Год и один день

– У меня в классе есть мальчик по имени Берти, который любит есть землю, – сказал Олли. – Я называю его Грязный Берти – не вслух, конечно, про себя. Остальные дети играют или пинают мяч, а этот садится к цветочной клумбе и начинает горстями уминать землю, как будто это крошки шоколадного печенья.

– Я однажды съела улитку, – вставила Софи, потягивая свое вино. «Какие же огромные у нее глаза!» – подумала Меган. Руки прямо чесались – так хотелось ее сфотографировать! Обычно она без проблем просила людей попозировать, но тут чувствовала, что Софи вряд ли обрадуется. Та беспокойно ерзала на стуле и без конца поглядывала вправо, хотя там никого не было.

– Когда я только начинал работать учителем, у одной девочки в моем первом классе был воображаемый друг по прозвищу Цап, домашний аллигатор, – рассказывал Олли. – Она залезала под парты, кусала детей за ноги и утверждала, что это не она, а Цап.

– Находчиво! – Меган с улыбкой взяла со стола початую бутылку и по очереди подлила всем вина, заметив, что Хоуп свое почти допила, а вот Софи, наоборот, сделала от силы пару глотков.

– Один раз даже мне досталось, – продолжал Олли. – Было очуметь как больно, между прочим. Я скакал по классу, перечисляя все цензурные ругательства, какие мог вспомнить.

Хоуп даже покраснела от смеха, и Меган видела, с какой любовью за ней наблюдает Чарли. Софи тут явно не единственная, кто без ума от любви, подумалось ей. Она украдкой поглядела на Олли, травившего очередную учительскую байку. В стеклах его очков отражалось пламя свечи, темно-каштановые волосы слегка выбились из-за ушей. Меган с огромным трудом сдержала желание протянуть руку и заправить их обратно. Опуская глаза на хлебную корзинку, она заметила на себе проницательный взгляд Хоуп.

– В тебя, наверное, все мамочки класса влюблены? – спросила та Олли.

Он помотал головой.

– Нет. Я все жду, жду, когда уже кто-нибудь влюбится, да что-то никак. Видимо, это такой миф, чтобы люди охотнее шли в учителя.

– Я, например, по уши втрескалась в дочкиного учителя истории, – сказала Хоуп. Чарли тут же удивленно распахнул глаза. – Его звали мистер Джонсон, и он носил окладистую рыжую бороду. Но что-то в нем такое было…

– Ах вот в чем штука! – Олли хмуро пощупал свой гладко выбритый подбородок. – Пожалуй, пора превращаться в пещерного человека.

– Я надеюсь, учителям по-прежнему запрещено встречаться с мамами учеников? – спросила Меган, причем с куда более серьезным упреком в голосе, чем ей хотелось.

Олли замер, не донеся до рта ломтик хлеба с маслом.

– А это под запретом? Не знал!

– Это было бы слишком жестоко по отношению к ученику, – разглагольствовала Меган. – Представь, что твоя мама завела интрижку с учителем. Что прикажешь делать несчастному ребенку?

Хоуп вдруг залилась краской до кончиков волос, и Меган почувствовала, что задела какую-то струнку в ее душе.

Олли не рискнул смеяться с набитым ртом, но ему явно хотелось.

– А вы двое никогда не?.. – вдруг спросил Чарли.

Теперь пришла ее очередь превращаться в помидор.

Софи сочувственно кашлянула, а Чарли по-прежнему глядел то на Меган, то на Олли, дожидаясь ответа на совершенно невинный (по его мнению) вопрос.

– Меган подавай бородачей, – первым нашелся Олли. – Я не в ее вкусе.

– А вы так здорово ладите, – не унимался Чарли. Он даже посмотрел на Хоуп: мол, скажи же! Та едва заметно качнула головой, и Меган захотелось сползти под стол и выгулять там собственного Цапа.

– Ага, – ответил Олли, сообразив, что от подруги ждать ответа не приходится. – Мы просто друзья, не более того.

По какой-то необъяснимой причине на глаза Меган навернулись слезы. Обычно это она приглядывалась к людям, а не наоборот. Олли изо всех сил переводил все в шутку, но почему-то ей было обидно, что он так запросто отметает чужие догадки. Да ведь ей только этого и надо, что с ней вообще творится?

Когда она в следующий раз осмелилась поднять глаза, то увидела виноватый взгляд Хоуп. Губы женщины сложились в безмолвное «извини». А ведь эта тема непременно еще всплывет, осознала Меган. Хоуп обязательно задаст ей тот же вопрос, когда мужчин рядом не будет. Вот только ответа у Меган нет. А Софи, интересно, что думает по этому поводу? Обратив на девушку внимательный взгляд, она обнаружила, что та рассеянно уставилась в стену – будто погрузилась в какие-то свои воспоминания.

Затем Меган даже не столько увидела, сколько почувствовала Олли – он повернулся и смотрел на нее. На сей раз она сумела справиться с желанием заглянуть ему в глаза, хотя именно этого он и ждал.





23




За столиком воцарилась несколько гнетущая атмосфера, и Хоуп обрадовалась, когда принесли еду: наконец-то можно больше не разговаривать.

Она все думала о словах Меган: женщина может делать что захочет, даже «мужскую» работу. Конечно, она и сама это понимала. Отчасти потому она и записалась на водительские курсы: чтобы стать немного независимей. Раньше по выходным ей всегда приходилось просить Дейва отвезти ее в супермаркет, чтобы закупить продукты на неделю. А тот с каждым годом все меньше хотел отрываться от телевизора. Чтобы больше не пилить мужа (а заниматься этим приходилось часто), Хоуп решила взять дело в свое руки. И потом, ясное дело, познакомилась с Чарли.

Забота о собственном доме никогда не была ей в тягость. В конце концов, Дейв работал, а ей нравилось встречать Аннетт из школы. Да, она знала, что может в любой момент отправиться на поиски работы, но это было так страшно. Она умела быть женой и матерью, однако понятия не имела, каково это – прокладывать себе путь в настоящем мире.

Сейчас она сидела и наблюдала за Меган. Та казалась ей такой сильной, такой уверенной в себе. Мелированные волосы, модные стрелки на веках… И Олли от нее без ума. Вот и сейчас то и дело украдкой поглядывает… да что там – практически не сводит с нее глаз!

Гуляш оказался очень вкусным: нежное мясо прямо таяло во рту, красный лук придавал блюду тонкую сладость, а густую подливку было так приятно подбирать восхитительными сочными кнедликами с беконом! Меган заказала то же самое, а мальчики предпочли свиную рульку с щедрым гарниром из квашеной капусты и картофельного пюре. Софи выбрала говяжий бульон, который подали в очаровательном хлебном горшочке. Аромат от него шел райский, но Хоуп видела, что она почти не притрагивается к еде.

– Все хорошо, милая? – прошептала Хоуп, когда девушка в очередной раз рассеянно поднесла ко рту ложку и тут же опустила ее обратно.

– Да, да. – Софи улыбнулась.


Она явно не хотела это обсуждать, поэтому Хоуп лишь ласково стиснула ее руку и переключила внимание на остальных.

– Мы сегодня посетили Карлов мост, – сообщила она.

– Ой, я тоже! – восторженно закивала Меган. – Пошла туда ни свет ни заря, чтобы вдоволь пофотографировать.

– Ты занимаешься фотографией? – осведомился Чарли.

– Пытаюсь, да. – Меган наколола на вилку кусок мяса и сунула его в рот вместе с колечком лука.

– Она сейчас начнет скромничать, но на самом деле она просто гений фотографии, – добавил Олли. – Честное слово, если я когда-нибудь разбогатею, то стану платить ей, чтобы она уволилась с основной работы и просто фотографировала.

– Как это мило! – Хоуп сцепила руки.

– Никогда тебе не позволю! – тут же вставила Меган. – И вообще, не такая уж плохая у меня работа. Я в галерее работаю, – добавила она.

– Интересно, наверное?

Меган кивнула.

– Нормально. Попадаются ужасные клиенты, конечно, но их не очень много. В общем, бывает и хуже.

– А какие личности иногда на уроки вождения приходят! – подхватил Чарли. – Одна суеверная дама, к примеру, перед каждым уроком открывала и закрывала все двери по три раза. Если бы она это не сделала, мы, по всей видимости, попали бы в аварию.

– Тяжело с такими, – кивнула Меган.

– Да. Вообще-то человек она была неплохой… Впрочем, права так и не получила. Сдалась на тринадцатой попытке, кажется. У меня это рекорд.

– Я тоже без прав, – призналась Софи, и все посмотрели на нее. – Водить-то я умею, папа научил на ферме, когда мне было лет двенадцать. А экзамен я до сих пор не сдала, все руки не дойдут.

– Такая же история, – сказала Меган. – Когда мне было семнадцать, родители даже предлагали оплатить курсы, но я выбрала фотоаппарат. А теперь живу в Лондоне – машина там не особо нужна.

Хоуп мимоходом вспомнила, как сама сдавала экзамен на права. Получилось с первого раза, что несказанно ее удивило и обрадовало. Чтобы отметить это событие, Чарли повез ее в загородный клуб. Она, помнится, была очень горда собой и даже отказалась от шампанского, чтобы на обратном пути до Манчестера самой сесть за руль. А через неделю их застукала Аннетт…

– Видели золотой крест на мосту? – спросила она Меган, возвращаясь от своих воспоминаний к теме города.

– Там было много крестов.

– Этот расположен не на статуях, а на стене самого моста. В том месте, где бросился в реку какой-то святой.

Меган вопросительно посмотрела на нее, и Хоуп поведала всем историю, которую они с Чарли сегодня узнали.

– По мне, так это полная чушь, – робко признался Чарли, скрестив нож с вилкой. – Сказочки для завлечения туристов.

– Нельзя быть таким циником! – упрекнула его Хоуп. – По-моему, история красивая.

– Ладно, завтра пойду туда и загадаю себе прибавку к зарплате, – сказал Олли. Чарли посмеялся, но девушки задумчиво молчали.

– А все-таки есть в этом городе какое-то волшебство, – с вызовом продолжала Хоуп, поднимая бокал. – Чувствуется эта магия – что-то витает в воздухе, какой-то загадочный шепоток… Безумие, знаю.

– Ничего подобного! – Меган согласно закивала. – Я тебя отлично понимаю. Сама чувствовала подобное сегодня утром на Карловом мосту, а до того – в монастыре на холме. Словно город заколдован… В хорошем смысле.

– Кажется, девочкам больше не наливать, – пошутил Чарли.

Хоуп повернулась к Софи.

– Ты ведь с нами согласна, милая?

Девушка положила ложку и слегка отодвинула от себя тарелку.

– Я просто очень люблю Прагу, – спокойно ответила она. – Полмира уже объездила, но постоянно возвращаюсь сюда. К тому же здесь я познакомилась с Робином.

– Почему же люди возвращаются в этот город снова и снова? Должна быть какая-то причина! – воскликнула Хоуп.

– Дешевое пиво? – предположил Олли.

Хоуп улыбнулась. Она была очень рада найди единомышленниц – все-таки не она одна чувствует особую атмосферу Праги! Загадывая утром желание на Карловом мосту, она делала это от всего сердца. Морозный ветер кусал щеки, вдали звенели колокола, и Хоуп позволила себе поверить в магию. Впрочем, не хотелось ждать исполнения желания целый год и один день, очень уж это долго. Быть может, надо научиться творить волшебство своими руками?

Когда остатки яблочного штруделя и сливок исчезли с тарелок, а рядом с несколькими пустыми винными бутылками выросла горка щедрых чаевых, Хоуп предложила всем вместе прогуляться по площади, а потом уж вернуться в отель. Она наблюдала, как Софи перед выходом на мороз надевает свою растянутую шапку и застегивает куртку под самое горло. Она была такая миниатюрная, что Хоуп то и дело одолевал материнский инстинкт. Хотелось заключить эту девочку в объятия и защитить от всего мира. Бред, конечно. Софи не только приехала сюда в одиночку, она самостоятельно объездила полмира! И наверняка отлично может постоять за себя – уж точно лучше, чем когда-либо сумеет сама Хоуп. Однако материнские чувства никто не отменял, ее прямо распирало от тепла и любви. Возможно, сказывалась тоска по Аннетт…

Дочь у нее была уверенная в себе, общительная, но и в двадцать пять лет она со всеми проблемами и неурядицами бежала к маме. Вплоть до недавних пор. Видеть в Аннетт состоявшуюся женщину, у которой была своя работа, дом и отношения, Хоуп при всем желании не могла. Она видела в ней лишь свою дочку, свою малышку. И так, вероятно, будет всегда. Мысль о том, что родная дочь больше не желает ее видеть, резала Хоуп по живому.

– Смотрите, какой хитрец! – сказал Чарли, подходя к импровизированным стойлам на площади. Пол там был застелен соломой, а из-за дощатых дверец выглядывали три козы, один миниатюрный пони и ослик. На дальней стене висел конфетный диспенсер, наполненный особыми «орешками» для животных, которые можно было получить за монету. Стойло ослика находилось рядом с этим устройством. Дождавшись, когда все внимание публики будет обращено на него, он вытянул шею и принялся серой волосатой губой елозить по рукоятке диспенсера в надежде добыть таким образом угощение.

– Какая прелесть! – воскликнула Хоуп и робко погладила ослика между ушей.