Этюд в розовых тонах

Глава 7

Верхом на акуле




Конечно же на акулью охоту я пошел не с голым задом. Александра наколдовала на меня защиту от удара – едва заметный кокон с дрожащей границей, способный защитить меня не только от акульих зубов, но даже и от самой акулы, если та вдруг навалится на меня всем своим многотонным весом.

А на тот случай, если у акулы имеются еще и природные магические способности, на меня была установлена защита от магии. Она надежно прикрывала меня от элементарной стихийной магии, от ментальных атак, а также давала мне возможность выскользнуть из воды, если дело дойдет до применения «Морозной бомбы».

Этот боевой артефакт, сделанный искусными руками наших арт-мастеров и заряженный ледяной магией Оэллис, представлялся мне наиболее адекватной защитой. Тестовые испытания бомбы, похожей на гибрид ручной гранаты и флакона для духов, впечатляли: свиная туша, использованная в качестве мишени, оказалась проморожена насквозь, словно ее сутки продержали в холодильной камере.

Более того, промороженной оказалась еще и земля в радиусе трех шагов от туши! А вот это было уже не очень хорошо для самого бомбометателя, который рисковал попасть под удар своего же собственного оружия. И я даже не представлял, насколько возрастет эффективность магии воды, если она будет применяться непосредственно в водной среде мира, подвластного водной стихии.

Поэтому бомба – это на крайний случай. А вообще-то придется использовать удочку. Поймав еще одну рыбину, я слегка подранил ее и насадил на крючок вторично, уже в качестве приманки. Расчет был на то, что суперакула сначала соблазнится на малую, легкодоступную добычу, а потом переключится уже и на большую, то есть на меня. Мне бы только заманить ее внутрь храма – считай, полдела уже сделано.

Мой расчет оправдался аж на двести процентов! Большая акула даже не собиралась размениваться на мелкую рыбешку, она сразу нацелилась на меня, стоявшего на ступенях храма по пояс в воде. Скорость броска акулы оказалась просто невероятной! Я даже на пару шагов отойти не успел – акулья пасть капканом сомкнулась на моих ногах, и спружинившая защита от удара выбросила меня из воды, словно игрушечного резинового утенка!

А приводнился я уже внутри периметра храмовых руин. Раздраженная хищница, не желая упускать добычу, немедленно метнулась вслед за мной, елозя брюхом по плиткам притопленного пола храма. С трудом поднявшись на ноги, я с ужасом наблюдал, как на меня несется огромная разверстая пасть, усеянная множеством острейших зубов!

Конечно, защита от удара никуда не делась – если бы понадобилось, магия Александры спасла бы меня снова. Но мой жалкий организм просто отказывался в это верить! Колени тряслись так, что от меня исходили концентрические волны, указывая направление распалившейся акуле и добавляя ей агрессии. Еще немного – и…

И в этот момент хищница сама угодила в капкан! С обеих сторон на нее набросились земные элементали Александры, до этого вполне успешно притворявшиеся камнями.

Зажатая в каменные тиски, акула отчаянно отбивалась, вспенивая воду вокруг себя, словно обезумевший лодочный мотор! Однако агония прекратилась в тот момент, когда отчаянно-яростный взгляд монстра пересекся с цепким, пронзительным взглядом волшебницы. Вот и все – попалась рыбка на ментальный крючок!

– Замечательно получилось! Ух, какая красотулечка… – восторженно цокала языком Александра, обходя взятое под контроль существо и успокаивающе похлопывая «плавсредство» по серым шершавым бокам. Проходя мимо меня, волшебница мимоходом поинтересовалась: – Ты как там, рыбачок? Штаны не обмочил?

– Нет, но был критически близок к этому, – ответил я, меряя плененную акулу шагами и поражаясь ее размерам. – Слушай, а как мы ее того… оседлаем?

– Запросто, – ответила волшебница, охватывая акулье тело двумя веревочными петлями чуть подальше спинного плавника. – Вот тебе «седло» – привяжешься веревкой к своему ремню и меня впереди себя привяжешь. В воде падать-то некуда – нам лишь бы на спине удержаться. А я уж постараюсь убедить нашу «лошадку» не нырять, покуда она нас везет.

– Ничего так лошадка – восемь метров от кончика носа до кончика хвоста… – хмыкнул я, устраиваясь враскоряку на акульем хребте. – В принципе вменяемо, на аквабайк похоже. Еще бы руль сюда присобачить, и будет совсем удобно. Только куда его тут крепить?

Немного подумав и потыкав острым ноготком в разные части спины акулы, Александра удовлетворенно кивнула головой. А потом волшебница достала свой магический жезл и, тщательно прицелившись, прожгла в основании спинного плавника аккуратную дырку. Пронзительно запахло горелым мясом, однако акула даже не пошевелилась. Зато магесса, продевая в дырку веревку на манер поводьев, скривилась от боли:

– Все чувства подконтрольного существа замкнуты на заклинателе. А у меня сейчас такое ощущение, будто мне ухо раскаленной булавкой прокололи. Но ничего, терпимо. Гораздо хуже то, что, находясь в неподвижности, моя рыбка начинает задыхаться и в любой момент может сорваться с ментального поводка. А терять контроль мне нельзя – мана у меня на исходе, и второй раз захомутать этого монстра я уже не смогу. Так что рассаживаемся, привязываемся и плывем – нам тут недалеко.

Ощущения от заплыва на спине акулы примерно походили на впечатления от езды на гидроцикле. Только этот гидроцикл был сильно притоплен в воде, имел огромные размеры и подсознательное желание сожрать своих седоков. Пока мы плыли по мелководью, все было нормально, а у меня только дух захватывало от такого удивительного приключения!

Однако, как только акула покинула островную лагуну и вышла на большую воду, энтузиазма у меня резко поубавилось, поскольку морская волна начала перехлестывать через наше «плавсредство». В самой высокой точке волна доходила мне до плеча, и соленые брызги щедро орошали горящее лицо.

А несчастную девушку, сидевшую впереди меня, время от времени накрывало аж с головой! Но волшебница, поминутно отфыркиваясь и отплевываясь, продолжала удерживать ментальный контроль над приободрившейся акулой. По сути, наши жизни в этот момент находились исключительно в руках Александры, крепко сжимавших веревочные поводья.

Впрочем, вдалеке от берега волнение немного стихло – здесь волны стали более высокими, но вместе с тем и более плавными. Теперь нас просто перекидывало с одного гребня волны на другой. А я, получив возможность слегка отдышаться и осмотреться по сторонам, понял: в океане мы не одни.

Видимо, пролив между островами был рыбным, и желающих поймать эту рыбу здесь хватало. Из воды то и дело выглядывали любопытные тюленьи головы, чуть поодаль резвилась стая дельфинов, над нашими головами сновали десятки клекочущих чаек, а на втором уровне высоты, распростерши огромные крылья, величаво парила парочка альбатросов размером с небольшой легкомоторный самолет.

Ну и акулы тоже наличествовали – куда же без них! Конечно, восьмиметровый монстр, на спине которого мы находились, одним своим видом внушал страх и уважение – близко к нам не отваживался подплывать никто. Однако другие акулы на расстоянии чувствовали непонятное состояние своей товарки, и их одолевало нездоровое любопытство. Минут через десять, когда мы находились примерно посредине пролива, за нами тащилась уже целая вереница треугольных плавников!

И что хуже всего, акулы начали нас обходить: слева, справа, а некоторые особо шустрые так даже и по курсу ухитрялись проскакивать. И я понимал, в чем тут дело – акулы чувствовали не только запах своего сородича, но и запах добычи. А поскольку сородич плывет медленно и выглядит явно нездоровым, значит, может появиться шанс урвать у него лакомый кусочек.

– Нам бы как-то отвлечь эту свору… – прошептал я, обращаясь к Александре. – Иначе мы рискуем добраться до места назначения не в полном комплекте тела.

– Не могу колдовать на воде, – простонала волшебница, которую, судя по цвету лица и характерным внешним признакам, начало укачивать. – Могу только жезлом воспользоваться – он стреляет зелеными молниями. Если хорошо прицелиться, можно в кого-то попасть.

– Стрелять молниями, находясь по пояс в воде, – не самая лучшая идея, – возразил я. – Если эти твари обнаглеют сверх меры, вытащишь из своего микромира какую-нибудь железяку подлиннее – копье, протазан или трезубец. Помнится мне, имелось что-то такое в твоем ржавом арсенале. Если припрет, будем отбиваться врукопашную. А если нам уж совсем некуда деваться будет…

Тут я потерял стройность и ход мысли, поскольку заметил, что акулы, сжимавшие кольцо вокруг нас, разом порскнули в разные стороны, словно цыплята, заметившие над собой коршуна. Что же такое могло напугать этих отъявленных хищниц, которые ни черта не боятся и за добычу друг другу глотки способны перегрызть? Разве что…

Одинокая резкая волна ударила мне в спину. Медленно, словно во сне, я оглянулся назад и увидел одинокий плавник. Нет, не так – Плавник! Когда я сопоставил его размеры с высотой морской волны, у меня внутри все напрочь обвалилось.

– Александра, дорогая, – дрожащим голосом проблеял я. – Как ты думаешь, кому в этой реальности может принадлежать спинной плавник высотой, э-э… в два человеческих роста! Может быть, это кит? Большой кит?

Но это был не кит. Обладатель гигантского плавника поднялся на поверхность, и волну разрезало черное тело невообразимого размера. Ощущение было такое, будто нас преследовала настоящая подводная лодка! Да только передняя часть этой «субмарины» очень походила на голову акулы. Лишь могучий нос как-то очень уж выдавался вперед, что только увеличивало отвращение, возникающее при взгляде на это жуткое создание.

– Это Мег, глубинный монстр пятого уровня, – подавленно вздохнула волшебница. – Мег владеет примитивной магией духа и может нагонять страх на своих жертв. Моя рыбка в панике, и я с трудом удерживаю контроль над ней. Сделай что-нибудь, иначе у меня просто мозги взорвутся!

Тем временем Мег заметил нас и определился со своей целью. Теперь я уже и сам чувствовал, как волны липкого, животного страха накатывают на мое сознание и заставляют мысли путаться. Так вот почему соплеменники Оэллис сбежали со своего острова – оттуда их выжило это чудовище, способное дистанционно выносить людям мозги.

Большая акула, может быть, и смогла бы оторваться от своего ужасного преследователя, но перегруз сильно замедлял скорость ее движения. Наша «лошадка» выкладывалась из последних сил, однако расстояние, разделявшее нас и монстра глубин, постепенно сокращалось. И теперь смерть приближалась к нам со спины – медленно, величаво и неотвратимо. А до спасительного берега было еще так далеко…


Вот это ископаемое чудище уже и пасть разминает. А пасть у него такая, что автомобиль в нее запросто заедет! И будет там перемолот, словно в гигантском шредере! Все ближе, и ближе, и ближе… Что ж, теперь нам без крайних мер уже точно не обойтись. Вряд ли молнии из жезла Александры остановят этого монстра – у него наверняка еще и резистенция повышенная. А вот если просто его остановить – физически…

И я решился. Когда Мег подобрался к нам на расстояние атаки и в очередной раз высунул свою огромную башку, определяясь с направлением броска, я метнул в чудовище «Морозную бомбу». Даже на суше этот артефакт мгновенно промораживал все в радиусе нескольких шагов.

А в воде эффект водной магии наложился на поддержку родной стихии и магической стихии самой Агранны. Результат получился впечатляющий – за нашими спинами всплыл самый настоящий айсберг! А в его ледяной толще отчаянно дергалось исполинское черное тело.

Резистенция у Мега действительно оказалась на высоком уровне, и заморозка не нанесла монстру глубин большого вреда. Но остановила она его однозначно. Прежде чем Мег разломал свои ледяные оковы и вырвался на волю, мы уже добрались до спасительной полосы прибоя, и Александра отпустила наше «плавсредство».

Освобожденная и избавленная от веревочных пут акула тут же улизнула, уйдя на глубину. А мы с волшебницей, добредя до пляжа, устало рухнули на песок и долго так лежали, смотря на проплывающие над нами розовые облака.

– Как-то очень уж круто начинается наше путешествие по Агранне, – произнес я, прервав затяжное обоюдное молчание. – Не надо больше таких безумных идей. Мы же сейчас просто на волосок от смерти были.

– Прости меня, – вздохнула Александра, жалобно всхлипнув и уткнувшись лицом в мое плечо. – Я еще не слишком опытная волшебница и не умею смотреть на два шага вперед.

– То, что нас не убивает, делает нас сильнее, – процитировал я Фридриха Ницше. И, подумав, добавил от себя: – И умнее. Так что не будем сокрушаться о том, чего с нами не случилось, – это нам наука на будущее.

– Я поняла… Но давай уже пойдем поскорее, – зачастила Александра. – Та рыбачья лодка, которую я видела с воздуха, должно быть, уже приплыла. Нам нужно поторопиться, пока рыбаки не уплыли отсюда снова.

– Приплыть-то рыбаки могли, – устало возразил я. – Но они уж точно не уплывут отсюда, пока отлив не начнется и сети с уловом не обнажатся. А пока мне и здесь неплохо лежится. Пляж, море, пальмы, красивая девушка рядом, да и погода просто замечательная. Сюда бы еще пару шезлонгов и пару коктейлей – и вообще будет как на курорте.

Я-то об этом всего лишь помечтал. А вот моя домашняя волшебница, стремясь загладить свою вину, не замедлила воплотить мою мечту в жизнь. И вот мы уже сидим в шезлонгах под пальмами, неспешно потягивая через трубочку самую настоящую пина-коладу со льдом! Рецепт ее изготовления Александра когда-то вызнала у Аполлона и не преминула блеснуть своими знаниями, когда ей представилась такая возможность.

Вот это я понимаю – отпуск так отпуск! Альтернатива рулит однозначно – когда я еще такое в реальном мире почувствую? Кстати говоря, мой предшественник знал вкус в напитках! Да и в девушках тоже!

Спустя час, когда начался отлив, мы с превеликим сожалением покинули этот райский пляж и двинулись на другой конец острова. На первый взгляд этот клочок земли был еще более диким и запущенным, чем тот, с которого мы приплыли. И лишь в самом дальнем его конце, где между этим и соседним островом имелся небольшой пролив, обнаружились первые зримые следы присутствия человека.

На песчаной косе, наполовину утонув в песке, лежал перевернутый, почерневший от старости и покрытый соляными разводами рыбацкий баркас с пробитым днищем. А мелководный проливчик глубиной по колено был перегорожен двумя рядами рыбацких сетей, установленных на палках – их-то и разглядела Александра зоркими глазами чайки.

Упомянутая лодка тоже была здесь: небольшое судно с крупным косым парусом, что-то вроде фелуки, стояло в маленькой бухточке по ту сторону пролива. С десяток невысоких смуглокожих людей, одетых в серые холщовые штаны и рубахи, в намотанных на голову тюрбанах, вооружились наспинными плетеными корзинами и начали сбор «урожая» – проливчик к этому времени уже обнажил песчаное дно и сети, нагруженные богатым уловом.

Нас аборигены, безусловно, заметили издалека. Когда мы подошли поближе, рыбаки, указывая на нас пальцами, начали лопотать что-то невнятное. Причем на двух совершенно разных языках! И вот тут я, впервые за всю мою недолгую историю путешествий по иным мирам, оказался в замешательстве. Ранее Альтернатива разговаривала со мной только по-русски, в той или иной степени косноязычности.

Но здесь был определенно другой мир. И языки этих людей, отдаленно походившие на южноитальянский и малайский диалекты, были мне вообще непонятны! И ладно бы только мне – магесса четвертого уровня жалобно смотрела на меня, беспомощно разводя руками. Увы, магия миров Созвездия за всю свою невообразимую историю, насчитывавшую несколько десятков тысяч лет, так и не смогла изобрести заклинание универсального переводчика.

Неудобное положение выправил подошедший капитан фелуки – плотный фактурный мужчина лет пятидесяти, с ухоженной бородой, заметно тронутой сединой, с золотой серьгой в ухе, одетый в кожаный жилет поверх тонкой белой батистовой рубашки и роскошного алого кушака, опоясывающего располневшую талию, и обутый в классические пиратские ботфорты – с пряжками и отворотами.

– Сальют! Сеньор и сеньорита – из Благодати?! – низко раскланявшись, восторженно воскликнул капитан на ломано-перекошенном русском языке. – Добро пожаловать в Альтремару, вашье сиятельство! Мы, пльемя тьерци народа таллау, ждалли вас здьесь много, много льет! Дьед ждал – не дождался. Отьец ждал – не дождался. Эль-капитано Мараджо Скьявелли ждал – и дождался! Браво! Брависсимо!

Ну и так далее, и тому подобное… «Великий и могучий» в местном исполнении являл собой убойный трэш, от которого натурально «вьялли уши». Мне-то деваться было некуда, а вас, достопочтенные сеньоры и сеньориты, я постараюсь избавить от этого словесного беспредела.

Как вы думаете, почему этот морской бродяга из попы мира не только понял, откуда мы, но и влет просек наш статус? А очень даже просто. В мире, живущем в условиях, максимально приближенных к Средневековью, рулит не грамота, а символика. Александра, как ни старалась, не смогла объясниться с аборигенами ни на словах, ни в письменной форме, ни даже на пальцах.

В конце концов, раздраженная волшебница топнула ножкой с досады, выругалась нецензурными словами, которых даже я не знал, и пошарила в незримых закромах Обсерватории. Эффектно вынув из воздуха мою латунную эрзацкорону, Александра нахлобучила мне ее на голову. А затем юная пограничница подняла надо мной голубой штандарт с белым грифоном.

И всем всё сразу стало ясно! Этот флаг здесь знали и помнили: так выглядело знамя Свободы, под которым островитянам-изгнанникам предстояло отвоевать земли предков на континенте. И язык, на котором говорили «освободители», таллау запомнили тоже, на всякий случай. Вот этот случай и представился.



Следующие несколько часов пролетели незаметно. Лодка с гордым названием «Альсиона», что на языке таллау означало «Чайка», летела словно на крыльях, рассекая волны острым форштевнем. Для поддержания высокой скорости фелука была максимально облегчена: рыбаков мы оставили в островной деревне племени терци, где также пополнили запасы пресной воды и провианта.

Скьявелли оказался не просто каким-то заурядным рыбаком, а племянником правителя племени терци, который доверил своему родственнику управление небольшой рыболовной флотилией. А вот «Альсиона» была личной собственностью Мараджо, что и позволяло ему именоваться капитаном – это звание у островитян было очень почетным.

Внимательно выслушав наши планы, Мараджо не только лично пожелал доставить нас в Морские Врата, но и сообщил, что ему до невозможности осточертело заниматься рыбалкой, что он всю жизнь мечтал путешествовать по дальним странам и будет очень рад составить мне компанию в странствиях по Агранне.

Я не возражал, понимая, что наличие переводчика может сильно облегчить мне означенные странствия. Так что сеньор Скьявелли был зачислен в нашу маленькую команду, и теперь наш курс лежал на восток.

Погода благоприятствовала: дул устойчивый западный ветер, который усиливался с каждым часом – парус «Альсионы» едва не трещал от натуги. По прикидкам Мараджо, до Бурых островов мы должны были добраться к вечеру – раньше, чем нас настигнет зарождающаяся на западе буря.

Бурыми островами, они же – Брунье на местном наречии, назывался самый восточный архипелаг Альтремары. Там находилась гавань Морские Врата, и там же, в городке с названием Аурика, размещалась резиденция бейлиса – князя племени бруно. Самые крупные племена таллау назывались бейлиссимо – фактически это были полноценные княжества, со своими небольшими армиями и флотами. Всего таких бейлиссимо в Альтремаре было два десятка, и друг с другом они, мягко скажем, не ладили.

У этой феодальной раздробленности имелось несколько причин. Во-первых, централизованно управлять архипелагом, который растянулся на сотни морских миль, было весьма затруднительно. Во-вторых, таллау можно было назвать единым народом лишь с очень большой натяжкой. Обитатели Альтремары были объединены только языком старого мира Агранны, на котором общались несколько десятков племен – совершенно разных как по крови, так и по обычаям.

В-третьих, океанские острова были довольно скудны природными ресурсами – случалось, что из-за них приходилось конфликтовать с соседями. А в голодные годы племена даже воевали друг с другом. Межплеменные войны в Альтремаре потрясали своей жестокостью: островитяне резались друг с другом отчаянно и пленных не брали. Более того, нередки были случаи, когда победители вырезали все мужское население побежденных, а захваченных женщин превращали в наложниц.

Но любые, даже самые застарелые и кровавые межплеменные разборки в момент забывались, когда таллау выходили в континентальный рейд под флагом Свободы. Во время большого похода все бейлиссимо отдавали свои боевые корабли под командование гранд-адмирала Брунье – в его владениях находился единственный портал Альтремары, связывавший острова с континентом. Как правило, объединенная флотилия получалась внушительной и в лучшие годы достигала двух сотен боевых кораблей, имевших на борту десант из нескольких тысяч лихих морпехов-абордажников, не понаслышке знающих, с какой стороны нужно браться за саблю.

Прибрежные города северного и южного побережья Крайны жили в состоянии постоянной угрозы нападения – никто не знал, куда придется очередной удар пришельцев из океана. А учитывая, что и на самом континенте шла постоянная грызня между герцогами, королями и атаманами крупных бродячих банд, которые тоже были не прочь стать герцогами и королями, а иногда даже и становились ими, альтремарские рейдеры десятками лет были безраздельными хозяевами морей на Агранне. Вся прибрежная торговля Крайны проходила под их контролем, многие портовые города платили им дань, а некоторые и вовсе превратились в опорные базы флота островитян.

Почувствовав свою силу, таллау решились вторгнуться на континент крупными силами и вернуть утраченные земли своих предков – семьдесят два года назад состоялся их великий поход на континент. Это была армада, которую Альтремара дотоле не собирала еще никогда: шесть вымпелов, триста кораблей, десять тысяч бойцов. Эту несокрушимую мощь назвали армией Свободы. Под Медузой, крупнейшим городом Западной Крайны, островитяне должны были соединиться с войсками Повелителя Аполлона, а также с батальонами наемников из Варанги. Предполагалось, что объединенная двадцатитысячная армия просто сметет любое сопротивление, как метла – мусор.

Но что-то пошло не так. Прадед нашего капитана, Бельграно Скьявелли, самый настоящий адмирал, командовавший вымпелом из пяти десятков кораблей, так и не вернулся из последнего похода. А из племени терци домой вообще никто не вернулся. Мараджо не знал, что случилось на континенте в те далекие годы, когда его дед еще пешком под стол ходил. Слухи же ходили совершенно невообразимые: от банального поджога кораблей вплоть до того, что флот потопило легендарное морское чудовище Кракен.

Объяснения я рассчитывал получить у бейлиса Брунье, которого звали Раньеско Форца. Его дед, в честь которого внук и получил свое имя, был последним гранд-адмиралом. Из последнего рейда, который должен был стать победным, но стал катастрофическим, вернулась лишь флотилия бруно, находившаяся в тыловом резерве и патрулировавшая прибрежные воды континента. Вся остальная армада в количестве пяти вымпелов сгинула бесследно.