Глазастая, ушастая беда

Следователь спросил:

– Может, ты его случайно уронила? Взяла, а малыш был от воды скользкий?

– Один раз он у меня чуть в ванну не выскользнул, – призналась Тата, – мыла его, а братик едва не вывалился из рук. Но я его удержала.

– Один раз удалось, а второй нет, – подытожил офицер.

Маргарита оперлась локтями о стол.

– Директриса и следователь убедили Наташу в том, что она виновна в смерти Алика и матери. Почему они это сделали? Не знаю. Может, по злобе душевной. Тата стала жить с тяжким грузом на душе. А потом случилось чудо. Одна из воспитательниц пришла на работу с украшением, у нее на платье сверкала, переливалась пронзительно-синяя стеклянная брошь. Тату затошнило, комната завертелась… Девочка очнулась в кабинете медсестры. И вдруг все вспомнила. Как пришла тетя Оля, кричала, искала ее маму, швырнула братика на пол…

Маргарита прервала рассказ.

– Иван Павлович, понимаете, что произошло?

– В общих чертах, – ответил я, – когда-то я прочитал книгу американского психотерапевта мировой величины. Автор работал с ЦРУ, ФБР, в его практике бывали случаи, когда применение гипноза помогало жертве вспомнить лицо преступника. Мозг может скрыть от человека негативные события его жизни. Женщины, которые подверглись насилию, порой не могут ничего рассказать об этом. Шла по улице и… провал, очутилась в машине «Скорой помощи». В ряде случаев при амнезии помогает гипноз.

– Я уже говорила вам, что Булкина гипнозом увлеклась, – напомнила Маргарита, – специалисты применяют разные методы для введения пациента в транс. Ольга, похоже, использовала синий кулон. Тата тогда была ребенком, а дети очень гипнабельны, поэтому преступнице, которая бросила в припадке гнева малыша на пол, удалось сразу «запереть» воспоминания девочки.

Рита провела пальцем по скатерти.

– Простым методам гипноза можно обучить почти каждого. Я помню, как Ольга увидела на вокзале цыганку, которой люди давали деньги. Я тогда ей сказала про цыганский гипноз. Желание управлять людьми, иметь много денег сподвигло Булкину обучиться магнетизму. Гипнологи делятся на три группы: врожденные, гениальные и старательные. Первым от природы дан уникальный дар, но он не подкреплен знаниями. Наглядный пример – цыгане. У женщин, а гадают только они, генетический талант от матери к дочери передается. Они в основном все выдумывают, умеют выбрать в толпе наивного человека, но и что-то видят. Если к их генетике добавить образование, могли бы получиться уникальные специалисты. Одаренные люди редки, но они при условии постоянного обучения способны с помощью гипноза проделать с человеком многое. Им не понадобятся шарики на цепочке, медальоны и прочая дребедень. Это вторая категория гипнологов. Человек и не поймет, что вошел в состояние измененного сознания, с ним просто поговорит милая женщина или мужчина. Если с вами занимался такой профи, то вы выполните его задание через пять лет после получения, не понимая, почему это сделали. Но круг таких гипнологов узок. В основной массе это представители третьей категории, старательные, вроде Булкиной, они кое-чему научились, но считают себя гениями. Их установки легко разрушить. Что и случилось с Татой, ее память ожила при виде брошки воспитательницы.

– Смелый поступок – удочерить девочку, – вымолвил я.

– Это идея Володи, – призналась Рита, – у него была добрая, ранимая душа. И Тата нас ни разу не разочаровала. Незадолго до кончины Владимир рассказал ей всю правду. Он чувствовал, что скоро уйдет, и решил ввести дочь в курс дела.

Рита улыбнулась.

– Супруг обожал детективы, у него дома были многотомные сочинения всех классиков жанра: Агаты Кристи, Рекса Стаута, Дика Френсиса, Чейза и других. Володя их в детстве прочел.

– Разве в СССР печатали книги всех этих авторов? – удивился я. – Помню, что во времена моего детства люди стояли в очередях на подписку на литературный журнал «Звезда Востока». Они не собирались читать прозу писателей Средней Азии. Похоже, те, кто выпускал ежемесячное издание, понимали, что повести о том, как хорошие красноармейцы прогнали плохих баев, освободили местных женщин от семейного рабства, отправили их на фабрики ткать ковры и участвовать в соцсоревновании, никому не нужны. Чтобы тираж продавался, в «Звезде Востока» в самом конце номера всегда печатали Чейза или еще кого-нибудь. Роман выходил по частям с продолжением в течение года. Это обеспечивало невиданный приток подписчиков.

– Вова свободно владел английским, – пояснила собеседница, – его отец был дипломатом, работал в разных странах. Сын ездил с родителями, он очень хотел стать сыщиком.





Глава 36




– Детские мечты, увы, не всегда реализуются, – с сожалением произнес я.

– Верно, – согласилась Маргарита, – но муж несколько раз помогал знакомым, у него были деньги, связи и явный талант детектива, он нашел дочь приятелей, та в пятнадцать лет сбежала из дома. Володя вычислил, куда она подевалась. И раскопал правду про Булкину. Та еще дамочка, некогда моя подружка. Она раскатала губу на квартиру Ларисы и получила ее гениально просто. Сначала убедила Гранкину уехать в деревню, якобы там жизнь дешевле, воздух чище.

– Это правда, – заметил я.

– Талантливый мошенник всегда смешивает чайную ложку истины с бочкой лжи, – фыркнула Рита. – Ольга посоветовала Ларе сдать московское жилье, объяснила, что на деньги от аренды можно жить. Лариса не получила высшего образования и не хотела работать. Ее мечта – вернуться в детство, к родителям, ничего не делать, но чтобы в холодильнике были икорка и сёмужка, в гардеробе шубка, в кошельке денежки. Всего этого во взрослом возрасте без усилий не получишь, но кто мешает мечтать? Ольга прекрасно знала характер подруги и умело манипулировала Ларисой. Не надо забывать, что последняя считала Ольгу своей лучшей подругой, никогда не сомневалась, что Булкина всегда ей поможет. Поэтому, когда Ольга велела Ларисе подписать генеральную доверенность о ведении всех своих дел на имя незнакомого ей Виктора Мосина, Гранкина, не читая договора, его подмахнула. Как же иначе? Ей же Олечка сказала, а та плохого не посоветует. Вскоре после оформления доверенности Мосин продал квартиру Лары Булкиной. Понятно, что сделка состоялась на бумаге, Гранкина о ней понятия не имела, никаких денег не видела, да их и не было.

Рита откинула с лица прядь волос.

– Володя нашел Виктора Мосина и выяснил, что Ольга заплатила подельнику за работу. В его задачу входило оформить сделку продажи апартаментов по доверенности Ларисы. Все прошло гладко. Булкина получила жилье, ежемесячно давала бывшей однокласснице немного денег, порой кое-что ей покупала. Гранкина считала, что получает арендную плату. Такое положение вещей могло сохраняться долго.

Рита сложила руки на груди.

– Я не очень сильна в юридических вопросах, могу что-то напутать. Володя мне объяснил, что в те годы, когда Ольга провернула операцию обмена, подать заявление о мошенническом лишении тебя единственного законного жилья можно было в течение нескольких лет. А когда срок истекал, не оставалось шансов вернуть квартиру. Можно было, конечно, попытаться, но пришлось бы отдать состояние адвокату, и процесс возвращения квадратных метров растянулся бы на годы.

Когда Лара вернулась в Москву, срок подачи заявления еще не истек. То есть Гранкина могла отыграть все назад. Да еще у нее был младенец, а наличие ребенка всегда на руку истцу. Ольга Михайловна не ожидала такого поворота и затаилась. Лариса понятия не имела, что живет уже не в своей квартире. Она оказалась в отчаянном положении. С мужем она была официально разведена, второй раз с ним брак оформить не успела, ребенка родила в отсутствие отца. Как алименты-то получить? Бывший муж в загс не придет, не подтвердит, что он отец Алика. Да он и на Тату ни копейки не дает. Как жила Лариса с двумя детьми без денег в селе? Плохо ей пришлось. Потом она устроилась в подпольную фирму «Секс по телефону» и через какое-то время стала проституткой по вызову. Булкина же сидела тихо, ждала, когда минует срок подачи заявления о мошенничестве. А набат вот-вот пробьет. Лариса переехала из села в Москву за пару недель до истечения срока подачи заявления. Останься она жить в деревне, могла бы еще долго не знать, что «продала» квартиру. И вот час икс пробил. Что происходило дальше, известно из рассказа Таты. Пришел мужчина, скорей всего, адвокат, небось он потребовал освободить жилье. Лариса ударилась в истерику, куда-то убежала. И вскоре к Гранкиной приехала Ольга. Цель ее визита неизвестна, скорей всего, она хотела потребовать от Ларисы СВОЮ квартиру. Дома были только Тата и младенец. При взгляде на Алика Ольга пришла в ярость. Почему?

Маргарита взяла из корзинки ломтик хлеба и начала отщипывать от него корку.

– Володя мне объяснил, что наличие одного ребенка у жертвы обмана – не опасная ситуация для мошенников. А вот когда их двое, да еще одному и года нет, – в этом случае срок подачи заявления то ли пролонгируется, то ли вообще никого выселить нельзя. Простите, не помню точно, я уже говорила, что не сильна в юридических вопросах, могу что-то напутать. И не важно, почему Ольга слетела с катушек. Главное другое: она полностью потеряла контроль над собой, швырнула младенца на пол. Тут же опомнилась и решила сделать виновной Тату.

Рита принялась скатывать из хлебного мякиша шарик.

– Меня там, слава богу, не было. Но Володя смог достать копии снимков, которые сделали оперативники. По версии моего мужа, дело обстояло так: Булкина ввела Тату в транс и сбежала. В доме не было лифтера, никто из соседей Ольге не встретился, ей повезло остаться незамеченной. Лариса вернулась домой, увидела бездыханных детей на полу и выпрыгнула в окно.

– Простите, – остановил я Риту, – из вашего рассказа мне стало понятно, что Гранкина была не очень чадолюбива. Алика она решила родить, чтобы укрепить новые отношения с прежним мужем. О дочке, когда стала продажной женщиной, вообще не заботилась. Такие дамы не кончают жизнь самоубийством. Это не их стиль, они слишком себя любят. Странно, что Лариса выбросилась из окна.

Рита откинулась на спинку стула.


– Она была очень импульсивна. Всегда подчинялась первому порыву. Но вы меня не выслушали до конца. В день смерти Ларисы в районе семнадцати часов ей позвонили из телефона-автомата, который стоял на противоположной стороне улицы, где находился дом Гранкиной. Разговор длился минут десять. Почти сразу после его окончания Лариса вывалилась из окна. Володя предположил, что Булкина, понимая, что ей не скоро удастся выселить бывшую одноклассницу, затаилась на улице, ожидая, когда Лариса вернется домой. Булкина увидела, как Лара вернулась, и позвонила ей. Что она наговорила почти безумной Ларисе? Тайна, которую уже не узнать. Володя считал, что Ольга запугала подругу, возможно, пообещала рассказать всем, что она проститутка, больна сифилисом, нарисовала картину, как Ларису с позором выселяют из Москвы… Гранкина была очень внушаема, слова Ольги для нее всегда были законом. Надо учесть, что Ларисе всегда хотелось производить на окружающих положительное впечатление. На людях она демонстративно целовала Тату, показывая: «Я любящая мать». Когда посторонних зрителей не было, при своих она орала на ребенка. Ольга могла Ларе сказать: «Лучше тебе выпрыгнуть из окна, чем попасть в тюрьму на двадцать лет за проституцию и смерть детей».

– Такой срок гетерам не дают, – возразил я, – а виновность в смерти детей еще нужно доказать.

– Да откуда Ларе это знать? – хмыкнула собеседница. – Володя был стопроцентно уверен, что ее вынудили совершить самоубийство. Булкина ее прекрасно знала, понимала, на какую кнопку нажать, чтобы добиться нужного эффекта. Как-то Ольга ухитрилась заставить ее выброситься из окна. Не руками, а словами. Но это лишь рассуждения Володи, которые опираются на факт довольно долгого телефонного разговора. Обратите внимание: в ванной на полу лежали дети, непонятно, живы они или нет. А мать беседует с кем-то, и это не «Скорая помощь». Понимаете, каким человеком была Лариса?

– Мне Булкина сообщила, что жила все лето с сыном на даче. Там не было городского телефона, а мобильные тогда еще не придумали, – поделился я информацией. – О смерти Гранкиной Ольга узнала только по возвращении в Москву.

– Вранье! – отчеканила Маргарита.

Я промолчал, хотя уже давно сам понял, что моя клиентка по большей части врала. Вот твердят же людям: нельзя лгать своему врачу, адвокату и детективу, которого сами наняли для решения своих деликатных проблем. Но все равно они лгут, и ложь оборачивается против них. С другой стороны, ну как сообщить о себе, любимом, правду? Как признаться, что ты ударила головой о каменную плитку младенца, обманула женщину, которая считала тебя своей лучшей подругой, довела ее до самоубийства, представила преступницей маленькую девочку?

Я поежился. Ну история прямо как из Ветхого Завета, еще вспоминается Псалтирь, которую я читал с большим вниманием и считаю великим литературным памятником. Есть там в псалме сто тридцать шесть строка «Блажен, кто возьмет и разобьет младенцев твоих о камень».

Я вздрогнул. Надеюсь, Маргарита не заметила, что я утек мыслями далеко от ее рассказа. Она тем временем продолжала:

– Ольга лжет, как дышит! Бросила мальчика на пол, испугалась и подставила Тату. Вот такая история.

– Порой в обычных квартирах самые обычные люди творят такие дела, что уму непостижимо, – прокомментировал я ее рассказ. – Как получилось, что Тата вышла замуж за Сергея? И, может, вы знаете судьбу Алика?

– С ним своя история, – сказала Рита.





Глава 37




– Расскажите, если не устали, – попросил я, – знаю, что Алик остался жив, его поместили в интернат для детей с неврологическими проблемами. И там он умер. Соседом его по комнате являлся Брагин, я приехал к нему домой и побеседовал. Потом поговорил с одной дамой и узнал, что я общался не с Брагиным, а с Аликом, он жив, несмотря на зарегистрированную смерть, у него документы на другое имя. Возможно, он чудом попал в программу профессора Константина Митова.

– Митов, – повторила Рита, – непризнанный гений. Вы правы, Алик жив. Ему необычайно повезло. Думаю, вы знаете, чем занимался Константин Алексеевич?

– Он искал способы реабилитации детей после черепно-мозговых травм и патологий, – ответил я.

– Правильно, – согласилась Маргарита. – Владимир Орестович быстро выяснил, куда поместили Алика, и там узнал, что ребенок считался тяжелым инвалидом, он скончался, дожив до восьми лет. Супруг не поверил в смерть мальчика. Почему? Да потому, что в этом учреждении регулярно умирали дети от гриппа. Один, два человека в год. Остальные даже не чихали. Но в интернатах так не бывает. Уж если там появился кто-то с вирусом, то слягут все. А в том приюте как было? Зима, погибает ребенок, диагноз – грипп. Больше никто не заболел. Лето. Еще одна детская смерть от гриппа. Остальные здоровы. Что-то явно не так. Супруг понимал, что руководство детдома определенно в курсе дела, но правду ему никогда не расскажет. Надо найти сотрудника самого низкого звена, нянечку, они, как правило, все видят, слышат, и с ними деньгами начальство не делится. Легче всего добыть информацию у того, кто не получил ни копейки, но много знает. Муж раздобыл список сотрудников и отыскал нужного человека: нянечку Афанасьеву Нину. Отчества ее не помню. Вот она Володе за небольшую плату все тайны и выдала. Константин Митов отбирал детей для своих экспериментов и использовал их в качестве подопытных кроликов. Директриса объявляла их покойниками, и дети отправлялись к Константину. Кто-то на самом деле погибал. Но малая часть выживала. Их возвращали в детдом как подкидышей, давали им другие имена, фамилии и продавали людям, которые не могли завести собственного ребенка по физиологическим причинам.

Я вспомнил Розалию Львовну Шлаг и кивнул:

– Безупречная схема.

– С Аликом получилось иначе, Митов занимался только с совсем маленькими, а потом решил провести эксперимент с больным ребенком школьного возраста. Он отобрал несколько восьми-девятилеток. Алик выжил, да не просто выжил, а почти полностью реабилитировался. Ему сделали какую-то операцию, что-то удалили. Не спрашивайте, я в нейрохирургии почти ничего не понимаю. Митов прооперировал Алика и получил потрясающий эффект. Но другие-то умерли, не перенесли вмешательства. Узнай кто правду, Константину Алексеевичу прямая дорога за решетку.

– Он, наверное, гений, но проводить эксперименты на детях? Просто слов нет! – возмутился я.

– Алик сейчас счастлив, – продолжала Маргарита, – у него все хорошо. Постойте, вы думаете… Тата и Алик…

– Думать я могу что угодно, – вздохнул я, – но доказательств у меня нет. А мысли к делу не пришьешь.

– Знаю, что у вас на уме, – нахмурилась Маргарита. – Будто Наташа под видом невестки проникла в дом Булкиной, потому что они с Аликом решили отомстить Ольге Михайловне за свое разбитое детство. Так? Только честно.

– Примерно, – признался я.

– Вставайте, – скомандовала Маргарита, – поехали!

– Куда? – удивился я.

– Недалеко, – отмахнулась Рита, включая телефон и говоря в него: – Ты на месте? Сейчас загляну вместе с одним человеком. Нет, не заказчик. Детектив Иван Павлович… А ты откуда знаешь? Ясно.

Я тоже встал.

– Готов следовать за вами.

– Особо далеко вам следовать не придется, – усмехнулась Рита, – мастерская находится на соседней улице. Я помогла Алику помещение найти. Ехать, честно говоря, дольше, чем идти.

– Люблю пешие прогулки, – заявил я, – у вас чудесный район.

Маргарита не лукавила, путь на самом деле привел нас в небольшое здание на параллельной улице. Когда хозяин открыл дверь, я сказал:

– Добрый день, или скорее вечер. Когда мы виделись впервые, вы представились Вадимом Брагиным, но он, к сожалению, умер. А вас, если не ошибаюсь, зовут Николаем.

– Точно, – кивнул парень, – жаль Вадюшку. Мне очень повезло, а ему нет. Вы страдаете аллергией?