Глазастая, ушастая беда

– Ремонтные работы, облицовку стен меняют, старый кафель снимают, новый кладут. Похоже, Москва охвачена эпидемией плиткоукладывания. Около нашего дома опять бордюры меняют.

– В столице полно проблем, – заметил я, – думаю, бордюры не главная беда города. И что делать будем?

– Покатим огородами, – вздохнул Борис, – шесть утра, народ пока еще массово на работу не мчится. Авось, обойдется без пробок.

Увы, он ошибся. К подъезду мы подъехали в половине восьмого, поднялись в квартиру, и лишь тогда в наши головы одновременно пришла одна мысль.

– Что делать с Китти? – спросил я.

– Сам хотел у вас осведомиться, – сказал Боря, – думал, что она размером с кошку, поэтому приготовил перевозку. А зверек маленький.

– Ну она прекрасно уместится в домике, который вы прихватили для транспортировки, – заметил я, вынимая непонятно кого из-за пазухи. – Смотрите, у нее опять крохотные уши и маленькие глазки. Они, похоже, от страха или гнева увеличиваются. Китти, ты хочешь поесть, попить?

– Забавно было бы услышать от нее сейчас «да», – засмеялся Боря.

В ту же секунду эскимосская нежная вздернула мордочку, сложила лапки на груди и пропела:

– Да-а-а-а! Да-а-а-а!

Я чуть не выронил животинку.

– Она разговаривает!

– В это невозможно поверить, – отрезал Борис, – некоторые твари издают звуки, похожие на человеческую речь. У одного из моих прежних хозяев жил кот. Он, когда хотел есть, говорил: «Ма-ма». Но это просто такое мяуканье, случайное совпадение.

Я опустил Китти на пол кухни, взял со стола овсяное печенье, присел около удивительного зверька, показал ему еду и спросил:

– Хочешь вкусненького? Да?

Китти вытянулась в струнку и подняла мордочку:

– Да-а-а-а!

Я протянул ей печенье.

– Держи. Заслужила.

– Я лишусь разума, если она сейчас скажет спасибо, – обомлел Борис.

– Да уж, – согласился я, – кошка, умеющая говорить спасибо, большая редкость.

Китти, успевшая уничтожить печенье, приподнялась на задних лапках и запела на разные лады:

– Сибо… сибо… сибо…

– Мы одновременно сходим с ума или она и правда пытается произнести «спасибо»? – прошептал батлер.

– Похоже на то, – еле слышно ответил я.

Дверь в столовую приоткрылась, в комнату, зевая, вошла Демьянка. Собака приблизилась к нам, уставилась на поющую Китти, некоторое время наблюдала за ней, потом посмотрела на меня. Я развел руками.

– Дёма, Китти у нас временно поживет. Не волнуйся.

Меня прервал звонок домофона. Борис вышел в коридор, я поспешил за ним.

– Кто там? – спросил батлер.

Из переговорного устройства доносился треск.

– Кто там? – повторил Борис.

Раздался странный, явно измененный голос:

– Ольга Михайловна – убийца. Наводит по заказу на людей порчу. Продолжишь с ней общаться – сдохнешь, как Галина Семеновна Крыгина.

Борис нажал кнопку, но дверь не открылась, он бросился в столовую. Я ринулся за ним, споткнулся о Демьянку, которая в ту секунду, почему-то опустив голову, выходила из комнаты. Раздумывать, по какой причине у псины столь странный вид, времени не было. Я подскочил к окну.

– Из подъезда никто не высовывался, отъехала темная иномарка, седан, номер я не заметил. Но в нее никто не садился, – отрапортовал помощник, – Иван Павлович, последите за подъездной створкой, сделайте, пожалуйста, фото, если кто-то появится.

Я кивнул, Боря убежал и крикнул из прихожей:

– Я открыл дверь, никого. Сейчас вернусь.

Я отошел от окна и, когда Борис вновь очутился в комнате и сообщил: «В подъезде никого нет», сказал:


– Глупая угроза. Неужели незнакомец полагает, что мы можем испугаться порчи?

– Многие люди верят в ведьм, колдунов, сглаз и во все тому подобное, – вздохнул Боря. – Один мой знакомый бизнесмен из списка «Форбс» перед общением с женщиной показывал ее фото экстрасенсу. Если тот говорил, что у нее отрицательная энергетика, мужик с ней не связывался.

Я поморщился.

– Боря! Присутствие в списке «Форбс» еще не свидетельствует об уме, скорее о таланте бизнесмена, но… А вы проверили подвал? Вход в него за лифтом.

– Дверь туда всегда заперта, – сказал батлер и понесся в прихожую, продолжая на ходу, – но вскрыть замок ерундовое дело.

Я опять занял место у окна. Батлер появился в квартире минут через пять.

– Дверь в подвал открыта, – мрачно сообщил он, – то ли человек стоял там, пока я подъезд осматривал, то ли из подвала есть где-то выход на улицу. Я обмишурился. Решил, что на минус первый этаж невозможно попасть.

Я прервал Борю:

– Не корите себя. Глупо поступили не вы, а тот, кто решил нас напугать. Своей угрозой он подтвердил, что мы идем в правильном направлении. Этот тип появился после моей беседы с Таисией. Следовательно, неизвестный считает, что она рассказала мне нечто очень важное, поэтому и пытается нас сбить с пути, он опасается, что мы узнаем от Ореховой что-то его компрометирующее. Найдите, пожалуйста, Ирину Евгеньевну Шубину, директора интерната, в котором жили Вадик и Алик. Что-то мне подсказывает – именно от встречи с ней нас пытаются удержать. И отыщите Галину Семеновну Крыгину. Думаю, это ложный след, но хочется узнать, что случилось с этой дамой. Спать не лягу, уже день настал. Если сейчас усну, проснусь в пять вечера. Лучше буду бодрствовать. Приму душ и вернусь.





Глава 21




Едва я вновь вошел в столовую, как Боря сообщил:

– Ирина Евгеньевна живет неподалеку от нас, в пяти минутах ходьбы. Она должна находиться дома, Шубина зимой сломала ногу и еле ходит. Она одинокая, ни семьи, ни детей нет. Был муж, но брак просуществовал недолго.

– Быстро вы добыли много сведений, – удивился я.

– Просто мне повезло, – пояснил батлер, – первым делом я полез в соцсети.

– Наверное, Шубиной хорошо за шестьдесят, – перебил его я.

– За семьдесят ей, – уточнил Боря, встал и пошел к плите.

– Тогда бесполезно искать ее в интернете, – сказал я.

Борис поставил передо мной тарелку с омлетом.

– Иван Павлович, когда в России только появились домашние компьютеры, ими пользовалась лишь молодежь. Родители затягивали пояса, но покупали отпрыскам вожделенные игрушки. Потом рынок наводнился планшетниками, «читалками», телефонами с выходом в Сеть, появилась возможность приобрести ноутбук за бюджетные деньги. И теперь более тридцати процентов активных пользователей – пенсионеры. Пожилые люди не так глупы, как считают некоторые представители юной поросли, думая, что они этой самой юной порослью навсегда и останутся. Да, человеку лет семидесяти трудно самому сообразить, куда и на что нажимать надо. Ему нужно все доходчиво и подробно объяснить. Если у бабушки-дедушки есть внук, который отмахивается от них, говорит: «Компьютер для молодых, ты ни фига в нем не разберешься», – то хорошо бы ему напомнить, как старики его, младенца, пестовали, он не появился на свет четырнадцатилетним, пришлось его терпеливо воспитывать. Теперь настал твой черед, парнишка, долги отдавать. Слава богу, большинство подростков другие. Они терпеливо объясняют старикам, как пользоваться интернетом. И что мы имеем сейчас? Пенсионеры освоили кулинарные сайты, изучают те, где рассказывают о разных хобби, занимаются цветоводством, шьют, вяжут, кое-кто зарабатывает, продавая свои работы, покупателей находят в соцсетях, люди пожилого возраста везде: в «Инстаграме», «ВКонтакте», «Одноклассниках», «Фейсбуке». Но у Ирины нигде нет аккаунта. Сообщение о ней разместило общество «Помоги соседу», благотворительная организация. Ее сотрудники публикуют фото человека, называют его имя, рассказывают, почему и в какой помощи он нуждается. Если кому-то бедолага понравится, этот человек заявляет о своей готовности совершить благое дело и получает адрес.

Я удивился.

– Эдак можно и преступника прислать.

– У этих несчастных ничего, кроме жизни, уже не отнимешь, – возразил Борис.

– А квартира? – не успокоился я. – Одинокие старушки часто хранят старинные драгоценности: серьги, которые жених подарил, кольца матери. Даже умирая с голоду, они не расстанутся с ними. Фонд поступает опрометчиво, так нельзя.

– Вы правы, – согласился Боря, – но одиноких больных стариков много, государство им помогает, есть патронажные сестры, однако им пенсионер должен дать денег на свои покупки. А благодетели бесплатно все приносят. И пока все хорошо складывалось. Ирина Евгеньевна очутилась в совсем сложном положении. К ней отказываются ходить все.

– Почему? – удивился я.

Боря стал вводить меня в курс дела.

– Набрав номер Фонда, я сообщил о желании помочь Шубиной. На том конце отреагировали вяло: «Ну, попробуйте». Сейчас дам вам послушать нашу беседу.

Помощник нажал на одну клавишу, из ноутбука раздался незнакомый, чуть хриплый голос:

– Ну, попробуйте. Должна вас предупредить, что с Шубиной общаться трудно. Характер у нее скверный.

– С пожилыми людьми всегда не просто, – поддакнул Боря.

– Старуха вас задержит часа на три.

– Я никуда не тороплюсь.

– Сначала она будет каяться в своих грехах.

– Это от одиночества.