Гиблое место в ипотеку

Анфиса замолчала.

– Вы зарыли тело? – осведомилась я.

Николаева кивнула.

– Очень трудно, оказывается, землю копать, мы долго возились. Я боялась, что нас увидят, но Ксюха меня успокоила: «Здесь редко ходят, сегодня будний день, дачники еще не приехали, и мы не на тропинке, а в лесу». И правда, тишина стояла. Мы Флору похоронили, Ксюша могилу дерном прикрыла, чтобы не видно было, что здесь копали. Когда мы закончили, пошли на электричку, сели в вагон и всю дорогу молчали. Уже в Москве Ксю меня обняла.

– Теперь мы связаны на всю жизнь. Никому не рассказывай про Флорку. Тебе первой плохо будет, ведь ты помогала тело зарывать. И представь, что с твоей матерью сделают.

Николаева провела ладонью по лицу.

– Отец мой занимал немалый пост, но он умер, когда я в детсад ходила. Мама не работала, когда папа скончался, ей пришлось искать службу. Она сразу после школы вышла замуж, муж семью обеспечивал. Мамочка была домохозяйкой, прекрасно готовила, стирала, убирала. Когда во всей красе встал вопрос: «На что жить?» – она без колебаний нанялась в домработницы. Сначала ей не везло с хозяевами, ее обманывали, приставали, всякое случалось. Устроиться к Зеленовым я ей помогла. Филипп один раз обронил, что Майя Алексеевна выгнала очередную горничную, и я его попросила:

– Скажи ей, что моя мама честная и аккуратная.

Вот так и сложилось. Характер у Майи был непростой, но зарплату Зеленовы назначили большую, мама приспособилась, она жалела хозяйку, считала ее больной, заботилась о Петре Филипповиче и Филе. Что случилось бы, если б я растрезвонила о происшествии в лесу?

– Ваша семья осталась бы без средств к существованию, – ответила я.

– Это первая причина, по которой я держала рот на замке, – кивнула Анфиса, – а вторая – дружба с Ксенией, я считала ее сестрой. Как у нас дальше дела шли? Сейчас расскажу.





Глава 34




Спустя неделю в офисе моего мужа собралась теплая компания: Макс, Володя, Михаил, Захар, я и Ксения Львовна Ушакова.

– Мы готовы поговорить с вами о роли Филиппа Петровича в смерти девушек и в кончине Василия Николаевича, – произнес мой муж, – но сначала послушайте показания госпожи Николаевой. Вам ее представлять не надо.

Вошла Анфиса, она села и повторила то, что рассказала мне. Пока она выкладывала тайну, Ксения сидела, опустив голову, потом пробормотала:

– Любовь не стареет. Умом я понимала, что мы с Филом близкие родственники. Можно было, конечно, заключить брак, но тогда нельзя рожать детей, уж очень велик риск появления больного младенца. И Филипп меня как женщину никогда не воспринимал. Но я смогла стать нужной, всегда ему помогала. Если уж не жена, то хоть как лучшая подруга буду рядом. Флору брат убил случайно. Он мне честно рассказал, что у него постельные отношения с Надей, няней сестры. Любви с его стороны не было, только секс. Ему с Огаревой в койке было хорошо. Флорка пронюхала, что между ее дуэньей и братом происходит, сообразила, где они милуются, и заявилась в гостевой домик в самый интересный момент. Девчонка поиздевалась над парочкой и ушла. Филипп ринулся за ней, настиг вредину, стал ее упрашивать молчать. Но она расхохоталась и пошла в сторону станции. Парень понял, что пропал. Мать с отцом уволят Надю, а его самого накажут так, что мало не покажется. Фил перестал контролировать себя, схватил палку, которая, как назло, лежала рядом на земле, и ударил сестру. У него и мысли не было лишить Флору жизни, просто он хотел ее остановить, не дать уйти на станцию.

Ушакова замолчала. В офисе стало очень тихо. Первым продолжил разговор Володя:

– Ксения Львовна, мы очень внимательно изучили все материалы и никак не можем объяснить ряд странностей. Вы пришли к нам, поскольку волновались о брате, он не отвечал на звонки.

– Да, – подтвердила клиентка.

– Но Филипп и раньше исчезал, – пробормотала я.

Ксения закрыла глаза руками.

– И я всегда беспокоилась!

– Мы поехали с вами, – продолжал Костин, – обошли особняк, узнали про коллекцию одежды. Потом переместились в гостевой домик, где жил реставратор старинных нарядов. Вы сказали, что дом невелик, всего пара комнат. В одной мы увидели большой шкаф. Ни я, ни кто-либо другой не изъявили желания его открыть. А вы вдруг испугались и со словами: «Ой, вдруг он там», распахнули шкаф. Таким образом мы нашли лестницу и тело Василия Николаевича. После того как эксперты закончили свою работу, вы попросили у Михаила совета: где найти человека, который приведет дом в порядок.

– Я дал контакт Гриши, – продолжал Потапов, – Ушакова с чистильщиком спустились в цоколь. Ксении стало дурно, чтобы не упасть, она схватилась за столик и… один шкаф отъехал в сторону, так обнаружили операционную.

Вульф кашлянул.

– А заодно и ячейки с вещами, и под каждой был ярлык с информацией. Она была зашифрована. Например: О. восемнадцать, дата, потом слова «Удачно. Неудачно. Ушла» и опять число. Обычный человек не поймет, что это, но профессионалу станет ясно, что здесь хранилище сувениров маньяка. Позднее вы описали, как приезжали к брату в день рождения. Лукерья стала ходить по комнате, ей понравилась резьба на консоли: голова собаки. Она на нее нажала, раздался грохот. Брат вас с дочкой выгнал.

– Но мы же не совсем глупцы, – перебил Макса Потапов, – девочка ткнула пальцем, что-то загремело, хозяин разозлился и вас выгнал. Понятное дело, мои люди поехали, повторили действия Лукерьи и обнаружили, что лесенка-то, которая ведет в цоколь, необычная, у нее перекладины «исчезают».

Костин посмотрел в свои записи.

– Вскоре, после того как мы нашли труп вашего мужа, в комнату, где мы сейчас находимся, пришла Ирина Петровна Локтева и рассказала о пропаже своей дочери Олеси. Мы предположили, что ярлык со словами «О. восемнадцать» относится именно к ней. И побежали по следу.

О том, что мы нашли сувениры маньяка и среди них была сумочка с вышитым вензелем, принадлежавшая пропавшей Олесе, ее матери сообщил аноним. У Михаила Потапова много сотрудников. На месте смерти Ушакова работала масса оперов. И сумку на самом деле обнаружили, она находилась в одной из комнат гостевого домика, а не в хранилище сувениров. На телефон, который зарегистрирован на Локтеву, действительно звонили. Человек воспользовался аппаратом, который был установлен в холле московской гостиницы. Отель многоэтажный, номеров тьма. Позвонить по телефону может любой человек – приятный бонус для посетителей и гостей. Администраторы не обращают внимания на тех, кто звонит. Найти анонимного информатора невозможно. Оставалось лишь предположить, что это кто-то из людей Потапова. И возник вопрос: почему сумка находилась в комнате? Отчего она не спрятана, как остальные сувениры? Наш психолог предположил, что Филипп, как многие серийные убийцы, любил рассматривать аксессуары, вынимал их. Но почему не убрал сумку? Ответа нет.

Макс посмотрел на Ксению.

– Когда мы сопоставили все происходящее, возникло странное ощущение. Ушакова уверяла нас, что брат не убийца, он ни в чем не виноват. Но все, что указывало на преступную деятельность Филиппа, мы быстро нашли с помощью той же Ксении Львовны. Лестницу в шкафу и как она складывается, труп Василия Николаевича, операционную – все это, так или иначе, нам, на первый взгляд случайно, продемонстрировала его кузина: шкаф она открыла, на столик оперлась, про случай с Лукерьей, которая в резьбу пальчиком ткнула, сообщила. Вроде Ксения любит Филиппа, заботится о нем, но одновременно сообщает, что он нелюдимый, никого не любит, интересуется только своей работой и коллекцией. И про эту весьма странную идею создать театр с актерами, загримированными под покойников, и про ужас Филиппа, когда актриса Сюзанна надела парик, похожий на кудри Флоры и стала до дрожи напоминать покойницу. Прямо классический портрет человека, у которого проблемы с психикой. Теперь временно отвлечемся от Зеленова и обратимся к Локтевой.

– Я работаю с документами, – зачастил Захар, – и с фотографиями, которые нахожу. Локтева Ирина Петровна – реально существующая женщина, она прописана в Москве, никаких сообщений о перемене места жительства нет. Фото ее я не нашел. Дочь Локтевой и впрямь пропала, об этом есть заявление в полиции. Олеся в списке тех, кого не нашли.

– Анфиса Семеновна, зачем же вы пришли к нам и прикинулись Ириной Петровной? – спросила я.






Глава 35




Николаева прижала руки к груди.

– Ксения сказала, что надо прекратить этот ужас.

– Убийства девушек? – уточнила я.

Анфиса кивнула.

– Филипп после того, как Флора умерла, стал очень странным. Его и раньше-то обычным нельзя было назвать, всегда тихий, слова лишнего не скажет. А тут совсем помрачнел. Друзей-приятелей не имел, одна Ксюша была рядом с ним. Она вышла замуж за Василия только из желания устроить свою жизнь. Она любила Филиппа, а он ее нет. Просто пользовался чувством Ксю, жил в ее доме, да еще имел наглость ее внутрь не пускать!

– Нет, – возразила Ушкова, – я уже объясняла: никаких прав на эту дачу я не имею, она мне случайно досталась.

– Да ладно, – отмахнулась Анфиса, – ты постоянно Филиппу деньги отстегивала. Он быстро потратил то, что от отца осталось, накупил тряпок. Жил, как хотел, за твой счет, и тебя же ни в грош не ставил. А Ксю за ним бегала. Долго так было, потом Зеленов совсем умом тронулся. Ему показалось…

– Лучше я расскажу, – прервала подругу Ксения. – Фиса говорит чистую правду, Зеленов был одинок, как никто другой. На короткое время он сдружился с Робертом, но идея создать театр, где артисты загримированы под покойников, канула в Лету, и они с Робертом расстались. Фил окончательно замкнулся в себе, его интересовали только наряды. Ну а потом начался кошмар. Лет шесть назад, точно год не помню, Филу показалось, что он увидел на улице Флору. Он бросился за ней, схватил ее за плечо, она обернулась… У девушки были кудри, как у его покойной сестры, но и только. Когда он мне это рассказывал, весь трясся, плакал, очень ему плохо стало. С того дня Фил постоянно говорил о Флоре, он поехал на могилу родителей, рыдал там, признавался в содеянном. Потом успокоился, но еще глубже замкнулся в себе. Прошло время, он мне вдруг написал: «Можешь приехать? Прямо сейчас! Опять у меня ничего не получилось». Я начала ему звонить, слать СМС, он не отвечал. Бросила все дела, кинулась в Зарянку. Хорошо знала, что после встречи с «Флорой» брат постоянно находился в депрессии, я подумала, что он решил покончить с собой. Прилетаю, сама еле дышу, слава богу, Фил был жив, но он рассказал немыслимую историю. Зеленов решил оживить Флору, привести ее на могилу родителей, сказать: «Вот моя сестра, все в порядке». И тогда все у него сразу наладится. Я растерялась и сказала:

– Как можно оживить человека, который много лет назад умер? Майя Алексеевна и Петр Филиппович тоже давно покойные. Нельзя исправить то, что произошло. Надо жить дальше.

Фил в лице изменился.

– Сейчас ты увидишь, что я смогу сделать то, что задумал.

Оказалось, что за прошедшее после встречи с «Флорой» время он оборудовал операционную. Продал кое-какие экспонаты коллекционерам, деньги пустил на приобретение инструментов и прочего оснащения. За плечами у него был почти законченный медвуз, он мечтал стать пластическим хирургом. Брат вспомнил все, что знал, и…

Ксения потрясла головой.

– Он стал искать девушек с волосами, как у Флоры. Мне он объяснил: «Шевелюру переделать я не смогу. А нос, губы, щеки легко исправлю». Хорошо помню, что он сильно ажитировался, в момент рассказа руками размахивал, а я холодела от ужаса, понимала: брат сошел с ума. Дальше – хуже. Он сообщил, что стал бродить по улицам и нашел подходящую кандидатуру, увидел ее на остановке автобуса, зовут девушку Олеся Локтева. Фил ей представился режиссером, который снимает сериалы, угостил кофе, поговорил с Олесей. И заликовал. По возрасту она как Флора, волосы такие же, ну и пригласил ее на пробы, сказал, что их проводят в доме, где будут съемки, ей сегодня же заплатят за фотосессию. Она, дурочка, села в машину. Фил привез жертву в Зарянку, открыл шкаф, сказал:

– Тут необычный дизайн помещения! Нам по сюжету такой нужен. Спускайтесь, там вас гример ждет.

Глупышка сделала пару шагов и упала, потому что брат включил механизм исчезновения ступенек. Он очень им гордился, говорил:

– Сам придумал, сам сделал.

Руками-то он виртуозно работал, что угодно смастерить мог.

– Идиотская идея, – не выдержала я, – девушка могла разбиться насмерть при падении.

– Так он вниз поставил поролоновый ящик, – объяснила Ксения. – Их можно в магазине детских товаров найти. Малыши часто падают с кровати, если родители дрыхнут в другой комнате, а крошка спит потом на полу, простужается. Вот и придумали ящики с мягким наполнителем. Ребенок шлепается, но все заканчивается благополучно. Еще их ставят у кроватей людей с нарушением координации. Взрослый тоже может с постели загреметь. Ящик он купил для взрослых. Фил ходил по улицам, надеялся найти девушку с подходящей внешностью. Перед тем как уйти из дома, ставил под лестницей ящик с поролоном. Зачем этот трюк со ступенями? Объясняю так, как мне Фил растолковал. «Привезу ее домой, как укол снотворного сделать? Испугается, отбиваться начнет. А тут она упала, растерялась, не понимает, что случилось. Хоп, а я уже рядом и иглу воткнул». Операцию он Олесе сделал удачно, нос ей исправил, еще что-то. Прямо ликовал! Но радость недолго длилась. Олеся после наркоза едва очнулась, очень плохо себя чувствовала. Несколько дней брат пытался ее реанимировать, но Локтева умерла. Зеленов не расстроился. Первый блин всегда комом. Решил подождать год. Почему столько? Он хотел привести «ожившую» Флору на кладбище к родителям пятнадцатого августа. Майя Алексеевна и Петр Филиппович появились на свет в один день. Подарок им решил сделать.

Я поежилась, но ничего не сказала. Ксения заметила мое движение.

– Вот-вот, – воскликнула она, – меня тоже передернуло. Всего несчастных было четверо. Трое умерли, а последняя выжила, ее звали Галина Войкова. Девушка оказалась хитрее Фила. Она после операции умудрилась с ним подружиться. Он ей рассказал про Флору. Галя тут же сказала, что она попросит старших Зеленовых простить Филиппа, приняла все условия сумасшедшего. А потом предложила:

– На кладбище надо приехать в семь утра, чтобы там никого не было, тогда мы спокойно пообщаемся с папой и мамой. Позднее народ появится, помешает нам с родителями говорить.

В шесть Зеленов завязал ей глаза, посадил в машину, и они выехали из Зарянки. Где-то через полчаса Галина попросила:

– Фил, я же твоя родная сестра, сними повязку и купи мне мороженое, давно его не ела.

Девушка после операции демонстрировала дружелюбие, не злилась, не плакала, не пыталась сбежать. Когда она произнесла фразу «я ж твоя сестра», Зеленов решил, что Флора наконец ожила. Он припарковался у супермаркета, развязал Гале глаза, сказал, что он счастлив ее видеть, что не хотел убивать, стал извиняться. Галина его торжественно простила. Фил пошел в магазин, а когда вернулся, машина была пустая.

Вот это был удар! Зеленов стал бегать по окрестным улицам. Но беглянки и след простыл. Он вернулся в Зарянку, позвонил мне, и я узнала правду о всех его жертвах. Брат сообщил мне имена и подробности.

Ксения резко выпрямилась.

– Да! Я направляла вас. Очень хотела, чтобы вы Зеленова остановили. Он сошел с ума, он бы непременно продолжал убивать. Фил стал мне регулярно звонить, плакал, говорил, как ему плохо, что надо воссоздать новую «Флору». Одновременно его мучила мысль: вдруг она и впрямь ожила, он порывался раскопать захоронение, чтобы проверить, есть там ее останки или нет. И, похоже, мой бедный муж стал жертвой безумца!

– Какое отношение Василий Николаевич имел ко всему произошедшему? – спросил Макс.

– Муж и брат не дружили, виделись от силы раз, ну два, – призналась Ксения. – Но, конечно, Фил знал, что Василий успешный бизнесмен. Зеленов растратил все наследство родителей. Доходов у Фила было немного, а каждая хирургическая операция – это расходы. Предполагаю, что Филипп, не поставив меня в известность, решил попросить денег у моего супруга, тот не знал о сумасшествии брата. Вы же понимаете, что я никому не говорила о психической болезни родного человека. Василий приехал, муж отказал брату в займе. Филипп под каким-то предлогом решил его завести в цоколь и «сложил» лестницу. Зеленов мог наказать Василия за нежелание ссудить его деньгами.

– Осталось еще немного вопросов, – сказал Макс. – Когда вы шли по лестнице, то в подвал не спустились, сразу сказали, что внизу Василий Николаевич.

– Уж и не помню, – ответила Ушакова.