Глазами волка

Удар! Удар! Ещё удар!

Маэс вышел на сцену. Он был в такой же пастушеской повязке, а по натёртому маслом телу бегали блики. В неверном свете факелов его мускулатура казалась особенно выразительной.

Он приветливо поднял руку, и под Ликом разверзся целый океан криков. Вся скифская сторона орала, подскакивала, вопила и выла, словно весенний гон начался у этих волков раньше срока.

Лик не заметил, как сам вскочил на каменной сидение и зашёлся в вопле.

– Чтобы лучше кричалось, – напомнил Сагилл, когда Лик иссяк. – надо сделать ставку. Особенно хорошо кричат те, кому нечего будет есть, если они проиграют.

– Да, – Лик опустился и вытер краем накидки взмокший лоб, – я понимаю.

Снова ударил барабан. Ударов за ударом, удар за ударом. Крещендо всё быстрее и громче… и звук снова затих.

Удар! Удар!

Невидимый механизм заработал, почти неслышный за рокотом толпы. Железная решётка в одной из арок за ареной поползла вверх.

Оттуда, из мрака, на арену степенно выступил лев.

Кто это? Ливиец? Лик пригляделся и понял – нет. Это обычный лев, не терион. Лик не мог видеть его глаз, накрытых угольной тенью от гривы. Но зрачки в глазах зверя, конечно, там были кошачьи.

Есть ли у Маэса оружие? Если сходиться один на один, лев просто разорвёт человека… Лик сразу усмехнулся своей доверчивости. Человека разорвёт, а териона – нет. Пока у ликантропа есть силы, у него есть и оружие.

Лик так засмотрелся на льва, что не заметил метаморфозу. Когда юноша перевёл взгляд Маэс уже перекинулся и, переступая лапами, готовился к атаке.

С большого расстояния невриец казался намного меньше, чем у себя в подвале. Но стоило сопоставить его со львом, и становилось ясно – пустынному коту придётся туго.

Волк, конечно, получился ненамного больше обычного. Но человеческое сердце, человеческий ум и человеческая ярость пряталась под серо-рыжей шерстью.

Конечно, никто бы не выпустил достаточно опасного зверя. Маэс должен лечь во втором туре, а не погибнуть в первом.

Лев и ликантроп уже ходили кругами, разглядывая друг друга. Арена казалась тесной для двух свирепых хищников.

Снова проснулись барабаны. Дробь перекатывалась по ступенчатому амфитеатру. Лик опустил взгляд и увидел, как вспыхивают отблески факелов на лакированных палочках. Ифито откинула голову назад, её волосы липли к сверкающей мокрой спине.

А что, если Маэс поддастся? Возьмёт и погибнет от зубов и когтей и разрушит все планы – и тех, кто на него ставил и тех, кто на него понадеялся.

Лик подумал над этим, потом усмехнулся и мысленно погрозил себе пальцем. Маэс так не поступает. Он – человек непростой, но человек чести. Он мог бы охранять царский дворец и разъезжать на коне в Меотии, но ютится в подвале вольного города Херсонеса. Нет, его друг никогда бы не пошёл на такое. Человек бесчестный, низкий, подлый, вроде царя Палака, – такой готов вредить другим даже ценой своей жизни. Но у Маэса другие пороки.

Именно благодаря таким, как Маэс, весь мир, до Ливии, Пуны и Империума, говорит о скифской воле. Никакой Палак не в силах запятнать эту славу!

Бросок! Маэс взвился рыжей молнией и обрушился прямо на загривок противника. Лев распахнул пасть, но его рык утонул в вопле трибун.

Слишком поздно!..

Ликантроп был силён как волк и расчётлив, как человек. Его когти впились в бока, оставляя сочащиеся кровью полосы, а зубы безошибочно впились в зазор между затылком и гривой. Лев ревел оскаленной пастью, похожую на кровавую пещеру, дёргался, прыгал, пытался сбросить проклятого териона – но Маэс оседлал его крепко. Лев бросился к трибуне красных колпаков, замер, повалился мордой в песок, поднялся, затрусил по кругу, словно надеялся на центробежную силу. Маэс сидел прочно и буквально драл львиную шею. Чёрные потоки крови бежали по шее и подбородку, а лапы ступали всё неуверенней. Ещё какое-то время – и ноги начинают подкашиваться.

Барабаны, барабаны, барабаны – бьют! бьют! бьют!..

Кто-то коснулся его плеча. Лик машинально хлопнул по голому предплечью, не отрывая взгляд от арены. Не хватало, чтобы случайный комар отвлёк от победы друга.

Битвы уже не будет. Может, в другом раунде. Но смотреть надо. Битвы не будет, но будет триумф.

Невидимая рука, забыв про все приличия, протянулась у него над плечом и дёрнула за ухо.

Лик выругался (по-скифски) и обернулся. Он всегда ругался по-скифски. Гераклейские ругательства казались ему недостаточно звучными.

Девочка лет двенадцати, незнакомого племени, стояла чуть сбока. Опрятная, умытая, в длинном полосатом хитоне до пяток, какие носят служанки в хороших домах. Чёрная чёлка, похожая на крыло галки, падала ей на глаза.

– Вас хозяйка, зовёт! – сообщила девочка звонким голосом.

Лик пригляделся и заметил кое-что ещё. Чтобы казаться выше, девочка вскарабкалась на скамью.

– Не мешай, я смотрю, – произнёс Лик и не услышал собственного голоса.

– Отвечай ей громче, – Сагилл склонился к другому его уху, – тут очень плохо слышно.

Лик обвёл взлядом на трибуны. Действительно, крик изливался на арену водопадами, почти заглушив барабан. Почти половина скифов повскакивала с мест и подбадривала бойцов криками. И даже на сарматском секторе не утихали одобрительные крики.

Лев уже спотыкался, а волк продолжал грызть. Загривок льва превратился в сплошную чёрную рану.






Глава 12. Новый хозяин Ольвии





37


Лик пробирался сквозь потную, взбудораженную толпу. Он думал, что служанка ведёт его к воротам. Но когда они оказались на среднем ярусе, девочка вдруг свернула и повела его вбок, к краю сектора. Ряд упирался в стену той самой кирпичной пристройки, откуда вышел лев. Рядом – крошечный дверной проём, едва заметная, даже если смотреть вдоль рядов.

Юный невриец бросил последний взгляд на арену. Лев со скоростью черепахи волочил уже негнущиеся лапы. Кровавые чёрные струи расчертили ему морду и гриву. Лик вздохнул и повернулся к лесенке.

Ступени вели вниз. Холодные кирпичи нависали над головой, словно окаменевший морской вал.

Потом они шли полутёмными переходами. Кирпичная кладка приглушила голоса, но рокот барабанов Ифито казался здесь ещё отчётливей.

– Кто твоя госпожа? – спросил Лик, чтобы поддержать разговор.

– Сейчас узнаешь.

– Нет, ты сейчас мне это скажешь, – Лик ускорил шаг и прикидывал, можно ли ухватить её за косу.

– Варвар! Дай за тайну хоть немного подержаться!

Они вышли в низкую, но просторную комнату. За деревянной стеной чавкали лошади. Лик их не видел, но опознал по запаху.

Ровный и золотистый свет шёл от небольшой медной жаровни. А перед жаровней, вытянувшись на длинном ложе, лежала Мелито. Её тонкие пальцы сплелись на серебряном кубке, а незнакомое, призрачно-алое одеяние казалось лёгким, почти прозрачным.

Огонь жаровни отражался отражался в лоснящихся чёрных волосах и казалось, что по голове девушки ползает крошечный золотой паук.

Служанка подошла к изголовью госпожи и замерла с серьёзным личиком, как жрица у алтаря.

Лику снова стало нехорошо. Дело было не в том, что он увидел, звуках её голоса или тяжёлых ароматах. И всё равно в комнатке было опасно.

В знаках опасности не было нужды. Мелито не была опасна сама по себе.

Почему я так сильно её боюсь? – подумал Лик, – она не намного старше меня, и у неё нет оружия. Чем она может мне угрожать?

И он знал ответ. Да, Мелито – ненамного старше. Но она всю жизнь провела в этом коварном городе.

– Подойди поближе, – девушка улыбнулась, – Не надо бояться. Здесь безопаснее, чем в святилище. Ты ведь слышал, наверное – “Всё полно богов”.

– Эти слова мне знакомы, – отрапортовал Лик, – Я слышал их от почтенного Евдокса.

– А как правильно – “везде боги” или “всё полно богов”? Это ведь разные вещи.

– Это философия, – ответил Лик, – Я в ней не разбираюсь. Не важно, в каком порядке слова. Важно, чтобы боги остались довольны.

– То есть, мудрости ты не ищешь… Зачем же ты пришёл в наш город? Я думала, ты как Анахарсис. Отправился в путь, чтобы напитаться тем, чем мы богаты.

– Я хотел наняться в вашу армию. Не претендую на мудрость. Я слышал, что вы богаты и золотом, и вином, и всякими другими вещами.

– Говорят, мудрость – редкое сокровище. Намного реже золота.

– Вот и оставьте это сокровище себе. А мне дайте хлеб, копьё и позвольте его охранять.

– Я не состою в военном совете, – заметила девушка, – Не понимаю, зачем ты меня об этом просишь.

– Но вы очень загадочны. От такой можно ждать всего. Даже влияния на военный совет. Зачем вы меня позвали?

Лик старался отвечать как можно короче. И очень жалел, что в комнате нет Ихневмона. Хвостоволосый дак ей бы устроил!

– Может, я просто хотела на тебя посмотреть, – девушка опустила длинные ресницы, – Может, мне просто нравится смотреть на юных невриев.

– Если нравится смотреть, будет разумно заказать статую. У вас в Херсонесе, я знаю, есть отличные скульпторы. Царь Скилур купил в вашем городе для Новой Столицы двенадцать статуй. И медного коня, чтобы поставить на воротах.

– И как этот конь, ещё стоит?

– Разумеется.

– Разве царь Палак не хочет вернуться к старинным обычаям?

– Царь Палак настолько восхищён вашим городом, – ответил Лик, – что собирается присоединить его к своему царству.