Фагоцит. За себя и за того парня

Глава 6




Девятнадцатого июня я остался один в квартире. Соседи всей семьей уехали отдыхать – дяде Мише дали льготную семейную путевку в Крым. Вот только Джульку с собой они взять не смогли, и он, собака, остался со мной.

Такая щедрость профкома не была чем-то исключительным, но все-таки подобные путевки раздавали не всегда и не всем. Поэтому соседи решили, что пусть лучше телевизор у них появится на пару месяцев позже, но к морю они съездят, тем более что никто из них его до сих пор ни разу не видел.

А так как у меня наконец-то получилось перенести в шестьдесят третий год фотоаппарат, я, купив пленок и книжку «Справочник фотографа-любителя», вручил все это Вере с наказом наснимать как можно больше, а то, мол, я тоже море видел только на картинках.

Применительно к Вите Скворцову это скорее всего было правдой, но Антонов уже не раз бывал на Черном, Средиземном и Красном морях, так что я Вере не очень завидовал, хотя, конечно, показывать старался обратное. А она, ясное дело, меня жалела.

– Да ерунда, – отмахнулся я, – мне все равно отпуск пока не положен, слишком мало работаю. Зато права уже получил, так что сейчас могу купить настоящий мотоцикл, за зиму его привести в порядок и на следующий год съездить на море уже на нем.

– И меня возьмешь? – заинтересовалась девушка.

– Посмотрим на твою успеваемость. А пока иди чемодан собирай, а то не одно, так другое забудешь, и придется тебе сокрушаться на берегу моря из-за отсутствия чего-нибудь нужного. Например, купальника.

– Ой, а я не помню, положила его или нет…

– Вот именно, так что иди.



И, значит, соседи в конце концов собрались и уехали, а мы с Джулькой остались. Первые два дня он потерянно бродил по квартире, заглядывая в темные углы и не понимая, куда же почти все делись, но потом потихоньку ожил. Теперь по утрам я отчаливал на работу не сразу, а после пятнадцатиминутной прогулки с собакой, а вечером мы гуляли уже полчаса. Заодно я понял, отчего пустырь между Второй и Третьей улицами Строителей назывался Собачьей площадкой. Таких гуляющих, как мы с Джулькой, по утрам и вечерам там было куда больше, чем обычных людей, без собак.

Перед отъездом тетя Нина набила мой холодильник продуктами, так что на первую неделю мне точно хватит, а вторую как-нибудь перекантуюсь, не совсем же я безрукий в кулинарном смысле. Вон, макарон почти полшкафа, вари – не хочу. И перловки там тоже немало.

А вообще, похоже, без денег из двадцать первого века мне не обойтись, подумал я. Заготовительные операции уже слегка облегчили карман, а тут ведь пора покупать магнитофон, да и мотоцикл, если честно, тоже не помешает. Что-то одно я еще осилил бы, но оба предмета роскоши сразу – уже нет. Тем более что на работе, узнав о моих намерениях относительно мотоцикла, все стали наперебой советовать не связываться с «Ковровцем», а купить «Яву». И долго расписывали мне ее несравненные достоинства.

Я слушал вполуха, ибо прекрасно знал, что такое «Ява». У Антонова когда-то она была, причем именно такая, как сейчас продается, то есть шестнадцатисильная двухцилиндровая «старушка». Действительно, у этого мотоцикла хороший мотор и довольно удачная передняя вилка. Задний маятник уже не очень, его портят слишком узко расположенные крепления, из-за чего он быстро разбалтывается. Рама так себе, но ездить можно. Седло отличное, куда удобнее в дальних поездках, чем на последующих моделях. Но вот свет – полный отстой. Даже хуже, чем на «Восходе». Лучше бы его вовсе не было, я бы тогда и не пытался ездить ночью. А так – пытался, но получалось плохо, особенно на серпантинах по пути к Сочи. Но я даже тогда смог его улучшить, неужели сейчас не смогу?



Вскоре оказалось, что и с деньгами я поторопился. Ну вот откуда, интересно, у меня взялись такие мелкоуголовные наклонности? Чуть возникают трудности, сразу задумываюсь о контрабанде, пусть даже и межвременной. А все решается гораздо проще.

Выяснилось, что у нас в институте есть такая интересная организация, называется касса взаимопомощи, и я как-то незаметно для себя ухитрился стать ее членом с первого дня в ФИАНе. Даже, оказывается, взносы туда регулярно платил. Так вот, она мне, как передовику производства и активному рационализатору, была готова ссудить пятьсот рублей на полтора года и под два процента годовых. А двухгоршковая «Ява» стоила шестьсот тридцать, так что у меня после ее покупки еще и на магнитофон останется. Довольно неплохая «Астра» стоит сто сорок пять рублей. Электроника там, конечно, так себе, но ее в любом случае менять, зато протяжка очень даже ничего.



Ну и оттого, что дома даже поговорить было не с кем, Джуля все-таки был хоть и внимательным, но не очень словоохотливым собеседником, я стал чаще задумываться и даже пришел к определенным выводам.

Итак, то, что через четверть с небольшим века случится с Советским Союзом, мне не нравится, и я хочу если не полностью предотвратить, то хотя бы откорректировать процесс. С чего надо начать? Разумеется, с подбора единомышленников, один я много не навоюю. Какие к ним предъявляются требования? В идеале следующие.



Первое – кандидат должен иметь возможность понять глубину грядущей катастрофы и поверить в нее.

Второе – он должен хотеть что-то исправить.

Третье – он должен обладать такими умственными и моральными данными, чтобы это смочь.

И, наконец, четвертое. Этот самый кандидат должен иметь административные возможности для влияния на политику советского руководства. Или достаточно реальные перспективы приобретения таковых.



Понятно, что идеала в природе не бывает, вряд ли я найду человека, подходящего по всем четырем пунктам. Но можно рассмотреть паллиативные варианты. Начнем, пожалуй, с самого заметного, без портретов которого не обходится ни одна газета, который постоянно маячит в телевизоре и занимает заметную часть времени в сетке радиовещания. То есть с нашего дорогого Никиты Сергеевича. С четвертым пунктом у него все в порядке. А с остальными?

По первому – полный ноль. Он и гораздо более простые вещи понять не в состоянии. Бежать к нему со смартфоном наперевес бессмысленно. Этого придурка хоть вообще завали смартфонами по самую лысину, он все равно не поумнеет.

Второй пункт чуть оптимистичней. Захотеть-то он, конечно, захочет, узнав, какую бяку ему готовят товарищи по партии в шестьдесят четвертом году. Нет сомнений, что Брежнев, Подгорный, Шелепин и их прихлебатели вылетят из власти впереди собственного визга. Косыгину небось тоже достанется. Зато потом Никита будет сидеть в первых секретарях до самой своей кончины в семьдесят первом, и что он успеет натворить, лично мне даже представить трудно. Нет, это не вариант.



Шелепин? Вроде так ничего. Но то, что я про него знаю, наводит на подозрение, что он идеалист. А идеалист во власти даже опаснее придурка, так что пока примем, что на него тоже ставить не нужно. По крайней мере, сразу. Лучше сначала повнимательней присмотреться.

Подгорный? Это даже не смешно.

Брежнев? Особенно после того, как он сядет на место Никиты. Возможно, но весьма сомнительно. Ну не поверит он, что развал Союза был прямым следствием его политики! Максимум, чего от него можно ждать, так это того, что он, узнав о судьбе дочери и зятя после своей смерти, задвинет Андропова третьим секретарем куда-нибудь в самую отдаленную область. Или послом в Гондурас. Тоже неплохо, ведь Горбачев был креатурой именно Андропова. Но мало.


Косыгин? Пожалуй, самый реальный кандидат из верхнего эшелона, но я про него очень мало знаю. То есть надо собрать побольше сведений и только потом начинать обдумывать реальность выхода на него.



Это те, кто во власти уже сейчас. А как с теми, кто туда пройдет потом?

Стоп, одернул я себя. Нельзя так сужать область поиска. Интересны не только те, кто в известном мне будущем займет достаточно высокое положение, но и те, кто теоретически сможет подняться, но не сделает этого. Например, потому, что им противно. Или просто обстоятельства так сложатся.

Тут я мысленно усмехнулся. Один такой уже есть. Он, наверное, сможет подняться, но не делает этого именно по уже озвученной причине. Ему не просто противно – омерзительно. По своей воле лезть в такой гадюшник, как руководство сначала комсомола, а потом, не приведи господи, еще и партии… брр. Мерзко. Но если надо? Ну, типа, собрать волю в кулак, глубоко вздохнуть, потом задержать дыхание и вступить в это дерьмо?

Думаю, многие уже догадались, что я имел в виду себя. В восемьдесят пятом Вите Скворцову будет тридцать четыре года. Тот же Шелепин был на год младше, когда стал секретарем ЦК, да и сейчас ему всего сорок пять. Но все же возраст будет еще не совсем тот, чтобы устроить старших товарищей. Да, но если я такой буду не один? Заранее сколотить команду карьеристов, сразу занять в ней место лидера и двигаться наверх толпой. Даже если по дороге кто и отсеется, это не так страшно. Как говорится, отряд не заметил потери бойца. Да, но вот только этим бойцом скорее всего стану я. Стая карьеристов, она ведь не задумываясь разорвет вожака, как только увидит, что он ведет ее куда-то не туда, не к сияющим высотам личного благополучия. То есть снова тупик, и надо возвращаться к началу. Где найти людей, которые захотят и смогут сделать хоть что-то, дабы помочь своей стране?



Кстати, многие, если подробно узнают о будущем, могут задать в какой-то мере оправданный вопрос – а от чего спасать-то? Ведь если смотреть с точки зрения Маркса с Энгельсом, то в брежневские времена народ жил, считай, при коммунизме. Никто особо не голодает, у всех есть где жить, причем у многих жилищные условия не хуже, чем у самих упомянутых бородатых классиков. Теплого-то ватерклозета у них небось не было, как и кранов с горячей и холодной водой да множества электроприборов от утюга до пылесоса и стиральной машины. Оборванцев нет, хотя бы один комплект приличной одежды есть у каждого. Образование и медицина бесплатные. Чем не высшая стадия общественного развития?

А с точки зрения того же Хрущева при коммунизме живу уже я, в смысле Виктор Васильевич Антонов. Ведь как его представлял себе лысый теоретик?

– Исчезнет тяжелый физический труд.

Ну так лично для меня он исчез еще лет за десять до пенсии, этот пункт выполнен.

– Значительно поднимется материальное благосостояние и культурный уровень трудящихся.

С этим тоже все в порядке! Благосостояние у Антонова терпимое, больше ему все равно не надо. И культурный уровень с шестидесятых годов вырос вообще неимоверно. Тогда он мог послать только на русском языке, да и то недалеко и неуверенно в силу юного возраста. А сейчас – на четырех языках, кроме родного! И куда виртуозней, чем тогда. Куда еще расти-то?

– У советских трудящихся будет самый короткий рабочий день в мире.

У меня его продолжительность вообще равна нулю, я пенсионер.

– И, наконец, общественный транспорт станет бесплатным.

Смотрим предыдущий пункт и принимаем во внимание, что я московский пенсионер и транспортом пользуюсь на халяву.



То есть получается, что я давно живу при самом что ни на есть настоящем коммунизме. И чего мне тогда не хватает? Автомобиля? Так у меня его нет не потому, что не могу купить – взять кредит недолго, и катайся на здоровье. А потому, что он мне на фиг не нужен.

В чем-то я, кстати, живу лучше, чем герои Стругацких и Ефремова в коммунистическом будущем. Те, чтобы пообщаться, шли в будки видеосвязи, это вроде уже почти забытых телефонных, только с экраном. А я могу достать смартфон и говорить с кем угодно с показом своей небритой и вообще не фотогеничной физии. Просто это почти никому не нужно, поэтому такой режим редко используется, но вообще-то он доступен каждому.

То есть на самом деле общеизвестная формула коммунизма не совсем правильная. Она должна выглядеть так – «от каждого по способностям, каждому по РАЗУМНОЙ потребности». И коммунизм наступит не тогда, когда материальных благ будет произведено столько, что хватит каждому. Козлам все равно не хватит. А когда большинство поймет, что хапать больше, чем тебе действительно необходимо, – аморально. Разумеется, быстро такое благолепие наступить не может. Вот именно эта идея и была тем самым ребенком, которого выплеснули вместе с водой в процессе демонтажа брежневского развитого социализма.

Хорошо хоть я понимаю, что моя подкованность в данных темах хромает на все четыре лапы и хвост до кучи. И «Капитал» тут почему-то не очень помогает. Значит, что? Первым делом надо искать человека, который силен именно в теории затронутых вопросов. И, ясное дело, поиск надо вести как можно дальше от института марксизма-ленинизма. Плюс, разумеется, от идеологического отдела ЦК КПСС. И от Суслова, который один сделал для дискредитации коммунистической идеи намного больше, чем все диссиденты, вместе взятые.

Так вот, я почти понял, где искать этого человека. Почти – это потому, что для выяснения его адреса нужно отправляться в двадцать первый век, так это нетрудно. Вот только время… не так уж долго ему осталось жить. Да, но я-то на что? Даже если он не окажется ни «десятым», ни «девятым», я смогу ему помочь. У меня есть знакомые в медицинских кругах двадцать первого века, приходилось кое-кому оказывать услуги. И будут здесь, как только они понадобятся!

Наконец-то я почувствовал себя в своей тарелке. До сих пор мне было не очень понятно, зачем вообще я живу не только там, но и здесь. Ну не только же для того, чтобы Вера Астахова через три года сменила фамилию на Скворцова и обрела семейное счастье. А теперь появилась цель. Пусть пока одна из многих других, еще неясных, промежуточная, но она есть! А уж переть к цели, как раненый носорог, невзирая ни на что, я умею. Приходилось и раньше.

– Тяф! Тяф! – подтвердил Джуля. Ну типа хоть ты мне и не обожаемая хозяйка, но я все равно с тобой. Не боись, прорвемся.

Я потрепал подросшего собачонка по холке.

– Джуль, мне пора. Хотя ты, наверное, моего временного отсутствия все равно не заметишь…



То ли у меня просто повысилась квалификация межвременных скачков, то ли сказалось возбужденное состояние, но для перехода в двадцать первый век не потребовалось даже ложиться. Я сел, прикрыл глаза, представил себе, что засыпаю… и вот я уже не Витя Скворцов, а Виктор Антонов. Так, какое у нас здесь число, не помню? Третье января, утро. Народ еще в синей яме, но Интернет все равно работает. И, будем надеяться, хоть некоторые магазины тоже. Что бы такое взять с собой туда для укрепления взаимопонимания? Кроме смартфона. В первую очередь букридер с аудиоплеером такого размера, чтобы пролез в прошлое. К нему, естественно, приличные наушники. И, наверное, маленький квадрокоптер с режимом FPV, то есть полета от первого лица, тоже будет к месту. Наконец, надо узнать адрес, но это совсем просто.





Глава 7




Двор был довольно похож на тот, где я теперь жил, да и дом был той же самой серии. Только тут он стоял на ровном месте и поэтому весь был восьмиэтажным, а у нашего, стоящего на уклоне, два подъезда имели по девять этажей.

Я вошел в подъезд и поднялся на второй этаж. Постоял, чтобы немного собраться с мыслями, – волновался я если и меньше, чем когда с поезда явился на улицу Строителей, то ненамного. И, решив, что хватит отстаиваться, нажал кнопку звонка.

Открыла мне среднего роста черноволосая женщина на вид лет тридцати с небольшим, довольно миловидная. Так как я готовился к визиту и просмотрел немало фотографий, то опознать ее удалось сразу.

– Здравствуйте, Таисия Иосифовна. У меня очень важное дело к вам и вашему мужу, Ивану Антоновичу.