Ген Телохранителя. Возрождение

Не знаю, сколько прошло времени с момента моего пробуждения, но дышать становилось всё тяжелее, каждый глоток кислорода был рваный, а силы покидали меня, точно в защитном панцире пробили брешь. Бороться устала, руки уже не поднимались, а ноги отказывались держать тело. Села в угол и обняла колени, себя было жалко, меня ведь никто не найдёт, и будут ли вообще это делать, с одной свадьбы то я сбежала, что мне стоило и второй раз это сделать?

Раздался скрежет камней, на макушку посыпалась каменная крошка, и, казалось бы, сейчас откроют выход, но сил не было даже подняться. Лёгкие заполнил свежий воздух, от чистого кислорода закружилась голова, а солнечный свет был по глазам, от чего они слезились.

— Ну, куколка, очнулась? — Голос говорившего был смутно знаком, но рассмотреть его не получалось, кажется, темнота сыграла со мной злую шутку. — Вижу, что очнулась. — Меня грубо вытащили из мешка за руки и кинули на землю, словно и не человек вовсе, а обычная шавка. Колени загудели от жёсткого соприкосания, а животом упала на камень, от чего послышался неприятный хруст, парочка рёбер явно сломалась.

— Хватит смотреть на эту сучку, клади на алтарь! — И этот голос мне знаком. Да когда уже зрение проясниться? Бить в слепую не самая удачная мысль. На этот раз меня подняли бережно и положили спиной на холодную поверхность, разгибаться было очень больно, но никто и не спрашивал меня об удобствах. Вновь попыталась рассмотреть похитителей, на этот раз удалось лучше, зрению мешали только чёрные мушки.

— С добрым утром, Розалинда. — Мужчина вымученно улыбнулся и провёл тыльной стороной ладони по моей щеке.

— Не могу пожелать того же! — Лишь, двуличная скотина, зачем он вообще звал меня замуж?

— Ну, не ругайся, после того, как мы проведём ритуал, утро доброе будет у очень многих. Скажи, разве это справедливо, что проигравшие телохранители заняли самые сладкие места в жизни? — Решила благоразумно не вступать с психом в диалог, да только ему моё молчание не мешало. — Вот и я считаю, что не справедливо, почему людей задвинули подальше, словно отбросов? И почему мы должны умирать, не дожив и до ста, тогда как вы, рискуя собой, не цените этого и влипаете во всякие авантюры?! — Сжатая рука в кулак ударила камень около моей головы. Я даже испугалась, что сейчас череп размажут.

— Ты не языком три, а делай свою часть! — Второго похитителя мне тоже удалось рассмотреть, это был отец Дилии, собственной персоной, имя его забыла, да и не к чему помнить.

Тело всё ещё плохо слушалось, и шансы убежать на нуле, однако, не попробовать не имела права. Он вытянул левую руку, держа верёвку, а связанной много не навоюешь, перевернулась на левый бок, где были сломаны рёбра, от боли хотелось взвыть, занесла правую для удара, но её перехватили и начали привязывать с другой стороны. Дальше рыпаться нет смысла, они уже связали по рукам, а ноги даже не поднимались, я их попросту не чувствовала, но и их для надёжности крепко привязали.

— Знаешь, даже немного жаль тебя убивать, но ты не оставила нам выбора. Идеальное сочетание, телохранительница в привязке с виверной. Как она кричала, когда наши подопечные разрывали её на куски. — Радостно пропел блондин. По душе прошлись тупым ножом, я ведь действительно не чувствовала свою девочку, и даже не задумывалась об этом, когда пыталась выбраться из каменного мешка. Моя верная помощница и соратница, прости, не смогла тебя уберечь. Да и себя тоже не смогла.

— Тебе доставляет удовольствие трепаться с ней? Скоро затмение, а ты до сих пор не начал! — Чуть приподняла голову и сглотнула вязкую слюну. Вокруг было огромное множество подобных камней, на которых были привязаны люди, с их рук капала кровь в большие чашки, когда из живого человека она течёт струями. Мертвы… Они все мертвы, вокруг меня горы трупов! Верёвка больно впилась в нежную кожу, нещадно её царапая, разум отступил перед паникой и я пыталась хоть каким-нибудь способом вырваться из этой западни. — Жаль, что дочка этого не увидит, но я смогу не только выполнить задуманное, но и отомстить! И только попробуй рассечь вены острым ножом, я самолично всажу ей в брюхо парочку стрел! — Лишь скривился от слов напарника, но подобрал какую-то ржавую палку и кисть обожгло.

— Зачем? — Он кинул на меня последний взгляд и дал отмашку в неизвестном направлении. Потом разрезал и вторую руку. Я ощущала, как кровь по капле уходила из тела, унося с собой и жизнь, как только её останется совсем мало, то нового утра у меня уже не будет.

— Мы восстановим справедливость в этом Богами забытом мире. — И ушёл к большой группе людей, которые подходили по одному к мертвому телу и ставили две чашки с кровью перед собой.

Начало стремительно темнеть, может из-за начала затмения, а может из-за значительной кровопотери. Сознание плавно погружало меня в темноту, даже когда ушла в небытие, не поняла.

Это была качка, противная, мерзкая качка в сильный шторм, хотелось перегнуться через перила и опустошить желудок, но духи так не умеют. Я угадывала смутные очертания огромного фрегата, но других, себе подобных, не видела. Может, этот корабль отвезёт меня в чертоги радости, а может, и к демонам отправит, раз во мне их кровь, не знаю я, куда плыву, всё было размыто, даже грани палубы не получалось хорошо рассмотреть. Штиль вновь сменился на качку, и это было самой худшей пыткой из всех придуманных.

— Давай, девочка, очнись! — Я таки добралась до края и меня вывернуло желчью. Организм пытался дать сигнал своей глупой хозяйке, что пора бы и озаботься здоровьем. — Пришла! Она пришла в себя! — Вернулась в предыдущее положение и поняла, что не стою, а лежу. Всё вокруг было белым, утопало в ярком свете и жутко меня раздражало! Ненавижу этот цвет! Синие верёвки вен очень ярко выделялись на бледной коже, а рыжие волосы висели патлами на белоснежной сорочке, если бы не ощущение, что скоро нагрянут в гости, разорвала бы её в лоскуты! Потянула ткань в разные стороны и руки безжизненно опустились на одеяло, сил не было даже несчастное бельё разорвать. Попыталась вспомнить, почему тут нахожусь, но это было тщетно, только и запомнила, что вернулась к себе в комнату и хотела вызвать служанку для помощи. Может, я обо что споткнулась и головой ударилась? Коснулась рукой и не обнаружила никаких повязок, зато запястья были туго перемотаны.

— Роза?! Роззи.. — Блондинистый вихрь залетел на кровать и начал меня ощупывать и осматривать, не забывая в промежутках нежно целовать в щеки и губы. Реус напоминал щенка, которого хозяин взял спать в свою кровать и ласково треплет за холку. — Очнулась… Жива.. — Он что-то ещё бурчал себе под нос, выдавая такое количество нежности, что я боялась утонуть в ней.

— Что случилось? — Он взял моё лицо в свои ладони и стал всматриваться в мои глаза, что я успела опять во что-то влипнуть, было ясным, как сегодняшний день.


— На каком моменте память обрывается?

— Что я вернулась в комнату после девичника.

— Может, тогда и не будем вспоминать? — С надеждой в голосе спросил жених.

— Реус! — Он глубоко вздохнул, и выдохнул.

— Я решил заглянуть к тебе перед сном, но комната была пуста, а так как был сильно пьян, то захотел тебя найти. Если честно, то до последнего боялся, что ты сбежишь с нашей свадьбы, поэтому решил тебя найти во чтобы то ни стало. Весь дворец облазил, но тебя не нашёл. — По мере его рассказа мне становилось всё хуже, начала вспоминать урывками, принимая подкинутые мозгом картинки за события из прошлого. Ритуал заговорщики не смогли довести до конца, для этого главная жертва должна была истечь кровью на алтаре, а потом по глотку её должны были испить добровольно обращённые. Представить только, жизни ста оборотней для способностей телохранителей другим, выбранным людям. Неужели для них не осталось ничего святого? Их и так очень мало… Нашла меня Глашенька, и нашла в то короткое время, пока меня достали из мешка и уложили на алтарь, этот камень каким-то образом глушил нашу связь. Всю эту толпу виверна сожгла в несколько заходов, из живых остался только сам Лишь, его переправят в Эргас в качестве заключённого и ужа там казнят. Было ли мне его жаль? Ничуть, если бы была возможность, то за жизнь оборотней сняла бы заживо кожу, и пускай потом бы говорили о моей кровожадности.

Без сознания я пробыла неделю, а потом ещё неделю меня отказывались отпускать из кровати, кормя противными бульонами и небольшими квадратиками сухариков. По истечению последних дней планированного больничного расписания хотелось заживо зажарить самого Реуса, даже кинулась на него с попыткой откусить кусочек по-сочнее, но меня со смехом скрутили и таки пообещали распорядиться на счёт нормального ужина. Обожаю своего жениха!

Из кровати меня выдернула новость о рождении крон-принца и принцессы у Селины, дальше оставаться в постели не собиралась, наткнула на ноги чулки и побежала в сторону покоев её высочества, даже ощутимое покалывание в боку не тормозило. Детки лежали в отдельной комнате, и если мамочке надо дать отдых, то малышей посмотреть счастливый Норд меня допустил. Два маленьких комочка с красноватой кожей и крошечными ручками мило причмокивали во сне. Ещё немного отёкшие личики забавно морщились и явно пытались во сне поймать грудь, наполненную молоком. Сразу после этих мыслей зашла полноватая женщина, сделала реверанс и пошла кормить малыша, следом вошла вторая, тоже не худенькая дама, и подхватила второго. Вышла из комнаты и упала на диван.

— Ты как приведение по замку ходишь. — Хмыкнула и отобрала у молодого папы бокал с вином, руки тряслись от пережитых эмоций.

— Сам бледный, аки Бог смерти. — Он тепло улыбнулся и налил себе алой жидкости в другой бокал. В голове появились картинки чашек с кровью и решительно отодвинула от себя бокал. — Ладно, ещё раз поздравляю с прибавлением в большой семье.

— Спасибо, Розалинда.

После этого дня мама взяла подготовку к нашей с Реусом свадьбы в свои руки, и её распорядитель наверняка слушал и выполнял приказы, а не действовал в точности, да наоборот. Торжество назначили на конец сентября, и до конца этого срока неоднократно заверяла жениха, что сбегать не собираюсь.

8 лет спустя.

— Кати! — Это не дворец, это издевательство! После рождения двойняшек у принца с принцессой, весь дворец радостно выдохнул и поздравил молодых родителей. Когда тем стукнуло по году и они доводили до сердечных приступов своих нянек, я родила первенца. Голубоглазую блондиночку с вредным характером, она умудрилось выселить с этажа всех аристократ, по другому выспаться они могли и не мечтать, и как только на проживании остались мама с папой и парочка служанок, спала всю ночь не просыпаясь, чем с утра и напугала всех слуг. В итоге, спустя ещё один год, мы обрадовали мужей новыми беременностями, Норд с Реусом были рады, ровно до тех пор, пока этой же радостью Донни не обрадовала Люка. Мужчины сосчитали количество детей на своих плечах и напились. От радости, естественно. Вторым родился рыжий Марк, очень активный ребёнок и будущий сердцеед, он уже в пять лет умудряется стрясти угощение раньше нормального обеда у какой-нибудь сердобольной аристократки, Дерек, сын Селины, был младше ровно на два дня, но ничем не отличался от своего родственника, такой же хитрый и изворотливый, только один оборачивался лисом, а второй нет. Несмотря на штат прислуги, мы с кузиной следили за своими деткам и не боялись ругать, слуги это сделают только под страхом смерти, но если во всём потакать ребёнку, то хороший человек из него не вырастит.

Я пыталась найти свою старшую дочь, однако она как сквозь землю провалилась, уже слуги с ног сбились, а мне беременной бегать по дворцу то ещё удовольствие, хорошо ещё срок небольшой. Совсем не берегут мои нервы детишки, как только мама справлялась со всеми нами. Дочка нашлась спящей под крылом у Бяки, это так она зовёт детёныша виверны, и несмотря на свои габариты, зелёный самец умудряется играть с малышкой. Видимо, и в этот раз наигралась, да уснула.

Глядя на своего спящего ребёнка под крылом дремлющей виверны я понимала, что ничуть не сожалею о своих ошибках, они дали мне всё, о чём я даже не мечтала.