Фрилав коммуна

 * * * 
 


Введение:




Путешествие в центр удовольствия





В 1954 году был проведён эксперимент, впоследствии ставший широко известным: со стимуляцией центра удовольствия у крыс. Двум исследователям, Олдсу Джеймсу и Питеру Милнеру случайно удалось обнаружить, что при стимуляции определённой части мозга крысы с помощью вживлённого электрода, животное получает ни с чем несравнимое удовольствие. Следующий шаг заключался в том, чтобы передать самому объекту опытов право нажимать на кнопку "кайфа". Результат оказался предсказуемым и повторялся со стопроцентной вероятностью на всех особях — крысы забрасывали все остальные виды деятельности и сосредотачивались на нажимании кнопки, пока не умирали от истощения.



Что фактически удалось сделать ученым? Они удалили все промежуточные этапы между действиями существа и последствиями, данными в ощущениях. Теперь не нужно искать пищу, убежище или самку, чтобы получить удовольствие, ведь удовольствие есть в чистом виде и вызывается простым нажатием. Переключимся с животных на людей: что движет нами? что заставляет заниматься той или иной деятельностью, сталкиваться с препятствиями и преодолевать их? Ощущения! Я говорю не только об удовольствии, так как для разных людей в той или иной ситуации искомое ощущение отличается. Кто-то жаждет ощущения правоты, кто-то признания, кому-то необходимы просто острые ощущения. Для того, чтобы получить искомые ощущения и впечатления, мы используем разные средства, простые и сложные. Чтобы удовлетворить голод, достаточно раздобыть еды и приготовить её, или употребить в первозданном виде. Удовлетворение потребности в признании зачастую требует куда больших затрат, а также непременно требует вовлекать третьих лиц.



Если изложенные рассуждения не вызывают у читателя возражений, то позволю себе подвести краткий итог: смысл и цель нашего существования заключается в том, чтобы вызывать определенные ощущения, удовлетворяя чередующиеся потребности, используя для этого имеющиеся ресурсы: физическую силу, обаяние, смекалку и так далее. Разумеется, я имею в виду не "высший смысл", а самый что ни на есть конкретный, то есть то, что каждый из нас делает изо дня в день.



Добавим конкретики: мы существуем не в вакууме, а в определённой системе, частью которой является государство, город, семья, социальная среда, багаж культурных рамок и стереотипов, принятых в обществе, индивидуальный опыт. Всё это в той или иной степени помогает или мешает достижению целей — получению определённых ощущений. Например, переживание, связанное с доминированием, подразумевает существование иерархии. Насладиться собственным бескорыстием легче в культуре, которая подразумевает товарообмен на возмездной основе. Культурные ограничения определяют не только саму возможность получить то или иное ощущение, но и приемлемый путь к его получению.





Не наслаждением единым




Было бы заблуждением думать, что все люди одержимы идеей получения удовольствий. Собственно, оценивая различные поступки даже известных нам лиц, можно сделать простой вывод: многие действия никак не могут принести наслаждение, а иные, прямо или косвенно, направлены на то, чтобы испытать страдание. Это хорошо иллюстрируют жанры кинематографа: наряду с комедиями, приключенческими фильмами и картинами для семейного просмотра существуют криминальные триллеры, боевики, фильмы ужасов и так далее. Причём каждый жанр находит своих ярых приверженцев. В палитре ощущений существует куда больше красок и оттенков, далеко не для каждого из которых даже существует определение. Иногда человек отдаёт себе отчёт в том, каких ощущений он ищет. В других случаях выбор того или иного способа действовать происходит подсознательно. В отличие от крысы, нажимающий на педаль, мы не столь хорошо информированы о правилах игры. Это обстоятельство заставляет нас фактически нащупывать свой путь вслепую: начиная с детства мы пробуем, учимся, ставим эксперименты, примеряем на себя разные роли, попадаем в разные ситуации, и наблюдаем: какой способ действия приводит к наилучшему результату — получению искомых ощущений. Педаль удовольствия у нас внутри, но нажать её мы можем только через внешние проявления, зачастую — лишь с посторонней помощью. Запомним эту метафору — кнопка удовольствия, находящаяся внутри человека, в дальнейшем мне придется неоднократно к ней возвращаться.



Чтобы проиллюстрировать следующий пример, обратимся к собственному индивидуальному опыту. Иногда услышанная случайно песня или другое музыкальное произведение вызывает необычное наслаждение. Иногда это происходит с первого прослушивания, но чаще — на второй или третий раз, вместе с ощущением узнавания. Сейчас получить доступ к нужному музыкальному фрагменту не составляет труда, поэтому мы слушаем песню ещё и ещё раз, чувствуя, как по спине пробегают мурашки. Но что происходит потом? Ощущения ослабевают, те же самые аккорды уже не вызывают трепета. Означает ли это, что притупилось восприятие музыки в целом? Нет, другая мелодия может пробудить похожие ощущения, но возможно придётся попотеть, чтобы найти её. Что я хотел пояснить на этом примере? Потребности в ощущениях не статичны — они меняются. Сегодня хочется от души посмеяться, завтра, возможно, испытать светлую грусть, а может быть — праведный гнев. Потребность возникает неосознанно, где-то в глубине, но глаза уже ищут объект, подходящий для возбуждения тех или иных эмоций.





Потребности — ключ к эмоциям




Жажда ощущений — это не выбор человека, а данность, с которой рождается каждый из нас. Она может быть выражена сильнее или слабее — в зависимости от темперамента. Многие эмоции непосредственно связаны с физиологическими потребностями и возникают сразу после их удовлетворения. Физиология и эмоциональная сфера связаны очень прочно и оказывают взаимное воздействие. Легко рассуждать о том, что тело — это просто временный скафандр для бессмертной души, пока оно не подаёт признаков неблагополучия. Но как только возникают более-менее серьёзные проблемы со здоровьем, духовный поиск приходится несколько отложить. Можно проследить некоторые закономерности в удовлетворении потребностей и получении удовольствия: природа поддерживает наше правильное поведение дозами "гормонов удовольствия", как поступает и дрессировщик, желающий подкрепить определённое поведение животного. Помимо "пряников" в арсенале природы есть и солидный набор кнутов: каждый, кто пробовал ограничивать себя в еде или сне в течении длительного времени, понимает, что испытывать счастье в таком состоянии весьма проблематично. Разумеется, перечень потребностей простирается далеко за границы физиологических нужд.



Касаясь этой темы, нельзя не упомянуть Абрахама Маслоу. Пирамида потребностей, созданная на основе его изысканий, лежит в основе теории мотивации. Согласно Маслоу, существует иерархия потребностей: от простейших до наиболее сложных. Лишь удовлетворив низшие потребности (хотя бы частично) человек может перейти на более высокие уровни. К низшим отнесены потребности в еде, воде, а также сексуальных удовольствиях. Далее идёт потребность в безопасности, любви, уважении. Высшей потребностью названа самореализация.



Не хочу спорить с Маслоу, равно как и основывать свои заключения на его теории, просто примем её к сведению. Гораздо большее влияние на меня оказала книга, посвященная, формально, воспитанию детей. Это книга Жан Ледлофф "Как вырастить ребенка счастливым. Принцип преемственности". Я рекомендую ознакомиться с ней максимально подробно, а сейчас приведу лишь несколько цитат, относящихся к рассматриваемой теме:



Всего лишь несколько тысяч лет назад человек изменил образ жизни, к которому его приспособила эволюция. За это время он не только успел загрязнить всю планету, но и перестал слушать чрезвычайно развитые инстинкты, которые руководили его поведением в течение миллионов лет.

...

Мы, пленники интеллекта, забыли наше врожденное умение определять то, что нам надо, настолько, что уже не можем понять, где наши истинные потребности, а где — искаженные.

...


«Ошибка» в данном случае весьма хитрое понятие. Ведь «правильность» предполагает, что все люди разделяют единое мнение о желаемых результатах их действий, но на самом деле у каждого свои идеи на этот счет. Поэтому под «правильным» мы будем понимать здесь то, что соответствует континууму — истинным, существовавшим в течение многих поколений, потребностям человека как представителя вида, и тем самым соответствует заложенным в каждом человеке ожиданиям и тенденциям развития.Имеется в виду, что, рождаясь, человек уже содержит в себе некоторые ожидания, свойственные представителям Homo sapiens, и готов к развитию в определенных направлениях, соответствующих именно этим ожиданиям. Эти направления развития мы в дальнейшем будем называть тенденциями. Ожидания проявляются в самом строении человеческого тела. Можно сказать, что легкие не только ожидают поступления кислорода, но и являются ожиданием кислорода. Глаза — это ожидание света определенной длины волны. Уши — это ожидание звуковых волн, исходящих от того, что с наибольшей вероятностью будет иметь отношение к человеку, включая голоса других людей; а голос — ожидание того, что уши других людей действуют так же, как и его собственные. Этот список можно продолжать до бесконечности: водонепроницаемые кожа и волосы — ожидание дождя; волосы в ноздрях — ожидание пыли; пигментация кожи — ожидание солнца; потоотделение — ожидание жары; свертываемость крови — ожидание повреждений кожного покрова; мужское — ожидание женского, и наоборот; рефлексы — ожидание потребности в быстрой реакции в чрезвычайных ситуациях.

...

Ожидания, с которыми мы приходим в этот мир, неразрывно связаны с заложенными в нас линиями развития (например, такими, как сосание, самосохранение, подражание). Как только мы получаем толчок в виде ожидаемого нами обращения или ожидаемых нами определенных обстоятельств, мы начинаем развиваться в заданном направлении, как нас к тому и подготовил опыт предков. Когда ожидаемое отсутствует, у человека начинает формироваться поведение, удовлетворяющее эти потребности, но искаженным, не присущим его естеству образом.





Развитие через потребности




Выводы, к которым приходит Жан Ледлофф, заставляют нас взглянуть на потребности с другой стороны. Оказывается, это не застывшая картинка, а карта развития гармоничной личности. Критерий гармоничности простой — человек должен быть способен испытывать счастье, радость, удовольствие. Не обязательно проводить всю жизнь в состоянии эйфории, но нужно знать свой путь к этому источнику.



Маслоу также утверждал, что удовлетворение потребностей распределяется во времени жизни: в детстве должны быть удовлетворены базовые потребности, а высшие преимущественно удовлетворяются лишь во взрослом состоянии. Резюмируя, можно сказать, что человек рождается с определённой программой, которая была заложена несколько тысяч лет назад, в ходе эволюции. Эта программа заключается в возникновении и удовлетворении потребностей, следующих одна за другой, как уровни в компьютерной игре. Прохождение одного уровня даёт доступ на следующий. Если этот процесс происходит гармонично, то человек оказывается готов к тем метаморфозам, которыми богата жизнь: к изменениям в собственном теле, к изменению своей социальной роли, даже к непредвиденным сложностям. В конце пути, когда приходит смерть, она не воспринимается как катастрофа, но лишь как закономерное развитие событий и чередование дня и ночи, лета и зимы. Если какой-то этап преодолеть не удаётся, то можно либо застрять на нём надолго, либо "закрыть" его неправильным, травмирующим образом. Продолжая аналогию с песней, "застрявший" человек будет слушать и слушать один и тот же трек, даже если он не приносит удовольствие. Если вместо удовлетворения потребности происходит травмирующее событие, это чревато погоней за негативными эмоциями, эмоциями разрушения. Кому-то "нравится" наносить себе порезы или загонять себя в депрессию, кто-то осознанно ищет наказания. Существует группа психосоматических заболеваний, которые человек может спровоцировать у себя неосознанно, нуждаясь в проявлениях заботы. На последствиях травмирующих переживаний и их вытеснении основано отдельное направление психотерапии — психоанализ. И львиную долю этих травм составляют события сексуального характера.



В книге Жан Ледлофф много внимания уделяется потребностям ребёнка и тому, чем грозит их игнорирование. Потребности взрослых также рассматриваются, но скорее иллюстративно, с указанием на то, что диапазон удовлетворительных результатов с возрастом становится шире. Расшифровка этих потребностей и этапов развития, сродни поиску философского камня. Может быть часть из них универсальна и относится ко всем людям. В то же время другие потребности могут носить индивидуальный характер. Определившись с целями, мы перейдём к способу их достижения. Какие есть инструменты для того, чтобы проводить эту исследовательскую работу? Первый из них — та самая "кнопка удовольствия", которая есть внутри каждого из нас. Это как половина головоломки — мы знаем, что приносит удовольствие или другие интересные эмоции, остаётся выяснить — почему так происходит. Второй ключ к поиску потребностей — общество. Оно существовало как тысячи лет назад, так и сейчас. Анализируя сходства и различия можно сформулировать весьма неожиданные выводы.





Деревня архетипов




Итак, в результате эволюции, мы получили в наследство психику, устройство сознания, отлично адаптированное для жизни в далёком прошлом. Какой могла быть жизнь в те времена? Не имею доскональных сведений на этот счёт, но могу построить предположение, что люди жили в небольших сообществах. Удалённость одной группы от другой позволяла поддерживать социальные связи, если их можно так назвать, на нерегулярной основе. Жители отдельного сообщества знали друг друга в лицо и по имени, имели представление обо всем, что вокруг них происходит, так как регулярно были задействованы в этих процессах и событиях. Каждый представлял себе: как строится дом, как происходит охота, какие травы, коренья и насекомые пригодны в пищу, как изготовить необходимый инвентарь.



Нередко этот период ассоциируют с тяготами, неизбывными заботами о хлебе насущном и непременной гибелью почти от любого заболевания. Я не стал бы сгущать краски — сохранившиеся предметы позволяют предположить, что искусство и самовыражение вполне имели место, а значит, базовые и даже более высокие потребности удовлетворялись, по меньшей мере у значительной части населения.



Эту выдуманную деревню, для жизни в которой мы готовы на очень глубинном уровне, я буду в дальнейшем называть деревней архетипов. Сотни и тысячи лет спустя, на смену прежнему образу жизни пришел тот, которым мы живём сейчас. Когда мы выяснили, какое важное значение отведено удовлетворению потребностей, резонно было бы предположить, что спустя столь длительное время люди изобрели модель устройства общества, которая позволяет каждому (или хотя бы наибольшей части членов), гармонично развиваться, двигаясь по пути к полной самореализации. Я предлагаю на этом месте прервать на время чтение и проэкзаменовать современное мироустройство по предложенному критерию. А затем сравним наши наблюдения.



Уже после того, как эта глава была написана, я прочитал книгу «Секс на заре цивилизации», где Кристофер Райан и Касильда Жетта подробно рассказывают, в каких сообществах развивались наши современные, эволюционно обусловленные тенденции поведения. Это были сообщества собирателей, которые не делали запасов. С учётом того, что не было необходимости возделывать почву и что-либо хранить, они были достаточно мобильны, поэтому споры за территорию сводились к минимуму. В пищу шли как растения, так и разнообразные насекомые, а также их личинки. Такая диета была богата белками, витаминами и микроэлементами, поэтому после перехода к сельскому хозяйству питание стало более скудным, а затраты энергии, необходимые для того, чтобы добыть еду, возросли многократно. Переход к сельскому хозяйству стал отправной точкой на пути от оптимального, гармоничного устройства общества, к той компромиссной модели, которую мы имеем сегодня. Также, как наша нынешняя модель целиком строится вокруг частной собственности и наследования, модель жизни собирателей базировалась на идее равного распределения всех благ на всех членов сообщества. К благам относится как еда и кров, так и общение, игры, сексуальное удовлетворение. Сегодня мы не можем вернуться к собирательству, потому что окружающий мир необратимо изменился. Но мы можем найти то, что является собирательством для нашего времени и реализовать в отдельно взятом сообществе те модели взаимодействия, которые в наибольшей степени удовлетворяют наши природные склонности. Подробнее об этом в 3 главе.





Глава 1: Что мы имеем (или что имеет нас)?




Положение дел




Когда я размышляю с позиции гражданина над тем, почему всё в нашей современной жизни устроено так, а не иначе, то не могу найти ответы. Аграрная наука совершенствуется много десятилетий, тем не менее вопрос обеспечения пищей населения земли решен как-то однобоко. В некоторых регионах существует проблема голода, но даже там, где еда в изобилии, большинству людей требуется работать большую часть жизни для того, чтобы обеспечить пропитание себе и своей семье. Для того, чтобы решить вопрос жилья и питания, в мегаполисе тратится 9 часов рабочего времени (8 + 1 час обеда, который сложно отделить от работы и назвать полноценным досугом), +2 часа на то, чтобы добраться до работы и обратно. И так каждые 5 дней из 7. Всё остальное: отдых, развлечения, обучение, саморазвитие, остаётся заметками на полях — время на эти задачи тратится по остаточному принципу. Развитие техники, а также применение извлечённых из недр энергоносителей увеличивают потенциал человека в сотни и тысячи раз, однако, вместо освобождения, мы стали рабами устройств, которые требуют регулярного обслуживания, ремонта и совершенствования.



Мы приобрели колоссальные возможности: удалось даже осуществить полёт в космос, но как меркнут эти достижения по сравнению с тем, что большинству людей приходится заниматься большую часть жизни нелюбимым делом в окружении посторонних людей. Были ли мы когда-либо дальше от удовлетворения своих потребностей, чем сегодня? Снова приглашу в свидетели Жан Ледлофф:



Бросалось в глаза отсутствие слова «работа» в языке екуана. У них было слово тарабахо, означающее отношения с не-индейцами, о которых, если не брать нас, они знали почти что понаслышке. Тарабахо — это исковерканное испанское слово трабахо («работа»), и значит оно абсолютно то же, что понимали под ним конкистадоры и их последователи. Меня поразило, что это было единственное слово испанского происхождения, которое я услышала в их языке. Казалось, что представление екуана о работе было совершенно отлично от нашего. У них были слова, обозначающие любые занятия, но не было общего термина. Они не делали различия между работой и другими занятиями.

…

Оба племени с готовностью работали за привозные безделушки или выменивали их, но ни за что не поступались своими взглядами, традициями или образом жизни. Немногочисленные владельцы ружей и электрических фонариков периодически нуждались в порохе, дроби, капсюлях и батарейках, но ради обладания этими предметами они не соглашались на неинтересную для них работу и не работали, если им становилось скучно.