Еще темнее

Господи!

Семейные объятия.

Когда такое случалось?

Никогда!

Каррик отходит в сторону первым и вытирает глаза.

Он плачет?

Миа и Грейс тоже отходят.

– Извини, – говорит Грейс.

– Ма, все в порядке, – бормочу я, удивляясь такому неожиданному вниманию.

– Где ты был? Что случилось? – восклицает Грейс и, все еще рыдая, берет в ладони мое лицо.

– Мам. – Я снова обнимаю ее и целую в лоб. – Я здесь. Все хорошо. Просто чертовски долго добирался из Портленда. Что это за торжественная встреча?

Я поднимаю голову и вижу мою девочку. По ее лицу текут слезы, глаза широко раскрылись. Она прекрасна. Моя Ана.

– Мама, у меня все в порядке, – говорю я Грейс. – Что случилось?

Она говорит со мной так, словно я маленький мальчик.

– Кристиан, от тебя так долго не было вестей. Твой полетный план… ты не долетел до Сиэтла. Почему ты не связался с нами?

– Я не предполагал, что это займет так много времени.

– Почему ты не позвонил?

– У меня разрядился аккумулятор.

– Почему ты не позвонил с другого телефона?

– Ма, это длинная история.

– Ох, Кристиан! Больше никогда не поступай так со мной? Понятно?

– Да, мама. – Я вытираю большими пальцами ее слезы и снова прижимаю к себе. Как хорошо держать в объятиях женщину, которая тебя спасла.

Грейс успокаивается и отходит, а меня обнимает Миа. Крепко. А потом колотит кулачками по моей груди.

Ой.

– Ты так нас напугал! – кричит она, вся в слезах.

Я утешаю ее, бормочу, что ведь я вернулся.

Элиот, омерзительно загорелый и свежий после отдыха на море, тоже меня обнимает.

Господи. И ты, Брут? Он с размаху шлепает меня по спине.

– Рад тебя видеть, – говорит он громко, немножко грубовато, но его голос переполнен эмоциями.

В горле встает комок.

Это моя семья.

Они заботятся обо мне. Они чертовски заботятся.

Они все переживали за меня.

Семья – самое главное.

Я делаю шаг назад и смотрю на Ану. За ее спиной стоит Кэтрин, гладит ее по голове. Я не слышу, что она говорит.

– Я хочу поздороваться со своей Аной, – говорю я родителям.

Мама улыбается мне сквозь слезы, и они с Карриком отходят в сторону. Я иду к Ане, и она встает. Мне кажется, она все еще не верит, что я вернулся. Она стоит и плачет, но потом внезапно бросается в мои раскрытые объятия.


– Кристиан! – рыдает она.

– Тише-тише, – бормочу я и с облегчением прижимаю к себе ее хрупкую фигурку. Я благодарен ей за все, чем она стала для меня.

Ана, любовь моя.

Утыкаюсь носом в ее волосы и вдыхаю их сладкий, сладкий запах. Она поднимает ко мне свое прекрасное, залитое слезами лицо, и я быстро целую ее в нежные губы.

– Привет, – шепчу я.

– Привет, – отвечает она охрипшим голосом.

– Скучала?

– Немножко. – Она шмыгает носом.

– Понятно. – Я вытираю ей слезы пальцами.

– Я думала… я думала… – рыдает она.

– Понятно. Тише… Я здесь. Я здесь… – бормочу я и опять целую ее. У нее всегда мягкие губы, когда она плачет.

– У тебя все в порядке? – спрашивает она и протягивает ко мне руки. Она трогает мои плечи, грудь, руки. Но я не против. Я радуюсь ее прикосновениям. Тьма давно исчезла.

– Все нормально. Я никуда не денусь.

– Ах, слава богу. – Она обхватывает меня руками за талию и прижимает к себе.

Блин. Я весь пропотел. Мне надо принять душ. Но она, кажется, этого не замечает.

– Ты голоден? Тебе надо что-нибудь выпить? – спрашивает она.

– Да.

Она собирается принести мне что-нибудь, но я не хочу ее отпускать. Я обнимаю ее за плечи и протягиваю руку фотографу.

– Мистер Грей, – говорит Хосе.

– Пожалуйста, просто Кристиан.

– Кристиан, с возвращением. Я рад, что все в порядке… и… хм-м… спасибо, что позволили мне переночевать.

– Нет проблем. – Только держи руки подальше от моей девочки.

Нас прерывает Гейл. У нее распухли глаза. Она тоже плакала.

Блин. Чопорная миссис Джонс? Я растроган.

– Вам что-нибудь принести, мистер Грей? – Она вытирает глаза одноразовым платочком.

– Гейл, пожалуйста, пива – «Бад» – и что-нибудь поесть.

– Я принесу, – говорит Ана.

– Нет. Не уходи. – Я обнимаю Ану еще крепче.

К нам подходят Кэтрин и Итан Кавана. Я жму руку Итану и чмокаю Кэтрин в щеку. Она неплохо выглядит. Барбадос и Элиот явно пошли ей на пользу. Миссис Джонс возвращается и протягивает мне пиво. Я отказываюсь от стакана и делаю большой глоток прямо из бутылки.

Уфф, как славно.

Все эти люди собрались здесь ради меня. Я чувствую себя вернувшимся блудным сыном.

Впрочем, я такой и есть.

– Я удивлен: почему ты не хочешь ничего покрепче? – бурчит Элиот. – Так что же было с тобой, черт подери? Мне позвонил отец и сообщил, что твоя вертушка пропала.

– Элиот! – одергивает его Грейс.

– Вертолет! – рычу я. Слово «вертушка» я терпеть не могу, и он это знает.

Элиот ухмыляется, и я ловлю себя на том, что ухмыляюсь в ответ.

– Давайте присядем, и я вам все расскажу.

Я сажусь на диван вместе с Аной, и весь клан присоединяется к нам. Я делаю большой глоток и замечаю Тейлора. Киваю ему, он кивает в ответ.