Его плохая малышка

— Едва ли, — рычу я, направляясь к ней. По мере приближения ощущая жар ее хрупкого тела, этот пульсирующий маяк притягивал меня все ближе к греху и искушению.

Она сглотнула, а стоило мне подойти поближе, нависнуть над ней всей своей массивной фигурой, её легкая бравада исчезает.

— Мне разрешено курить, — тихо произносит она.

— Нет, не разрешено. По крайней мере, не на территории школы.

Я молчу, поджав губы и не сводя с нее взгляда.

— Вообще-то, знаете что? С этого момента вам запрещено курить.

Она выгибает бровь.

— И кто мне запретит?

— Я, — рычу я, подходя к ней ещё ближе.

— Вы не можете указывать мне, что делать, — отвечает она, задыхаясь, её грудь, сладкая и пышная, поднимается и опускается, натягивая блузку.

— Смотри на меня.

Она ахает, когда я останавливаюсь в дюйме от нее, едва не касаясь её тела своим. Опускаю руки на стол по обе стороны от Темпест, прижимая ее к деревянной поверхности, словно добычу. У нее перехватывает дыхание. И этот сексуальный тихий вздох отозвался пульсацией прямо в моем набухшем члене.

— В вашем досье говорится о том, что у вас проблемы с властями.

— Не сомневаюсь, — шепчет она в ответ.

— Склонна к непослушанию.

— А может, мне просто не нравится, когда старички указывают, что делать.

Я стискиваю зубы, сверкнув взглядом от вспыхнувшего в ней огня.

Ей это нравится. Она наслаждается, изображая маленькую гребаную дразнилку, и нажимает на мои слабости все сильнее и сильнее, надеется увидеть мою большую реакцию. И поверьте мне, она получит очень большую «реакцию».

— Тебе просто нравится быть плохой девочкой, верно?

Она всхлипывает. Она, твою мать, всхлипнула, когда я назвал её плохой девочкой, и боже помоги мне сдержаться, чтобы не сорвать с нее одежду и не взять прямо здесь.

— Возможно, — выдыхает Темпест со слегка дрожащей нижней губой и смотрит в мои глаза своими большими зелеными очами. Я вижу, как появляются трещины в её броне, вижу, как расцветает от страсти её лицо, как она взглядом практически умоляет меня погрузиться между её бедер.

— Надеюсь, ты понимаешь, что в прежние времена таких плохих девочек отшлепал бы лично директор.

Она снова всхлипывает, поджимает губы и сглатывает. Медленно облизывает мягким маленьким розовым язычком губы, и мой внутренний зверь готов вырваться наружу.

— Кто мы такие, чтобы нарушать традиции? — тихо шепчет она.

— Сейчас действуют определенные правила.

— Мне не очень нравятся правила, — огрызается она, её грудь быстро поднимается и опускается, а щечки розовеют.

— Берегись, — рычу я.

— Кого?

— Меня.

Темпест тихо ахает, от чего мои заполненные спермой яйца пульсируют от потребности в освобождении.

— Вы думаете, что я испугалась нового директора, который думает, что может просто появиться из ниоткуда, и...

— А следовало бы.

— Мужлан.

Я стискиваю зубы.

— Тебе когда-нибудь говорили, что ты ведешь себя как маленький ребенок?

— А тебе когда-нибудь говорили, что ты старикашка?

Мой самоконтроль пошатнулся.

— Развернись, — рычу я.


Брови Темпест взлетают вверх.

— Что? — шепчет она дрожащим голосом.

— Развернись. Твою мать. Вокруг, — приказываю я, шагнув прямо к ней и позволяя прочувствовать каждый дюйм моего прижавшегося к ней тела. Она снова всхлипывает, и я понимаю, она чувствует, как мой горячий жесткий член пульсирует у её живота. Я отодвинулся лишь на дюйм, давая ей возможность выполнить мой приказ.

— Поскольку тебе нравится вести себя как плохая девочка, я буду относиться к тебе соответственно, — шепчу я хриплым от страсти голосом. — А кто мы такие, чтобы нарушать традиции?

Ее челюсть отвисла, а мои губы растянулись в голодной улыбке.

— Повернитесь, мисс Кенсингтон, — бормочу я.

Темпест медленно кивает, её лицо заливается ярко-красным румянцем, а большие зеленые глаза блестят от смеси потрясения и похоти. Медленно, словно не до конца осознавая реальность происходящего, она поворачивается.

— Наклонись, — тихо рычу я, скользнув вверх и вниз по её стройный обнаженным ножкам.

— Ч-что? — задыхаясь, дрожащим голосом хрипит она.

— Наклонись над столом, — подходя к ней сзади, мрачно шепчу я ей на ухо. — Мисс Кенсингтон, я собираюсь показать, что ваш новый директор делает с такими непослушными маленькими девочками как вы.

Глава 5

Кристиан

Она подчиняется, и я стону, когда моя великолепная искушающая маленькая одержимость растягивается на столе. Её юбка задирается высоко... настолько высоко, что вижу изгиб нижней части её маленьких упругих ягодиц. Вижу, как напряглись мышцы на ногах, как светлые волосы каскадом рассыпаются по плечам, как она локтями опирается на стол, соблазнительно выгнув спину.

Я подхожу к ней сзади и, не выжидая больше ни одной чертовой секунды, опускаю руку, сжав пальцами подол её клетчатой плиссированной юбочки, и задираю наверх... до тех пор пока передо мной не обнажается вся ее маленькая персиковая попка. Животный стон вырывается из самых глубин моей груди.

Она носит эти чертовы стринги. Не уверен, ожидал ли я какого-либо клише, например белые хлопковые трусики из порно про школьниц, но есть нечто чертовски возбуждающее в очень взрослом черном кружеве, видневшемся между нежными половинками её попки, так что я почти готов был сорвать его зубами.

Её юбочка задралась до талии, я опускаю руку вниз, во мне взревел каждый звериный инстинкт пещерного человека, прежде чем позволил своей ладони упереться в невероятно нежную кожу её ягодиц. Она всхлипывает, выгнув спину, и почти незаметно толкается маленькой попкой в ладонь. Я сжимаю крепче, член дергается в штанах.

— Плохих девочек наказывают, мисс Кенсингтон, — мурлычу я. Мы полностью миновали то, что хоть отдаленно напоминало правила, но мне плевать. Влечение и потребность в этом ангельском, распростертом передо мной существе всепоглощающе.

Она МОЕ ВСЁ... и я собираюсь показать ей, что это значит... даже если придется отшлепать эту упругую, словно барабан, попку, пока она не покраснеет и не опухнет.

— Пять, мисс Кенсингтон, — рычу я ей на ухо, наслаждаясь тем, как она буквально стонет, стоило мне губами коснуться нежных ушных раковин. — Считайте вслух.

Я поднимаю руку и без колебаний опускаю её вниз, резко шлепнув по заднице.

Темпест взвизгивает, и хриплый стон, вырвавшийся из её рта, невероятно сексуален. Словно я только что провел языком по её клитору, а не прижал ладонь к дерзкой маленькой попке.

— Считай, — рычу я.

— Один! — стонет в ответ мое маленькое искушение, уперевшись ладонями в стол, вцепившись пальцами в его поверхность.

Я снова опускаю руку... шлепок от соприкосновения моей ладони с её нежной попкой... стон удовольствия, слетающий с её губ... и я тянусь рукой к ширинке, поглаживая член прямо через брюки.

— Два!

Я отвешиваю ещё три удара по другой ягодице, ещё сильнее прижимаюсь к её бедрам. Она выкрикивает «три», а затем «четыре», задыхаясь, издавая сексуально мучительные стоны, пока её попка под моей рукой становится ярко-розовой.

— Пять!

На пятом шлепке я возвращаюсь к первой ягодице, затем, хоть и сказал «пять», снова для ровного счета шлепаю по второй.

Когда заканчиваю, каждый мускул моего тела напряжен под одеждой. Каждое гребаное нервное окончание полыхает огнем, я жажду оказаться внутри нее по самые яйца каждым дюймом члена. Темпест стонет, выгибает спину, поспешно, словно желая большего, отталкиваясь от моей руки. И я испытываю сильно искушение дать ей всё, но кое-что желаю сделать прямо сейчас.

Кое-что, в чем очень сильно нуждаюсь.

Глажу ладонью попку, успокаивая нежную кожу. Другой рукой скольжу вверх по спине, сжав в кулаке длинные светлые волосы. Нежно, но достаточно сильно тяну её назад, давая понять, чего хочу, и поднимаю её на колени, всё ещё поглаживая ладонью попку. Прижимаюсь к спине, вдыхаю её аромат... смесь шампуня, кожи и опьяняющий запах увлажнившего трусики возбуждения едва совершеннолетней девушки, и понимаю, что пропал.

Возможно, я здесь главный, но сейчас абсолютно беспомощен перед ней. Темпест не понимает... и, вероятно, ещё не осознает... но она настолько крепко обхватила меня своими маленькими пальчиками, что я едва могу дышать. И это не просто запретное искушение. Не просто грязные мысли о том, чтобы взять её сладкое молодое тело.

Это все из-за нее.

Из-за огня в её глазах... неповиновение и сила, и то, как настолько молодая девушка способна выстоять и не сломаться, противостоять ураганам этого жестокого унылого городишки.

И мне это очень нравится.

Она толкается ко мне, задыхаясь и извиваясь под моей рукой на её попке. Я тяну её назад, сжимая волосы в кулаке, и касаюсь губами её уха.

— А теперь ты будешь хорошей девочкой для меня? — мурлычу я.