Две половинки Тайны

– Как твой друг?

– По-прежнему прекрасен.

– Не забыл сказать, что ему надо?

– То же, что и всем: денег! Как видишь, здесь ничего нового.

– Денег? Воровской общак? Он решил, я должен знать, где он?

– Он не исключает такой возможности. Я пообещала всячески содействовать, но особо не порадовала, сказав, что башка у тебя, похоже, с дырой, и там мало что сохранилось из воспоминаний.

Он криво усмехнулся, покачал головой.

– Любишь опасные игры.

– Не особо.

– Едем домой?

– На кладбище. – Взгляд, обращенный ко мне, стал утомленным, должно быть, парень заподозрил, что я издеваюсь. – К церкви Вознесения, – сказала я. – Хочу кое-что тебе показать.

Не знаю, о чем он думал по дороге. Если моя просьба и показалась ему странной, вопросов он предпочел не задавать.

Оставив машину неподалеку от церкви, мы вошли на кладбище, я уверенно двигалась вперед. Нил держался чуть сзади.

Наконец мы оказались возле могилы с деревянным крестом.

– Вот, – сказала я, кивнув на табличку.

– Что это? – спросил Лукашов, в голосе раздражение, он совершенно точно не понимал, что происходит.

– Застала здесь твоего друга, бывшего священника.

– И что?

– Могила появилась не так давно. Даты, как видишь, нет. А вот имя показалось интересным. – Нил присел, разглядывая табличку. – И священник совершенно точно испытывает к покойному особые чувства.

Я внимательно наблюдала за его реакцией. Но никакой реакции не было. С таблички он перевел взгляд на меня, смотрел так, точно ждал объяснения. Либо все мои подозрения – просто чепуха, либо он гениальный актер. И опять смог меня переиграть.

– Возможно, это кто-то из прихожан, – выпрямившись, сказал Нил. – Надо спросить у батюшки.

– Отличная идея. Сейчас и займись, если он, конечно, дома. Заодно спроси, как давно вы знакомы.

Я зашагала к калитке, а он крикнул в спину:

– Куда ты?

– В гостиницу. Заезжай, как освободишься.



До гостиницы я шла пешком. Требовалось справиться с эмоциями, которые рвались наружу, в основном, в виде ненормативной лексики.

Эксперимент с могилой с треском провалился. Если Нил и знал, кто похоронен в ней, то ничем себя не выдал. Чего не скажешь обо мне. Коли Лукашов не тот, за кого себя выдает, теперь ему известно о моих подозрениях. Что ж, может, это и к лучшему.

Я свернула к гостинице и, переходя дорогу, увидела джип черного цвета. Парень, сидевший за рулем, проводил меня заинтересованным взглядом, а я выругалась сквозь зубы.

Холл гостиницы был пуст, я поднялась на свой этаж, немного постояла возле двери, прислушиваясь. Открыла дверь и осторожно вошла. Он так сопел, что не услышать его было невозможно. Я сделала несколько шагов, ожидая нападения, но он решил со мной поиграть. Я дошла почти до окна, намеревалась открыть створку, чтобы впустить свежий воздух, когда в затылок мне ткнули дулом пистолета.

– Замри, – пробубнили сзади, и я выполнила приказ, подняв руки, хотя об этом меня не просили.

– Ты кто? – спросила я, не поворачиваясь.

– Хочу напомнить об уговоре.

– Ты от Гени, что ли? – сообразила я.

– Какой он тебе Геня? – возмутились за моей спиной.

А я решила: хватит этому придурку тыкать в меня пистолетом. Нырнула под его руку, резко выпрямилась, хватая его за запястья, и отобрала оружие. Получилось это даже легче, чем на тренировках, наверное, потому, что парень к этому точно не был готов и успел расслабиться. Несколько секунд он хлопал глазами, глядя на пистолет, направленный в его грудь.

– Ты чего творишь? – наконец, смог произнести он.

– С девушками так не обращаются, – посетовала я, открыла окно, не сводя глаз с парня, и выбросила пистолет.


Здоровяк, а было в нем килограммов девяносто, едва не задохнулся от возмущения.

– Охренела, что ли? – гаркнул он, бросаясь к окну.

– Это я с перепугу, – на всякий случай сказала я.

Решив, что преимущество теперь, безусловно, на его стороне, он ринулся в атаку, и опять не угадал. Я легко ушла от удара, а он, пролетев мимо, с трудом удержался на ногах. А когда повернулся, выражение на его физиономии было такое, точно он вот-вот разревется с досады.

– Ты зачем пушку выбросила, дура?

– А не фиг пугать, – ответила я.

– Идиотка отмороженная, а если кто найдет? Детишки…

Упоминание о детях вызвало умиление.

– Чего стоишь? Беги быстрей, – сказала я.

Он, точно опомнившись, кинулся к двери, но, когда взялся за ручку, я сказала:

– Ладно, не бегай, вот твоя пушка. – И взяла ее с батареи под окном.

Этому фокусу меня, кстати, научил Ланс, правда, с пистолетом я его проделывала впервые.

Он вновь хлопнул глазами и направился ко мне. За это время я разрядила оружие, протерла рукоять своей футболкой и протянула ему.

– Держи. В следующий раз дождись приглашения зайти, позвонив для начала.

Он вертел оружие в руках, словно не знал, что с ним делать, потом матюгнулся сквозь зубы и намылился за дверь, но я опять его остановила:

– А послание?

– Чего?

– Не тормози. Ты ведь зачем-то пришел?

Некоторое время он молчал, должно быть, вспоминал, за каким лешим его сюда занесло.

– Геня велел напомнить, типа, время идет и все такое.

– А пистолет-то здесь причем? – удивилась я.

– Да это… – бедолага замешкался. – По привычке.

– Передай Гене, я все помню и стараюсь изо всех сил. Мы почти подружились.

– Ага, – скривился он. – Подружились… ты с ним трахаешься.

– Подглядывал? – нахмурилась я.

– Чего? Если баба у мужика ночует, это как называется?

– Нежная дружба, – ответила я, а он презрительно фыркнул. Но вдруг заволновался:

– Ты, короче, помалкивай. Лады?

– О чем помалкивать?

– О пистолете, дура. А я скажу Гене, что ты… что все в норме. Поняла?

– Конечно. Это значит, что мы, типа, теперь друзья?

– Типа да, – ответил он и поспешно меня покинул.

Я только головой покачала, заперла за ним дверь и прилегла в ожидании Нила. Вообще-то, я намеревалась собрать вещи и переехать к нему, но по здравом размышлении решила не спешить. Предупреждение Ланса еще звучало в ушах, и чем больше я размышляла над его словами, тем серьезнее они мне казались.

Наконец Лукашов позвонил.

– Я возле гостиницы.

– Выхожу, – ответила я.

Судя по его хмурой физиономии, разговор со священником либо не состоялся, либо удовольствия ему не доставил.