с красным ухом и ловит воздух – в солнечное сплетение я все-таки напоследок зарядил ему. А вот я… Рука, судя по всему, сломана, сильно болят ребра, и из носа хлещет кровь. В башке стучат барабаны и шумит прибой. А ведь выучил не только его базы… Не помогло. Но уже на другом уровне владения своим телом чувствую, что мне не хватает скорости, больше просто я не могу выжать из своего организма, и так связки все потянул. Встаю. Результат плачевный – меня качает. В реальной схватке я был бы уже мертв. То, что капсула тренировала и подгоняла мое тело под изученные базы, мне помогло, но вот явно этого против сержанта недостаточно. Обидно – крутым не стал, а так хотелось.

– Док, будь человеком, пусти в медкапсулу снова.

Пока док ищет слова, чтобы мне ответить, и вовсю накапливает воздух в легких, подходит сержант.

– Док, меня тоже туда пусти, что-то у меня здоровье резко пошатнулось.

Док выдыхает. Молча и зло смотрит на нас обоих. Народ вовсю веселится и комментирует.

– Док, я оплачу капсулу, нам обоим оплачу, будь человеком.

Док резко успокаивается и тащит нас за собой. Зрители провожают шумным гомоном и спорами, кто кому должен денег по ставкам.