Фабрика 17

– Откуда вы знаете, что мы с Тамарой состоим в… некоторых отношениях? – спросил сквозь кашель.

– Предположил и, вижу, попал в точку. У меня интуиция развита, я в карты никому не проигрывал. Впрочем, в азартные игры не играю, не люблю.

– У меня ощущение, будто меня подозревают.

– А как же! Мы все возможные версии проверяем, но можете быть спокойны – вы на роль маньяка-убийцы плохо подходите, да и мотивов у вас нет, хотя на ноже только ваши «пальцы» и Нины Григорьевны. И Виталию Семеновичу мы позвонили, он подтвердил, что вы в баньке парились, персонал вас узнал. Главный редактор «Вечернего города» – Иван, забыл фамилию – дал на вас отличную характеристику, как на исполнительного и одаренного сотрудника без вредных привычек. В общем, можете спать спокойно, а вот мне теперь гораздо хуже, ведь я остался без подозреваемых.

Он покачал головой, словно призывал посочувствовать, что Коренев оказался не преступником, а честным человеком.

– Знаете, о чем думаю? – продолжал Знаменский. – Вы упоминали, Нина Григорьевна забыла дверь закрыть, когда к вам в гости приходила…

– Да, – подтвердил Коренев. Он не понимал, к чему идет разговор. – Она так сказала перед тем, как уйти.

– Оценочное время убийства попадает на момент вашего отъезда с другом в баню. Вероятно, наш неуловимый маньяк воспользовался рассеянностью вашей бабушки…

– Она не моя.

– Фигура речи, – не смутился Знаменский. – Убийца проник в квартиру через оставленную открытой дверь, пока вы кушали пироги, а после вашего ухода – или даже во время – напал на Нину Григорьевну.

Получается, пока двери закрывал и спешил к Виталику, старушку резали заживо? Бр-р-р!

– Вы, кстати, подозрительных звуков не слыхали?

Если и было что-то, в тот момент не обратил внимания, а теперь, естественно, ничего не мог вспомнить.

– Возможно, оно и к лучшему, – сказал Знаменский. – Если бы решили помочь бабушке, вероятно, стали бы следующей жертвой. Против опытного маньяка с ножом шансы выстоять невелики.

Коренев осознал, насколько близко был к смерти.

– Куда едете? – поинтересовался Знаменский, когда они подъезжали к зданию вокзала.

– По личному вопросу.

Как рассказать о цели поездки человеку, далекому от литературы? Следователь, наверняка, сочтет психом.

– Что-то вроде литературного форума о трудностях начинающих писателей.

– Надолго?

– На пару дней. Какие-то проблемы?

– Идет следствие, и хотелось бы иметь вас под рукой на случай, если понадобится дополнительная информация, – пояснил следователь. – Оставайтесь на связи и сообщайте о долговременных перемещениях по телефончику, который я вам оставил. Кроме вас, у нас других свидетелей нет.

Пришлось пообещать. Знаменский тем временем припарковался у здания вокзала.

– Кстати, – вспомнил он. – По нашей базе данных мы нашли подобный случай. Жертву также закололи ножом и вырезали язык. Почерк тот же, но произошло это двенадцать лет назад.

Вот он, подходящий момент сообщить о Логаевой. Потом дошло: если Машенька связана с тем случаем, полиция и так прекрасно осведомлена.

– В тот раз никого не нашли, следствие зашло в тупик, несмотря на наличие непосредственного свидетеля, – добавил Знаменский и объявил: – Приехали!

Часы показывали десять минут до отправления! Коренев схватил рюкзак и побежал к вокзалу, надеясь на чудо. Чуда не случилось – у касс его ждала бесконечной длины очередь. Взрослые переругивались и выясняли, кто где стоял. Дети с криками бегали под ногами и получали нагоняи за чрезмерную активность.

Почесал затылок и встал в конце очереди с рюкзаком, прикидывая, что лучше – подождать вечернего рейса или бежать на автовокзал.

– Вам помочь? – спросил подошедший Знаменский. Он прокручивал на пальце ключи от машины. – Вижу, у вас проблемы.

Он извлек из кармана «корочку» и, держа ее вытянутой рукой на уровне груди, словно чеснок против вампиров, протиснулся сквозь очередь к самому окошку.

– Служебная необходимость! Пропустите! – зычно объявлял недовольным гражданам, которые неохотно расступались перед ним.

Через минуту Коренев держал в руках два билета – прямой и обратный – и слушал, как неразборчивый женский голос по громкоговорителю объявляет о прибытии поезда на третий путь.

– Спасибо, – сказал Знаменскому.

– Не за что, в следующий раз приобретайте билеты заранее, – ответил тот, пожал руку и удалился.





#8.





В поездах Коренев путешествовал на верхних полках. Достал из рюкзака рукопись, заученную наизусть за последние два года, заснул на двадцатой странице и провел во сне путь до самого прибытия на конечную станцию.

Выйдя из дверей вокзала в город, отправился к таксистам. При виде дедулиного адреса они покачивали головой, дескать, сам в эти дебри добирайся, мы понятия не имеем, где это. В отчаянии пообещал два счетчика. За двойную оплату соглашались, но требовали показать путь.

– У меня навигатор не находит твой адрес! Сам посмотри! – говорили они и тыкали пальцем в панель. Коренев смотрел и тоже не находил.

Дорогу он не знал и никому ничего показать не мог. Заподозрил Ваню с Виталиком в розыгрыше – подсунули несуществующий адрес, а потом будут хохотать над его доверчивостью.

В отчаянии подошел к дремлющему в сторонке таксисту кавказской наружности. Тот отозвался с характерным акцентом:

– Садись, канешна! Отвезу, дарагой. У меня там недалеко прадед живет.

Ваня с Виталиком были реабилитированы, а Коренев забрался на заднее сиденье и поставил рюкзак с рукописью на колени.

Ехали долго. Сначала ползли по городу, застревая на каждом перекрестке в столичных пробках. Коренев крутил головой и отмечал изменения, прошедшие с момента его последнего визита – тут вывеска сменилась, там магазин открылся, здесь пристройку соорудили, театр наконец-то отреставрировали.

Добрались до районов на окраине, где никогда не бывал. Дома становились ниже, уменьшалась этажность, начался частный сектор, перешедший в чистое поле с пасущимися коровами и козами. Коренев поглядывал на часы – пятнадцать минут, двадцать, полчаса…

У редкой посадки съехали с шоссе и потрусили по кочкам бездорожья. Плотность деревьев увеличивалась, и Коренев обеспокоился, не собираются ли его ограбить.

Водитель ехал с каменным лицом и поглядывал на пассажира в зеркало заднего вида. Коренев знал, что молчаливых таксистов в природе не существует. Они норовят поговорить о погоде, политической ситуации в мире, о вероятности жизни на Марсе, об удорожании бензина, да о чем угодно, лишь бы рот не закрывался.

– Далеко ехать? – он попытался завести беседу.

– Далековато, – подтвердил водитель и на дальнейшие попытки разговорить отвечал все так же односложно.

Завезет в лес и оставит в одних трусах на босу ногу! Коренев вспомнил, что денег с собой взял мало и успокоился. Но потом подумал, что могут не только ограбить, но и убить, и опять разволновался.

Открыл рюкзак и перебрал содержимое. К сожалению, самым крупным и угрожающим оказалась рукопись – теоретически ею можно было врезать по затылку, но взглянул на водителя и вернул книгу в рюкзак. Этого кавказского горца вшивой пачкой бумаги не возьмешь.

Пальцы нащупали на дне кусок лески, оставшийся с рыбалки – помимо шашлыков и парилки Виталик любил еще и порыбачить. Этим можно задушить, если подкрасться к водителю и накинуть петлю, пока тот увлечен дорогой. Переполз к водительскому сиденью и приготовился действовать радикально при первых подозрительных телодвижениях.

– Приехали! – объявил таксист. Такси хрюкнуло и остановилось.

Огляделся. По левую сторону расположился поворот, за которым начиналась сельская улица из маленьких покосившихся домиков. Половина строений выглядели нежилыми.

– Ждать? – водитель пересчитывал деньги.

Коренев поинтересовался стоимостью простоя, удивился и решил отпустить таксиста, взяв номер телефона. Он не представлял, насколько может затянуться общение с Дедулей – десять минут или несколько часов.

Такси подняло облако пыли и уехало. Коренев до слез закашлялся и побрел вдоль казавшейся совершенно вымершей улицы, выглядывая седьмой номер на воротах и переступая коровьи лепешки.

Неужели Виталик бродил по этим дебрям и перся в неизвестность, ради шанса пообщаться с полоумным стариком? Еще меньше верилось в то, что здесь бывал Ваня – тот даже на шашлыки выбирался после длительных уговоров. Ему казалось, что его ужалит пчела или укусит змея. Ну, или медведь нападет, на худой конец, хотя в радиусе нескольких сотен километров их отродясь не водилось.

– А если из зоопарка или цирка сбежит? – возражал Ваня на эти логические доводы.

Из-под забора выскочил мальчик лет шести-семи и прошел мимо, размахивая хворостинкой, со свистом срезающей траву. С ленивой наглостью окинул Коренева взглядом, дескать, мы и не таких видали, и отравился по своим мальчишечьим делам. Коренев хотел спросить про Дедулю, но мальчик исчез в кустах, и кричать ему вслед казалось неудобным.

Дошел до конца безымянной улицы, которая закончилась на девятке. Вернулся на один дом, но не обнаружил никаких номеров ни на зеленой калитке, ни на проржавевших воротах. Из-за красного забора воняло растворителем для краски.

Надавил пальцем кнопку звонка. Кнопка хрустнула, и провалилась в пустой корпус. Постучал в калитку, но ответом была полная тишина. Взглянул на телефон, чтобы узнать, который час, и с ужасом заметил, что батарея разряжена и аппарат вот-вот отключится, даже такси не вызовешь.

Толкнул калитку. Она неожиданно распахнулась и открыла вид на внутренности ухоженного двора. Захлопнул за собой дверцу и огляделся в поисках хозяина.

Дорожка из гравия, с двух сторон ограниченная бордюром из камней, вела к крыльцу, справа от которого располагалась веранда. Сам двор существовал не для пропитания, а для души. Грядки с томатами и картофелем были заменены на декоративные растения и деревья, окруженные аккуратными тропинками.

Прошел к крыльцу и поднялся по ступенькам. Звонка не нашел и постучал в дверь. Ответа не дождался, огляделся по сторонам и уже собрался уходить, пока его не обнаружили на чужой даче, как краем глаза зацепился за человеческую фигуру. От неожиданности вздрогнул.

На тени веранды в пляжном кресле сидел пожилой человек.

– Фу-ух, – Коренев щурился и вглядывался в полумрак. – Я вас не заметил. Прошу прощения, я стучал, но никто не отвечал, поэтому решил… Ничего плохого не подумайте, у меня телефон разрядился, я такси не могу вызвать…

Замолчал и пригляделся. Сухой старичок с тонкими руками и ногами возлежал в кресле. Голова его была опущена на грудь, а на грязной рубашке проступали красные пятна.

Случился очередной приступ дежавю. Не хватало только вишневого повидла.

– За что мне это? – простонал он.

Нужно выйти на цыпочках и по пустой улице сбежать незамеченным. В такие совпадения никто не поверит – как можно дважды оказаться на месте преступления? Черт! Его видели мальчик и водитель. Таксиста, может, и не найдут, а вот малолетний борец с травой рассмотрел его основательно. Проклятье!

– Попадись мне, убью! – представил, как вернется и набьет Виталику морду, если к тому времени не загребут до выяснения.

Ответом был кашель.