Грей. Кристиан Грей о пятидесяти оттенках

– Ты будешь делать мне больно?

– Что ты имеешь в виду?

– Физически. Ты будешь меня бить?

Не сильнее, чем ты сможешь вытерпеть.

– Я буду наказывать тебя, когда потребуется, и это болезненно.

К примеру, если ты напьешься и подвергнешь себя неоправданному риску.

– А тебя когда-нибудь били? – спрашивает она.

– Да.

Много, много раз. Елена чертовски ловко владела розгой. Это единственное прикосновение, которое я могу стерпеть. Елену всегда поражало то, что нежность для меня куда страшнее боли. Впрочем, ее-то как раз такой расклад полностью устраивал.

Глаза Аны широко распахиваются, она откладывает недоеденную кисть винограда на тарелку и делает глоток вина. Наверное, пора наконец взяться за дело и ознакомить ее с правилами.

– Пойдем в кабинет. Я тебе кое-что покажу.

Ана следует за мной и садится в кожаное кресло перед письменным столом. Я откидываюсь на спинку, скрестив руки на груди.

Она хочет знать. К счастью, Ана довольно любопытна, потому и не удрала до сих пор. Беру листок из стопки контракта, протягиваю ей.

– Вот правила. Их можно менять. Они устанавливаются контрактом, который мы заключим. Прочти их, и давай обсудим.

Она пробегает глазами страницу.

– «Недопустимые действия»?

– Да. Что ты не будешь делать, что я не буду делать, нам надо заранее договориться.

– Брать деньги за одежду… как-то неправильно.

– Я хочу тратить на тебя деньги, давай я буду покупать тебе кое-какие вещи. Мне может потребоваться, чтобы ты сопровождала меня на кое-какие мероприятия, и надо, чтобы ты была хорошо одета. Грей, куда тебя несет? Это что-то новенькое. Когда это сабы сопровождали тебя? Вот именно, ни разу. Их положение бесплотных призраков твоей Игровой Комнаты никогда не менялось. Твоя зарплата, когда ты найдешь работу, не позволит тебе покупать ту одежду, в которой я хочу тебя видеть.

– Но я должна буду носить ее, только когда я с тобой?

– Да, только со мной.

– Хорошо. Зачем заниматься спортом четыре раза в неделю?

– Анастейша, я хочу, чтобы ты была гибкой, сильной и выносливой. Поверь, тебе надо тренироваться.

– Но не четыре же раза в неделю? Может, хотя бы три?

– Четыре.

– Я думала, мы договариваемся.

Она мастерски обезоруживает меня, тыча носом в мои же слова. Я слишком привык к тому, что потенциальные нижние всегда готовы на все для меня. Но с Аной это явно не тот случай.

– Ладно, мисс Стил. Еще одно справедливое замечание. Три раза в неделю по часу и один раз – полчаса?

– Три дня, три часа. Очевидно, когда я буду у тебя, физическая нагрузка мне обеспечена.

Весьма на это надеюсь.

– Да, правда. Ладно, договорились. Ты точно не хочешь пойти на практику в мою компанию? Ты хороший переговорщик.

– Нет. Мне кажется, это плохая мысль.

Справедливое замечание. Мое правило номер один: никогда не трахать персонал.

– Теперь какие действия недопустимы. Это для меня. – Я протягиваю ей список.

Вот оно, время идти ва-банк. Я знаю список наизусть и, по мере того как она читает, мысленно ставлю галочки. Чем ближе к концу, тем сильнее она бледнеет. Черт, надеюсь, это ее не отпугнет.

Я хочу ее. Мне чертовски необходимо ее подчинение… Ана сглатывает и нервно косится на меня. Как убедить ее попробовать? Нужно ее успокоить, показать, что я способен о ней позаботиться.

– Ты хочешь что-нибудь добавить?

В глубине души надеюсь, что никаких добавлений не будет. С нею мне нужен полный карт-бланш. Ана смотрит на меня, не в силах выговорить ни слова. Меня это здорово раздражает. Я не привык ждать ответа.


– Есть что-то, чего бы ты делать не хотела? – подсказываю я.

– Не знаю.

Такого ответа я не ожидал.

– Что значит «не знаю»?

Она ерзает от смущения и покусывает губу. Опять!

– Я никогда ничего такого не делала.

Терпение, Грей, только терпение. Ты вывалил на нее гору информации. Продолжаю действовать исподволь. Для меня это что-то новенькое.

– Ну, когда ты занималась сексом, было ли что-то такое, что тебе не нравилось? – И тут же вспоминаю ее вчерашние обжимания с фотографом.

Она краснеет, подогревая мой интерес. Чем же она таким занималась? Насколько она изобретательна в постели? Выглядит чересчур невинной. Вообще-то, меня это ничуть не привлекает.

– Говори прямо, Анастейша. Мы должны быть честными друг с другом, иначе ничего не получится. – Придется помочь ей стать более раскованной – даже беседы на тему секса для нее недопустимы.

Она снова ерзает и разглядывает свои сплетенные пальцы. Ну же, Ана.

– Скажи мне! – приказываю я. Господи Боже, прямо руки опускаются!

– Ну… Я никогда не занималась сексом, поэтому я не знаю, – шепотом отвечает она.

Земля разверзается у меня под ногами. Поверить не могу! Как? Почему? Ни хрена себе!

– Никогда? – Не верю своим ушам.

Она качает головой, глаза испуганные.

– Ты… девственница? – Быть того не может!

Она кивает и краснеет. Я закрываю глаза, не в силах на нее смотреть. Как я мог так облажаться? Гнев меня буквально захлестывает. И чем я буду заниматься с девственницей? Бросаю на нее свирепый взгляд, дрожа от ярости.

– Какого черта ты не сказала мне раньше?! – рычу я и начинаю метаться по кабинету. На черта мне сдалась девственница?.. Она виновато пожимает плечами, не смея слова выговорить. – Не понимаю, почему ты мне не сказала!

– Да как-то речи об этом не заходило, – отвечает она. – А у меня нет привычки рассказывать всем и каждому подробности своей личной жизни. Мы ведь почти незнакомы.

Справедливое замечание. Поверить не могу, что я устроил ей экскурсию по своей игровой комнате! Слава богу, что она подписала договор о неразглашении.

– Ну, теперь тебе известно обо мне гораздо больше, – огрызаюсь я. – Я знал, что ты неопытна, но девственница!.. Черт, Ана, а я тебе все показывал… – Дело не только в комнате, ведь теперь она знает про правила, про пределы допустимого… Она совсем не в теме. Как я мог так сплоховать?

Меня посещает еще одна пугающая мысль: наш единственный поцелуй в лифте (где я ее едва не трахнул) – не был ли он ее первым поцелуем?

– Ты когда-нибудь целовалась, если не считать того раза со мной?

Пожалуйста, скажи да.

– Конечно, целовалась. – Она выглядит оскорбленной. Да, целовалась, но не часто. Как ни странно, эта мысль мне приятна. С удивлением замечаю, что и тот факт, что у нее никогда не было ни одного мужчины, меня тоже радует. Она будет только моей и ничьей больше. Меня вдруг переполняет восторг и перехватывает дыхание.

– И милый молодой человек не вскружил тебе голову? Не понимаю! Тебе двадцать один год. Почти двадцать два. Ты красавица.

Почему никто не затащил ее в постель?

Черт, а может, она верующая? Нет, Уэлч бы узнал. Она смотрит на свои пальцы и улыбается. Думает, что это смешно? Так бы себе и врезал!

– И ты на полном серьезе обсуждаешь, что я собираюсь делать, когда у тебя совершенно нет опыта? – Неужели такое вообще возможно? – Ты не хотела секса? Объясни мне, пожалуйста.

Потому что я ничего не понимаю. Она ведь студентка, а студенты, насколько я помню свою учебу в колледже, трахаются как чертовы кролики. Все. Все, кроме меня. Мысль мрачная, и я от нее отмахиваюсь. Ана чуть пожимает хрупкими плечами.

– Ну, не знаю, как-то ни с кем до этого не доходило…

Ни с кем? Неужели никто не заметил, насколько ты красива? Никто не соответствовал твоим ожиданиям, кроме меня? Меня?! Она и правда совсем не в теме. Разве выйдет из нее секс-рабыня, если она не имеет о сексе ни малейшего понятия? Ничего не выгорит, все старания впустую. Эту сделку я провалю.

– Почему ты сердишься на меня? – шепотом спрашивает она.

Успокой ее, Грей.

– Я сержусь не на тебя, я сержусь на себя. Я-то думал… – Ну и дела! Провожу руками по волосам, пытаясь восстановить самообладание. Спрашиваю с тревогой: – Ты хочешь уйти?

– Нет, если ты не хочешь, чтобы я ушла, – тихо отвечает она с сожалением в голосе.